Поднялись мы на второй этаж, а я по дороге с интересом рассматривал внутреннее убранство. До этого меня никто не приглашал в дом, да и сам я не стремился к этому. В целом, мне понравилось: никакой помпезности, никакой показухи, везде чисто. Постучал он в первую дверь с правой стороны, и после фразы «Войдите» переступил порог.

– Мария Ильинична, привел нового работника, – он поклонился. – В обеденный зал, – и, повернувшись ко мне, сказал: – Проходи.

Я вошел и поклонился так же, как и Афанасий. По той простой причине, что не знал, как должен приветствовать женщину. Из этикетов я знал правила моего родного мира и частично этого. Но в отношении моего нового дома я понял, что правила, которые я знаю, – для высшей аристократии, поэтому применять их в повседневной жизни неуместно.

Подняв голову, я посмотрел на женщину. Первое, что бросилось мне в глаза, это отсутствие высокомерия и брезгливости по отношению ко мне – обычный интерес человека, пытающегося определить, насколько можно доверять новому знакомому. По крайней мере, мне так казалось. Маску на лице она держать умела очень хорошо, поэтому я ничего не смог понять.

– Тебе сколько лет? – вдруг спросила она. – Двенадцать? Тринадцать?

Я и раньше подозревал, что выгляжу старше своего возраста по местным меркам. За те пять лет, когда Мила носила меня с собой, я научился правильно определять возраст местных людей, но не представлял, как выгляжу со стороны. Точнее, просто не задумывался об это особо, но понял, что крупнее моих одногодков. Но сейчас получил полное подтверждение, что выгляжу минимум на два года взрослее. Говорить правду я, естественно, не стал, хотя и далось мне это с трудом.

– Двенадцать, – кивнул я, хотя внутри все противилось сказанному.

– Афанасий, – она перевела взгляд на управляющего, – выдай ему форму, и пусть прислуживает за столами. К аристократам его не направлять.

Утром, когда постояльцы шли завтракать, я едва успевал разносить блюда – сказывалось отсутствие соответствующего опыта. Но увидев придирки и отношение некоторых аристократов к официантке, девушке лет восемнадцати, мысленно поблагодарил хозяйку за ее приказ не подпускать меня к ним. Мой контингент состоял из торговцев, купцов, просто богатых горожан или сельчан. Большинство из них, к моему удивлению, относились ко мне равнодушно, и лишь три человека – высокомерно. Затем наступило затишье, но меня направили на разгрузку. В общем, день прошел хорошо, даже получил дважды чаевые, но вот вечером началась настоящая работа.

Как я понял, кухня постоялого двора пользовалась спросом, поэтому вечером ужинали не только постояльцы, но и простые жители, и гости города. Свободные места отсутствовали, но в зале пустовали забронированные столики – часть для постояльцев, остальные – бронь посетителей. Я носился между столами чуть ли не бегом, и только благодаря своей реакции и тренировкам не задевал столы и стулья.

– Прошу, – я поставил на стол перед двумя мужчинами запеченного молочного поросенка. – Приятного аппетита.

– Ты откуда? – внезапно спросил третий сидящий за столом человек.

Как понимаю, он не из их компании – вон как недовольно оба посмотрели на него.

– Не могу знать, господин, – я сделал легкий поклон. – Пришел в себя в этом городе, ничего не помню. С тех пор пытаюсь выжить.

– А где учили боевому искусству? – это уже тот, кого я обслуживал.

– Нигде, – ответил я и поспешил добавить: – Вы простите, но меня ожидают за другими столиками.

Я как раз подносил блюда к одному столику, когда в помещение вошла компания молодых людей: пять девушек и два парня. Они весело смеялись и так же весело переговаривались. Возраст всех был примерно одинаков – от пятнадцати до восемнадцати лет. Парни старше. Они сразу же направились к соседнему столику.

– О! – воскликнул кто – то из девушек. – Здесь появился индеец! Госпожа Леонова старается поддерживать высокий уровень своего заведения.

– Что пожелаете? – тут же подскочила к ним Наталья.

