– Ты смотри поаккуратней, Ромка, опять зарываешься. Чем на этот раз не угодил тебе?

– А тем, что злостный преступник Сурганов находится не в тюрьме, а на свободе, под подпиской о невыезде. Да ещё и в Москву укатил, пакости нам с вами готовит.

– Да, крыть нечем, прав ты Роман Григорьевич прав. Но это из Москвы бояре ваши так наших ребят вздрючили, что вариантов не осталось. Что же, в петлю лезть из-за твоего Сурганова?

– Так он не только мой, но и ваш тоже. Протоков-то через него был завязан, вы как ребёнок маленький. Своё он обратно не отыграет, но обязательно будет пытаться. И кто знает, что ему от отчаяния в голову придёт.

– Мне кажется, Рома, что он уже ничего не сможет сделать. Конец ему. А вот Протоков этот дохера из себя строит, а сам просто кусок дерьма. Ну да ладно, вы люди молодые, сами смотрите, а нам старикам, не грех и вздремнуть. Всю ночь ведь не спал. Он откидывает спинку кресла и закрывает глаза. Через некоторое время я тоже начинаю клевать носом.

– Пойдём, положу тебя, – говорит мне на ухо Роман. Он подводит меня к дивану и достаёт из шкафчика подушку и плед. Я с радостью вытягиваю ноги, а он заботливо меня укрывает.

– А ты? – шёпотом спрашиваю я.

– Спи-спи, я поработаю немного. Он наклоняется ко мне и целует в висок, а потом садится в кресло рядом, достаёт ноутбук и погружается в документы.

* * *

В аэропорту нас ждут два автомобиля. Они подъезжают прямо к трапу самолёта. Водитель открывает дверь и я усаживаюсь на заднее сиденье. Роман подходит и становится рядом. Он наклоняется ко мне.

– Дарья, ты молодец. Хорошо этому борову поддала, – он легко пожимает моё колено. – Ты как, нормально?

– Нормально. За тебя вот только переживаю. Столько всего навалилось в последнее время…

– Навалилось? Да ты что, это моя обычная жизнь, ничего особенного. У меня таких Сургановых и Назаровых по пять штук на дню. Я уже привык давно, что вокруг сплошной экстрим и постоянно изменяющаяся ситуация. Каждый день то одно, то другое. Добро пожаловать в мой мир.

То есть… Это что, у него действительно каждый день такой?! А я думала, творится что-то экстраординарное. Так ведь никаких нервов не хватит. С такой-то жизнью характер у него ещё даже ничего…

– Смотри, – говорит Рома. – Водитель сейчас отвезёт тебя домой. Мне надо с Назаровым съездить бумаги подписать. Но это ненадолго. Ты располагайся пока, тебя там встретят. Можешь отдохнуть немного, позавтракать, в бассейне поплавать. А я приеду и будем на совещание собираться. В общем так. Короче, скоро увидимся.

Мы едем минут двадцать по шоссе, пока не сворачиваем на узкую дорогу и упираемся в шлагбаум. Он открывается автоматически, и мы двигаемся дальше, и ещё довольно долго едем через сосновую рощу. Наконец, подъезжаем к воротам. К нам подходит охранник и, заглянув в машину, пропускает дальше.

Дом Рыкова оказывается современным сооружением из стекла и бетона с огромной территорией и красивым садом. Есть и другие постройки, но рассмотреть всё я не успеваю.

Водитель достаёт из багажника мои вещи и несёт в дом. Меня встречает приветливая женщина лет шестидесяти. Водитель оставляет мой нехитрый багаж и сразу исчезает.

– Доброе утро, – говорит она, – я Татьяна Павловна. Я здесь, можно сказать, по хозяйственной части. А вы Даша?

Она смотрит на меня во все глаза с нескрываемой радостью, на лице сияет улыбка.

– Доброе утро. Мне очень приятно, – я тоже улыбаюсь. – Да, я Даша.

– Ну пойдём скорее. Устала с дороги? Идём сразу на кухню.

Татьяна Павловна ведёт меня через просторный холл, обставленный современной мебелью. Красиво. Как в журнале «Архитектурный дайджест».

– Здесь туалет, ванная гостевая. Можешь руки помыть. Ставь здесь свою сумку. Я тебя сейчас завтраком накормлю. Ой, – спохватывается она, – вас, конечно, простите.

– Я совсем не против, Татьяна Павловна. Называйте меня на «ты», так даже лучше будет.

