Гадкая, сладкая и любимая (страница 9)
Корделия сжалась и тряхнула головой, от чего блики пробежали по бисеру украшения, и показалось, что змейка двигается. Только сейчас Хэвейд заметил второе такое же украшение на запястье ведьмы. Оно несколько раз обвивалось вокруг ее тонкой руки. Змеиные глаза смотрели прямо на Хэвейда. И ему этот взгляд был слишком хорошо знаком.
Множество разных мыслей бешеным вихрем пронеслись в голове. Но самой отчетливой и громкой была самая бестолковая: теперь у него есть повод и оправдание держать ведьму при себе.
– А если я не хочу? – Голос Корделии слегка дрожал.
Хэвейду очень хотелось обнять ее и успокоить, сказать, что он не позволит демону обидеть ее. Но он заставил себя сдержаться.
– Я такая ленивая…
Демон издал какой-то жутковатый звук, который, видимо, означал смех.
– Твои пре-е-едки пообеща-а-али тебя де-е-емонам… Бу-у-удешь служить им зде-е-есь, ли-ибо… в Лощине теней… Мы лю-ю-юбим забавля-я-яться с ведьмами…
Хэвейд тихо встал и загородил Корделию собой:
– Она все сделает.
Ведьма обиженно засопела и тоже поднялась.
Демон очага стал еще плотнее. Хэвейд ощущал бархатистый холод золы и незримое прикосновение лепестков пепла, сотворенного из десятков тел.
– В мое-ем очаге храни-и-ится книга твоего ро-о-ода… Ее начала писать пе-е-рвая ведьма Ронве-е-ен… Испо-о-ользуй все-е-е, что в ней прочте-е-ешь, как хо-о-очешь, но ты должна найти того, кого отсту-упницы выпустили из Лощины тене-ей… Останови Бич Двух Миров…
Демон превратился в дымный вихрь и влетел в полукруглый очаг, выложенный в стене. Остатки угольной пыли и золы осыпались на пол.
Вот зачем демону нужна была Корделия… Она могла остановить Бич Двух Миров.
Все, что Хэвейд слышал об этом демоне, – его боялись и мертвые, и живые. И ведьмы, и призраки. И демоны, и фейри. Он жил тысячелетия назад и был почти таким же древним, как мир.
Он развязал войну, желая подчинить себе оба мира. И Лощина теней – обитель демонов, и Явные земли – территория людей, потонули в крови. Никто, не хотел служить ему. Даже демоны не желали подчиняться этому кровавому монстру. И только некоторые из ведьм пошли за ним. С тех пор их зовут отступницами.
Хэвейд слышал, что до сих пор существуют те, кто поклоняется Бичу Двух Миров. Но их было слишком мало и прятались они так отчаянно, что даже его людям не удавалось их отыскать. Впрочем, пока они никому не вредили, Хэвейда они не интересовали.
– Демоны бы побрали это семейство… – Тихонько бурча, Корделия подошла к очагу и, пригнувшись, заглянула в него.
Пошарив там рукой и собрав пучок липких нитей паутины, Корделия встряхнула руку и разочарованно спросила:
– Ну и где она?
Хэвейд подошел почти вплотную к ведьме и вдохнул лавандовый аромат ее волос, который от дождя стал еще сильнее.
– Вряд ли бы ее просто положили в очаг.
Она бросила в его сторону презрительный взгляд:
– И что бы я делала без твоей сообразительности?! Может, ты знаешь, где книга?
Интересно, она бывает хоть когда-нибудь довольна?
Но выяснять это у него уже не было времени.
Сквозь разбитое стекло в дом пробрался бледно-серый едва живой сумрак.
Хэвейд улыбнулся под маской:
– Я уверен, ты самостоятельно это выяснишь.
Ему пора было уходить. Сейчас Корделии уже вряд ли что-то угрожало, а ему нужно было срочно вернуться в поместье, чтобы продолжить изображать немощного юношу.
Корделии наверняка хватит времени во всем тут разобраться. А он, как только окажется в поместье, пошлет за ней Гуайре. Ему же еще нужно выяснить, что задумали отступницы. Теперь Хэвейд не сомневался: сегодняшняя гроза – их рук дело. Призраки, кричащие вместе с дождем, шепот ночных существ, кровожадные звери – ведьмы что-то замышляли, а потому призвали себе на помощь всех отвратительных тварей, каких только могли.
