СТРУКТУРА

Тоталитарные группы растут за счет воспроизведения динамики нулевого контакта при вербовке новых членов. Модель отношений с лидером, заложенная в ходе этих изначальных взаимоотношений, сохраняется, копируется всеми текущими участниками группы и передается новым. С точки зрения структуры лидер полностью доминирует во всех аспектах жизни группы. Чтобы он мог удержать контроль над последователями, структура группы должна обеспечивать выполнение нескольких функций: поддерживать единоличную власть лидера, изолировать членов группы и – в большинстве случаев – обеспечивать контролируемый доступ к внешнему миру.

Структура организации также должна содействовать процессу насильственного убеждения, для которого необходима изолирующая среда (то есть последователя отрывают от его окружения). Ньюмен добивался этого, вовлекая членов организации в дела, отнимающие все их время. Например, Марина поселилась вместе с другими членами группы, она выполняла поручения «Замысла», ходила на сеансы групповой терапии, общалась только с участниками организации, и поэтому у нее не оставалось ни сил, ни свободного времени для дел вне группы. Члены группы должны жертвовать всю свою эмоциональную и физическую энергию делу организации – это призвано оградить их от внешних отношений и влияний.

Кроме того, структура должна обеспечивать стратегию кнута и пряника, чередование любви и угрозы, при этом жестко ограничивая доступ последователей к «запасному выходу» – отношениям вне группы или вне сферы ее влияния. Запрет Ньюмена на «занятия семьей», как он выражался, означал, что последователям не только не разрешалось видеться с родственниками вне группы, но и запрещалось формировать тесные эмоционально-доверительные отношения с другими членами организации. Узкий круг людей, которым доверял человек, теперь должна заменить группа «друзей» из секты. Так структура группы становится закрытой. Лалич называет подобные системы «самогерметизирующимися»^[41] – они характеризуются тесными и плотными (но взаимозаменяемыми) отношениями между членами группы при малом количестве или полном отсутствии контактов с людьми извне.

Также структура должна обеспечивать механизм, посредством которого лидер передает свои распоряжения и идеологические установки вниз, к своим последователям, параллельно выкачивая из них ресурсы. С этой целью в группе возникают уровни иерархии. Так, в «Замысле Ньюмена» из «жен» Фреда («гарема») и еще нескольких избранных лиц сформировалось небольшое ядро, которое занималось донесением информации о его планах и капризах до других членов группы. У них, в свою очередь, были в подчинении около 40 «ветеранов», или «вечников», – штатных членов организации, которые возглавляли ее ячейки.

Бюрократия, основанная на четких правилах, плохо подходит для доминирования одного человека, именно поэтому сектам нужна гибкая, небюрократическая структура, которая может легко подстраиваться под капризы лидера, а также под меняющиеся планы и даже убеждения или идеологию. Это значит, что, несмотря на закрытость группы и строгую иерархичность внутригрупповых отношений, ее иерархия нестабильна и изменчива. Как правило, в таких группах существует прослойка «заместителей», но лидеру необходимо предотвращать формирование других центров власти, поэтому при помощи постоянных повышений и понижений он добивается того, чтобы заместители не чувствовали себя в безопасности, а осознавали непрочность своего положения.

Например, Ньюмен, и так имевший сексуальную связь с тремя женщинами, решил взять себе еще одну жену – Габриэль Курландер, рядовую последовательницу, которая тогда была замужем за другим членом группы. После «коммунистической свадьбы» он ввел ее в свой ближний круг и назначил на ключевую высокооплачиваемую позицию во главе одной из подставных групп «Замысла». Однако такой быстрый карьерный рост девушки (она пользовалась симпатией, но не уважением) вызвал недовольство среди ее бывших коллег. Узнав о слухах, Ньюмен организовал встречу, которая вошла в историю «Замысла» как собрание «Мы хотим Фреда». Она стала началом пропагандистской кампании и чистки – все это было призвано путем устранения недовольных элементов и «встряски» руководящего состава вновь укрепить его власть. Если последователи не «хотели» Ньюмена и Курландер, если им был неприятен их «знойный сексуальный союз»^[42], то им предписывалось покинуть организацию.

Как правильно было «хотеть Фреда», ярко демонстрируют самоуничижительные письма его «жен» и некоторых женщин из ближнего круга, опубликованные в контролируемых Ньюменом изданиях^[43]. Вот типичный пример письма высокопоставленной «жены» и заместителя:

Меня преследует дух этой ПРЕКРАСНОЙ ЛЮБВИ! Я восхищаюсь ею, хочу постоянно видеть ее и слышать о ней. Она как прекрасная ария! Но я никогда не смогла бы ее исполнить. Ах, разделение труда!..

Вы с Габи [новой женой Фреда]! Вы в ином, лучшем мире, в мире, который вы сами для себя создаете. И вы заслужили его! Молодцы, товарищи!..

Я не хотела тебя. Я не хотела, чтобы ты прикасался к этому существу. И в этом проявлялся мой антисемитизм^[44], который я осознала только сейчас, когда меня озарил свет вашей ВЕЛИКОЛЕПНОЙ ЛЮБВИ, и я сожалею, дорогие товарищи, что поддалась этому преступному неприятию, поэтому молю вас о прощении.

