– Интервью с кем, – поправил Вик, и Джерри ощутил прилив ненависти к нему. Этот человек много знал. Возможно, он знал все. Но это по-прежнему выводило Джерри из себя. Никому не нравится, когда его учат говорить правильно. Однако Джерри сдержался, потому что Вик был ему очень нужен, он уже много раз спасал его шкуру. – Интервью с корреспондентом «Ньюсуика». Там обещали прислать в субботу кого-нибудь толкового – вероятно, Дейва Джекобса или Саманту Броуэр.

– На хрена «Ньюсуик»? Мне это не нужно!

– «Ньюсуик» – уважаемое издание.

– Какой у него в свое время был максимальный тираж – два, три миллиона? Несколько лет назад перестала выходить печатная версия, потому что тираж провалился ниже ста тысяч. Мне говорили, Вик, что журналы отжили свой век.

– Отжили в бумажном виде, – тот подался вперед, – но не в интернете. Теперь читатели щелкают мышкой.

– Устрой мне «Фокс ньюс». Там меня любят. – Что было неудивительно, поскольку Джерри являлся крупным спонсором Республиканской партии – а в наши дни республиканцы полностью заправляли делами «Фокс ньюс». – Ты знаешь, чем обернется фиаско с «Ньюсуиком»? Это будет почище того провального интервью «Бостон глоуб», когда корреспондент постоянно пытался меня на чем-то подловить. Меня обязательно спросят про Сан-Антонио. Обязательно спросят про то видео.

То видео. Оно по-прежнему жгло Джерри задницу подобно пучку горящей соломы. На следующий день после выступления в Сан-Антонио на «Ютьюбе» появилось видео, на котором Джерри атаковали летучие мыши. В новостях момент падения со сцены вырезали, но какой-то придурок заснял все на свой телефон. На видео было все: речь Джерри, драматичный жест, впечатляющий взрыв…

А затем летучие мыши.

Вопли Джерри.

И его падение.

Джерри сбился со счета, сколько раз он просмотрел это видео, хотя ничего не говорил об этом Вику и даже своим близким. Впрочем, его личный взгляд на это видео был каплей в море по сравнению с тем, как много зрителей его просмотрели. Когда Джерри проверял в последний раз (меньше двух часов назад), количество просмотров уже перевалило за три миллиона. Будущее было не за «Ньюсуиком». Будущее было за долбаным «Ютьюбом».

И это просто бесило. Потому что «Ютьюб» – и весь проклятый интернет – был полной противоположностью «Гарлин гарденс». Там не было ничего смешного и фантастического. В интернете мечты не рождались – они там убивались. Злобными безликими подонками, думающими только о том, как обойти друг друга. Подобно ракам в ведре, лезущим по головам друг друга, чтобы забраться наверх.

– Тебя не будут спрашивать о том видео, – заверил его Вик. – Мне дали слово.

– А тот тип из «Бостон глоуб» спросил. Спросил о новых редакциях этого видео и о новых редакциях новых редакций. Да, кстати, ты знаешь, что меня теперь прозвали Бэтменом? Причем в насмешку. Очень весело – ха-ха-ха, посмотрите на этого чувака! Это отвратительно, Вик. Просто отвратительно!

– Тебя не будут спрашивать о том видео. – Вик пожал плечами. Следующую фразу он произнес таким тоном, будто ничего страшного тут не было, однако для Джерри это был сущий кошмар: – Правда, о том дне, возможно, тебя спросят.

– Нет. Нет, черт возьми!

– Джерри, ты должен говорить об этом. Как я уже сказал – будь непринужденным, не бойся посмеяться над собой, и это тебе зачтется. Так ты представишь себя человеком уверенным, от которого все отлетает.

– Я – не ты.

– Я знаю, что ты – это не я. Ты гораздо богаче.

– Слушай, Вик, ты давай поосторожнее… В тебе слишком много желчи.

– Желчи во мне нет. Просто я говорю правду. Тебе в наследство досталась компания, одна из крупнейших в стране. Твой отец был баснословно богат – ты входишь в сотню богатейших людей в Штатах. У твоей семьи столько денег, сколько у меня никогда не будет.

– Тебя… тебя тоже бедняком не назовешь.

– А я этого и не говорил. Я поднялся на несколько ступенек, тут никаких сомнений. Но ты сидишь наверху небоскреба, как Кинг-Конг. Принимай это как должное. Наслаждайся этим.