Она знала приказ, что к дворянам меня не подпускать, и постаралась перехватить инициативу у посетителей. Но не тут-то было – заговорившая девушка, капризно надув губки, произнесла:

– Хочу, чтобы нас обслуживал индеец!

Словно из-под земли появился управляющий Афанасий. Глубоко поклонившись, он почтительно произнес:

– Ваше сиятельство, этот молодой человек сегодня работает первый день и еще не знает всех нюансов. Наташа справится намного лучше.

Один парень начал что-то говорить, но я поспешил уйти на кухню. Взяв приготовленный для меня поднос, хотел уйти, как вдруг в дверях появился хмурый Афанасий.

– Раэш, – обратился он ко мне, – придется тебе прислуживать за столом, где расположились дворяне.

Когда я подошел к столу, меня с интересом рассматривали, словно какую-то диковинку. Я не стал ждать, когда кому-то из них придет в голову поиздеваться или еще что-то в этом роде, поэтому сразу спросил:

– Что будете заказывать, господа?

– А где твой блокнот, куда будешь записывать заказ? – влезла одна девушка. – Ты хоть писать умеешь?

Я посмотрел на эту, как бы сказать помягче, как на пустое место. Может быть, это неверно, но меня с детства приучили, что такой контингент является ничем иным, как прожигателями жизни. Обучение у демонов отличается очень сильно и от калвари, и, тем более, от людей, потому что начинается оно с самого детства, благодаря великолепной памяти. Вот и я к своим десяти годам довольно неплохо разбирался во всем этом. Поэтому такие оскорбления я и за оскорбления-то не считал – каждый выбирает себе занятие в силу своего ума. Если им его хватает только на это, то пусть занимаются такими вещами, а то ведь могут чего похуже сделать.

– Я все запомню, госпожа, – я поклонился девушке.

– Тогда мне…

А дальше последовали заказы, причем довольно много. Мне вообще показалось, что все эти дворяне специально захотели так много, чтобы потом указать на мои ошибки. Даже вино каждый заказал себе свое. И только темноволосая зеленоглазая девушка, одна из «ваших сиятельств», сделала стандартный для девушки набор блюд. На самом деле запомнить для меня все, что они наговорили, не составляло труда. Более того, я прекрасно помню заказы с других столиков. Когда пришел, хотел взять заказ, который дала одна семья, остановившаяся в этом постоялом дворе.

– Раэш, придется тебе обслуживать этих клиентов, – я понял, о ком идет речь. – С остальными справятся девочки. Неси им вино – может быть, угомонятся.

Я сразу заподозрил, что это какая-то элитная аристократия или кто-то приближенный к ним, а Афанасий только что подтвердил мои выводы. Взяв в подвале семь бутылок вина и фужеры, поставил на поднос и направился к ним. Когда проходил мимо столика, за которым прислуживала Наташа, какой-то мужчина хлопнул ее попке, от чего девушка вскрикнула, отскочив прямо на меня. Тело отреагировало мгновенно – чуть отклонив корпус в сторону, я подхватил девушку за талию левой рукой, и закружился, чтобы не упасть и никого не сбить. Правая рука вместе с подносом описала хитрую кривую, но ни одна бутылка вина или фужер не упали. Отпустив девушку, я направился дальше. Расставил вино и фужеры в строгом соответствии с тем, что видел во дворце, пребывая еще в Капсуле Вечности. Хотел уйти, как вдруг услышал мужской голос.

– А разливать кто будет?

Парень смотрел на меня высокомерно: дескать, я такая деревенщина – даже не знаю, что надо делать. На самом деле, согласно этикету, если за столом сидят только девушки и женщины, я обязан открывать вино, разливая его по фужерам и бокалам. Если же за столом находится хотя бы один мужчина, то делаю это только по просьбе, так как подразумевается, что ухаживать за дамами должен он. Уж как Милу дрессировали этим этикетом, так что я знаю его в мельчайших подробностях. Говорить этому человеку, что он не прав, я, естественно, не стал, просто начал открывать вино и разливать его по бокалам.

