– Это закрытая информация, Вальтер. Получите согласие от Таранова, тогда я смогу все рассказать. – Это была обычная практика. Каждый должен знать только то, к чему он имеет непосредственное отношение. Если сотруднику нужна информация по другой оперативной разработке, независимо от звания, он должен получить соответствующий допуск. Тогда в его личном деле ставится отметка. В случае утечки сведений контрразведка быстро устанавливает круг информированных лиц.

– Времени мало, поэтому действуй. Для нас важен результат. Если это игра ЦРУ, а что-то мне подсказывает, что это так, то надо будет искать другие варианты. Действуй, Север.

На встрече с агентом Компинским, которого Север принял на связь для внедрения в Берлинскую оперативную базу ЦРУ, сокращенно БОБ, Матвей передал шифровку для Ветра. Ветер, сотрудник КГБ, через связи Компинского под видом дезертировавшего военнослужащего советского военного контингента в Германии, был заброшен в одну из антисоветских организаций в ФРГ, которую курировали сотрудники ЦРУ. Ему удалось установить контакт с заместителем резидента БОБ Фрезером. В шифровке перед Ветром ставилась задача установить, какое отношение американцы имели к организации «Право на порядок». В шифровке стояла пометка «Срочно». Через пять дней через тайник Север получил отчет от Ветра.

Как-то Вилли предложил Вальтеру встречаться в Берлинском ботаническом саду. Сначала майор отнесся к этому скептически, все-таки почти окраина, сложно добираться, но потом оценил выбор подчиненного. Большая территория с несколькими выходами на разные стороны, много тихих малолюдных мест, есть прекрасные места для контрнаблюдения и тем более для тайниковых операций. В оранжереях много стекол, что позволяет прекрасно вести наблюдение за территорией, запутанные для непосвященного тропинки – идеальное место для шпионов и разведчиков. И в этот раз они без труда нашли укромное место возле каменного мостика.

– Ветер сообщил, что ему удалось встретиться с Мэрфи, – сообщил Матвей.

– Это заместитель резидента ЦРУ в БОБ по оперативным вопросам? – уточнил Захаров.

– Да. При обсуждении передач, которые готовит Ветер для радиостанции «Немецкая волна», он аккуратно переключился на обзор немецкой прессы и на акции «Право на порядок». Высказал заинтересованность как журналист найти этих людей и взять интервью, Мэрфи согласился, что это будет интересно и полезно, сразу же заявил, что он переговорит с ответственными людьми. Распорядился, чтобы уже на следующий день Ветер ждал звонка, чтобы договориться об условиях интервью.

– То есть, получается, сотрудник ЦРУ решает, когда экстремисты будут давать интервью? Интересно.

– Конечно. Ветер сразу попросил о возможности присутствовать на какой-нибудь их акции. Американец дал согласие и потребовал, чтобы Ветер согласовал это с представителем движения.

– Согласовал возможность?

– В том-то и дело, что не возможность, а время и место.

– Ну, это уже ни в какие рамки не лезет.

– Мэрфи проговорил основные тезисы будущей статьи. Все немцы, даже такие радикальные, хотят объединения Германии. Но только на капиталистической основе. Растет новая смена борцов с большевизмом. Только в союзе и при поддержке Америки Германия может быть богатой и сытой. НАТО – зонтик от агрессии Советов.

– Может это быть личным мнением Мэрфи, а не позицией США?

– Для проверки их взаимосвязи Ветер предложил дополнить разовые акции по распространению листовок и митингов студентов более наглядными действиями.

– Например? – заинтересовался Захаров.

– Тот же вопрос ему задал заместитель резидента, – усмехнулся Север.

– Какие еще могут быть вопросы у профессионалов, – проворчал майор.

– Провести шумный митинг на переходе из Западного в Восточный сектор, а потом из толпы выскочат подростки и кинут в сторону пограничников ГДР несколько пузырьков с красной краской. Как символ кровавого режима.

– Понятно. Участников акции задерживает полиция, но они несовершеннолетние и плюс случайно рядом окажется адвокат. Всех отпустят. Если такая акция пройдет, то это четко будет говорить, что «Право на порядок» – это детище ЦРУ.

