Тот самый мужчина с длинными белыми волосами, что присутствовал на всех последних выступлениях Карри в ресторане. Не зря она чувствовала, что если кто и решил пригласить ее на работу к себе, то это именно он, тот мужчина, с которым, как ей казалось, у нее образовалась незримая связь.

Именно для него Карри сейчас играла на скрипке и танцевала. И она не ошиблась, интуиция не подвела ее.

Карри не изображала радость, она по-настоящему радовалась, кланяясь своему единственному слушателю.

Но продолжения не случилось – похлопав в ладоши еще немного, мужчина повернулся и ушел с веранды в дом.

Судя по всему, на том «ужин с музыкальным сопровождением» и завершился. Карри тоже покинула эстраду, по светящейся дорожке направилась назад, к другому входу.

В первый момент она испытала разочарование – как, все так быстро закончилось? И ни словечка ей хозяин не скажет? И даже его имени она не узнает?

Но потом Карри успокоилась, напомнив себе, кто она и кто он. Она тут что-то вроде прислуги. А он – хозяин, приказавший нанять ее. Нет уж, пусть сохраняется дистанция.

У дверей ее встретил Герман, молча проводил через анфиладу коридоров к комнате. На прощание лишь буркнул:

– Неплохо. Ну до завтра.

– Спокойной ночи, – приветливо ответила ему Карри перед тем, как закрыть за собой дверь.

Следующий день оказался холодным, ветреным. Карри узнала у горничной, что в секторе дома, где она живет, есть спортзал, и отправилась туда.

Часа два провела, в одиночестве занимаясь на тренажерах, затем гуляла в саду. Во второй половине дня отправилась в переговорную – узнать, как дела у отца.

Карри общалась с ним по видеосвязи.

Выглядел отец бодрым, сообщил, что утром ездил с Натусей в медицинский центр, ему там выписали лекарства и замечательную мазь для рук. На Натусю отец не жаловался, что само по себе уже являлось хорошим признаком.

Эта беседа очень успокоила Карри. Она окончательно убедилась в том, что поступила правильно, согласившись на эту работу. Да, это работа, никакой романтики, но так оно даже лучше. Карри честно себе призналась, что не готова к переменам в личной жизни.

Во второй половине дня и весь следующий день Карри присутствовала при оборудовании специальной сцены в большом зале. Монтажом руководил Герман – он давал указания рабочим, а Карри уточняла – как и что она хотела бы видеть на этой сцене. Главный элемент – крутящаяся тумба.

Потом появилась немолодая дама – Нина, представилась дизайнером интерьеров, сообщила Карри, что проходила стажировку в Италии, теперь ее задача – следить за домом Северина.

Так Карри узнала, как зовут хозяина.

Нина собиралась украсить сцену цветами и еще какими-то деталями – светильниками, гирляндами, небольшим фонтаном. Карри и с ней поделилась несколькими пожеланиями по устройству пространства.

…На следующий день Карри выступала на вечере при гостях. Репертуар в этот раз был строго согласован с Германом – сначала сыграть что-то очень легкое, ненавязчивое, чтобы не отвлекать гостей от беседы, особых чудес акробатики тоже не показывать, зато потом, под конец выступления, уже можно развернуться и вовсю удивлять публику.

Сцена благодаря ухищрениям Нины представляла собой вариант райского сада. Цветы, лианы, уютное мерцание светильников разных форм и размеров среди зелени; а украшал композицию водопад в каменном гроте. Поблескивала струящаяся вода, слышалось успокаивающее журчание…

Карри, в длинном полупрозрачном платье, напоминающем греческий хитон, перехваченном на талии широким поясом, с открытыми плечами, подобранными вверх волосами, полулежала на специальном изогнутом кресле в глубине сцены. Кого Карри сейчас изображала? Нимфу, дриаду, волшебницу… Словом, какое-то сказочное существо.

Полулежа в кресле, Карри играла на скрипке классику, не слишком «попсовую», но и не академически-сухую.