Она улыбается и кивает. Мы проходим на кухню. Огромная, красивая, оборудованная по последнему слову техники. Металл, натуральный камень, дерево.

– У меня есть блинчики, сырники, йогурт, омлет, яйца пашот, ветчина, тосты, свежий сегодняшний хлеб, мёд, сыр, итальянские помидоры, взбитые сливки, кофе и чай. Подавать всё? – она смеётся.

Какой у неё добрый и заразительный смех. Я тоже смеюсь вместе с ней:

– Столько мне и за неделю не съесть. Я бы выпила кофе с молоком и съела парочку сырников.

Я сажусь за стол и через мгновенье великолепные сырники уже лежат на тарелке передо мной. Сейчас же появляется сметана, несколько джемов, кофе и ещё много всего. Татьяна Павловна тоже садится за стол, но ничего не ест, а просто смотрит на меня с немым восторгом. Это выглядит немножко странным.

– А вы не составите мне компанию? – спрашиваю я.

– Я уже завтракала. Я чай с тобой попью. Да ты ешь, не смущайся, ешь!

– Ох, какие сырнички у вас замечательные, у меня бабушка точно такие же делала.

– Так я тебе ещё подложу. Ромочка тоже их обожает.

Ромочка… Так странно слышать о нём от другого человека, что он не Рыков, а Ромочка…

– А я знала, что ты мне понравишься. Не могла не понравиться, – продолжает улыбаться Татьяна Павловна.

– Спасибо, – я немного смущаюсь. – Вы мне тоже очень нравитесь.

– Да, я-то что, главное, чтобы у вас всё ладно было. Уж сколько я ему говорила, не дело это взрослому мужчине и одному всё время. Дочь выросла, постоянной заботы не требует, ну а без жены как? А вы уже заявление подали?

Я не сразу соображаю, что она имеет в виду. Заявление в ЗАГС. Лицо заливает краска. Как ей сказать, что на сегодняшний день наши отношения дошли пока до двух раз занятий любовью…

– Нет, – мотаю я головой.

– Нет? Ну и ладно, какие ваши годы, – бодро говорит она, но я понимаю, что страшно разочаровала её своим ответом. – Я тогда тебя в гостевой комнате размещу, раз вы ещё не жених и невеста.

Она грустно вздыхает.

– Но ты не переживай, это я так, по своему разумению, а Ромочка, может, по-другому решит.

– Вы меня простите, пожалуйста, а кем вы приходитесь Роме? Вы его мама?

Она машет руками:

– Что ты, мамочка его в Балашихе живёт. Я здесь работаю. Давно уже. Как эта кикимора бросила его с ребёнком, так я здесь и приросла. Я и раньше работала, но с тех пор уже безвылазно здесь нахожусь. За Аринкой ходила, да и за Ромочкой тоже. Может, ещё детки будут.

Я снова краснею. Тонкий намёк на толстые обстоятельства, как бабушка говорила.

– Жена его, та ещё оторва. Исчезла, пропадала неизвестно где, а потом здравствуйте, вот и я.

– Что?

– Да, такой вот она человек. Ни стыда, ни совести. Захотела ушла, захотела вернулась.

У меня внезапно земля уходит из-под ног. Как это вернулась?! Это что, шутка такая?! Или я что-то не поняла? Такое чувство, будто кто-то сжал шею и я не могу нормально дышать. В голове набирает обороты маятник, делая редкие махи, сопровождаемые низким гудящим звуком.

– Подождите… Она что, нашлась?

Глаза Татьяны Павловны делаются испуганными, словно она сболтнула что-то лишнее и поняла это.

– Да вы не волнуйтесь, я знаю про первую жену, – говорю я, как можно мягче, – так что всё нормально, вы не выдали никакой тайны.

– Да что ты, что ты, Дашенька, какие тайны! Разве я могу знать какие-то тайны? Я ведь только мою да убираю. И готовлю ещё. Ты доедай спокойно, а я пока побегу комнату твою проверю. Ничего не убирай. Оставь всё, как есть.

Да какое доедай? Меня аж в жар бросает. Что я здесь вообще делаю, если в любой момент сюда может войти его жена?!

8. Тени прошлого

Да нет, быть этого не может. Напутала что-то Татьяна Павловна и сама перепугалась, и меня напугала. Блин, эти жёны уже начинают доставать. Ты их в дверь, они в окно, надо уже все их скелеты получше запереть по шкафам, чтобы больше не выглядывали.

