Моего брата не было на этом празднике жизни, но черта с два я стала бы про него спрашивать. Я и видеть-то его не хотела – достаточно и того, что Джаксен будет сопровождать меня в дороге. Я знала, что вчера вечером они с папой ездили забирать его вещи, которые парень, вероятно, бросил по приезде в отеле, намереваясь там остановиться. Но стоило отцу об этом услышать, как они тут же отправились за его поклажей. Я видела, как они уезжали, а затем вернулись с огромным чемоданом на колесиках.

Вышеупомянутый чемодан теперь выезжал из дверей дома, его ручку сжимал кулак моего брата. У выхода Джаксен махнул рукой, и папа отошел от нас ему навстречу.

И, черт побери, мой брат просто не мог быть красивее.

Я буквально ненавидела свои глаза, потому что всякий раз, глядя на него, я подмечала все эти мелкие детали. Например, как ветер растрепал и взъерошил его волосы, превращая непослушные пряди в идеальные кудряшки.

Я не хотела замечать ни этих кудряшек, ни того, как отражается солнце в его глазах. Я не хотела знать, что в этих своих футболках и джинсах он похож на Криса Хемсворта. Прямо сейчас его гигантские ляжки обтягивала пара заниженных джинсов, пояс которых заканчивался ровно там, где начиналась идеальная талия, а рубашка поло с расстегнутым воротом так плотно облегала большие накаченные плечи, что казалось, ткань на них вот-вот разойдется. Я видела каждый дюйм, каждый миллиметр, каждый мускул его идеального тела. И я прекрасно представляла себе, как выглядит это тело без одежды.

И от этого определенно было не легче.

Папа подошел к Джаксену и, разумеется, помог ему с чемоданом. Мама обняла меня еще раз и, несмотря на мои предыдущие заверения, что я ни в чем не нуждаюсь, смотрела куда угодно, но не на меня. Она наблюдала за тем, как болтают между собой папа с Джаксеном, направляясь от дома к нам.

– Твой отец просто сияет, правда? – Притянув меня ближе, сказала мама, сама светясь от счастья. Они оба были так рады.

Все были рады, кроме меня.

– Я так счастлива за него, – продолжила она, кивая, а затем перевела взгляд на меня. – Ты же позаботишься о своем сводном брате, правда?

Моем сводном брате.

Я думала, меня снова стошнит прямо на месте, но я пообещала ей присматривать за Джаксеном. Разумеется, я присмотрю за ним. Ради папы. Ведь он был так счастлив, и я знала это.

И все же я никак не могла унять тошноту. Тем более когда Джаксен возник в моем воздушном пространстве. Я ощутила его аромат, стоило парню лишь приблизиться к багажнику, чтобы папа помог ему грузить чемодан. Явственные нотки чайного дерева и специй, средства для мытья тела или лосьона после бритья – я хорошо их запомнила.

Я купалась в этом аромате, пока мы занимались сексом.

Я стояла у водительской двери, не в силах сделать и шага им навстречу. Папа с Джаксеном обменялись парой фраз, и, о чем бы ни шла речь, это вызвало у отца улыбку. Папа тут же заключил парня в объятия. Я уже видела это, когда тот только приехал, так что не удивилась.

Но тогда, в первый раз, Джаксен не кривился.

Черты его лица едва заметно, но явственно исказились, словно это прикосновение доставило парню боль, но он быстро овладел собой. Объятия были недолгими, и Джаксен сразу же надел очки-авиаторы, которые висели у него на вороте рубашки. Они скрыли его зеленые глаза и любое свидетельство того, что я только что наблюдала.

Но я определенно это видела.

Я не знала, что и думать, но не стала ничего говорить. Мама еще раз обняла меня на прощание, затем папа. Выпустив меня из объятий, он сказал:

– Осторожнее на дороге, хорошо, малыш?

Я кивнула и отметила, что Джаксен направляется к пассажирскому сиденью. Удерживая дистанцию, он положил свои огромные руки на крышу автомобиля и улыбнулся.

– Я не против сесть за руль, если ты хочешь расслабиться, Клио.

Он постоянно предлагал помощь мне или любому, кто был рядом. Я определенно не доверяла этому парню и совершенно точно не дала бы ему вести мою крошку.

