– Твоя грудь всегда была предметом зависти, и не только у меня. – Заноза хохотнула. – Я смотрю, братец успел заметить перемены. Очень интересно, чем он объяснит маме царапины на лице. За что это ты его приложила?

Смущённо улыбаясь, Кэтлин ответила:

– Не сошлись во мнении о ценностях воспоминаний.

– Да ладно, не красней! Приставал, наверное?

Одри заметила, как сливочный цвет лица Паркер начал меняться на розовый.

– Неудивительно. Какой нормальный мужик не захотел бы потрогать мать своего ребёнка? – Она окинула подругу оценивающим взглядом. – Тем более такую красивую.

Холл кивнула на кусок ярко-алой ткани, торчащей из щели неплотно прикрытого шкафа:

– Платье пригодилось?

– Да! – Карие глаза наполнились блеском. – Я увидела то, что хотела, и Мэттью тоже. Это как некое удовлетворение для меня. Не была я в ту ночь просто шлюшкой на замену.

Брови ошарашенной Одри взметнулись вверх.

– Это Лесси так сказала?

Кэт кивнула. Заноза стукнула кулаком по изголовью кровати.

– Вот сучка! Ничего, ещё свидимся! – Она погрузилась в мечты о мести ненавистной блондинке, пока Кэтлин отправилась принимать душ.

Глава 11.2

Через двадцать минут обе были готовы к свиданию с гостями.

Нетерпеливо постукивая пяткой, Одри поглядывала на дверь в ожидании, пока Паркер разотрёт каплю духов по нужным местам тела.

– Ты только не обижайся, что я не расспрашиваю, как туго тебе пришлось в эти годы. Это же не последний наш разговор? Мочи нет, как хочется увидеть рыжика, – виновато посмотрев на Кэт, не выдержала и поторопила она и уже с изменившимся выражением во взгляде добавила: – Ты мне должна шестнадцать лет жизни без племяшки!

– Я уже это слышала. От Мэтта.

– Ему ты должна дочь и ещё много чего, а со мной можешь рассчитаться парочкой карапузов, можно и кареглазых. – Холл с нетерпением потеребила Кэт за талию. – Я так хочу нянчиться с малышами.

Кэтлин заметила промелькнувшую во взоре подруги боль.

– Своих нет, так хоть твоих потискаю, – снизив тон, скороговоркой пробормотала Заноза.

Паркер остановилась на пороге и, опустив руку, уже лежавшую на золотистом шаре замка, обернулась.

– Прости, но я не стану ничего обещать…

– Не надо мне сейчас твоих объяснений. Ещё будет время, – не позволила договорить Одри, сама повернула ручку и распахнула дверь.

Выйдя из спальни, она поинтересовалась:

– В какой комнате спит Лилибет?

– Вероятно, уже не спит. Звонком в дверь ты могла мёртвого поднять. Как Мэттью терпит этот звук?

Холл кровожадно ухмыльнулась. От Кэт не скрылось появившееся на лице подруги довольное выражение.

– Так, погоди. Что-то подсказывает мне, что некая маленькая Заноза приложила руку к «мушиной какофонии».

– Я помогла брату с установкой сигнализации и прочей электроникой. Ну, вернее, не я, а мои работники, но мелодию звонка выбирала лично. Это мой подарок на новоселье! – Одри снова усмехнулась. – Зато срабатывает на все сто! Ни разу в доступе в квартиру не отказали. – Она уже смеялась, не сдерживаясь. – Видела бы ты лицо Райт всякий раз, когда она открывала дверь!

Они подошли к комнате Лилибет, и Кэтлин тихонько постучала. Холл отодвинула подругу в сторону и толкнула дверь. На пороге их ожидала уже полностью одетая девочка.

. Я Одри.

– Это я уже поняла. Мне вчера много про вас говорили.

– Надеюсь, не гадости? – Заноза с упрёком посмотрела на Кэт. – От твоих родителей можно ожидать чего угодно. На самом деле я хорошая.

– Именно это мне и объяснили.

С шутливой укоризной покачав головой, сестра Мэттью обернулась к Кэтлин:

– Всё рассказали заранее! И о чём нам тогда говорить, кроме парней?

Она заметила на шее племянницы золотую подвеску в форме «мустанга».

– Отличная вещица. Кто преподнёс?

