– Из нашей истории доподлинно известно, что Охотниками стали очеловечившиеся вампиры. Как мы когда-то перестали пить человеческую кровь и нашли другой способ, чтобы впитывать в себя излишние эмоции, способные навредить мировым устоям и обществу, так и они отбросили все лишнее, сосредоточившись на развитии главных навыков для выполнения своей работы. Считается, что отчасти именно это привело их к вырождению. Отказавшись от своих способностей, они зациклились на физическом развитии, а затем начали вступать в брак с людьми, что значительно ослабило их кровь. На сегодняшний день на обеих сторонах в совокупности насчитывается не более десяти тысяч охотников. Те, кто остался жить здесь, скрываются, как, собственно, и там.

– Извините, – подняла я руку вверх, ошарашенная озвученными цифрами.

– Что вам, студентка? – сурово взглянул на меня месье Шрафт, вероятно раздраженный тем, что я его перебила.

Но отступать я была не намерена. Страх пронизывал иголочками до самых пяток. Потому что я считала, что Полуночников сотни, может быть несколько тысяч от силы, но никак не десятки тысяч.

Один охотник – проблема решаемая, но когда их много…

– Вы сказали, что Охотников меньше десяти тысяч. Но сколько тогда во всем мире вампиров?

– Около тридцати тысяч по обе стороны, и эта цифра с каждым годом неуклонно растет, – с явной гордостью ответил месье Шрафт. – Итак, продолжим…

Я бы не сказала, что лекция мне понравилась. Да я ее толком и не слушала, погруженная в собственные мысли. Ловила лишь обрывки фраз, а сама не понимала, как теперь жить с новой информацией.

Мне казалось, что это так легко – вернуться к маме, расправиться с преследовавшим нас охотником, а потом наконец зажить свободно и счастливо, но по всему выходило, что опасности на Светлой стороне поджидали нас на каждом шагу.

Что, если за одним охотником явится другой? Что, если единственная возможность скрыться от них – это навсегда остаться жить на Темной стороне?

Я пока не знала, как на это реагировать. Переживала за маму, за то, что она не справится одна, если преследователей будет несколько. Тем более преподаватель рассказал нам, что охотники годами могут вести приглянувшуюся им жертву.

– Это их главный инстинкт – довести дело до конца. Часто охотник гоняется за одним-единственным преступником всю свою жизнь. Еще чаще эта жизнь обрывается слишком рано.

Однокурсники понимающе заулыбались, переглядываясь между собой. Это противостояние между вампирами и охотниками началось не вчера, и выигрывала, по всей видимости, клыкастая сторона, что лично меня не могло не радовать.

Но…

Меня мучил вопрос: какое преступление совершила моя мама, раз была вынуждена прятаться от своего преследователя столько лет? Ведь преступление обязательно имело место быть, даже если оно существовало исключительно в голове у охотника. Так и подмывало запросить примеры у преподавателя, но отведенный под занятие час закончился быстро.

Вообще, основных занятий в расписании у первокурсников числилось пять. Затем в два часа все отправлялись на обед, а с трех до семи отводилось время под дополнительные предметы. Они не являлись обязательными, но скрашивали серые будни и какую-никакую пользу приносили.

Например, для общего развития можно было выбрать курс по целительству, танцам или игре на музыкальных инструментах. Проводили занятия и по языкам, и по литературе, и по другим любопытным предметам.

В условном бессмертии однозначно имелись плюсы. Можно было изучать что угодно и стать настоящим специалистом в этом деле. По крайней мере, именно так нам заявил преподаватель по землеведению в конце пятой лекции, сокрушаясь, что на его дополнительных занятиях по астрономии явка снизилась почти до ноля.

Прокравшись к столу расстроенного темноволосого мужчины в то время, пока все мои сокурсники спешно покидали аудиторию, не желая получить в нагрузку еще один предмет, я осторожно спросила:

– Профессор, а почему бессмертие вампиров называют условным? Разве вы не высшая раса?

– Мы, – исправил он, не глядя на меня.

Закончив сосредоточенно заполнять журнал, посмотрел оценивающе. Но я не смутилась, смело встретила его взгляд. На вид я бы дала ему лет тридцать пять или сорок. Карие глаза казались молодыми, кожа – подтянутой, но не удивилась бы, узнав, что он годится мне в дедушки.

