Подавальщица бросила на Арнику встревоженный взгляд: судя по всему, девушка волновалась, не сбежала ли посетительница, забыв о своем заказе. Тарелка с аппетитной зажаристой яичницей уже ждала Арнику на столе, рядом исходил дымком металлический стакан с бодрящим отваром. Он был обернут в смешной вязаный лоскуток красного цвета – видимо, для того, чтобы посуда не обжигала руки. Сев на лавку, Арника одной рукой начала есть, другой продолжая прижимать к себе хомяка. Тот внезапно зашевелился, высунул мордочку и начал принюхиваться к воздуху. Должно быть, пострадавший тоже был голоден. Ухмыльнувшись, Арника позвала подавальщицу и попросила ту принести каких-нибудь свежих овощей, рассудив, что жареные яйца мелкому грызуну вряд ли будут полезны. В результате хомяк быстро и радостно сточил пару морковок, свернулся в клубок на руке Арники и уснул.

Покончив с яичницей, Арника расплатилась, попросив перед уходом чистую тряпицу. В нее она осторожно завернула спящего зверька и только затем сунула в широкий внутренний карман куртки. Решив, что разберется с неожиданно приобретенным питомцем позже – подарит какой-нибудь служанке в замке, у которой есть воспитанные дети.

Горячая еда, сладко-острый напиток и неожиданное спасение хомяка взбодрили Арнику и приподняли ей настроение. За пару часов резвой скачки она преодолела расстояние до столицы и поднялась по вьющейся спиралью дороге в гору, на которой стоял королевский замок. Подъемные ворота в крепостной стене были открыты, рядом несли караул стражники в ярких полосатых мундирах. Узнав причину прибытия Арники, они резко сделались приветливыми, а самый старший из них проводил ее во двор и помог спешиться. Точнее, попытался помочь, но Арника сама соскочила с коня и передала поводья юному конюху.

Мечтая быстрее закончить свое путешествие, она быстрым шагом направилась к лестнице, но тут дорогу ей преградил темноволосый мужчина в белом балахоне.

– Ты слишком торопишься, дитя мое. Вижу, что решимости тебе не занимать, но не забудь в спешке смотреть себе под ноги.

По витиеватой речи и светлому одеянию Арника поняла, что перед ней один из каторийских жрецов. Вежливо склонив голову, она поблагодарила его за совет и направилась дальше, на этот раз действительно глядя на дорогу перед собой. И крайне изумилась, обнаружив перед первыми ступеньками лестницы широкую полосу раскаленных углей. Она оглянулась на оставшегося позади жреца и удивленно приподняла бровь. Лицо мужчины осталось спокойным, но в глазах его Арнике почудился озорной огонек, когда тот медоточивым голосом сообщил:

– Не тебе бояться божественного огня. Это испытание для тех, чью душу терзают сомнения. Только и обойти его нельзя.

Арника покачала головой, сдержав желание хмыкнуть. Божественный огонь, как же. В Имизонии хождение по углям было известной забавой, старшие девочки любили похвастаться особым умением перед младшими. Это только со стороны страшно выглядит, а на самом деле дерево долго отдает тепло босым ногам, и, если идти быстро, а еще перед этим смочить ноги, можно не бояться ожогов. Арника наклонилась, деловито закатала штаны, разулась, стянула хлопковые гольфы и бросила в сапоги, подхватив те одной рукой за голенища. А затем уверенно пошла вперед по углям, чувствуя вполне терпимый жар.

Дойдя до ступеней, она спокойно села на одну из них, достала гольфы, вытерла ими почерневшие ступни и натянула на голые ноги сапоги. Затем бросила грязные тряпки в сторону и продолжила восхождение по лестнице.

В малой комнате для чаепитий

– Надо же было придумать это дурацкое испытание с углями! – возмущалась тонким голосом Клементина, дочь виконта Лавье.

– Ну, все было не так уж страшно. Хотя, конечно, приключение малоприятное, – вяло поддержала ее Лиона, хотя внутри клокотала от ярости.

