Звезды без пощады (страница 16)
– Ты лабуду не плети! – лысоватый вскочил и кивнул в сторону звездолета. – Посмотри – у каждого люка горы барахла. А потому, что не со всем пускают. Хочешь, чтоб тебя вышвырнули? Хочешь остаться здесь, чтобы Голова Горгоны грохнулась на твою башку – неси калаши! Только пойдешь отдельно от нас.
– Вот не надо мне указывать! – белобрысый тоже вскочил, краснея и выпячивая грудь. – Я эти автоматы добыл! А ты в автобусе отсиживался! Тебе не надо – не бери, а по мне оружие на Фаргерте пригодится.
– Успокоились! – рявкнул Михаил, стукнув кружкой.
– Что за Фаргерт? – поинтересовался Лугин.
– Совсем что ли не знаете? – парень, споривший о праве на автомат, снисходительно посмотрел на мичмана. – Планета, куда нас обязались вывезти. Отличная планета с вполне земными условиями. Почти незаселенная, так что ни мы там помехой не будем, ни кафравцы нам. Образуем в удобном месте новые Вязники, или Москву, если есть желание. Лично я рад, что астероид по Земле шарахнет. Задолбала уже эта планета и ее порядки.
– И кто сказал, об отличной планете? – со скрытой насмешкой спросил Климентьев. – Кафравцы?
– Ребята, что уже были в звездолете, – белобрысый, кого-то увидев возле палаток, повернулся и крикнул: – Серега! Серый!
– Вон и Корж вернулся, – Михаил указал взглядом на парня в красно-белой футболке с надписью «Спартак».
Лугин хотел подробнее расспросить об обещаниях инопланетян, планете и звездолете, но Денис поспешил к владельцу «Лэнд Крузера».
Отведя названого Коржом к джипу, Климентьев кратко изложил суть проблемы.
– В принципе радиатор уступлю, – согласился тот, сунув спичку между редковатых зубов. – Что взамен предложите?
– А нужно что? – вступился мичман. – Мы-то не особо богаты, а тебе, братишка, машина ни к чему. Не увезешь же ее на звезды.
– Это не разговор, – Корж мотнул головой. – Пока я здесь, машина пригодится. Мало ли чего взбредет. Может смотаться в деревню, перевезти чего-нибудь.
– Денег у нас тысяч… – начал Денис.
– С деньгами проехали, – оборвал «спартаковец». – Деньги сейчас – мусор. Реальнее есть что? Золото, батарейки, патроны под ПМ?
– Нет этого. Самое реальное, если думаешь о долгом перелете, это запастись побольше жратвой, – заметил Лугин. – Кто знает, чем братья по разуму кормят и кормят ли вообще. Еще будет полезна водочка. Давай так: пять бутылок водки, пять коньяка, пол ящика тушенки и радиатор наш.
– И все? – хмыкнул Корж, как бы теряя интерес к сделке.
– А что еще? – мичман нахмурился. Возникло желание схватить сукина сына за верх майки, прижать задницей к джипяре и честно глядя в глаза сказать: «Совесть имей! Мы тебе последнее отдаем то, без чего нам не выжить!»
– Добавим сырокопченой колбасы палок десять, – Климентьев нервно прикурил – цена уже получалась грабительской, если учесть, что парень отдавал им вещь практически ненужную, а они то, что скоро будет в огромном дефиците. Он даже подумал, не пойти ли поискать другой «Лэнд Крузер». Машин вокруг скопилось не одна тысяча, и подходящую технику можно отыскать.
– А давай так: несете продукты с водкой сюда. Побольше. Если я ваши запасы оценю, то с меня сверху две канистры бензина. Окажетесь достаточно щедры, целого джипа отдам, но завтра к вечеру. Идет? – «спартаковец» нахально скривил губы.
14
Назад пошли быстрым шагом, чтобы успеть до темноты. Климентьев в пути все озирался, не найдется ли в серой в сумерках массе машин еще один «Лэнд Крузер». Тащить сюда немалую часть запасов, при этом без гарантии на успешный обмен, не слишком хотелось. Имелся другой вариант: дождаться отлета инопланетника, затем взять даром все, что потребуется. Вот только на какой срок расположились под Вязниками кафравцы? Вдруг до самого девятого августа? При фантастическом объеме их посудины, и недели маловато, чтобы набрать в достатке переселенцев, даже если о посадке узнает пол-России и все дружно рванут сюда.
