Он говорил всерьез. Это было ясно по выражению его лица, по покрову уединения, что их окружал. Беатрис и Ианте стояли на террасе – на виду у каждого, кто бы ни выглянул из бальной залы, но совершенно одни, за ними подглядывали лишь звезды.

– Мое молчание защитит вас от разоблачения тайны, – проговорила формулу Беатрис. – Так в чем дело?

Ианте придвинулся ближе, и ей снова защекотал ноздри завораживающий запах дорогого парфюма.

– Я опасаюсь за счастье моей сестры.

– Чего именно вы опасаетесь?

– Я приехал сюда не в поисках жены, – признался Ианте. – Наша мать привезла нас в Чесленд, потому что желает наладить связь с семьей моего друга, он из местных.

– О, – сказала Беатрис, – а что это за друг?

– Его отец приехал в Лландрас много лет назад, чтобы упрочить наш торговый союз, и привез с собой сына. Мы с Бардом вместе посещали Орден магов, – объяснил Ианте. – Мать желает вложить средства в развитие промышленности Чесленда. Но мне хотелось бы, чтобы Исбете позволили выбрать жениха самой.

– Кого-то, кого она уже любит?

– Насколько мне известно, моя сестра ни к кому не питает подобного рода привязанности. Я имел в виду, чтобы ей позволили выбрать жениха не из здешних мест. – Он пожал плечами и, извиняясь взглядом, улыбнулся. – Простите, но в Чесленде царят обычаи, которые я нахожу неприятными.

Он не смеялся над Беатрис, как смеялись бы земляки, узнав, что она считает, будто женщинам необходимо разрешить стремиться к выгоде – на самом деле, его собственная мать вела семейный бизнес. Ианте согласен с ее радикальными взглядами. Любопытно, каких еще принципов он придерживается?

– Меня они тоже не привлекают, – заявила Беатрис. – Так что вы хотите предпринять?

Ианте снова пожал плечами.

– А что я могу поделать? Дочь обязана повиноваться желаниям матери. Я не могу вмешиваться, даже если мне противно смотреть, как ее отдают, будто никчемную вещь, в обмен на торговое соглашение.

Прежде чем ответить, Беатрис с полминуты взвешивала его слова.

– И вы действительно не можете дать отпор, мистер Лаван?

– Что вы имеете в виду?

– Если бы перед вашей сестрой стоял выбор, подобный тому, какой встал перед Одель – обмануть ожидания семьи или иссякнуть душой – вы бы поддержали ее?

Ианте приподнял брови, затем опустил, размышляя о сказанном.

– Это очень хороший вопрос. Из тех, на которые не следует отвечать, не подумав.

– Гораздо легче увидеть чужие беды, чем собственные, – негромко рассмеялась Беатрис. – Мне этот парадокс никогда не нравился.

Ианте пристально и серьезно посмотрел на нее.

– У вас какие-то неприятности?

Так и было, но Беатрис покачала головой.

– Они мои, мне с ними и разбираться.

– Я хотел бы помочь. Если это в моих силах…

«Попроси его. Попроси!»

«Нет!»

– Тогда загадайте на звезду, – сказал Ианте. – Загадайте на Джирет, Дом сердца. Не говорите, что загадали, просто загадайте.

Он взял ее за руку и сжал; по коже Беатрис побежали мурашки – ее будто пощекотали крапивой без колючек – горячее, потом холодное, потом мягкое, словно мех.

Магия. Он использовал магию, чтобы отправить ее желание в небеса.

Ианте снова сжал ее руку.

– Загадывайте.

В голове будто не осталось ни единой мысли.

– Я не знаю, что загадать.

– У вас много желаний?

– И если загадать что-то одно, остальные не сбудутся.

– Тогда попросите открытого пути, – посоветовал Ианте.

Беатрис посмотрела на небо и отыскала взглядом самую яркую звезду среди остальных. Она собрала всю свою силу и сплела ее с силой Ианте, послав желание в небеса: Небеснорожденные боги, скажите, могу ли я быть счастлива, если передо мной стоит столь ужасный выбор? Кого мне спасать: себя или свою семью?

Всего час назад Беатрис желала одной лишь магии. Всего час назад она не представляла, что такое с замиранием сердца смотреть на мужчину. Она и не представляла, что ее заметит столь высокородный джентльмен, что ее будет волновать его внимание, его вежливость, его уважительное отношение.

