Примерно через год после того, как Марина влилась в «Замысел Ньюмена», две девушки, ведущие психологи организации, пригласили ее на встречу в манхэттенском баре, где за стопкой виски рассказали ей, что на самом деле их группа была частью Международной партии трудящихся – американской подпольной троцкистской организации, борющейся за социальную справедливость, и предложили ей стать полноценным членом этой «партии». К этому времени Марина уже встречалась с мужчиной, с которым познакомилась в одной из психотерапевтических групп, а ее жизнь вращалась вокруг разнообразных групповых мероприятий. И, что главное, девушка искренне верила, что ее организация борется против расизма, сексизма и эксплуатации человека человеком. Поэтому она с готовностью приняла предложение психологов. Вся ее частная жизнь была уже полностью связана с «Замыслом Ньюмена» – посредством психотерапевта, любимого мужчины и социальных связей, обретенных благодаря группе. Ее политические взгляды и профессиональные амбиции, которые прежде выражались и проявлялись по-разному (работа в университетской газете, участие в прочих мероприятиях), теперь тоже полностью подчинялись организации. Как видите, согласие не стало для Марины сколько-нибудь серьезным шагом. Именно так началась ее тайная жизнь, течение которой контролировалось организацией ежедневно, ежечасно. Подобный итог – не случайность, а результат систематической, хорошо организованной работы по введению в заблуждение, завоеванию доверия и вербовке.

Изначально Марина обратилась к психотерапевту, рассчитывая избавиться от депрессии. Она пыталась улучшить свою жизнь и жизнь своих детей. И конечно, девушка не планировала посвятить себя – целиком и полностью – подпольной политической группе. Но постепенно, шаг за шагом, она попала в зависимость от Фреда Ньюмена. В 1960-х годах Ньюмен работал преподавателем в нескольких университетах. Заняв свою последнюю, шестую академическую должность, он организовал кружок под эгидой философского факультета Городского университета Нью-Йорка. На момент вербовки Марины группа уже насчитывала около 500 человек.

Марина стала верной последовательницей Фреда – теперь он был не только ее психотерапевтом, но и руководителем. Ее дети ходили в специальную школу организации, довольно-таки дрянную (впоследствии она называла ее «гадюшником»). В отличие от большинства других членов группы, она не уволилась со своей основной работы – напротив, старалась ее использовать для удовлетворения потребностей организации. «На своем рабочем месте я выполняла как можно больше поручений: печатала тексты, делала ксерокопии, воровала расходники – словом, занималась всем, на что хватало времени», – усмехаясь, рассказывала мне Марина. После окончания рабочего дня девушка отправлялась на вторую рабочую смену в «Замысле Ньюмена» – уже неоплачиваемую. Она писала материалы для National Alliance и работала над другими проектами. Кроме того, Марина участвовала в групповых встречах, или «сборищах», которые, как правило, проходили поздно вечером в различных манхэттенских барах. Сеансы психотерапии дважды в неделю были еще одним обязательным пунктом. К тому же ее в любое время могли привлечь к участию в митингах и демонстрациях, когда организации требовалась массовость.

Марина довольно часто оставалась ночевать в редакции газеты – еще и как «охранница». Теперь она укладывала своих малышей спать лишь дважды в неделю, да и в целом уход за детьми члены группы осуществляли совместно. Девушка совершенно отдалилась от своих родных:

Они препятствовали нашему общению с семьями. Семья отвлекает вас от работы на благо группы, поэтому семейные отношения не поощрялись.

Марина была полностью предана группе и ее делу, которое, как ее уверяли, заключалось в организации «мирной социалистической революции».