Скрестив руки на груди, Джерри злобно оскалился. Подобные разговоры ему не нравились. Из них получалось, что он незаслуженно получил все, что у него есть, словно он просто почивает на лаврах – как будто это не ему пришла в голову мысль о новых парках «Гарлин гарденс». Как будто он не вкалывал в поте лица, ради того чтобы осуществить свои планы. Ну хорошо, возможно, до сих пор он еще не проявлял себя как «генератор идей», но ему тоже пришлось поработать. Начнем с того, что он должен был ублажать своего отца. Да, конечно, на людях Дирк Гарлин был самим обаянием, со всеми посторонними он вел себя как лучший друг и веселый дядюшка. Но со своим родным сыном обращался холодно и жестко. У него во взгляде всегда присутствовал налет разочарования; он смотрел на Джерри как на человека недостойного, всем своим видом показывая: «О, и после меня все достанется вот ему? Блин!»

– У нас есть много чего хорошего, о чем можно будет поговорить с журналистом, – обсудить главные моменты плана новых «Гарлин гарденс», – не замечая угрюмого настроения своего босса, заговорил Вик. – Напомни ему про то, что, в отличие от «Диснея», мы не будем повторяться. Каждый парк станет уникальным, что даст людям основание посетить не один парк, а все, и мы предложим пакетные программы…

– Я знаю, Вик, о чем говорить, твою мать! – перебил его Джерри. – Но позволь задать тебе вопрос: почему ты не предупредил меня о летучих мышах?

– Мы тебя предупреждали.

– Нет, нет, ты сказал только, что там заповедная зона – вот почему нам пришлось нанять охрану, чтобы удалить протестующих…

– И я также дал тебе на подпись официальный документ, в котором ясно говорилось, что заповедная зона граничит с пещерой Брэкен-Кейв, а в пещере Брэкен-Кейв обитает самая крупная колония летучих мышей в стране. Нам повезло, что мы потревожили только один вид летучих мышей – в главном зале пещеры количество мексиканских сумеречных гладконосов исчисляется миллионами, Джерри. Миллионами!

Ну да, мексиканские летучие мыши. Все сходится.

– Эти твари набросились на меня со всех сторон. Они меня исцарапали. Покусали.

– На самом деле ничего серьезного не случилось.

– Уколы от бешенства, по-твоему, это ничего серьезного? Боль была адская, Вик. Пять доз прививки…

– Четыре. Тебе ввели четыре дозы.

– Ты должен был предупредить меня об этих проклятых летучих мышах!

– Мы тебя предупреждали.

– Не в памятке! Лично! Лично!

– Джерри, я всегда говорил тебе, что ты должен внимательно читать памятки…

– Ах ты, долбаный… – Джерри напрягся. – Убирайся отсюда! Сядь куда-нибудь в другое место!

– Хорошо, Джерри.

– Но сначала принеси мне…

Джерри собирался сказать «джин с тоником», но тут чихнул так сильно, что ему показалось, будто мозг вывалился у него из головы. И тотчас же снова – апчхи! Глаза слезятся. Из носа течет.

– Принеси мне салфетки, а затем джин с тоником.

«После чего уйди куда-нибудь подальше, самодовольный всезнайка!»

ТРЕМЯ МЕСЯЦАМИ РАНЬШЕ

Роли, штат Северная Каролина

Джерри высморкался.

– Проклятая простуда!

Вик стоял перед письменным столом, за которым он сидел.

– Обратись к врачу.

– Я не хочу обращаться к этому врачу.

– Не хочешь, потому что он скажет тебе, что ты должен пройти обследование – колоноскопия, УЗИ предстательной железы…

«Я никому не позволю залезать ко мне в задницу!» – подумал Джерри, но вслух этого не сказал. Ни пальцем, ни трубкой. Это отверстие только на выход.

– Всё в порядке. Это лишь простуда.

– Простуда, которая не проходит уже целый месяц. Быть может, это аллергия. Тогда врач скажет тебе принимать кларитин – и на том все закончится. Так, давай встань. Тебе нужно заниматься лечебной гимнастикой.

Вик протянул руку. Джерри рассеянно подумал было о том, чтобы отмахнуться от нее, но проворчал что-то себе под нос и нехотя встал.

Опираясь на своего помощника, Джерри вышел из-за стола, осторожно наступая на ногу – пять дней назад сняли гипс и извлекли штифты. Снова опереться на сломанную ногу было здорово, но мышцы в ней превратились в пудинг. Врачи сказали Джерри, что ногу нужно разрабатывать – на первое время достаточно будет несколько раз обойти вокруг стола.