Правда, в бешенство ее приводило вовсе не испытание, а тренировка, которую придумал отец. Прогулка по углям перед королевским замком казалась обычным променадом по сравнению с тем, что Лионе пришлось испытать на лужайке перед поместьем. Божественный огонь действительно не жег ноги, хотя, наученная горьким опытом, в этот раз Лиона не только разулась, но и бесстыдно стянула с себя чулки на глазах у жреца. Она глубоко вздохнула и прикрыла глаза, чтобы успокоиться и отбросить неприятные воспоминания.

– Что с тобой? Тебе стало дурно? – вопрос Клементины прозвучал встревоженным писком.

– Кажется, служанка слишком туго затянула корсет, – устало ответила Лиона и поднялась с кушетки. – Пожалуй, мне стоит отлучиться, чтобы поправить туалет.

Клементина сочувственно кивнула, но в ее серых глазах промелькнул стальной блеск. «Неужели всерьез надеется, что я слаба здоровьем?» – подумала Лиона, выходя из пурпурной гостиной в длинный коридор со сводчатыми потолками и мраморными стенами, украшенными изысканными барельефами. Они представляли собой ростовые портреты членов династии Витоликов, к которой относился и его величество Эдвард Третий. Правда, самого короля среди изображений Лиона не нашла, хотя в первый день специально прошла весь коридор сначала в одну сторону, а затем в другую. А вот отец Эдварда, Чейд Первый, получивший прозвище Робкий, находился как раз по соседству с ее покоями – это забавное совпадение она решила считать добрым знаком. Хотя в предзнаменования Лиона не верила, предпочитая полагаться только на собственные силы, но сейчас готова была ухватиться за любую мелочь, которая могла бы поднять настроение.

Шел всего второй день ее пребывания в королевском замке, а она уже измаялась от безделья и возненавидела своих соседок по этажу. Их было четверо: парочка баронесс, виконтесса и одна графиня. Титул Лионы был выше их всех, и девушек, видимо, это задевало. Так же как то, что она прибыла на отбор позже всех, когда компания уже сложилась и все представляли достоинства и недостатки друг друга. Внешне Лиону встретили приветливо, но она постоянно замечала холодный блеск в глазах своих соседок и чувствовала издевку даже в невинных замечаниях. Особенно заметна была неприязнь Клементины, которая могла похвастаться только густой гривой светлых волос и пышными объемами, умело подчеркнутыми модными фасонами платьев.

На других этажах поселили еще несколько девушек, с которыми Лиона успела завести только поверхностное знакомство. Они также не горели желанием завести с ней искреннюю дружбу. Их отторжение опиралось на банальную сословную неприязнь простолюдинов к аристократам. Впрочем, и сама Лиона не мечтала найти подружку среди крестьянок или купеческих дочерей. Да она в целом и не искала чьей-то дружбы, прекрасно понимая, что все вокруг – ее конкурентки. Лиону устроили бы и спокойное равнодушие, и даже яркая ненависть, только бы выраженные напрямую. Лицемерия она переела еще в детстве. Увы, здесь ее ожидало то же самое, что и дома, а сидеть постоянно в своих покоях было глупо и невыносимо тоскливо. Поэтому, проведя некоторое время с книгой, Лиона поправила макияж и вышла из комнаты, направившись в другую сторону от пурпурной гостиной – туда, где раскинулся под стеклянным куполом зимний сад.

В королевском замке он был огромным и искусно продуманным: внутри создавалось полное впечатление, что ты не в помещении, а в настоящем парке. Над распахнутыми дверьми росла зеленая арка с мелкими малиновыми цветами. Обитые изумрудной тканью стены так густо увивали лианы, что те казались живой изгородью. По полу от порога бежала каменная дорожка, а справа и слева от нее зеленела настоящая трава с клумбами и декоративными кустарниками. В воздухе летали разноцветные бабочки, из крон деревьев раздавалось нежное пение птиц. Если не поднимать голову и не смотреть вверх, на стеклянный потолок, легко было забыться и почувствовать себя в зачарованном саду.

Лиона брела по дорожке, чувствуя, как раздражение растворяется в груди, а его место постепенно заполняет приятное спокойствие. Она прошла сад практически насквозь, когда услышала, как кто-то разговаривает на открытом балконе. Сойдя с каменной дорожки на густую траву, она медленно подошла ближе. Больше, чем сам разговор, ее интересовали личности собеседников. Впрочем, и идея подслушать чужую беседу не тревожила ее совесть.