– Новенькая? – улыбнулся мужчина хищно.

И я вот сразу поняла, что быть мне теперь астрономом. Без вариантов. Уж лучше бы у Д-Ролли спросила. Но она так быстро убежала из аудитории, что я даже сказать ей ничего не успела.

Неуверенно кивнув, я решила представиться лично:

– Саламан Драгон.

– Профессор Рикмуд, – не остался преподаватель в долгу и пояснил: – Мы, мадемуазель Драгон, сильно превосходим людей возможностями, но мы не бессмертны в полном смысле этого слова. Нас также можно убить. Только для этого придется очень сильно постараться, так как большинство смертельных для людей ранений для нас – всего лишь царапина. Кроме того, подобно людям, мы растем, взрослеем и стареем. Это происходит куда медленнее: век, два, три, пять – у всех по-разному, но все же происходит. Я удовлетворил ваше любопытство?

– В полной мере, – согласилась я невнятно.

Видимо, отчаянное желание побыстрее сбежать, чтобы случайно не стать поклонницей астрономии, отчетливо отразилось на моем лице. Тяжко вздохнув, преподаватель махнул рукой в сторону распахнутой двери:

– Идите на обед, Драгон. И не забудьте принести к следующему занятию реферат о вашей семье. Мы будем вычислять, какие территории какому роду принадлежали исконно.

Услышав, что меня отпускают, я спешно направилась к выходу из кабинета, но остановилась уже на третьем шаге. Потому что о своей семье не знала ничего.

Обернувшись, именно эту проблему профессору и озвучила в надежде, что он даст мне доступ к Самописцу, через который я смогу узнать, кто мой отец.

Однако ответ преподавателя разочаровал:

– Всю необходимую информацию о первых Драгонах вы сможете отыскать в библиотеке. А если хотите, чтобы ваш реферат отличался от работ Шилли и Мердара, загляните в секцию, посвященную преступлениям прошлого века, – по-доброму усмехнулся мужчина.

Я искренне озадачилась.

– Шилли и Мердар?

– Ваши товарищи по курсу. Они тоже Драгоны, но, вероятно, вы еще не познакомились, – объяснил месье Рикмуд. – Вообще, Драгонов в академии найдется не меньше тридцати представителей. Прошлый год был щедр на студентов с вашей фамилией.

Поймав себя на том, что некрасиво открыла от удивления рот, мигом его захлопнула. Интересно, хоть один из этих тридцати является моим близким родственником?

– Секция по преступлениям прошлого века, – заученно повторила я, чтобы проверить, ничего ли не упустила. – Спасибо.

Молча кивнув, преподаватель пододвинул к себе стопку с тетрадями. Первая открылась сама. Страницы тоже пролистнулось без прямого воздействия мужчины, но острое заточенное перо, будто вылитое из металла, он не стал наделять самостоятельностью.

А я все стояла. Ощущала себя неудобно. Месье Рикмуд мог отмахнуться от меня, мог не ответить на вопросы и тем более мог не помогать с заданием. Но он сделал все это. Сделал безвозмездно, а мне все еще было его по-человечески жаль.

И вот знала же, что этим все закончится!

– А в котором часу, вы говорили, проходят ваши курсы по астрономии?

Такой сияющей самодовольной улыбкой наверняка мог похвастаться не каждый вампир.

В столовую я торопилась. Понимала, что шанс занять заветный столик первой близился к нулю, наверняка блондин уже сидел за ним, как и хотел, в одиночестве, но все равно упрямо бежала.

И очень удивилась, когда обнаружила стол свободным. Видимо, третьекурсник тоже где-то задерживался, чему лично я обрадовалась. Мне неожиданно понравилось злить его, хотя для моего дела требовалась совершенно иная стратегия.

Раньше мне не приходилось никого шантажировать. Да и сейчас я плохо понимала, как действовать в такой ситуации, но других вариантов для себя не видела. Эти двое явно замышляли что-то запретное, а еще наверняка могли раздобыть для меня как пропуск, так и кинжал.

Я просто не имела никакого права упустить такой случай. Совесть твердила, что это неправильно, но на другой чаше весов находилась моя мама. Ради нее я была готова пойти и не на такое. Она бы сказала: все звезды сошлись, так что я собиралась идти ва-банк.

