Виниловый ад (страница 8)
– Насть, можно без контуров? Попроще, пожалуйста. Голова и так уже не соображает.
Федор остановил выходящего из отделения полицейского и жестом попросил закурить.
– Как тут на словах передать? Можно представить некое устройство, похожее, скажем, на граммофон.
– Так, – Федор выдохнул дым.
– Ну вот. Получается что-то типа проигрывателя виниловых пластинок.
– Так. Дальше.
– Дальше тело вращалось, как пластинка, а сверху на него воздействовали резцом.
– Подожди, Насть. Хочешь сказать, на теле что-то записано?
– А? Нет. Вряд ли. Не думаю. Это я для примера, для наглядности, так сказать.
– Там послание?
Федор встал и выронил сигарету.
– Нет-нет. Говорю же, это вряд ли, – Анастасия задумалась. Подобная версия не приходила ей в голову. – Хотя…
– Так, Насть, нам нужно расшифровать послание.
– Постой. Так не бывает. Возможно, конечно, убийца это и планировал. Но фактически, на физическом уровне, реализовать подобную задумку крайне сложно. Невозможно. Твое смелое предположение годится только разве как гипотеза мотива преступления.
– Рано делать выводы. Сейчас буду.
– Зачем?
– Я должен сам это увидеть.
– Могу сбросить фото.
– Нет.
Он прервал вызов и поспешил на парковку.
«Если там записано послание, оно наверняка поможет мне в расследовании. А вдруг там подсказка? А вдруг там признание?» – рассуждал Федор, на ходу вытаскивая ключ.
«А если своим посланием убийца дразнит полицию? Дразнит меня. Решил поиграть, урод».
– Сейчас все узнаем, – произнес он и стер рукавом с бензобака белый след, оставленный какой-то птицей.
Федор надел шлем, застегнул куртку и завел свой мотоцикл. Завел «мапэд», как он стал называй свой байк вслед за Рамуте.
«Пора бы масло поменять», – подумал он, недовольно скривился и прибавил газу.
От отделения до городского морга рукой подать, можно было и пешком прогуляться, но уже осень, мотосезон скоро закончится, и придется оставить свой «мапэд» в гараже. Так что хоть километр, хоть сто метров, но Федор предпочитал проделать их верхом на своем любимом мотоцикле.
«Сейчас расшифруем послание и посмотрим, как он тогда запоет».
Мотоцикл выехал с парковки отделения на дорогу, свернул на первом перекрестке, проехал пару метров, во двор, объехал жилой дом, свернул перед детским садиком и запарковался возле здания больницы по другую сторону от забора парковки своего отделения полиции.
Федор нехотя заглушил двигатель, снял шлем и пошел ко входу в больницу.
– В морг, – сообщил он на пост, показал удостоверение и свернул возле лифтов.
Прошел знакомым маршрутом, спустился по лестнице и до конца по коридору до огромных металлических дверей, за которыми ждала Анастасия. Анастасия и два загадочно изрезанных тела.
– Привет.
– Быстро ты. Проходи. Кофе будешь? Нет, стоп, не закуривай. Днем здесь нельзя.
Федор убрал сигарету и подошел к телу одной из жертв.
На отмытом от крови теле на бледно-синей коже проявился четкий сферический узор. Рисунок точь-в-точь, как на поверхности виниловой пластинки. Геометрически верные, ровные неглубокие порезы.
– И что на них записано? – спросил Федор и сам ужаснулся холоду своего голоса.
Перед ним лежали двое убитых, два изуродованных человека. Две замученные женщины. А он смотрел на них, как заядлый меломан на очередной сборник незнакомой музыки, скептически присматриваясь к деталям. Ни жалости, ни сострадания, ни даже отвращения от увиденного он не испытал. Лишь любопытство, нетерпение и азарт дрессированной ищейки, напавшей на след.
– Откуда мне знать? Мы даже не уверены, что там что-то есть. Тебе сахар положить?
– Там точно что-то записано. Сто процентов.
– Скорее всего, нет. Это невозможно, – Анастасия посмотрела на Федора, чьи глаза умоляли дать хоть какую-нибудь надежду, и добавила: – Чисто теоретически, конечно, может, и можно. Но.
