– Ианте Лаван! Он же само совершенство. Но Беатрис! Как ты могла?! – Гарриет стукнула Беатрис веером по коленке. – Нельзя покидать весеннюю ассамблею, отдав единственную карточку, причем такому джентльмену, как Ианте Лаван! Это делает твои намерения слишком очевидными. Нужно, чтобы он соперничал за твое внимание с несколькими женихами. Немыслимо просто взять и бросить свое сердце к его ногам, а потом надеяться, что он выберет тебя.

Беатрис выхватила у Гарриет веер.

– Ну, довольно. Я устала от твоих бесконечных пересказов бульварных романов, будто они и впрямь описывают то, что происходит в жизни. Я не приз, за который должны бороться джентльмены, и не стану никем манипулировать, чтобы выйти замуж.

– А именно это тебе и следует сделать! – оскорбилась Гарриет. – Если ты думаешь, что он взял только твою карточку, тебя ждет горькое разочарование.

От услышанной колкости Беатрис поморщилась.

– Я на это и не рассчитывала. Вернее, я точно знаю, что это не так.

– Ианте Лаван – наследник огромной судоходной компании, мы и представить подобное состояние не можем. Он носит меч Розы, пройдя первое испытание Ордена. Великолепный наездник, искусный танцор, умелый фехтовальщик, законодатель мод. По положению он запредельно далек от нашей семьи. – Гарриет обеспокоенно нахмурилась. Она взяла сестру за руку и тряхнула, будто это могло придать ее словам больше веса. – У Лаванов связей больше, чем ниток в паутине. Их желания – закон. В друзьях у него герцоги и принцы, он говорит на четырех языках… Мама! Разве ты не видишь – ей никогда его не заполучить, если не сделать все как следует.

– Оставь Беатрис в покое, – сказала мама. – Уверена, она сама отлично справится, без твоих обширных знаний этикета. Ее дар столь силен, что джентльмены захотят жениться на ней без всяких игр в охотника и добычу и прочего соперничества.

– Но это самый надежный способ, – не отступала Гарриет. – Если у Беатрис будет несколько поклонников, она станет казаться другим привлекательней. А теперь все выглядит так, будто ее притязания слишком высоки, а ведь все обожают, когда такие люди получают по заслугам.

– Гарриет, – осадила ее мать таким тоном, словно уже теряла терпение. – Неужели это я тебя научила при малейшем беспокойстве устраивать спектакль?

– Нет, мама. Но я даже не успела познакомиться ни с кем из сверстников. Так что из-за раннего ухода Беатрис не только ее шансы уменьшились. Мне тоже нужно завести друзей, мы должны вернуться!

– Мы не можем вернуться, – сказала Беатрис. – Я же говорила, мне дурно.

Но в глубине души ей хотелось снова оказаться на балу. Ей хотелось снова его поцеловать – желание было таким сильным, что пугало. Нет, нет! Пусть приглашает ужасную сестру Дантона, ту, что в чересчур пышном платье. А Беатрис нужно держаться от него подальше.

– Мы почти дома, – сказала мама, и карета тут же остановилась как раз у дверей их особняка.

Гарриет посмотрела на сестру, и на лице ее отразилось такое волнение, что Беатрис захотелось успокоить младшую. У девочки ее лет не должно быть столько тревог. Следует позаботиться о том, чтобы весь этот переполох не помешал дебюту Гарриет в свете, когда наступит ее час. Когда отец поймет, как использовать познания и способности Великого духа с выгодой для своих деловых начинаний, он согласится оставить Беатрис в старых девах. Незамужние чародейки были редкостью, считалось, что их участь незавидна, но если Беатрис будет полезна отцу, он никогда не заставит ее выйти замуж. Но пока нужно продолжать следовать плану: успех в обществе, неудача в любви. Беатрис повернулась и взяла Гарриет за руку.

– Следующее важное событие – Весенние скачки. Возможно, кто-нибудь купит на аукционе мою корзину с угощением. Я даже позволю тебе выбрать для меня амазонку и буду следовать всем твоим советам. Еще не поздно, клянусь.

– Лиловая, – сказала Гарриет. – Твоя лучшая. Но если мы не станем выходить в свет и заводить знакомства, никто не купит твою корзину на благотворительном пикнике.