Но чем же на самом деле занималась ее организация? Марина не увидела ни борьбы за социальную справедливость, ни выступлений против расизма или сексизма. Напротив, у нее на глазах разрушались семьи, женщин вынуждали делать аборты, она стала свидетельницей отмывания денег и мошенничества – включая махинации с программой здравоохранения «Медикейд» и попытки надуть Федеральную избирательную комиссию^[22]. Вот как красноречиво описывал это сам Ньюмен, подчеркивая одну из целей своей странной революции:

Сейчас в марксистско-ленинских кружках крутятся большие деньги, и мы можем сколотить целое состояние, если создадим свою организацию… Не знаю, насколько большие суммы там водятся, но по нашей схеме точно можно сделать настоящие, серьезные деньги. Этот, мать его, Нью-Йоркский институт социальной терапии и исследований сам по себе – долбаная золотая жила… По любой схеме, что в марксистском варианте, что в доработанном. На этом можно неплохо навариться^[23].

В это время члены группы проходили огневую подготовку, а руководство организовало склад оружия. Вот что по этому поводу рассказывал Билл Плезент, в чьем доме и хранилось оружие:

У нас, значит, была определенная группа людей, которую все называли «боевиками». Мы все ходили на занятия по огневой подготовке, но среди нас было несколько типов – они не только интересовались стрельбой, но и все время носили при себе оружие… Но, как мы считали, все нужно не потому, что мы будем отстреливать полицейских, а потому, что у организации была куча денег и эти деньги надо было кому-то охранять.

Руис, еще один член группы, описывал ситуацию следующим образом:

Мы и правда занимались огневой подготовкой. Время от времени они набирали группу, которую отправляли в лес на тренировку… Мы тогда думали, что будем устраивать революцию в логове зверя. В какой-то период она перейдет в уличные столкновения, и вот тогда-то нам и понадобятся навыки обращения с оружием. Понимаете, чтобы учить стрелять других, нужно научиться этому самому. В самом начале мы даже обсуждали, куда закладывать бомбы, когда дело дойдет до этого. Но потом подобные разговоры сошли на нет. Речь больше шла о сборе средств, об эмоциональной поддержке движения и о том, как при помощи культуры и пропаганды донести наши идеи до других левых организаций. Сменилась перспектива, и, когда мы переехали в Кастильо, нам поручили охрану. В офисе на Гринвич-стрит мы тоже больше занимались охраной.

Кроме того, бывшие члены группы признавались, что лидеры не только обучали своих последователей обращению с оружием, но и переправляли деньги, предназначенные для закупки оружия, разным партизанским движениям в Африке и Южной Америке.

А сам Ньюмен тем временем устраивал себе разнообразные сексуальные развлечения, в которых иногда принимали участие девушки из его группы, разлученные им с постоянными партнерами. Все его отношения (во всяком случае те, о которых нам известно) начинались так – женщины становились его пациентками как психотерапевта, а затем некоторые из них попадали в особый женский круг, который впоследствии назовут «гаремом Ньюмена». Такова была природа широко разрекламированного «женского лидерства» в «Замысле Ньюмена».

Ньюмен занимался отнюдь не подготовкой «мирной социалистической революции» – он добивался полного контроля над жизнью своих последователей. Они дарили ему преданность, труд, деньги и даже удовлетворяли его сексуальные потребности. Как видите, Марина угодила в ловушку – в тоталитарную группу, где ей полностью промыли мозги. Строго говоря, она действительно приняла свою «незначительность», как и проповедовал Ньюмен, и низвергла себя с трона властителя собственных дум. Теперь Ньюмен управлял ее сознанием.

«Замысел» Фреда Ньюмена лишь один пример из тысяч. Неважно, какие идеи лежат в основе подобных организаций – левые, правые, религиозные, коммерческие, «личностный рост» или быстрый заработок, главное, что их предводители, структура и действия похожи как две капли воды. Но что представляют собой эти группы? В следующих главах я подробнее рассмотрю процесс вербовки и, что более важно, удержания людей, а также манипулирования ими. Затем детально разберу каждый элемент структуры этих групп. Сейчас же я предлагаю сосредоточиться на основных терминах и общем обзоре ситуации – все это поможет лучше понять суть моей книги.