– Именно.

– Хорошая работа. Молодец твой Ветер. Береги его.

Легкий ветерок гонял по почти безлюдным дорожкам сорванные листья.

Через пять дней во время митинга пост пограничников был закидан флаконами с красными чернилами.

Глава 5

– Георг Хафнер в числе первых вступил в так называемый гитлерюгенд-вервольф в январе сорок пятого, – Грета Бауэр, она же Гном, докладывала коллегам о тех сведениях, которые по крупицам ей удалось насобирать как у наших спецслужб, так и у министерства госбезопасности ГДР.

– Что значит гитлерюгенд-вервольф? Что, был еще другой вервольф? – задал вопрос Петер.

– Даже два. Так же как у нас партизаны, так и у немцев существовал так называемый Freikorps.

– Фрайкорп? Свободный корпус. Что это значит?

– Точнее будет добровольческий корпус, – пояснила девушка. – Еще с XVIII века в различных немецких территориальных образованиях, землях, для защиты населения формировались такие добровольческие отряды. Преимущественно в них набирали отслуживших солдат и наемников. В гитлеровской Германии это были территориальные полувоенные, полуобщественные организации. В тридцатых годах при них стали создавать молодежное крыло и назвали Wehrwolf. В переводе «вооруженный волк».

– Это и был первый вервольф?

– Да. В конце 44-го Артур Аксман, глава молодежного нацистского движения гитлерюгенд, дал распоряжение начать разрабатывать детальную схему, согласно которой гитлерюгенд должен был перейти на нелегальное положение. Передовой отряд юных бойцов также стали называть вервольфами. Само слово «вервольф» стало популярным благодаря одноименному роману-хронике немецкого писателя Германа Лёнса. В своем «Вервольфе» Герман Лёнс воспел доблесть тайного отряда крестьянской самообороны, действовавшего на Люнебургской пустоши в годы опустошительной Тридцатилетней войны середины XVII века. Тираж этой книги уступал только тиражу «Моя борьба» Гитлера.

– Это, получается, второй, а третий вервольф?

– Гиммлер, шеф СС, не мог смириться с такой популярностью и поручил сформировать СС-вервольф, куратором которого назначил Отто Скорцени, своего ведущего диверсанта.

– Прямо как и у нас, – подал реплику Захаров.

– В каком смысле? – пришло время удивляться девушке.

– Наши партизаны тоже были трех видов подчинения. Часть подчинялась органам НКВД, то есть четвертому управлению под руководством Судоплатова. Их готовили наши коллеги. Часть партизан была сформирована вокруг командиров из управления разведки Генерального штаба Красной Армии. Ну и, конечно, вокруг партийных органов. Руководил ими Центральный штаб партизанского движения. К слову, когда была проведена ликвидация гауляйтера ^[8] Белоруссии Вильгельма Кубе в сорок третьем году, все три структуры заявили, что это их заслуга. Долго разбирались на уровне Сталина.

– Товарищи, давайте вернемся к Хафнеру, – Севера больше волновало, какое отношение к этому имел их фигурант. – Продолжай, Грета. Что нам дает, что Птица был из гитлерюгенд-вервольф?

– В начале апреля сорок пятого года штаб Имперского молодежного руководства был переведен из Берлина в Баварские Альпы, в местечко Бад-Толыд, где располагалось одно из учебных заведений гитлерюгенда. План Аксмана сводился к тому, чтобы сохранить «цвет нации», эвакуировав в это труднодоступное место тридцать пять тысяч наиболее активных и преданных режиму членов гитлерюгенда. В их число входил и Георг Хафнер. Отсюда подростки должны были совершать рейды в близлежащие районы Германии и Австрии. Аксман надеялся на конфликт между западными державами и Советским Союзом. В связи с этим главную цель он видел в сохранении боеспособного гитлерюгенда для будущей войны. Надо было просто переждать. Для этого предусмотрительно создавалась соответствующая финансовая база. Финансовые возможности у них были большие. Например, экономический советник Аксмана Вилли Хайдеманн получил из партийной кассы более десяти миллионов рейхсмарок. Часть этих денег пошла на покупку транспортной компании «Тессманн и сыновья», которая существует и поныне, имеет филиалы по всей Германии.