– Договорились, – согласилась Беатрис. – Мы станем выходить и со всеми знакомиться, обещаю.

Она выбралась из экипажа, глубоко вдохнула просоленный воздух и помедлила, рассматривая темные пятна на широкой каменной лестнице. По ступеням были разбросаны темно-фиолетовые соцветия ароматного «Весеннего поцелуя». Сердце Беатрис замерло… и она тут же ахнула: Гарриет с криком выскочила на тротуар, обхватила сестру за талию и запрыгала от радости.

– Он был здесь! Был здесь! Наверное, мчался изо всех сил, чтобы успеть вовремя, у тебя есть поклонник!

– Хватит меня толкать, – проворчала Беатрис, но Гарриет уже бросилась подбирать цветы. – Может быть, это вовсе не Ианте.

– Ты дала карточку только одному джентльмену. Кто бы еще мог оставить цветы у нас на крыльце?

Щеки Беатрис запылали.

– Никто, полагаю.

– Не знаю, как ты этого добилась, но это огромный успех. Ты должна засушить их в книге! О, как волнующе! Завтра тебе следует надеть лучшее платье, и непременно музицировать, и…

Ианте. Наверняка это он – примчался из ассамблеи, чтобы разбросать по ступенькам собранные наспех цветы, знак особого интереса. Что бы сказала на такой демарш Исбета? Беатрис коснулась губ, и ее пронзило воспоминание о поцелуе, ощущение было столь же сильным, как магия, которой она втайне воспользовалась.

Беатрис повернулась к матери: та смотрела на нее с горделивой улыбкой, в свете фонарей блеснуло ожерелье. Беатрис тоже хотела улыбнуться, но не сумела отвести от него взгляд.

Глава 3

Беатрис проснулась с головной болью, а Клара уже готовила для нее дневной наряд, в котором полагается ждать визита гостей, – отделанный кружевом набивной хлопок в полоску, юбка мягко расходится конусом, и можно носить ее без кринолина.

Клара замерла с платьем в руках и улыбнулась.

– Доброе утро, Беатрис. Вы готовы к визиту гостей?

Пора подниматься. Пора улыбаться, быть неукоснительно вежливой и выяснить, почему Исбета Лаван хочет свести с ней знакомство, когда в книжной лавке так этому противилась.

– Доброе утро, Клара. Платье в полоску подойдет.

– Точно не персиковое с вышивкой в виде туфелек?

– С визитом нагрянет Исбета Лаван, а не Ианте. Она настояла, что должна приехать первой.

– Хм. Для этого может быть множество причин. – Клара положила платье в изножье постели и направилась к прикроватному столику Беатрис, где обмакнула тряпицу в тазик с водой. Она протерла лицо своей подопечной.

– Вы хмуритесь.

– Голова болит.

– Это все потому, что вы выпили слишком много бузинного пунша. – Она провела влажной тканью по шее Беатрис. – Я попрошу кухарку смешать вам зелье от головной боли. Принесу его вам в ванную комнату. Поднимайтесь, поднимайтесь же.

Клара проводила ее в ванную, помогла расстегнуть ночную сорочку и предоставила Беатрис самой опуститься в воду и накрыть глаза прохладной влажной тряпицей. Оставалось несколько минут, потом ей надлежало спуститься к завтраку, после чего Клара сделает подопечной прическу, зашнурует платье, которое показывает ее в наилучшем свете и несет искусное послание: его хозяйка собирается лишь провести время дома, поэтому оделась просто, однако покрой наряда от декольте до подола призван подчеркнуть достоинства юной леди. Предполагалось, что визит застанет Беатрис за каким-нибудь творческим занятием, которое продемонстрирует ее образованность и мастерство.

Она должна была обладать чувством прекрасного и уметь его создавать. Беатрис играла на виоле, хотя на публике выступали лишь немногие женщины. Могла написать картину пастелью или маслом, хотя в галереях Чесленда дамы почти не выставлялись. Умела вязать крючком, плести кружева и вышивать – эти таланты она сможет применить, украшая одежду своих детей. Голова Беатрис раскалывалась, она перевернула тряпицу другой стороной, пытаясь отдаться успокаивающей прохладе.