К тому моменту, как я наполнила поднос, в столовой появилась Д-Ролли. Она шла в обнимку с горшком, в котором сидело любопытное растение. Улыбаясь мне, она даже не замечала, как ее хищный цветочек пытается куснуть всех мимо проходящих.

Что-то основательно подсказывало мне, что питался этот кустик отнюдь не водой и специальными подкормками. Впрочем, вскоре я убедилась в своих подозрениях. Мясное содержимое одной из тарелок, взятых соседкой, было быстро проглочено зеленым троглодитом, после чего он жалостливо исподтишка начал поглядывать на нашу еду, словно очень воспитанная, но крайне хитрая собака.

– Кого высматриваешь? – полюбопытствовала рыжая, подкармливая свое чудовище хлебом.

– Парней, – честно ответила я, вновь подняв взгляд на единственный вход в столовую.

Варианта имелось всего два: или они уже поели, или находились сейчас в другом месте. Ни то, ни другое меня не устраивало. Я нутром чуяла, что вместе они отсутствовали в столовой неспроста!

– И дались они тебе, – заметила девушка, сразу сообразив, о ком я. – Лучше присмотрись к кому-нибудь попроще.

Недоуменно взглянув на соседку, я обескураженно промолчала. Вот уж парня я в этой академии точно не искала. Но слова рыжей натолкнули меня на дельную мысль. Она однозначно знала об этих третьекурсниках больше меня.

– Д-Ролли, а расскажи мне о них? – попросила я, подталкивая к нашему голодающему хищнику и свой кусок хлеба. – Ты ведь здесь с первого дня.

Рыжая мигом смутилась.

– Да я про них знаю не больше других. Безусловно можно сказать, что они непримиримые соперники во всем, но до конца я так и не поняла: то ли они лучшие враги, то ли худшие друзья. Компании у них точно разные.

Доедая свой обед, соседка рассказала мне все, что знала, даже показав, где сидят друзья Нирэла. Парни за тем столом выглядели высокомерными снобами.

Я много таких повидала в разных школах. Их называли по-всякому: золотая молодежь, элита, мажоры, но смысл был один: все хотели с ними дружить или встречаться, но в свой узкий кружок они мало кого допускали. Только если поиграть или поглумиться.

– А у блондина есть друзья? – поинтересовалась я, складывая грязную посуду на поднос.

– Есть, конечно, но их сейчас нет в академии. Они должны на днях вернуться с задания. Подробностей не знаю, извини. Знаю только, что иногда студентов постарше на время забирают для выполнения особого королевского поручения.

После первого дня занятий я уже знала, что на Темной стороне, как в каком-нибудь средневековье, правил король. Причем король, являющийся именно вампиром. Также при нем существовал совет, в который входили по одному представителю от оборотней, ведьм и малых рас, населяющих эти земли.

Что примечательно, простых людей после ухода охотников больше никто не представлял.

Меня одолевало нехорошее предчувствие. Ковыряя ложкой десерт, я решила поделиться своими мыслями с Д-Ролли. Она производила впечатление человека, которому я могла доверить если не все, то многое.

– Я подозреваю, что парни после отбоя собрались в кабинет мадам Пелисей. Не зря же они уточнили, что ее нет на территории академии.

– А зачем им это? – испуганно прошептала соседка. – Ты хочешь доложить на них учителям или куратору?

– Что? Нет, конечно, нет! – возмутилась я также тихо и с надеждой произнесла: – Просто… А вдруг в ее кабинете есть одноразовые пропуски, чтобы выйти за территорию академии? Или даже кинжал для открытия прохода на Светлую сторону.

– Ты… Ты правда собираешься сбежать отсюда?

Рыжая выглядела ошеломленной, голос ее стал громче:

– Но ты даже не знаешь, где находится сейчас твоя мама!

– Тише! – прошипела я и признала: – Не знаю, точнее, не совсем уверена. После Штэртфурда мы собирались на полгода переехать в Маргин – небольшой портовый городок на севере штата. Я видела билеты и документы на аренду дома. Думаю, она отправится туда, чтобы подготовиться к новой встрече с охотником и набраться сил.