А тем временем в большом зале, украшенном цветами и светильниками, потихоньку собирались гости. Они лишь мельком бросали взгляд на сцену, где музицировала Карри, а затем погружались в оживленную беседу, чокались бокалами, смеялись, что-то бодро обсуждали с хозяином.

Северин.

Теперь это имя казалось Карри прекрасным и загадочным.

Северин сегодня опять был в белом – и костюм, и рубашка, и ботинки, все белое. И эти его белые волосы на белом фоне…

Человек пятнадцать мужчин и пять женщин. Одеты по-вечернему, но не слишком вычурно. Общались неформально, но это была и не встреча друзей, судя по всему. И не семейная вечеринка – у Карри возникло впечатление, что люди пришли сюда без пары.

Карри оценивала происходящее с формальной точки зрения, просто для того, чтобы не слишком выделяться.

Она понимала, что и она сама, и музыка, которую она исполняла, – лишь фон сегодняшнего мероприятия.

Северин на Карри не смотрел вообще, он целиком посвятил себя гостям.

Звон бокалов звучал все чаще, смех становился чуть громче, гости принялись разбиваться на группы, кто-то вышел на балкон курить…

У Карри затекла спина, она сменила позу. Потом незаметно поднялась с кресла и заиграла на скрипке уже стоя.

Гости, обсудив самое главное, немного заскучали, им теперь явно хотелось расслабиться.

Поэтому Карри позволила себе исполнять более яркие, живые мелодии. Скрипка в ее руках звучала все громче.

Карри начала пританцовывать на месте.

Какая-то немолодая дама за столом, улыбаясь, протянула к Карри обе руки, подзывая к себе.

Карри скользнула ей навстречу.

– Сыграй, куколка, что-нибудь такое… из Нино Рота, пожалуй, – добродушно произнесла дама.

И Карри заиграла «из Нино Рота», мелодию из старого фильма, к которому написал музыкальное сопровождение композитор Нино Рота, эта музыка неожиданно размягчила присутствующих, заставила улыбаться.

Карри не вела себя, как ресторанные музыканты, навязчиво скользя от гостя к гостю (не тот формат), но она и не избегала этого.

Не напирая и не привлекая к себе внимание, тем не менее Карри сумела сыграть для каждого. Да, она еще и умудрялась танцевать при этом, самозабвенно кружась по залу.

В какой-то момент Карри поняла, что она в центре внимания. Стоп, это нехорошо, это не ее вечер.

Карри потихоньку отступила к сцене, легко вспрыгнула на небольшой постамент. Постамент медленно закружился вокруг своей оси – так Карри превратилась в ожившую скульптуру и словно бы «исчезла» из фокуса всеобщего внимания.

Часть гостей вновь принялись беседовать, но другая часть – все еще продолжали смотреть на Карри, лишь изредка переговариваясь между собой.

Вечеринка закончилась внезапно, гости быстро разошлись. Проходя мимо сцены, они кивали и одобрительно хлопали Карри.

В зале осталась лишь она, да официанты скользили между столами, вынося посуду.

Только сейчас Карри поняла, насколько устала.

Она уже не играла, просто сидела в кресле, смотрела на струи льющейся в фонтане воды.

Появился Герман.

– Ну все, отбой, – сказал он. – Все по палатам.

Карри добрела до своей комнаты, а там рухнула на постель и сразу же уснула.

…Утром ее разбудил стук в дверь.

– Да, войдите, – оторвав голову от подушки, отозвалась Карри.

– С добрым, – в комнату буквально вдвинулся, словно шкаф, Герман, распространяя вокруг себя «аромат» горечи, от которой у Карри запершило в горле. – Через полчаса – в саду, на веранде. Я там двери открыл, мне некогда, сами дойдете. Ничего специального придумывать не надо, попроще. И что-нибудь оптимистическое сыграйте, душеподъемное. Ну утро же как-никак, не надо никого грузить…

Сказав это, Герман исчез за дверью, обдав напоследок Карри облаком едкой полыни.

Карри быстро умылась, надела легкое длинное платье, сверху накинула короткую курточку из джинсовой ткани, на ноги – белые тряпичные кеды. С волосами не стала ничего делать, просто взлохматила их руками. Утро же, никакой формальности, как ей объяснил Герман.