К счастью, открылась дверь, и в ванную впорхнула Клара. Беатрис убрала ткань с лица, взяла склянку с лекарством и поднесла к губам. Кухарка попыталась подсластить зелье, отчего оно стало лишь хуже.

– Небеснорожденные боги, ну и гадость, – охнула Беатрис. – Спасибо, Клара. А вода есть?

– Я принесу! – Гарриет, которая только что вошла, взяла кувшин и налила чашку, бормоча себе под нос: – О, я просто готова скончаться на месте! К тебе с визитом приедет Ианте Лаван. Он же выше маркиза Вальсара по положению. И даже выше министра! В точности как в «Перекрестке Куилл-стрит», где юная Лора Купер привлекает внимание маркграфа Вента, а потом…

О, нет. Гарриет понятия не имела, о чем говорит.

– Гарриет. Все не так, как ты себе навоображала.

– Но он помог ее отцу поймать курицу, – не отступала Гарриет.

Что?

– Мы не держим куриц.

– Никто не держит. Она была с рынка.

Беатрис не хотелось разбираться в запутанных рассуждениях сестры.

– Как скажешь.

– Гарриет, – послышался голос матери. – Подойди сюда, пожалуйста.

Гарриет фыркнула, но оставила Беатрис в покое.

Вымывшись, Беатрис надела халат и спустилась к завтраку. Рядом с пока еще не занятым местом отца лежала утренняя газета; Беатрис взяла ее и пролистала до раздела финансов и грузоперевозок. Гарриет потянулась к сестре и шлепнула ее по руке.

– Ты все пальцы в чернилах испачкаешь.

– Чернила смываются. – Беатрис отодвинулась от сестры и прочла вслух: – «Робишо Автоматикс» представляет выставку новейших изобретений из Викни. Зрителям предлагается познакомиться с механическими чудесами, которые открывают новый век удобства и производительности.

– Здесь, в Бендлтоне? – спросила мама.

– В Меритоне. Я бы хотела на них взглянуть. Насколько я поняла, эти машины могут прясть с поразительной скоростью. Если действовать быстро, можно было бы вложиться в мануфактуры по производству хлопка…

– Беатрис… – оборвал ее отец. Он вошел в столовую и выхватил у нее из рук газету. – Что я говорил о дамах, которые читают газеты за завтраком?

– Что из-за этого начинаешь щуриться и появляются морщины. Но, папа, ты подумал о том, что я вчера говорила насчет древесины и железа?

Отец наградил Беатрис терпеливым и разочарованным взглядом.

– Тебе не следует об этом тревожиться. Ты должна взахлеб рассказывать о вчерашних танцах и джентльменах, с которыми ты познакомилась. Кстати, сколько их было?

Отец уселся во главе стола, и слуги тут же начали подавать подогретые тарелки с завтраком.

– Мы уехали еще до полуночи, папа, – наябедничала Гарриет. – Беатрис едва ли успела с кем-то познакомиться.

Отец сложил газету и посмотрел на дочерей поверх страниц.

– Я думал, что этот прием очень важен.

– Так и есть! – воскликнула Гарриет. – А Беатрис сама добыла себе торт. И ни разу не потанцевала.

– Беатрис, – начал отец, – я думал, ты серьезно относишься к своим обязанностям. Ведь есть еще Гарриет. Она должна была завести друзей среди сверстников. Если вы уехали рано, твоя сестра лишилась этой возможности.

– Мне очень жаль, папа.

– Ей стало дурно, – заявила Гарриет, решив наконец заступиться за старшую. – И все же, несмотря на все обстоятельства, у нее появился поклонник, и сегодня он собирается нанести ей визит.

– Не собирается.

– Какой поклонник? – спросил отец.

– Ианте Лаван.

Взгляд отца перешел с Гарриет на Беатрис, из снисходительного сделавшись непритворно изумленным.

– Ты говорила с Ианте Лаваном? О чем вы беседовали?

– О верности, – ответила Беатрис. – О почтении к своей семье. О звездах.

– Как романтично, – заметила мама.

– Слишком заумно, – сморщила нос Гарриет.

Беатрис уткнулась взглядом себе в тарелку.

– Мы просто разговаривали, – соврала она. Остальное никому знать не требуется. Да и вообще – девушки из Чесленда чересчур серьезно относятся к поцелуям. Это ничего не значит. Особенно с ним.