Так и прислуживал им за столом все время, пока они сидели здесь. В основном девушки и парни разговаривали между собой, но периодически задевали и меня. Все, кроме все той же «ее сиятельства». В основном, это были почти безобидные шутки или подколки, вот только невзлюбивший меня парень старался именно унизить, показывая свое, так называемое, остроумие. Я все сносил со снисходительностью, едва сдерживая соответствующую улыбку, но всему есть предел.

– Надо же! – воскликнул все тот же «остряк». – Запомнил-таки, а я думал, что у тебя в голове только опилки.

Ярость поднялась волной, на краткий миг пеленой закрыв мои глаза. Но вторая сила не дремала, а мягкой, но стальной волей потянула ее обратно. А когда я понял, что, если не сдержусь, то пострадают хорошие люди: хозяйка постоялого двора и ее управляющий, ярость полностью успокоилась, забравшись в дальний угол. Но перед тем, как уснуть, прошептала: «Я все помню». Я ничего не ответил на это оскорбление. Больше таких явных оскорбительных фраз не было. Когда они встали из-за стола, этот, насколько я понял, барон не удержался и, бросив на стол медную монетку, произнес:

– Заслужил.

Я продолжил стоять, никак не реагируя на это. А когда девушки решили подняться, стал помогать, отодвигая стулья. Другие тоже выложили на стол какую-то медь, а единственная нормальная среди них девушка – мелкую серебряную монетку. Я даже не притронулся к этим деньгам, уйдя на кухню.

– Раэш, – обратился ко мне управляющий, – можешь идти домой. – Вот, держи деньги. Не беспокойся, с остальными девочки сами справятся.

Он передал мне деньги. Ого! Две серебряные монеты, что для меня очень много. В это время пришла Наташа и протянула мне руку с монетами, среди которых была одна серебряная. Я сразу понял, откуда эти деньги, но брать их не хотел – что-то внутри меня противилось этому, несмотря на то, что деньги мне нужны.

– Мне они не нужны, – ответил я ей, – бери себе.

На улице уже стемнело, но я все равно направился к своему жилищу в обход. Впервые за последние дни я был сыт. Кухарки, видя мои голодные глаза, подкармливали меня. Поначалу из жалости, затем из интереса – сколько влезет в этого двенадцатилетнего мальчика. А у меня и в самом деле еда проваливалась, словно в бездонный колодец. Я съедал все, наедался, но спустя час снова хотел есть. И перед выходом я снова поел. Кстати, узнал, как называется та белая соленая штука, что мне так понравилась – брынза. Делают ее из молока.

Утром следующего дня я отправился на тренировку в приподнятом настроении. Причина была проста: я очень надеялся, что меня переведут из грузчиков в официанты. Вернувшись с острова, я подходил к своему логову, но что-то меня насторожило, и я остановился. Хотел присесть, как вдруг тело перестало мне повиноваться, и в следующий миг я упал на землю. А еще через мгновение появилась боль, а тело свело судорогой. И наступила тьма.

Российская Империя, город Екатеринбург, императорское поместье.

– Сколько еще вам надо времени? – спросил император графа. – Слухи распространяются один похлеще другого.

– Ваше величество, – глава внутренней службы безопасности тяжело вздохнул и продолжил:

– По поводу человека, спасшего вашу дочь, ничем не могу вас порадовать. Поиски велись, но не настолько тщательно, как можно было бы. Причину вы знаете: мы не хотели вспугнуть организовавших покушение. Но и здесь явных успехов не наблюдается. Шевеления среди аристократов присутствуют, но нет ничего выходящего за рамки. Из столицы, как и из Петербурга, тоже никаких вестей. Единственная новость – это прибытие в город на Неве сэра Макмайера, который, судя по донесениям службы внешней разведки, может быть связан с королевской секретной службой. Но покинул он Британскую империю еще до покушения, и о его маршруте было известно заранее, а он его не менял. Из Европы, из Африэнна, из Американского Директората шлют официальные письма с пожеланием выздоровления цесаревне. Даже из Ацтекской Империи было письмо.