Приметив между машин на шоссе молодую женщину и старика за руку с ребенком, Денис свернул к ним. Еще издали поздоровавшись, спросил:
– Случайно не знаете, надолго здесь звездолет?
– А мы почти самые первые приехали, – невпопад сообщила незнакомка, шагнув навстречу и трепля в руках дамский журнал. – Представляете? Когда военные стреляли, мы уже были здесь. Все так перепугались. Сначала, что звездолет на нас свалится, а потом из-за психов с дивизии. Думали, инопланетяне по ним стрелять начнут и по нам. А потом стало тихо-тихо, будто все оглохли. И многие к звездолету пошли, но не сильно близко – страшно же. Очень страшно: он такой огромный и черный. Мы с Василием Григорьевичем сначала не хотели идти, но все туда. Мы стояли, стояли и тоже пошли, – продолжала тараторить она.
Лугин переглянулся с Климентьевым и облокотился о крышу «Фольксвагена».
– Ходили по полю с другими и смотрели все, как у них люки открываются, – продолжила женщина. – Мы очень близко подходили. Заглядывали туда в темноту – там лампочки светятся. Но кафравцев не видели. Они не высовывались. Люки открылись и все, А их… будто нету их. А потом из корабля нам: «Людиии…», таким голосом, такой интонацией, что я дрожать начала, похолодело внутри. Они опять: «Людиии…»
– Мама, не говори так! Мамка! – девочка, вырвав руку у старика, притопнула ногой и насупилась, вот-вот готовая удариться в слезы.
– Элла, прекрати! Мы же тебя просили, – старик покачал головой и привлек девчонку к себе, затем обратился к Денису: – Вы простите ее. Это все нервы.
– Василий Григорьевич, не смейте меня перебивать! – вскрикнула женщина, сминая журнал. – И нервы! Не надо этого говорить! Это у вас нервы!
– Элла! Элла… – он внимательно посмотрел на нее, она выдохнула, словно не воздух, а скопившуюся горечь в груди, и вдруг сникла.
– Извините, молодые люди, у вас не найдется сигаретки? – скромно спросил Василий Григорьевич.
– Да, конечно, – Климентьев достал пачку «Kent» и протянул старику.
Тот вытащил одну, неторопливо размял, и прикурил от вспыхнувшей зажигалки Дениса.
– Берите всю пачку, – предложил Климентьев. – В машине у меня с этим достаток. А по-серьезному, с куревом надо завязывать. Брошу после девятого.
– Извините, я возьму парочку. Я вообще не курю – это для Эллы, – раскурив сигарету, он протянул ее женщине.
Та сразу схватила, затянулась и успокоилась вроде совсем.
– Так не знаете, надолго здесь кафравцы? – повторил вопрос Лугин.
– Вроде как на три дня. Считая сегодня, остается два или полтора, – Василий Григорьевич погладил девочку по голове.
– Так люди говорят? – Денис бросил взгляд на лагерь слева от дороги, кое-где в сумерках загорались костры. Над звездолетом-улиткой робко заблестели первые звездочки.
– Нет, я сам слышал. Объявляли прямо с корабля. Странные у них динамики или что-то такое: звук вроде не громкий, а слышно очень далеко, – пояснил старичок. – Как я понял, они еще под Смоленском садились, но всего на сутки. Немного переселенцев там взяли, и что-то кафравцам там не понравилось, перелетели сюда. На беду нам или на радость, пока трудно сказать.
– Извините, нам надо идти, – спохватился Климентьев. – Удачи вам.
– Людиии… заходите в Кахор Нэ Роош… Люди… – протрубила им вслед Элла, из губ, сложенных трубочкой, пуская дым и пугая девчонку, прижавшуюся к старику.
Лугин молча чертыхнулся – у бабенки действительно был жутковатый голос, курила, наверное, много – и вернулся мыслями к Фаргерту. Раньше, когда по телевизору или приемнику говорили об эвакуации, каких-то якобы «безопасных планетах», мичман не слишком пускал в голову мысли на этот счет. Да и звездолеты кафравцев тогда казались явлением невероятно далеким, абстрактным, как их, покрытые мраком недоброй тайны, планеты. Теперь корабль чужаков имел вполне конкретные очертания ровно за его спиной, и Сергей подумал: насколько правильно бежать в Сибирь, если более реальный шанс на спасение в такой удивительной близости.
– Слышь, Климыч, – сказал он, поправляя за плечом дробовик. – Я вот думаю, может нам тоже стать переселенцами. Нахрен радиатор – сядем и улетим на Фаргерт.