Начнем с определений. Автор, пишущий на эту тему, всегда с большим трудом подбирает слова. Некоторые термины – например, «тоталитарный» – наполнены важным смыслом, имеют устоявшееся значение и давно используются в нашей научной области (впервые это понятие ввел Лифтон в своей работе на тему промывания мозгов, или преобразования мышления, в Китае и Северной Корее)^[24]. Мне этот термин нравится: он максимально точно передает всеохватную – тотальную – природу этого монстра. Подобно полному солнечному затмению, когда лучи Солнца абсолютно перекрыты, тоталитарные организации пытаются затмить свет любых иных взаимоотношений и идей. Понятие «тоталитарный лидер» также хорошо передает деспотичность лидеров подобных организаций, подчеркивая активную природу этих людей, пытающихся создать систему, которая будет работать на удовлетворение их потребностей. Суффикс «-изм» обычно указывает на названия учений и общественных течений, поэтому «тоталитаризм» – политика полного контроля всех сторон человеческой жизни (подробнее мы разберем это в главе 7). Ханна Арендт верно подметила, говоря о тоталитарных (тотальных) идеологиях, что это «всяческие "-измы", могущие, к удовольствию своих приверженцев, объяснить все и вся»^[25]. Таким образом, тотальная идеология притворяется, будто знает ответы на все вопросы, возникающие у людей.

С двумя другими ключевыми понятиями из этой области все не так однозначно. В первую очередь давайте рассмотрим термин «секта», который фигурирует в большом количестве научных работ. Я буду употреблять его в прямом значении, которое, думаю, всем интуитивно понятно: секта – это группа людей, которую возглавляет и часто использует в своих корыстных целях харизматичный авторитарный лидер, придерживающийся крайних (тоталитарных) взглядов. Для сохранения влияния по отношению к последователям культа секта обычно использует метод промывания мозгов. В этой книге выражения «секта», «тоталитарная группа» и «тоталитарная система» используются как взаимозаменяемые термины.

И, наконец, обратим внимание на термин «промывание мозгов». Впервые он упоминается в исследовании, объектом которого были военнопленные и узники «исправительных лагерей» в первые годы коммунистического правления в Китае и Северной Корее^[26]. Этот термин – калька с китайского слова, которое во времена Мао Цзэдуна использовалось для обозначения промывания (или «очищения») мозга при помощи пропаганды. В исследовании описывается процесс, в ходе которого власти тоталитарных государств посредством идеологической обработки пытаются нейтрализовать противников режима – а зачастую и обратить их в вернейших приверженцев тоталитарных идей. Основа этого процесса – чередование кнута и пряника^[27]; кроме того, человек, находясь в замкнутой среде, чувствует себя то под угрозой, то в безопасности. Основным минусом этого термина можно назвать его широкую популярность в массовой культуре, которую он обрел благодаря таким фильмам, как «Маньчжурский кандидат» (разведчик-«крот» по щелчку пальцев – в ответ на запрограммированный триггер – превращается в настоящую машину для убийств). Это незамысловатая карикатура на реальные – иногда довольно сложные и тонкие – процессы, которые происходили в Китае и Северной Корее: они и сейчас нередко используются тоталитарными сектами. Я довольно часто буду употреблять термин «промывание мозгов», чередуя его с термином «насильственное убеждение»^[28], который вошел в обиход приблизительно в тот же период. Другие понятия – преобразование мышления^[29], управление сознанием^[30], вторичная социализация (в негативном контексте)^[31] и насильственный контроль^[32] – обозначают тот же процесс контроля.

Безусловно, нам необходимо четкое определение, что такое секта (тоталитарная группа). Я имею в виду очень специфическую совокупность групп и отношений. Эта необходимость – насущная: не утихающие с 1970-х годов споры между учеными^[33] внесли в науку столько неразберихи, что теперь любое обсуждение этого крайне вредоносного и распространенного социального феномена сопровождается совершенно необязательной путаницей. Научная дискуссия на тему сект зашла в тупик – из-за дебатов о религии.