– Кстати, «Тессманн и сыновья» была в списке фирм, с которых адвокатская контора Шмидта собирала деньги на ОДЕССA, – вспомнил Матвей. – Так Птица принимал участие в боевых действиях?

– Он входил в группу подростков, совершавших вылазки, в которых они расправлялись с немцами, осмелившимися сотрудничать с оккупационными властями. В июле 45-го года американские части начали прочесывание окрестных гор и ликвидировали их базу. Однако к этому времени Георг был уже дома, в Нюрнберге, куда его отправили, когда он заболел воспалением легких. Сырой климат, видимо, не для него.

– Резюмируй пожалуйста, – попросил Вальтер.

– Таким образом, можно сказать, что Птица воспитан на идеях национал-социализма, защищал их с оружием в руках. Потеряв связь со сторонниками, затаился, но от своих убеждений не отказался. Находясь на государственной службе, в западногерманской разведке БНД, был вынужден свои взгляды скрывать.

– Информация интересная, но она носит справочный характер. Перед нами стоит задача выйти на структуры, связанные с неонацистами за границей, чтобы от их лица сделать вербовочное предложение Птице, – Вальтер окинул взглядом соратников. – Благодаря работе Ветра нам удалось не попасть в ловушку ЦРУ. Хороши бы мы были, если бы стали устанавливать связь с их структурой «Право на порядок».

– Да, Ветер молодец, – не удержался от похвалы Матвей. Ему было приятно слышать, что майор высоко оценил действия оперативника, которому он помог внедриться в структуру ЦРУ.

– Какими теперь ты видишь наши действия? – продолжал настаивать Вальтер. – Задание ведь остается прежним.

– Я так думаю, что задание у нас гораздо шире, чем просто создание условий для вербовки сотрудника немецкой разведки, – бросил пробный шар Вилли, внимательно глядя на руководителя операции.

– Без комментариев.

– Искать похожие структуры, я думаю, больше смысла нет. Они либо работают под колпаком спецслужб, либо слабы организационно.

Разведчик вопросительно взглянул на руководителя, тот, соглашаясь, кивнул.

– Поэтому я предлагаю установить контакт со структурой, которая, как нам точно известно, имеет тесные связи с реваншистскими кругами за рубежом и даже, возможно, их финансирует. Это представитель ОДЕССА адвокатская контора Шмидта.

– Опасный противник, поэтому мы и не планировали сотрудничество с ними. Они профессионалы с большим стажем подпольной и конспиративной работы. Их люди не боятся крови. Сможем ли мы их переиграть? Хотя, с другой стороны, очень заманчиво. Что мы можем им предложить, ведь просто на словах их не проведешь.

– Предлагаю воспользоваться опытом операции «Трест». Мы представляемся им как подпольное движение в ГДР. Тайная сеть несломленных немцев, объединенных идеей возрождения единой Германии без русских и американцев.

– Чистый национализм плюс реваншизм – это гремучая смесь. ОДЕССА потребует доказательств.

– Конечно, потребует, – с жаром согласился собеседник. – Даже если вдруг начнет стесняться, надо будет спровоцировать их на эти требования.

– Почему? – заинтересовался Вальтер.

– Потому что, когда мы выполним их условие, покажем, к примеру, организацию забастовки на каком-нибудь предприятии в ГДР или неразрешенный митинг против советской оккупации, это же в наших силах, мы будем иметь возможность выставить им свои встречные условия.

– Чтобы они показали свои возможности там, – согласился руководитель.

– Нам же именно это надо? – с подвохом поинтересовался молодой разведчик.

– Без комментариев, – был очередной ответ.

– Проведение акции в ГДР мы попросим осветить в прессе через Ветра. Пусть будут хорошие фотографии с акции с человеком, который потом будет вести переговоры с ОДЕССА от лица подпольного движения. Кстати, кто это будет?

– Я. Схема понятна. Надо будет, конечно, еще подшлифовать. Теперь вопрос: каким образом мы выходим на контакт с конторой Шмидта?

– Деньги, – коротко ответил Север.

– Чьи деньги? Поясни.

Коллеги с интересом следили за разговором офицеров разведки.