– Так зачем ты приехала на отбор? Судя по твоим рассказам, быть жрицей в храме Мальтира не так уж и плохо. Конечно, возможность стать королевой звучит как мечта… Но это же не только красивые наряды выгуливать и с королем любиться! – Голос говорившей звучал довольно громко, даже приглушенный листвой пышного куста, за которым стояла Лиона. – Придется же постоянно жить среди этих родовитых гадюк и улыбаться, даже если за глаза ненавидишь. И за деток будущих страшно: а вдруг кто зло задумает, потравит, например…

В ответ раздался звонкий, как мелодия музыкальной шкатулки, смех.

– Мирам, знай я тебя чуть меньше, подумала бы, что ты хочешь отговорить меня от участия, – отсмеявшись наконец, сказала вторая собеседница.

– Ой, Рия, что ты… Я просто сама об этом постоянно думаю, а о чем сердце болит, о том и язык болтает.

– Я понимаю, про что ты, – высокий голос второй девушки посерьезнел, – и тоже не думаю, что у будущей королевы будет беззаботная жизнь, полная одних только праздников. Но если мы не будем пробовать новое и сложное, кто это сделает за нас? Так можно всю жизнь провести, не выходя за пределы знакомых с детства улиц.

Первая девушка, та, которую звали Мирам, ненадолго замялась, а затем сказала:

– Ты права. Полностью права. И об этом я тоже думала, что такая удача улыбается раз в жизни. Но дело вот в чем… я хочу тебя признаться, – она снова замолчала, словно собираясь с духом, прежде чем продолжить. – Честно говоря, я не зарилась за короля в самом деле пойти, когда сюда ехала. У меня большая семья, дружная, мы небогато, но хорошо живем. И есть один парень, который мне нравится. А я знаю, что тоже ему по сердцу.

– Зачем ты тогда приехала? – Рия задала тот же вопрос, что мучил Лиону.

– Я… я слышала, что, попав на отбор, с пустыми руками отсюда не уходят. Не знаю, может, это просто слухи, но я поверила. Ведь мне бы золотые пригодились. Не для себя, для малых братишек и сестренок, они еще могут выучиться какому-нибудь ремеслу в городе. Да и будущим своим детишкам хочется судьбу послаще. Это же нормально… нет же ничего дурного в том, чтобы хотеть лучшей доли родным?

– Конечно, нет. Наоборот, Мирам, ты очень заботливая, думаешь не о себе, а о близких. И откровенное признание, что ты не хочешь быть королевой, в моих глазах тебя только поднимает. Я и сама должна тебе признаться кое в чем… – Рия сделала паузу, и Лиона чуть не лопнула от нетерпения, ожидая, пока та продолжит. – Я тоже приехала на отбор не потому, что мечтала стать королевой. Просто не хотела гневить богов. А еще, честно говоря, мне интересно посмотреть на короля. И узнать, не с ним ли виделась до этого.

– Король? Ты знакома с королем? – заинтересованно переспросила Мирам.

– Может, да, а может, нет. Сейчас все расскажу, – Рия снова замолчала, будто прислушиваясь к чему-то, а потом сказала: – Слушай, давай-ка только дойдем до балкона. Ты не против? Что-то мне неспокойно тут.

Лиона задержала дыхание, испугавшись, что ее сейчас поймают с поличным, и медленно отступила назад, чуть ли не на цыпочках шагая по траве. Поспешно выходя из сада, она время от времени оглядывалась, но, к счастью, никто не шел за ней следом. Покинув оранжерею незамеченной, Лиона вернулась мыслями к подслушанному разговору.

Смутно припомнилось, что одну из девушек, Мирам, она уже видела. Причем здесь же, в зимнем саду. У нее были смешные рыжие косички, веснушки на носу и по-крестьянски грубые руки. А вот со второй невестой им еще не приходилось сталкиваться, или Лиона не обращала на Рию внимания. Впрочем, у нее довольно запоминающийся голос. Так что девушку, которую связывает какая-то таинственная история с королем, Лиона точно узнает на слух.