– Меня не заругают. И я попрошу их, чтобы ничего твоим родителям про наш поход не говорили.

– А мачеха твоя как же?

– Мачеха? Думаю, она не рассердится. Она никогда на меня не ругается. Она не злая, разве что иногда беспокойная, если у меня вдруг сильно ухудшается здоровье.

– Знаешь, – отметила Лили, – твое лицо сейчас такое румяное, а взгляд такой бодрый… Уверена, наша вылазка пойдет тебе только на пользу. Твоя мачеха еще и по второму разу нас туда отправит, как только увидит твои сияющие глаза и порозовевшую кожу. К тому же, ради Пустоши тебя сюда и привезли, а значит, мы не сделаем ничего плохого, если сходим к тем камням.

– Да, ты права – улыбалась в ответ Табита. – Уж, поскорее бы отправиться туда.

– С утра пойдем, – решила Лили. – Ночью на Пустишь лучше не соваться.

***

– Ты никому не расскажешь? Правда, Кай?

Табита с надеждой заглядывала в лицо молодому краснощекому охраннику.

– Нет, госпожа, – зевнул тот. – Какое мне дело, куда вы пошли? Мое дело охранять и быть при вас. Ваше дело – делать ваше дело… и чтобы я был при вас.

Странное то было объяснение, благо, из всех неразборчивых слов Табита и Лили поняли, что добрый Кай их не выдаст, хоть и до заповедного места одних не отпустит.

Пришлось взять его с собой.

И потянулась дорога, ухабистая, вертлявая. Не дорога – тонкая тропка меж мшелых кочек и заболоченных перелесков. Кай предлагал взять коней, но городские капризные лошади тут бы не прошли – переломали б все ноги в каменистых оврагах, похожих на разверзнутые великаньи рты.

– Ох, и долго идти, – жаловался ленивый Кай.

– Скоро будет стена, только балку пройти осталось, – уверила его Лили.

Балка оказалась глубокая, вся в валунах и кореньях. Противоположный ее склон зарос кустами и был столь крут, что лезть на него, ссаживая ладони и колени о камни, приходилось на карачках.

В какой-то миг Лили подумала, что слабенькая Табита не осилит крутой подъем, но принцесса и не думала сдаваться – измазавши и изорвавши подол дорогого платья, она решительно продвигалась вверх. Жажда неведомых знаний манила ее, заставляя не думать об усталости и боли.

За подъемом начались непролазные кусты сирени. Продравшись сквозь них буквально с кровью, они вышли, наконец, к остаткам каменного фундамента, над которым высились оглодки тяжелой узорчатой решетки из незнакомого зеленоватого металла. Высокая арка бывших ворот, увитая плющом, приглашала пройти, маня единственной оставшейся створой, повисшей криво на покореженной петле.

– Это западные врата Пустоши, – торжественно сообщила Лили. – Будьте осторожны.

– Может, не пойдем туда, а, госпожа? – засомневался Кай, но отступать было поздно.

А глаза Табиты жадно сияли – она очистила от зарослей вывалившийся из фундамента стены валун. На нем виднелись глубокие линии неведомых символов.

– Невероятно, – шептала принцесса в восхищении. – Просто невероятно…

За вратами потянулась Вересковая Пустошь – такая, как она есть. Ковер вереска – сиреневая дымка над темной зеленью брусничника и мхов. Глубокие ямы, раскрывающиеся под ногами. Редкие деревья, валы из камней. Какие-то резные стелы в древних письменах. Тяжелые плиты, испещренные тайными знаками. Черные бездонные гроты, в глубине которых переливалась вода подземной реки.

Ошалевшая от восторга Табита бродила от одного валуна к другому. Что-то читала на них: когда знакомое – радовалась, хмурилась – когда неизвестное.

– Гляди сюда, – позвала она Лили, встав перед круглым белым камнем, похожим на гигантское яйцо. – Ты спрашивала про язык Некрономикона. Вот тут есть словарь с переводами на древнекуттский. С него уже можно перевести на современный и что-то понять.