– Я в порядке, – ответила я, контролируя свои черты лица, и повернулась к папе. – И мы будем осторожны.

– Я буду так скучать по тебе, солнышко, – еще одно объятие от мамы. Выпустив меня из рук, она помахала Джаксу. – Было приятно познакомиться, Джаксен.

– Взаимно, миссис Фэрчайлд, – ответил тот с легкой улыбкой, которая стала шире, когда он добавил: – Мы с Клио будем в полном порядке. Я присмотрю за ней.

Я в этом не сомневалась…

Ублюдок.

Мне было несвойственно думать в подобном негативном ключе, но в присутствии Джаксена я превращалась в кого-то иного. Меня просто не покидало ощущение, что парень выжидает и у него руки чешутся посеять хаос. Во время нашей поездки у моего братца будет достаточно возможностей для этого, и я лишь надеялась, что он ничего не предпримет, пока я буду вести двухтонный автомобиль с ним самим на пассажирском сиденье. Возможно, я просто выдавала желаемое за действительное, но надежда – это все, что у меня было.

Правда.

Такова теперь была реальность, и мне оставалось лишь смириться с тем, что мой сводный брат безумен. Папа открыл мне дверцу, и, забравшись внутрь, я снова обняла его, высунувшись в окно.

– Еще раз спасибо, – сказал он и поцеловал меня в макушку. Отстранившись, отец добавил: – Дай знать, если что-нибудь понадобиться, ладно?

– Хорошо.

– И ты тоже, сынок, – сказал папа, когда Джаксен сел в машину следом за мной. Его гигантское тело заняло собой все свободное пространство, и стоило парню закрыть дверь, как я тут же задохнулась от его запаха. Он пах так по-пацански, так по-мужски.

Боже.

Джаксен пригнулся, чтобы взглянуть на отца.

– Обязательно. Обещаю, тебе не придется за меня волноваться.

Боже, он действительно был в этом хорош. Он натягивал на себя маску доброжелательности столь же умело, как и делал кое-что еще.

Нарушал свои обещания.

– Мы можем переключиться на что-то более, э-э, мирское? – спросил Джакс в пути.

Мы ехали всего пять минут.

На шоссе ветер взъерошил волосы парня, разметав их во все стороны и разнося по салону пряный запах корицы и мужской аромат. Я хмуро опустила все окна.

– Это не религиозная музыка, – ответила я, прекрасно понимая, что он просто высмеивает мой музыкальный вкус, как до этого высмеивал мой велосипед. Есть хоть что-то, что могло бы укрыться от его внимания? Я выпрямилась в сиденье. – Это фолк.

Джаксен медленно поднял бровь.

– Как скажешь. Я переключаю.

Не успела я запротестовать, как музыка уже сменилась хип-хопом, а Джакс откинулся своим огромным телом на спинку сиденья и засунул руки под мышки. Очки-авиаторы все еще скрывали его глаза, но я прекрасно понимала, что парень обводил пристальным взглядом мою машину. Приподняв голову, он спросил:

– И что это, мать твою, за машина?

А теперь он взялся за мою крошку. Я сжала зубы.

– И что с ней?

– Что с ней? – Приподнявшись, он щелкнул пальцами по плюшевым игральным кубикам на ветровом стекле. – Это ведро с болтами действительно доберется до универа? В последний раз я видел такую в сериале «Семейка Брэди»^[5].

Это было одно из моих любимых шоу, так что я ничего не сказала и ничего не получила в ответ, кроме высокомерной ухмылки. Джаксен положил руку на приборную панель и посмотрел на меня.

– В чем подвох?

– Подвох?

Парень кивнул, а затем меня ослепило сияние зеленых глаз, когда он поднял свои очки-авиаторы и водрузил их на волосы. Радужки его глаз напоминали собой друзы кварца, сросшиеся вокруг зрачка.

– Вся эта чушь про примерную дочь политика. Клянусь богом, я просто задыхаюсь от этого дерьма, когда нахожусь в компании тебя и твоей мамаши. Вы это всерьез, что ли?

Оцепенев, я крепко держала руль двумя руками, пока мое сердце ухало в груди. Я не могла понять, почему он это все говорит – из искреннего любопытства или из желания сделать гадость.