– Что вы загадали? – спросил Ианте.

– Это секрет.

– Верно, – улыбнулся он. – Так чем я могу вам помочь добиться желаемого?

«Он согласится».

«Знаю».

– Я не могу о таком просить. Это почти непристойно.

Ианте подошел ближе.

– Тогда окажите мне честь сохранить ваш секрет. Я должен вам помочь. Только о том и мечтаю. Будьте же откровенны, мисс Клейборн, я и слова не скажу.

«Поцелуй его!»

Юные леди не целуют джентльменов. Никогда. Юные леди не просят джентльменов о поцелуе. Они не допускают подобной близости. Но от этого зависело все.

– Это поцелуй, – сказала Беатрис.

– Поцелуй? – переспросил Ианте. – Это положит конец вашим невзгодам?

– Долгая история.

– Значит, мы должны сделать так, чтобы у нее был хороший конец. Можно?

Он намеревался ее поцеловать. Беатрис затаила дыхание. Нади подтолкнула ее, и она кивнула, шагнув в его объятия.

Ианте обвил руками ее талию, притянул к себе и поцеловал так, что все чувства затуманились. У его уст был привкус аниса, и он смешался с горько-сладкой ванилью на губах Беатрис; поцелуй медленно охватил все ее тело, будто искрящаяся молния.

Нади захлестнуло наслаждение, она напевала от радости. Мир вокруг закружился, истаивая в дымке, пока не осталось ничего, кроме Ианте, который обнимал ее, целовал ее, растворялся в ее чувствах, как она – в его, и поцелуй этот отнял у Беатрис все.

Она больше не могла думать ни о чем другом, кроме него. Не могла дышать, не напитываясь его дыханием. Беатрис прижалась ближе, забыв о звездном свете, танцах и вкусе торта на своих губах. Когда же он отодвинулся, она ахнула, полуослепленная, вновь охваченная чувствами.

«Удача в твоих руках, – сказала Нади. – А вот и она».

Кто? Беатрис отшатнулась как раз в тот миг, когда послышался стук шагов по каменным плитам и за угол завернула Исбета Лаван, с высокомерно поднятой головой.

– Вижу, вы нашли моего брата.

– М-м… Да. – Беатрис окончательно высвободилась из объятий Ианте, поборов желание поправить прическу.

Исбета мимолетно улыбнулась.

– Хорошо, что он вас нашел, мы так торопились, что запамятовали оставить вам нашу визитную карточку.

Это была ложь, однако Беатрис благосклонно улыбнулась.

– Нам повезло, что мы встретились. Я бы хотела побеседовать с вами завтра, могу ли я нанести вам визит?

Исбета желает с ней поговорить?

– Да, я буду рада.

Беатрис достала из кармана визитницу и вынула одну из карточек, где было отпечатано ее имя и приглашение заглянуть по указанному адресу.

– Я бы тоже не отказался от карточки, – заметил Ианте. – Если вы не против со мной увидеться.

Беатрис перевела на него изумленный взгляд.

– Я…

– Только не завтра, – вмешалась Исбета. – Я первая еду с визитом.

– Я мог бы отправиться с тобой.

– Я не хочу брать тебя, – нахмурилась Исбета.

Ианте пожал плечами, все еще улыбаясь.

– Тогда я пойду в Орден магов и буду вести приятные беседы, пока ты не пожелаешь вернуться домой. В город-то я могу с тобой поехать?

– Против этого не возражаю, – отозвалась Исбета. – А теперь давай отсюда уйдем, пока очередной джентльмен не потащил меня танцевать.

Ианте с поклоном взял карточку Беатрис, и они удалились; Беатрис услышала слова Исбеты:

– Не следует целоваться с местными девушками, Ианте. Они все воспринимают слишком серьезно.

Ответ Ианте остался за пределами слышимости. Беатрис досчитала до ста и отправилась искать мать. Если Исбета собирается вернуть ей книгу, нужно быть на высоте.

– Почему мы уходим так рано? – Гарриет сердито постучала каблуками по полу кареты. – Ты не могла успеть станцевать больше одного танца. Мы даже не поболтали со старыми знакомыми мамы! Мы все еще должны быть там!