– Понял-понял, ты сомневаешься. Я – нет. И как нам проверить, кто из нас прав?
– Что?
– Как нам проиграть запись?
Анастасия исподлобья посмотрела на Федора, мол, что значит «проиграть»? Это люди, которых зверски убили. Это не пластинки. Где хоть намек на уважение к чужому горю?
От возмущения в ее взгляде Федор начал заикаться:
– Насть, п-подожди. Насть, я не так выразился. Хотел сказать… Как нам теперь проверить послание? И сахар мне, пожалуйста, да две ложки.
– Это тебе не музыкальные пластинки, – она налила в чашку кофе и демонстративно не добавила сахар. – Это тела жертв. Трупы. Если хочешь узнать, как они поют, построй граммофон.
– Насть…
– Вон закажи плотнику, пусть вместо гробов шлифованных досок пришлет. Возьмешь их и собьешь себе музыкальную шкатулку.
Федор уже и забыл, какой она бывает в ярости.
– Не злись. Насть, серьезно. Говорю же, просто не так выразился.
Он сложил на груди ладони, словно йог, на его лице было искреннее раскаяние.
Анастасия удовлетворенно кивнула, принимая извинения, но сахар так и не добавила, убрала его в тумбочку.
– Насть, так как нам проверить послание?
– Не знаю. Никак.
– Ну ты же сама сказала, что теоретически это возможно. Очень-очень надо. Придумай, а? Ты же у нас такая умница.
Анастасия задумалась.
– Можно, попробовать по фотографии… – произнесла она, разговаривая сама с собой.
– Вот! Отлично, давай сфотографируем, – Федор, естественно, не понял, в чем суть идеи Анастасии, но обрадовался и ухватился за шанс. – Насть, отличная идея. Отличная!
Анастасия молчала. Она знала, что и обычную пластинку с помощью сканера трудно оцифровать, а тут человеческое тело.
– Насть, не молчи. Давай скажи, что мы поняли, знаем и справимся.
– Детально вопрос я не изучала. Но слышала, что специалисты нашли способ, как по фотографии восстановить звук с грампластинки.
– Да? Ну вот! Отлично! И как?
– Сканируют в высоком расширении. После, если не ошибаюсь, полученное изображение делят на фрагменты.
– Угу. Если честно, пока не сильно понятно, но продолжай, я внимательно слушаю.
– Делят, чтобы отсканированные дорожки из сфер развернуть на плоскости в линию.
– Угу, – Федор сделал вид, что понял. – Так-так.
– Затем каждый полученный фрагмент вырезается и склеивается с другим.
– Так. Угу, угу.
– Что угу? Все.
– Насть… Эм. Не то чтобы я совсем тупой. Но можно как-то. Эм. Прошу, давай еще раз и, если не трудно, чуть попроще.
– Еще проще? Хорошо. Смотри, записанную спираль пластинки как бы разворачивают. Вытягивают.
– Ага, – Федор притворился, что на этот раз все понимает.
– Представь, – она показала руками, как что-то растягивают. – Распрямляют, словно леску с катушки, словно клубок. Тянут. Представил?
– Да.
– Ну вот, так и преобразуют сферическую в обычную аудиодорожку. А после, уже в специальной программе, можно обработать картинку в звук.
– Ясно. Хотя все равно звучит сложновато. Про рыболовную леску и клубок понял, а вот дальше…
– Издеваешься? Тогда давай вернемся к варианту с плотником. Так получится очень просто. Смастеришь огромный проигрыватель и будем на нем руками прокручивать насаженные на шип трупы.
– Насть, нет, ну я в целом понял…
– С частотой пятьдесят оборотов в минуту будем прокручивать. Встанем с двух сторон и начнем. И да, чуть не забыла. Возьми еще швейную иголку, чтобы, не нарушая целостности тканей, ты смог прижать ее под углом к поверхности кожи вращающегося остывшего тела.
– Насть, я все понял…
– И будем в наушниках! Угу. А для усиления сигнала засунешь два пальца в розетку. Удлинитель есть, я тебе принесу.
– На-асть. Я все понял. Занимайся, а я пойду и не буду мешать.
Анастасия не ответила.
– Насть, а когда будет результат? Хоть примерно намекни, чтобы я лишний раз не звонил и не отвлекал.