Хэвейд направился к двери, когда почувствовал, как что-то его удерживает.
Он обернулся. Корделия вцепилась в его пояс. На ее милом бледном личике отразилось удивление. Казалось, что язычки пламени у губ слегка дрожат.
Она выглядела невероятно беззащитной, невинной и… сладкой. Как те угощения, которые она готовит.
И не скажешь, что черная ведьма.
– Ты уходишь? Оставляешь меня здесь одну?
Хэвейд снова усмехнулся. Он и не думал, что ему доставит такое удовольствие – наблюдать за ней, за ее эмоциями, за немного детской обидой.
– Ты уже взрослая, чтобы остаться дома одной. – Он отцепил ее прохладную ладонь от пояса, надеясь, что она не заметит, как сильно ему не хочется это делать. – Я верю, что у тебя все-все получится.
Она скривила губы и ухмыльнулась:
– Конечно, получится. Вспомни про меня, когда тебя сразит поносная хворь.
Хэвейд едва не расхохотался. Дейре и тот вел себя взрослее.
– Обязательно. Ты навсегда останешься в моем сердце.
Она хмыкнула, глядя на него с тоской и разочарованием и отступила назад.
Хэвейд подавил вздох. Ему не хотелось огорчать ее. И это было очень странное чувство. Ведь он ей совершенно ничего не должен. Он видит ее всего-то третий раз в жизни!
«Но… – Успокоил он себя. – Совсем скоро мы увидимся снова. Не грусти.»
Когда он дошел до двери, послышался шорох ткани. Ведьма запустила в него чем-то!
Хэвейд обернулся и легко поймал собственный плащ, летящий вообще в другую сторону.
– Это твое! – Гнев делал Корделию невероятно хорошенькой. Хэвейд понял, что желает испытать на себе все ее эмоции. Почему она его не проклинает?
Наверное, он сошел с ума.
Он пристроил плащ на полусгнившем подоконнике и снова улыбнулся:
– Сохрани его в память о нашей встрече. Не хочу, чтобы ты обо мне забывала.
Он вышел, не позволяя себе взглянуть на нее и даже дышать одним с ней воздухом. Тем более, он был отравлен ее лавандовым колдовством.
Глава 7. Гримуар-двойник и снова мерзкий гриб
Он ушел! Ушел! Ушел!
Козел!
Корделия зарычала и шумно выдохнула. Ну и катись!
Какое ей вообще до него дело?! Явился какой-то странный тип в маске, улегся рядом с ней, прижимался, трогал ее волосы, а потом смылся. Демона испугался? Трусливый хмырь!
И вообще, скорее всего, он просто жалкий уродец. Даром, что тело, как у воина. На лицо, наверняка, страшенный. Язвами, бородавками и нарывами покрыт. И зубы у него кривые, желтые и гнилые. А волосенки жидкие.
Нет, с волосами у него как раз все нормально – густой черный хвост на макушке чем-то напоминал змея, который едва ее не сожрал в Лощине теней.
– Хватит страдать по нему… еще свидитесь.
Корделия едва не подпрыгнула от страха. Сердце бешено заколотилось в груди.
Но поняв, что это демон-старичок, она немного успокоилась.
– Ох… ты напугал меня, – подумав, Корделия коварно улыбнулась и нараспев произнесла: – Бендигейдвран.
Змей из бисера аж весь взвился от недовольства и зашипел.
– Язык прикуси! Пока ты с ним обжималась в кроватке, я работал.
Корделия потрясла рукой:
– Ну и над чем же ты работал?
Змей распутал свои кольца из бисера и невероятным прыжком перелетел прямо в каменный очаг:
– Выяснял, как тебе достать книгу прародительницы.
Корделия закатила глаза и выше подтянула покрывало. В плаще было теплее. Она бросила тоскливый взгляд на ворох дорогой ткани, валяющийся у стены. Нет! Ни за что! Даже смотреть не будет! От растоптанной Нейде гордости еще осталась пара крупиц. С другой стороны… она беспринципная черная ведьма и должна думать прежде всего о своем комфорте. Поэтому…