Климентьев остановился, словно напоровшись на коряжину. Обвел взглядом серые, почти черные деревья подлеска и повернулся к другу:
– Так-так, – глухо сказал он. – На сказки об инопланетном счастье купился?
– Вот этого, Денис, не надо: я не продаюсь. Давай лучше, как ты любишь приговаривать, подумаем логически. Ехать в Красноярск далековато, и не факт, что нам повезет туда дорулить, даже если разживемся радиатором. Даже если новой машиной и неограниченным количеством бензина.
– Мы туда доедем, – упрямо отчеканил Климентьев.
– Рассуждаем дальше. Катастрофа Сибирь не минует по любому. Ну предположим, останутся спокойные области за Енисеем, или куда ты там метил. Что потом? Как там в ядреной «ядерной зиме», если в обычную за сороковник мороза заворачивает? Об этом логически подумал? Элементарный вопрос: жрать что? Ладно на год-два, кто с хитринкой устроился, хватит запасов, а потом кору с деревьев грызть? Кушать где брать, если вокруг на много лет зима и не растет нихрена?
– Знаешь, Серж, спорить о том, как будет после катастрофы, я не собираюсь. Потому что никто знать об этом не может. А кто говорит: «знаю, станет так-то и так-то» – тот нагло брешет. Истина приходит опытом, а не умозаключениями. Одно тебе скажу, у меня в Красноярске мать с отцом и Лиза. Вот этот аргумент весит всех твоих. Хочешь, ступай к звездолету. Я же тебя не держу. Можешь забрать в дорогу половину всего нашего.
– Ладно, иди давай, – иного ответа мичман не ожидал. Климыч зациклился на Красноярске. С одной стороны, у него там родители, не думать о них было бы по-сволочному. И может быть Лиза смогла туда добраться. А он ее любит. Фото таскает в паспорте как мальчишка. За два года ни разу не изменял своей сердцеедке. С другой, кому будет легче, если девятое августа накроет их всех разом: и Дениса с родителями, и Лизу, его, Лугина? Ударит, как тысячи атомных бомб, оставив очень незначительные шансы на выживание. И вот еще что: вряд ли Ирина Владимировна – мать Дениса, и Климентьев старший, останутся сидеть в красноярской квартирке до приезда сына (ведь Денис не смог с ними созвониться, и не имелось никакой договоренности, что сын пожалует). Скорее всего, они покинули город в поисках более безопасных мест. Найти их и Лизу остается все меньше шансов – ехать в Красноярск как бы теряет смысл. Но попробуй, докажи это аспиранту. Любитель логических мышлений!
Климентьев шел молча немного впереди, и Сергей предпочел не донимать его кощунственными разговорами. Откуда-то справа наползал запах дыма, наверное, на стоянке по льняному полю жгли костры. Быстро темнело. Бледно-оранжевая полоска на западе остыла. Тропу в сгустившихся сумерках стало трудно различать. Редкие звезды на юго-западе, сначала мелькавшие в прорехах между веток берез, пропали – там все выше громоздились тучи, почти такое же темные как небо.
Когда Денис дошел до приметной ели с обрубленными снизу ветками, спереди послышались вроде возня и голоса. Голоса как бы не возле джипа. Лугин тоже их услышал и подумал, что на неприятность здесь можно нарваться, как ногой в дерьмо вступить.
– Не суетись, – шепнул он Климентьеву. – Я со стволом первый.
Отодвинув Дениса с тропы, Сергей снял из-за плеча «Бекас», прислушиваясь и вспоминая нехорошие разговоры о зеках из-под Владимира. Прошел он всего шагов тридцать, когда разглядел Денисов внедорожник в свете фар и суетившихся возле него людей. Двоих или троих. Не требовалось слишком напрягать глаза, чтобы понять: с «Лэнд Крузера», распахнув двери и багажник, уносили добро. Грузили на свернувший с грунтовки «УАЗик», судя по мигалкам на крыше милицейский. Дальше по поляне и краю поля стояли машины еще. Много машин и несколько палаток. Но людям с них какое дело до грабежа?
– Сержик, – тихо сказал Денис, убирая ветку. – Их нельзя упустить. «УАЗ» уедет – амбец нам.
Лугин как-то и без него догадывался: на ментовскую машину успели перетащить больше половины. Спугни сейчас ворюг, и все – дадут сразу деру, а с чем оставят, так того, может, и на радиатор не хватит.