Сама не знаю, с чего я так разволновалась. Ведь глупость же. Я встаю из-за стола и, немного повозившись с краном, мою тарелку и чашку. Ладно, где моя комната? Вообще-то, я не думала, что меня поселят отдельно, но ладно… Может быть, так даже лучше…

Я прохожу через холл и оказываюсь в огромном зале с бассейном. Здесь большие окна, через которые открывается чудесный вид на сад и долину, лежащую в далеке в окружении сосняка. Место для дома выбрано идеально.

Я стою и смотрю в окно, но мысли снова возвращаются к Ирине Рыковой… Вот же таинственная незнакомка…

– Любуешься? – раздаётся голос Татьяны Павловны.

Я оборачиваюсь.

– Да. Красиво у вас тут.

– Это точно. Пойдём, я твою комнату покажу.

Мы поднимаемся на второй этаж.

– Здесь спальня Ромочки, там его кабинет и комнаты Аринушки, – объясняет Татьяна Павловна. – А вот эта твоя. Заходи.

Мы входим в довольно просторную и светлую спальню. Лишь бы её с Ирочкой делить не пришлось. Тьфу… Комната обставлена, как гостиничный номер и выглядит симпатично.

– Тут у тебя своя ванная, – говорит Татьяна Павловна, открывая дверь и щёлкая выключателем. – Гляди, вот халат, купальник абсолютно новый в упаковке, если захочешь поплавать. В общем, обживайся и делай что хочешь. Я буду на кухне. Если понадоблюсь, зови.

Она убегает, а я решаю выбросить из головы Ирину. Вот приедет Рыков, тогда и спрошу… Я звоню Лидии Антоновне, узнать, как бабушка. Там всё в порядке. Ну хоть что-то… Решаю поплавать. Купальник, на удивление, приходится впору. Я достаю из шкафа шлёпанцы и халат и иду к бассейну.

Какое удовольствие оказаться в воде. Я сбрасываю всё напряжение, накопившиеся за последнее время. Плыву, и неприятные мысли отступают, отдавая место спокойствию и умиротворению. Голова прочищается. Вот всегда бы так.

Мне становится хорошо, и я погружаюсь в себя, отсекая внешний мир. Поэтому шумный всплеск, раздающийся вдруг рядом со мной, выводит меня из равновесия и заставляет недоуменно озираться. Я становлюсь на дно и протираю ладонями лицо.

– Ах вот ты где!!! – весело кричит Роман и плывёт ко мне.

Не часто увидишь его в хорошем настроении. Он пересекает бассейн в несколько размашистых движений и обхватывает меня руками. Крепко прижимает к себе, пытаясь поцеловать, но я отстраняюсь, выворачиваюсь из его объятий и шутливо хмурю брови.

– Что не так, чего ты? – спрашивает он.

– И правда, а что собственно не так? Давайте плавать и плескаться втроём. Где там твоя первая?

– Чего?

Он смотрит на меня, явно не понимая, о чём я говорю.

– Я бы хотела кое-что уточнить про твою жену.

– Бля-я-я-я…Опять про жену? Что на этот раз? Сойка на хвосте новость принесла?

– Ты уверен что она не вернулась после пятнадцатилетнего отсутствия?

– Ты прикалываешься что ли?

– А, увиливаешь от прямого ответа? Так она что, вернулась?

Я говорю вроде как шуткой, но смотрю прямо в глаза.

– Да с какого хера?! Я тебе сейчас, паспорт покажу и её свидетельство о смерти.

– Да или нет?

Он в сердцах бьёт ладонью по воде и окатывает меня брызгами.

– Ах ты!

Я тоже брызгаю на него. Это я ещё с детства отлично умею. Роман снова захватывает меня в свои объятия, а я брыкаюсь и мотаю головой, как свежепойманная рыбина, этакая огромная горбуша.

– Так да или нет? – повторяю я.

– Нет, конечно! Что тебе опять в голову взбрело?!

Я коротко пересказываю свой разговор с Татьяной Павловной.

– И вот из-за этого шухер? Серьёзно?! Просто Татьяна имеет категорический запрет обсуждать с кем бы то ни было вопросы семьи. Тебя она похоже включила в ближний круг, а потом чего-то испугалась. Нет, это всё та же давняя история. Просто запомни, всё давно в прошлом! Ирина была той ещё сукой! Она и раньше уходила не сказав ни слова, а потом, когда деньги заканчивались, возвращалась.

– И что, ты её…прощал?