И я обещаю, что научусь хотеть тебя, от всего сердца хотеть тебя. Я не хочу быть просто шестеренкой революции, не хочу быть просто пушечным мясом, просто жертвой (Господи, до недавнего времени мне было и этого достаточно!) – я хочу возжелать тебя. И я возжелаю!^[45]

Соратники, которые не могли мириться с такими требованиями покорности и, следовательно, не были полностью лояльны лидеру, либо сами уходили из организации, либо были исключены за неспособность «хотеть» Ньюмена. В итоге в организации осталось 300 верных членов, а цепь избавилась от слабых звеньев.

И, наконец, во многих (хотя и не во всех) тоталитарных сектах есть подставные группы, которые выступают в роли внешнего слоя их «луковичной» структуры. За всю историю существования «Замысла Ньюмена» насчитывалось множество подставных организаций – некоторые из них продержались буквально считаные дни, в то время как другие просуществовали несколько десятилетий. Тайные внутрипартийные органы контролируют работу этих подставных групп, имеющих самые разные формы – от политических партий и центров социальной терапии в нескольких городах до театров, перформанс-групп и программ детского «развития». Подобные подставные группы выполняют роль «передаточного ремня» (это определение приводится в «Истоках тоталитаризма» Ханны Арендт), который соединяет секту с внешним миром^[46].

ИДЕОЛОГИЯ

Тотальность (тоталитарность) той или иной идеологии или системы убеждений определяется, повторю, не ее содержанием как таковым, а ее структурой и функциями. О тотальности структуры такой системы убеждений свидетельствует следующее: она закрыта и недоступна, не допускает существования других убеждений, отрицает иные интерпретации и запрещает иные привязанности, а также объявляет себя единственной истиной – во веки веков и при любых условиях^[47]. Сам Ньюмен говорил, что его «Замысел» поддерживал «историческую тотальность, у которой нет начала, середины или конца, никакой точки отсчета»^[48]. И в то же время он заявлял, что социальная терапия способна научить людей думать «как создатели и преобразователи всего и вся»^[49]. Идеология устанавливается лидером и может быть изменена в мгновение ока – им и только им. Наличие противоположных мнений недопустимо. Таким образом, всеобъемлющая природа и единая точка отсчета идеологии отражают закрытую, строго иерархичную структуру группы.

Ключевой элемент тотальной идеологии – ее ориентация на одну-единственную истину. Эта истина – священное слово лидера, а иногда и воля божества, с которым напрямую связан только лидер. Все знания исходят от лидера. И если лидер всегда может изменить свое мнение в свете новых «откровений» или «озарений», то последователям это не всегда удается, но они все равно должны быть начеку, чтобы вовремя отозваться на внезапные идейные перемены со стороны лидера.

Функции тотальной системы убеждений заключаются в укреплении тотальной структуры и абсолютных полномочий предводителя, в требовании преданности группе, в установлении жесткой границы между группой и внешним миром, в предотвращении формирования у членов организации других взаимоотношений. Не последнее место среди этих функций занимает необходимость поддерживать последователей в состоянии диссоциации: оно возникает вследствие травмирующих отношений и не позволяет людям трезво оценить ситуацию, в которой они оказались. Так, Ньюмен утверждал, что социальная терапия «помогает членам группы говорить ни о чем»^[50] и что она (если брать шире) «способствует тому, что собеседники – члены группы – отказываются от реалистичных представлений об относительности истины»^[51]. Побуждая изолированных и травмированных последователей отказаться от различий между добром и злом, лидер получает возможность навязать им свою собственную – беспринципную – оценку их жизненного опыта. Таким образом, день становится ночью, а белое – черным. Прекрасный пример подобного усваивания идей лидера – эксплуатируемый всеми Боксер, ломовая лошадь из повести Джорджа Оруэлла «Скотный двор»^[52]. Боксер трудился до изнеможения и храбро повторял: «Товарищ Наполеон всегда прав» и «Я буду работать еще упорнее». Но в то же время это представляет собой и сильнейшую уязвимость тоталитарных систем: у последователей возникает ощущение несоответствия между обещанными свободой или раем на земле и мрачной, гнетущей жизнью внутри системы.

ПРОЦЕСС: ПРОМЫВАНИЕ МОЗГОВ

Под промыванием мозгов^[53] я предлагаю понимать весь процесс, запускаемый лидером, протекающий в рамках закрытой структуры и поддерживаемый тотальной идеологией. У этого процесса есть несколько других названий, использующихся разными учеными: насильственное убеждение (Шайн)^[54], преобразование мышления (Лифтон)^[55], вторичная социализация (Бергер и Лукман)^[56], тотальное обращение (Лофленд)^[57], управление сознанием (Сингер, Хассен)^[58], насильственный контроль (Старк)^[59], а также самое новое – ограничение выбора (Лалич)^[60]. Все эти исследователи описывают разные варианты одного и того же – чередования любви и страха в изолированной среде, в результате чего человек превращается в последователя: оторванного от жизни, верного, готового исполнять приказы. Теперь его можно научить действовать в интересах лидера, а не в интересах собственного выживания и благополучия.

Замена прежних доверительных отношений члена секты на новые строгие связи внутри группы в сочетании с чрезвычайно сильнодействующим составом – ужас плюс «любовь» – делает последователя заложником организации. Из этого следуют три характерные особенности поведения. Сначала у человека вырабатывается тревожная зависимость от группы: постоянное нервное возбуждение (страх) заставляет его беспрерывно тянуться к группе в безуспешных попытках обрести покой.