Лили с восторгом уставилась на вязи мудреных закорючек. Разочарованно сморщилась – ни в жизнь ей этого не понять и не выучить. Она ж не головастая Табита…

– Стой! Ах… – заглядевшись на камень-словарь, она чуть не проворонила коварную дыру, на край которой рассеяно ступила увлеченная познанием принцесса.

Табита ойкнула и замерла. Кай, опоздав, подскочил и принялся упрашивать свою госпожу покинуть опасное место.

– Тут и ноги, и голову можно сломать, госпожа, – причитал он, но обе девушки не слушали его.

Они смотрели в дыру, скрывающую нечто древнее и тайное.

Чарующее, как сама тьма.

– Давай спустимся туда, – предложила вдруг Табита, и Лили ее поддержала.

Она легла на край, заглянула вниз. Пятно света вырвало у мрака кусок гладкого пола с непонятным нагромождением острых камней и расходящимися из-под него пятью глубокими желобами.

– Без веревки не получится.

***

На следующий день Табиту увезли на источник, а через день они вернулись к яме с веревочной лестницей, которую Лили сплела когда-то, чтобы удобнее было лазать на чердак. Закрепив ее – пришлось обвязать дополнительные веревки-крепления вокруг длинной, лежащей во мху глыбы – по очереди спустились вниз. Лили соскочила ловко, как белка, помогла слезть Табите, достала из заспинного мешочка лампу и огниво.

Вскоре подземелье осветил дрожащий огонек. Свет желтого пламени вырвал из подземной вечной ночи ниши в стенах, заполненные каменными табличками и старыми книгами, покрытыми слоями плесени и мха.

– Ого! Да тут настоящие сокровища, – выдыхала принцесса, перемещаясь от ниши к нише.

Вдруг она вскрикнула и отшатнулась. Из проема между фолиантами выпрыгнуло какое-то существо размером с кошку и метнулось в темноту.

Лили, не раздумывая, бросилась за зверьком в погоню, зажала его в углу, прыгнула, желая навалиться на добычу сверху и прижать к полу. Раздалось недовольное ворчание. Из мрака глянуло злобное костяное лицо – маленький человеческий череп. Блеснули фонарики алых глазок. Лили отступила в нерешительности:

– Я думала, что там лисенок или кролик, а это пакость какая-то… Мертвая.

Табита тронула подругу за рукав:

– Страшно. Эта штука, видимо, книги сторожит. Вдруг нападет на нас?

– Не бойся, – храбрилась Лили. – Не нападет. Она мелкая – справимся. Сейчас я с ней поговорю. Я умею. – Она протянула руку к пульсирующему комку мрака, в котором затаилось существо. – Иди сюда, не бойся. Мы не станем обижать тебя…

– … и книги твои не украдем и не испортим, – тихо добавила Табита.

Тут, услышав их громкие разговоры, в дыру заглянул охранник Кай. Поинтересовался:

– Чего там у вас случилось, госпожа? Все в порядке?

Таинственное существо снова раздраженно рыкнуло и исчезло – растворилось в воздухе с громким хлопком.

– Ну вот… – Лили недовольно посмотрела на Кая.

Принцесса облегченно вздохнула. Чужеродное создание сильно испугало ее. А Лили хохотала от души. Ее охота на странную тварь почему-то воодушевила. Было в этом процессе нечто завораживающее и многообещающее.

Книги, найденные под землей, очаровывали. Даже Лили спустя несколько посещений загадочной библиотеки прониклась к ним превеликим интересом. Конечно, в отличие от Табиты, она мало что понимала, но старалась постичь даже то, что казалось совершенно непостижимым.

Принцесса радовалась увлечению подруги и всячески поощряла его. Она даже принялась за перевод Некрономикона, хоть ей самой мрачный фолиант и не был особенно интересен.

Каждый раз, приходя в библиотеку, Лили искала глазами подземную тварь, и та иногда появлялась – смотрела недовольно с дальних полок. Лили несколько раз пыталась поймать ее, но не выходило.

А вот Табита эту костяную зверушку боялась.

– Не надо, не тревожь ее. Мы же даже не ведаем, кто это? – упрашивала она подругу об осторожности.

– Не бойся ты, – успокаивала робкую принцессу Лили. – Хочешь, завтра собаку с собой возьмем? Я у Кереда спрошу одну – охотничью! Такая любую животину в два счета изловит.