…Сад блестел и переливался – это раннее солнце отражалось в росе, покрывавшей молодую листву. Но ветер был еще прохладным, весенним.

Карри поднялась на сцену-беседку, поклонилась уже сидевшему за столом на веранде Северину. На нем был спортивный костюм с капюшоном. Белый-белый костюм.

Карри взмахнула смычком. Сегодня она исполняла одну из симфоний Малера. Начало симфонии – легкое, словно пронизанное утренним светом. Музыка, которая лилась из-под смычка, рассказывала о том, как пар идет от земли в весенний день, а небо при этом прозрачное и ясное. Весеннее утро прекрасно и немного тревожно, но это не та глухая тревога, что рождает тоску, нет. Так будоражит кровь весенний ветер. Музыка обещала, что сегодня сил хватит на все задуманное.

Вот о чем пела скрипка в руках Карри, а сама она, полузакрыв глаза, в этот момент медленно кружилась по сцене.

Стук вилки. Кажется, хозяин уже позавтракал и собирался уходить. Карри плавно закончила музыкальную фразу, опустила скрипку и поклонилась.

– Карри. Карри, спасибо, – раздался низкий и одновременно звучный голос хозяина. – Подойди ко мне.

Карри послушно спустилась по ступеням со сцены, поднялась на веранду.

Северин указал на кресло рядом. Его волосы на солнце казались слишком белоснежными и яркими, кожа – идеально-ровной, словно натянутой, а брови – какими-то уж чересчур темными и густыми. Вблизи было заметно, что Северин не так уж и молод и что над его внешностью, не исключено, «поколдовали» пластические хирурги.

Но Карри подобные подозрения никак не трогали, потому что она посмотрела в серо-голубые глаза Северину и буквально «утонула» в них.

Он сказал:

– Я не знаю, как это объяснить, но у меня ощущение, что ты слышишь меня. Ты угадываешь все мои мысли, ты в курсе, чего я хочу. Ты волшебница, Карри.

– Спасибо, – неуверенно ответила она. – Но это не я, это музыка…

– Ты говоришь со мной на языке музыки, да, – улыбнулся Северин. – На этом языке со мной еще никто не говорил. И я понимаю его, вот что удивительно!

– Как мне к вам обращаться? – вдруг спохватилась Карри. Вероятно, Герман просто забыл проинструктировать ее на этот счет?

– Называй меня Северином. И давай на «ты». Тебе здесь нравится? Тебя все устраивает?

– Да, – без всяких раздумий ответила она.

– Отлично. Как ты смотришь на то, чтобы полетать?

– Полетать? – переспросила Карри, не в силах оторваться от небесных глаз Северина. – Как птицы летают?

– Почти. Полетать на вертолете.

– Почему нет… Я хочу полетать на вертолете. Хотя… страшновато, – с улыбкой призналась она.

– Не бойся, Карри. За штурвалом буду я.

Северин

По идее, Северину надо было гордиться тем, какое впечатление он произвел тогда на гостей, пригласив на вечер Карри. Сама девушка и та музыка, что она исполняла, – оказались идеальным фоном для неформального ужина.

Но гости (в основном деловые партнеры) – уж слишком активно выражали свой восторг от выступления Карри.

Эта девушка все-таки перетянула на себя все внимание. В первую очередь запомнилась именно она, а не все те серьезные и важные для бизнеса темы, что время от времени поднимались за ужином. Серьезные вопросы как-то задвинулись на другой план. О Карри так или иначе партнеры и друзья Северина вспомнили и на следующее утро (судя по сообщениям в мессенджере).

Северин немного просчитался. Карри оказалась слишком хороша для всех этих мероприятий.

Но Северин не собирался расставаться с этой девушкой, он решил ее оставить – для себя. Но не в качестве любовницы, а как волшебную игрушку, дарящую радость и восхищение своему обладателю.

В остальном Карри ничем не разочаровала его, она казалась очень милой – серьезной и простой одновременно, и, главное, очень живой.

Карри нравилась Северину даже тем, что она ничем не напоминала Лауру, его жену.