И что-то подсказывало мне, что второе.

Мой сводный брат, очевидно, хотел вывести меня из себя, но я не позволю ему говорить так о моей маме. К тому же вчера он назвал ее шлюхой, верный своему психотизму.

– Не говори так о моей матери, – ответила я, понизив голос. Это было единственное, что я могла сделать, чтобы не наброситься на него или не съехать на обочину. – Никто из нас не идеален, и уж точно не я.

Я бы не отказалась быть идеальной. Ведь тогда моя жизнь была бы совсем другой. Для начала в ней бы не было Джаксена.

Но тогда в ней бы не было и Рика Фэрчайлда.

Жизнь сложная штука, не так ли? Жестокая череда компромиссов. Если бы я была идеальной, у меня не было бы моего приемного отца.

Удовлетворившись, по-видимому, моим ответом, Джаксен снова опустил очки на глаза. Он больше не смотрел на меня, откинувшись назад и качая головой в такт хип-хопу. Но, учитывая, что нам предстояло еще минимум час ехать в одной машине и, возможно, перекинуться парой фраз в университете, мне хотелось положить этому конец. Я не собиралась становиться его другом.

Но и врагом быть не желала.

– Мы можем поговорить? – собравшись с духом, спросила я. Вцепившись в руль, я продолжила: – О том, что случилось вчера.

– А что случилось вчера? – Джаксен даже не взглянул на меня, откинув голову назад, словно собирался поспать.

Я сердито фыркнула.

– Слушай. Кажется, мы начали знакомство не с той ноты.

Он медленно улыбнулся.

– О, я отлично начал наше знакомство. – Парень замолчал и повернулся ко мне лицом. – И, насколько я помню, ты тоже.

Мое сердце учащенно забилось, отзываясь пульсацией в горле. Вот именно об этом я и говорила. Этот парень был как доктор Джекилл и мистер Хайд^[6]. Сначала он тошнотворно мило общается с моей семьей, помогает по дому и прочее дерьмо, а в следующую секунду осыпает меня оскорблениями. Не говоря уже о физическом нападении, когда он буквально свалил меня с велосипеда, и… занятии любовью.

Он был так нежен тогда. В ту ночь, когда был ласковым Бреттом.

Это все было ложью, Клио. Ложью.

– Я не понимаю, что сделала тебе. – Молчание в ответ. Я сглотнула. – Нам не обязательно быть друзьями, но мы могли бы поладить. По крайней мере, ради моего папы.

– Твоего папы, – передразнил меня Джаксен холодным тоном. – Ты хочешь, чтобы мы поладили ради твоего папы.

Его голос был полон злобы и горечи. Я покачала головой.

– Тогда ради нашего папы.

В ответ раздался джокерский смех. В Джаксене было что-то от Дэдпула – такой же обаятельный, даже слишком, и все же беспощадный. Именно это и пугало в нем больше всего – то, каким располагающим мог быть парень, если хотел, пряча при этом за спиной нож.

Которым будет целиться прямо в сердце.

Во всяком случае, в мое. Поменяв положение, парень приподнял очки и снова одарил меня взглядом своих глаз. Таких красивых, таких гипнотически темных. Сказочный Крысолов^[7] в джинсах и с каменным прессом.

– Хочешь знать, почему мы не можем быть друзьями? – спросил он, не сводя с меня сверкающих глаз, и поднял руку. – Почему мы не можем поладить и быть идеальными сводными братом и сестрой идеальных родителей?

Значит, они Джаксену тоже не нравились… он сам это сказал. Только что, произнес, не скрывая сарказма в голосе. Все это время он разыгрывал комедию.

Более чем жестокую.

Согнутым пальцем он провел по моему подбородку и скользнул ниже.

– Джаксен…

У меня перехватило дыхание, когда его палец коснулся ложбинки грудей и, распрямившись, провел по моим выпуклостям. Собрав волю в кулак, я сглотнула, изо всех сил удерживая руль.

Парень улыбнулся.

– Вот поэтому, – сказал он, слегка оттягивая ткань моей рубашки. От этого грубого прикосновения к коже моя спина выгнулась, а дыхание участилось. Джаксен ухмыльнулся. – И поэтому. Оттого, что я делаю с тобой.