Лилибет слегка смутилась и, взглянув в удивлённое лицо мамы, оправдалась:

– Это мне друг подарил. Я и не знала, что Чайтон сунул её в мой карман, а ночью позвонил, поздравил с Рождеством и попросил примерить презент. – Девушка потёрла кулон кончиком пальца. – Мне нравится!

– Представляю, что скажет отец, узнав, от кого подарок, – проворчала Кэт.

Дочь поцеловала её в щёку.

– А что он может сказать? Пусть привыкает, если хочет, чтобы мы жили вместе. – Она заметила недовольство матери, но не сумела объяснить для себя причину и проговорила: – Ты же знаешь, я ненавижу любую форму диктата.

– Вот! Я же говорю: ты вся в меня, а твоя мама не верит! Расскажешь про Чайтона? – вмешалась в спор тётушка.

Лилибет кивнула и скосила глаза на Кэтлин. Поняв, что разговаривать о неизвестном парне с племянницей лучше наедине, Одри потянула девочку за кулон и чмокнула в нос.

– Ты когда-нибудь каталась на «порше»? У меня последняя модель – 911 GT3. Синего цвета.

– Не может быть!

Две пары зелёных глаз заблестели азартом при упоминании об автомобиле.

– Ещё как может. Одевайся!Прокатимся! – Холл достала брелок с ключом из кармана широких брюк.

Лилибет подпрыгнула от восторга.

– Мам, можно?

– Но ты ещё не завтракала.

– Перекусим в какой-нибудь кафешке по дороге. – Заноза заметила в глазах подруги недовольство, но она отлично знала, как притушить его. – Ты же можешь отправиться с нами. Заедем в парочку бутиков, обновим гардероб. В центре открылась выставка спортивных машин – там поглазеем и поговорим о гонках.

Одри перевела взгляд на племянницу.

– Любишь «Формулу-1»? Была когда-нибудь на настоящих гонках?

Девушка отрицательно покачала головой и получила в ответ многообещающую улыбку тётушки.

– Я собираюсь в Монте-Карло. Можешь поехать со мной!

Лилибет снова взвизгнула.

Теперь пришла очередь Кэт качать головой, отказываясь от предложенной поездки. Она, конечно, могла стерпеть некие пытки нелюбимым времяпрепровождением, но чтобы вот так, долго и в большом количестве – вряд ли.

Паркер видела, как загорелись глаза дочери. Она знала о слабостях своей девочки, полностью совпадавших с интересами подруги. «Почему Лилибет не увлеклась вязанием или вышиванием?.. – Брюнетка представила её, склонившуюся над пяльцами, и улыбнулась от нелепости возникшего образа. – Ох уж эти гены…»

Одри заскочила на кухню, чтобы поставить мужчин в известность о своём с племянницей исчезновении на пару часов, и, обомлев, замерла на месте.

Мэтт в фартуке, повязанном поверх идеально отглаженных серых брюк, возился у плиты; он готовил омлет. В паре метров от друга Брэндон взбивал тесто для оладий.

– С ума сойти! Мой брат знает, с какой стороны у сковородки ручка! Вот это да! Жаль, не захватила с собой фотоаппарат. Это нужно запечатлеть для потомков! – Она сделала из пальцев рамку и навела на Мэттью. – Вуд и завтрак! Вуд и омлет! Сколько, оказывается, в тебе скрытых талантов!

На шум подтянулись оставленные в спальне Кэт с дочерью. Они со смехом смотрели на покрасневшего Мэтта.

– Ну, Заноза, ты у меня попляшешь! – он погрозил сестре деревянной лопаткой и обернулся к Брэндону: – Чем ты её кормишь? Что-то слишком бодрая она с утра. Прекращай готовить завтраки, пусть занимается этим сама.

– А зачем? Я теперь по утрам буду к вам приходить! – Одри подошла к брату, потянула за передник и с собачьей преданностью заглянула в глаза. – Сегодня я узнала нечто неожиданное: агент ФБР и фартук созданы друг для друга! В нём ты внушаешь полное доверие и даришь душевное тепло.

Мэттью рассмеялся. На сестру невозможно долго злиться.

– Между прочим, мне и оружие хорошо подходит. Выведешь как-нибудь из себя – сделаю вокруг твоей прелестной головки цветочек из прострелов.

Одри схватила пальцами со сковороды кусочек омлета, но тут же бросила назад и заскакала на месте, изо всех сил дуя на обожжённую руку. Облизав пальцы, она взялась за мочку уха.