Табита задумку с собакой не разделила, да и не вышло из той идеи ничего путного. Пес, маленький злобный терьер, всю дорогу рычал и огрызался на Кая, так и норовил вцепиться в штанину. Костяного зверька он почему-то не увидел, как Лили ни науськивала, как ни указывала пальцем. Маленький сторож пещеры насмешливо смотрел на нее с высокого стеллажа, и его зубастое личико казалось при этом особенно улыбчивым.

– Отстань ты от него, – вздохнула принцесса. – Оно ведь нас не трогает.

– Оно необычное, – нахмурилась Лили. – Я хочу выяснить, что оно такое.

– Так поговори с ним еще раз. Нормально. Попробуй.

Лили расстроилась, что сама не додумалась до такой простой вещи. Тем более, говорить с мертвыми – ее особый дар. Вот только все прежние мертвые, с кем ей удавалось беседовать, были действительно мертвыми – они не бегали по пещерам и не блестели из-под потолка глазами.

– Эй! Ты кто? – крикнула Лили существу.

– Ты кто… – повторило эхо. – Ты кто… Ты кто…

– Я Лили. Отвечай, когда спрашивают, а не передразнивай!

– Спрашивай… Передразнивай… Отвечай… – вдруг отозвалось эхо так громко, что Табита выронила из рук каменную табличку и чуть не разбила ее.

Лили угрожающе наклонила голову, руки в бока уперла.

– Ты меня не пугай тут эхом своим. Скажи, как зовут тебя, и мы отстанем. И, знай, книги твои мы не испортим и не заберем. Почитаем – и все. Можно?

– Все… Все… Все… Можно… – раскатилось под сводами и осело на камнях.

– Вот и договорились.

Довольная собой, Лили повернулась к принцессе. Потерла руки, с видом человека, закончившего важное дело.

Табита с сомнением произнесла:

– Жуть какая-то.

– Не переживай. Если бы эта штука хотела, она бы прогнала или даже убила нас еще во время первой вылазки. Мы ей скорее интересны, чем неприятны.

Тут Табита посмотрела на подругу таким взглядом, словно поняла про нее нечто важное, судьбоносное.

– Некрономикон и мертвый зверек – у тебя определенно мощнейший дар в этой стезе…

– Только не говори никому, – испугалась Лили. – Не надо, хорошо?

– Хорошо, – понятливо кивнула Табита и даже тему перевела на другое. – Как ты думаешь, зачем здесь эти камни и желоба?

– Не знаю, – Лили обошла вокруг странной кучи, пнула откатившийся булыжник. – Может, от дождя? Чтобы не залило? А камни во время обвала нападали.

– Не думаю, что так.

Принцесса с сомнением покачала головой и, присев возле кучи, сковырнула с ближайшего булыжника белесый мох. Под них открылась черная с золотистыми прожилками гладь. Если приглядываться, в молниевых зигзагах блестящих жил угадывалось нечто похожее на символы и буквы.

– Что это? – шепнула подруге пораженная Лили.

Вместо Табиты ответило эхо:

– Жертва… Жертва… Люмафора…

Глава 10. Выбор судьбы

Больше всего Валари не нравились копья. Скайскиф быстро это понял и теперь на каждой новой тренировке давал именно копье. Попробуй, поспорь с ним! А у Валари ладони потели и скользили по древку…

И страшные мысли ползли из памяти.

В нищенской общине всякое бывало. Случался и голод, такой, что нечего даже украсть. Что даже нищим красть стыдно, потому как ни у кого ничего нет. Даже в благословенном Городе-Солнце. Там только вельможам позволялось пользоваться помощью и поддержкой Тарха, а нищим да беднякам, да рядовым горожанам оставалось лишь умирать.

Где богатый сохнет, бедный дохнет…

Тогда и ходили охотиться в пригороды. Людей гибло много, их хоронили в больших общих ямах прямо за старой крепостной стеной. Ночью туда стекалось всякое зверье, от лис до кабанов. Всем было несладко, все хотели поживиться хоть чем-нибудь. Чужая мертвая плоть манила, преображаясь голодным звериным разумом в настоящие деликатесы.