Нади захныкала и сжалась в плотный комок у Беатрис в животе. Та положила на это место ладонь, чтобы успокоить духа, но ничего не вышло.

– Хватит лландарийского, пожалуйста. Я не очень хорошо себя чувствую, – сказала Беатрис. – К тому же уже вовсе не рано. Я долго вас искала.

– Но еще даже не наступила полночь.

– Она наступит через пару минут, – вмешалась мать. – Если бы Беатрис стало плохо на танцах, это произвело бы неприятное впечатление.

– Вот именно, – поддакнула Беатрис. – Ты же не хочешь, чтобы я выплеснула свою последнюю трапезу на туфли какого-нибудь джентльмена?

Гарриет наградила сестру пренебрежительным взглядом.

– Это самый важный вечер брачного сезона! Самый важный! Ты поговорила с матронами?

«Ты могла бы потанцевать, – сказала Нади».

– Не было времени. У меня возникло странное чувство, что мне немедленно нужно выйти на воздух. – Беатрис потерла предплечья, избавляясь от бегающих по рукам мурашек. – Я не могла там оставаться больше ни минуты.

Во рту она по-прежнему ощущала привкус аниса. Все еще чувствовала чудесный запах какао и роз. Беатрис коснулась губ, припухших от поцелуя Ианте, и уронила руку на колени, пока мама не заметила ее жеста. Или еще хуже – пока не обратила внимание Гарриет.

– Гарриет, милая… – Мама постучала веером по колену младшей дочери. – Беатрис стало дурно, она же сказала. Через пару недель будет еще одна ассамблея.

– Это слишком поздно! – простонала Гарриет. – Есть ли у тебя шанс, зависит от того, с кем ты познакомишься на первых весенних танцах в ассамблее. Это премьера сезона, возможность познакомиться со всеми в городе, а ты сбежала домой слишком рано, ни с кем толком не поговорив.

«Мы могли потанцевать, – вздохнула Нади. – Один танец. Еще один поцелуй прекрасного Ианте».

– Это было слишком, – ответила Беатрис. – В бальной зале чересчур жарко. И пахнет как в парфюмерной лавке, а от бузинного пунша у меня закружилась голова.

– Вот почему тебе стало плохо! В пунш добавляют джин, – заявила Гарриет, будто это ей восемнадцать, а Беатрис – ее пятнадцатилетняя сестра. – Ты должна была выпить только бокал, чтоб немного оживить свое чувство юмора. Ты выпила больше?

– Да.

Гарриет трагично вздохнула.

– Я и не представляла, что ты ничего не знаешь о брачном сезоне. Это важно. Я не дам тебе оплошать. Если ты провалишься, мы не сможем позволить себе второй сезон.

– Гарриет, – вмешалась мама, – говорить о деньгах неприлично.

Гарриет ничего не сказала, но наградила сестру многозначительным взглядом. Та безмолвно рассматривала занавески кареты. Гарриет тревожилась не без оснований. Но Беатрис выполнила желания Нади. Она вернет гримуар.

Кучер повернул за угол, и экипаж накренился. Вдалеке часы Ордена пробили полночь. Нади исчезла из сознания Беатрис, ускользнула из-под ее кожи и вернулась в царство духов. Беатрис ощущала странную пустоту, будто у нее выпал зуб. Рядом с ней вздрогнула Гарриет.

– Неважно, – пробормотала Беатрис. – Все равно пора было возвращаться.

– Сколько ты раздала карточек? – полюбопытствовала Гарриет, развернулась и нырнула рукой в прорезь на платье Беатрис. – Ты стащила салфетки для торта?

– Я не могла придумать, куда их положить.

Гарриет достала из кармана сестры визитницу и проверила тонкую стопку адресных карточек, что пряталась внутри.

– Беатрис! Ты хотя бы одну кому-нибудь дала?

– Да, – отозвалась Беатрис. – Даже две.

– Всего две?

– Гарриет, пожалуйста, не кричи, – вмешалась мама. – Кому ты дала свои карточки, Беатрис?

– Ианте Лавану и его сестре.

Мать и сестра Беатрис онемели. Колеса экипажа похрустывали и дребезжали не в такт стуку лошадиных копыт. Гарриет издала приглушенный писк, прижав ладони к щекам.

– Ианте Лаван? – уточнила мать. – У него блестящие перспективы.