– Расскажи мне про Чэнду, – кряхтя и охая, сказал Джерри, ковыляя вокруг стола.

– Разрешения до сих пор нет.

– Нам нужно что-то делать. Срочно!

– Джерри, тебе стоит всерьез подумать о том, что в Чэнду ничего не получится.

– Об этом не может быть и речи, – скривив верхнюю губу в хищном оскале, сказал Джерри. – Китай – огромный рынок. И этим рынком обязательно нужно завладеть. Если мы пробьем парк развлечений, это откроет дорогу кино – на мировом рынке кино Китай начинает теснить Голливуд, и тут мы здорово отстаем. Ты должен это сделать.

– Я не могу это сделать. Китай – не метрдотель в переполненном ресторане. Я не могу просто показать пачку денег и заполучить свободный столик. Нам нужно проявить терпение – мы обязательно найдем дорогу. А пока что пробуди в китайцах ревность – объяви о том, что рассматриваешь в качестве альтернативного варианта Токио…

– Нет! – взревел Джерри. Остановившись, он вынужден был опереться о стол. – Токио будет шагом назад. Все парки «Гарлин гарденс» должны открыться в один и тот же год! Это непреложное требование. Только так мы подаем свой товар. Только так работает мечта, Виктор. Я не позволю, чтобы мне помешал какой-то… долбаный китайский «желтый занавес»! Во всем виновата эта стерва президент Хант, так? Она должна была развивать торговлю, вместо того чтобы вводить новые пошлины. Судя по всему, Крил добьется выдвижения от Великой старой партии, и он подпишет соглашение о ТАП…

– Крил не поддерживает Трансазиатское партнерство. – Вик бросил на него взгляд, красноречиво говорящий: «Какой же ты козел!» Таким же взглядом нередко удостаивал его отец. – Президент Хант подписала соглашение о ТАП. Но, для того чтобы уложить Китай в постель, сначала требуется долго танцевать, медленно соблазнять…

Джерри снова чихнул. Его глазам стало тесно в глазницах. Носовые пазухи стали похожи на бетон.

– Ты ничего не хочешь делать. Я найду того, кто это сделает.

– Джерри, я твоя правая рука, но я не волшебник.

Спокойный и невозмутимый, этот Вик… Да пошел он!

– Ты уволен.

– Давай лучше пообедаем… – рассмеялся Вик.

– На хрен обед и на хрен тебя, ты уволен, твою мать!

Какое-то время Вик молчал. Словно давал время зарегистрироваться в сознании тому, что это реальность, что это не шутка. Он работал у него уже… в общем, Джерри не мог сказать точно, как долго, но, как бы то ни было, он перестал справляться. И Джерри не нравился тот снисходительный тон, которым он с ним разговаривал. Какие у него заслуги? Чего он добился в жизни? Что сделал?

– Джерри, подумай хорошенько…

– Я уже подумал. Ты мне не нравишься. Ты считаешь, что ты такой умный. Постоянно поправляешь меня. Смотришь на меня так, будто считаешь избалованным молокососом.

– Эта простуда ударила тебе в голову. Пожалуй, тебе нужно отдохнуть денек. Поиграть в гольф – туда ты доедешь на каре, тебе будет полезно размять ноги и немного проветрить голову…

– Ты не мой отец, – глядя ему в лицо, сказал Джерри. – Это я твой отец, и я выгоняю тебя из дома, мой мальчик!

– Отлично. – У Вика на лице застыла маска едва сдерживаемой ярости. – Как скажешь.

– А скажу я тебе вот что: если хочешь получить выходное пособие, окажи мне любезность, когда будешь уходить отсюда, – пригласи сюда Кевина.

– Какого Кевина? – Вик вопросительно поднял брови. – Магони?

– Да нет же – кто такой Кевин Магони, твою мать?

– Кевин Магони, из киностудии «Лайтхаус»…

– Нет, я не хочу… – Джерри уже был взбешен. По его жилам разливалась клокочущая магма. Ему захотелось схватить Вика за горло и придушить так, чтобы изо рта вывалился посиневший язык, а глаза лопнули, словно виноградины. – Кевина, позови сюда Кевина.

– Кто такой Кевин?

– Мой чертов зять!

Вик молчал. Словно получив пощечину.

– В чем дело? – не выдержал Джерри.