– Не-а, ты меня любишь, я знаю, и простишь за то, что мы с Лилибет не попробуем твой чудесный омлет и знаменитые оладьи Брэндона, – виновато посмотрела на мужчин Заноза. – Я не могу отказать ребёнку в просьбе прокатить на «порше» и свозить на выставку. К приходу родителей мы обязательно вернёмся. В отличие от меня они пунктуальны и умеют смотреть на часы.

Одри подошла к мужу и, развернув его на стуле, представила племяннице:

– Знакомься. Моя краса и гордость. Самый лучший, умный и любимый супруг на свете – Брэндон Холл собственной персоной!

Девушка протянула руку красивому голубоглазому блондину, с теплом смотрящему в её глаза.

– Лилибет Паркер. – Она запнулась на секунду и к восторгу новых родственников произнесла: – Возможно, скоро стану Вуд.

Заноза подскочила к племяннице и обняла за талию.

– Не «возможно», а станешь, вернее, ты и так Вуд. Дело за формальностями, которые мы быстро уладим. Так ведь, Кэтлин? – Она обернулась и с удивлением уперлась взглядом в лицо нахмурившейся подруги. – Я что-то не то сказала? Ты разве против?

– Не против, только не нужно никуда спешить. Она пока Паркер, Лилибет Паркер. Давайте помнить об этом.

– Как скажешь, – постаралась замять возникшую неловкость сестра Мэтта. – Ну что, племяшка, как тебе мой муж?

– Я умею и сам разговаривать, правда Одри иногда забывает об этом. – Брэндон поднялся со стула.

Он снял фартук, вытер о него ладони, взял руку девочки и поднёс к губам.

– Рад знакомству, юная леди! Наш дом – твой дом!

Лилибет не смогла сдержать восторга от галантности обаятельного родственника:

– Обалдеть! Наша семья состоит из самых красивых мужчин, которых я встречала в своей жизни!

– Ты просто ещё мало кого видела. – Миссис Холл дёрнулась от шлепка мужа по попе и показала ему язык.

Все рассмеялись, вызванная словами Кэт неловкость исчезла.

– Ладно, мальчики и девочки, мы покидаем вас, но к обеду вернёмся, голодные и с подарками! Брэндон, милый, оставь мне пару оладушек. Всем пока! – Заноза подхватила племянницу под руку, послала воздушный поцелуй мужу и направилась к выходу из квартиры.

Мэттью подождал, пока за девушками закроется дверь, и только потом рассмеялся.

– Тайфун по имени Одри благополучно миновал, жертва одна – моя дочь Лилибет. – Он посмотрел на оставшуюся в столовой брюнетку. – А могло быть намного хуже! Рад, что у вас не во всём совпадают интересы. Ты поможешь сервировать стол?

Кэтлин кивнула в ответ, и Вуд обратился к другу:

– Не представляю, как ты выносишь этот вулкан.

– Одри – мой любимый вулкан, способный не только встряхнуть, но и обогреть всё вокруг. Рядом с ней я по-настоящему счастлив! – Брэндон улыбался, переворачивая на сковороде золотистые кругляши.

Мэтт перевёл взгляд на Кэт, немного поразмышлял и сказал:

– Думаю, я тоже буду счастлив. Уже сейчас с ума схожу от эйфории. – Он потрогал царапины. – Но если кто-то сменит гнев на милость, то, наверное, начну кипятком писать.

– Не хочу, чтобы ты обварился, – усмехнулась Паркер.

Она разлила по стаканам апельсиновый сок, поставила их рядом с чашками с кофе, чаем для себя и позвала к столу:

– Давайте завтракать.

Первое совместно проведённое утро подходило к концу.

Ровно в час дня звонок снова разразился жужжанием. Пунктуальные родители агента появились ни минутой раньше, ни минутой позже.

Бренда держала в руках огромного плюшевого зайца. Поцеловав Кэтлин в лоб, она расплакалась, прижала худенькую фигурку беглянки к себе и стала через её плечо выискивать растерянным взглядом девочку, для которой предназначался подарок.

Сердце Мэтта, каждой клеточкой чувствовавшее состояние матери, сжалось. Он поспешил её успокоить:

– Мам, они сейчас будут. Поехали прокатиться по городу. Ты же знаешь, как Одри дружит со временем… – Не успел агент договорить, как несколько пронзительных трелей огласили прихожую.

– Мэттью, когда ты сменишь этот звонок? Противно до скрежета зубов, – поморщился Харрис.

– Не могу, пап. Это подарок сестры! – Мэтт открыл дверь.