Зависимая: Реальная история выздоровления (страница 5)
Не думаю, что мое вранье имело какие-то последствия. У папы нечасто возникали проблемы с мамой, так как мы с ней изливали свои женские фрустрации друг на друга, причем на максимальной громкости. Она этого не заслуживала. Мама ходила на работу, возила меня на машине на внеклассные занятия и брала на себя все хлопоты с друзьями и родственниками. Она старательно училась, сдала экзамены, поступила в университет и защитила диплом, превратив бывшую комнату моего брата в крохотный кабинетик, забитый книгами и картами. Я звала ее «мама-мученица» – за то, что она отважилась сказать нам, что ее силы на пределе. Тогда будь как папа, думала я. Что бы это ни значило. В одном я была уверена: мужчинам все сходит с рук, тогда как женщины несут ответственность и за себя, и за всех остальных.
Мое решение состояло в том, чтобы надеть шляпу Рекса Харрисона на женскую половину человечества. Я хвалила себя всякий раз, когда мыслила по-мужски, кратко и без эмоций. Я задумчиво поглаживала подбородок и сидела развалившись в джинсах, которые носила с серой толстовкой Levi's. Это была униформа мальчишеских гоп-компаний – из фильмов «Изгои», «Бойцовая рыбка», «Останься со мной», «Балбесы», куда более интересных, чем девчачьи романы в бумажных обложках типа «Клуба нянек» и «Школы в Красивом доле»[4]. Предельным воплощением мальчишеской гоп-компании были рок-группы. Я впитывала хеви-метал, слушая записи старшего брата через стену и утаскивая у него номера музыкального журнала Kerrang!, чтобы вызубрить каждое слово. Возможно, с энциклопедическим знанием жанра придет и принятие.
В хеви-метале у женщин была только одна роль: красоваться полураздетыми в корсетах и чулках. Я не видела беды в том, что группы позируют с фанатками топлес, скручивая им груди, словно воздушные шарики. Это была пантомима, к ней нельзя было относиться серьезнее, чем к набедренным повязкам музыкантов из Manowar. Я знала, что стоит мне войти в гримерку в своих черных джинсах и джинсовой куртке с заклепками и заплатами, как группа прекратит резвиться и взглянет на меня с восхищением и уважением. Ты, подумают они, другая – и протянут мне бутылку бурбона. Алкоголь я ассоциировала с командой победителей, он символизировал свободу.
Однако в интервью эти чуваки обычно говорили что-нибудь вроде: «Покажите мне творческую женщину, и я покажу вам бесплодную женщину», или «Женщина, играющая на гитаре, выглядит странно», или «На разогрев мы взяли женскую группу, чтобы у нас было больше опций», или «Если девице больше четырнадцати и она все еще девственница, она – бесполезняк». Так что пусть я и стремилась перемизогинить их всех, но не могла игнорировать тот факт, что моя роль состояла попросту в том, чтобы быть хорошим развлечением. И только позже я допетрю, что ненавидеть свой гендер – значит ненавидеть саму себя.