– Вы мне не поверите, Владимир Афанасьевич, – усмехнулся император, – но мы бы и сто лет не лезли бы в этот «всероссийский холодильник», если бы точно не знали, что в недрах Якутии находятся такие богатства, о которых никто и слыхом не слыхивал. Они настолько велики, что с началом их добычи окупятся любые затраты.

Обручев молча слушал императора. С его точки зрения, Михаил вел себя как-то странно. И еще эта загадка с Якутской областью… Ведь, действительно, это настоящий всероссийский холодильник, где нет и не может быть ничего, кроме редких лесов, вечной мерзлоты и бескрайней тундры. Но при этом император наверняка знает что-то такое, что заставляет его смело говорить о несметных богатствах этого пустынного края…

– Я сумел заинтриговать вас, Владимир Афанасьевич? – с усмешкой спросил император Михаил и обратился к на штабс-капитану Бесоеву: – Николай, дай, пожалуйста, сюда ту карту…

Тот встал, подошел к одному из книжных шкафов и взял с полки большую, в несколько раз сложенную карту, и затем расстелил ее на столе перед профессором и императором.

– Не буду больше ходить вокруг да около, а поясню суть дела, – сказал Михаил. – Самое главное богатство Якутии, которое нам следует найти – это коренные алмазоносные кимберлитовые трубки…

– Кимберлитовые трубки?! – удивленно воскликнул Обручев. – В Якутии?! Но это же нонсенс! Их там нет, и не может быть!

– А вот тут вы не правы, Владимир Афанасьевич, – усмехнулся император. – Нам достоверно известны координаты как минимум пяти кимберлитовых трубок, находящихся в самой глухой и малоизученной западной части Якутской области. Кроме самих трубок, поблизости от них, в речных долинах, возможны залежи алмазоносных песков, образовавшихся за много миллионов лет в результате выветривания коренных кимберлитовых пород.

– Интересно, интересно… – удивленно произнес Обручев, склонившись над картой и покачивая головой. – Не буду спрашивать, откуда вам, ваше величество, доподлинно известны все это… Но не думаю, что меня вызвали из Томска в Петербург только затем, чтобы просто поморочить голову… Что ж, алмазы, так алмазы. Если там действительно найдутся кимберлитовые трубки, то это будет открытие, которое всколыхнет весь мир. Только вот места, указанные на вашей карте, действительно весьма и весьма труднодоступны…

– Алмазы – это только половина дела, – сказал император, – хотя и первоочередная и неотложная его часть. Второй вашей задачей будет разведка и проектирование железнодорожной трассы, способной связать город Якутск с Транссибирской магистралью. Без железной дороги мы будем в тех краях не хозяевами, а лишь гостями. В настоящее время железная дорога в восточной Сибири доходит только до станции Сретенск. До поселка Сковородино, насколько я понимаю, все проектно-изыскательские работы по будущей ветке Транссибирской магистрали уже произведены. От Сковородино дорога должна повернуть на север и пройти через Тынду, Нерюнгри, Куранах, и далее до Якутска. Общая протяженность трассы составит не менее тысячи шестисот верст.

– Простите, ваше величество, а почему именно так, а не иначе? – недоуменно спросил Обручев.

– Видите ли, Владимир Афанасьевич, – ответил император, – в районе Нерюнгри имеются мощнейшие угольные месторождения, причем лежащие почти у самой поверхности, что делает возможной разработку их простейшим карьерным способом. Как вы понимаете, уголь – это хлеб для нашей промышленности и транспорта. Разработка этого месторождения резко подстегнет развитие всей индустрии Восточной Сибири. Там же рядом, словно нарочно, имеется и месторождение железных руд. Что же касается Куранаха, то в том районе тоже присутствуют коренные месторождения, только не алмазные, а золотые. Золото для нашей империи также будет совсем не лишним. Так что вы уж постарайтесь…

– Я сделаю все, что в моих силах, ваше величество, – сказал Обручев, – но, по правде говоря, вы меня весьма и весьма заинтриговали. Вы говорите об этих самых месторождениях с такой уверенностью, будто сами там были и видели их собственными глазами… Но я знаю, что это не так, и сейчас меня терзает ощущение, что я прикоснулся к какой-то большой тайне…

– Владимир Афанасьевич, – император пристально посмотрел в глаза профессора, – вы правы: за всеми моими словами кроется огромная тайна. А потому не каждый может быть в нее посвящен. Вы, как я знаю, достойны того, чтобы прикоснуться к ней. Только запомните: после этого вы окажетесь навечно связанным обетом молчания, чтобы вольно или невольно не нанести ущерб интересам нашей Отчизны. С другой стороны, вам откроется много нового, доселе никому не известного. В числе прочего, вы узнаете о научных открытиях, о новых представлениях о геологии и строении нашей планеты. И мы не будем против, если эти знания в научном мире отныне будут связанными с вашим именем. Секретен только источник информации, а не сами знания. Вы это заслужили своими предыдущими трудами на благо нашей державы. Решайтесь.

– Хорошо, ваше величество, – после недолгого раздумья сказал Обручев, – если это поможет развитию науки и пойдет на пользу России и нашему народу, то я согласен на все ваши условия.

– Вот и замечательно, – сказал император, – сейчас вы вместе с Николаем Арсеньевичем проедете в «Новую Голландию», где вас посвятят в суть этой самой великой тайны. После чего вы, на основании полученной вами информации, должны будете составить план изыскательских работ с точным расчетом на ближайший сезон, включая потребность в людях, приборах и необходимом финансировании. Через трое суток я жду вас снова здесь, со всеми вашими расчетами…

Профессор Обручев вышел из Готической библиотеки навстречу своей судьбе, еще не успев окончательно прийти в себя от обилия информации, обрушившейся на него во время аудиенции с императором. Он даже и не подозревал о том, что ему предстоит узнать в самом скором времени…

25 (12) мая 1904. Швейцария. Базель. Статья в газете швейцарских социал-демократов «Volksrecht» («Народное право»)

Чудовищное предательство или как Ленин продал душу коронованному палачу

Итак, свершилось! Человек, который долгие годы был моим другом и соратником, продал свои идеалы революционера и пошел в позорное услужение к царю. Произошло то, что часто бывает с партийными бонзами – они ради карьеры и высокого жалования отказываются от борьбы за счастье народа и предают тех, кто им доверял и безропотно под конвоем шел на каторгу, а порой и на эшафот, отдавая свою жизнь за будущую мировую революцию.

Таким предателем оказался Владимир Ульянов, также известный в кругах российской и международной социал-демократии как товарищ Ленин. Только теперь он уже никакой не товарищ. Он стал «господином Ульяновым», министром при дворе душителя свободы и коронованного палача императора Михаила II. Нас, истинных революционеров, абсолютно не интересуют причины, по которым этот ренегат оказался в одной компании с погромщиком Плеве и сатрапом и душегубом Дурново. Но факт остается фактом – мы стали свидетелями самого мерзкого зрелища, которое может вызвать только отвращение у подлинных борцов за свободу и справедливость.

В числе негодяев, последовавших вслед за бывшим «товарищем Лениным», оказался и один из представителей социал-демократического движения из Грузии некто Иосиф Джугашвили. Как сообщили мне грузинские товарищи, еще во времена его нахождения в Батуме и Тифлисе он был уличен ими в сотрудничестве с царской охранкой. Так что его грехопадение закономерно. Он был пригрет главой новой «Тайной канцелярии», новым «Малютой Скуратовым» – господином Тамбовцевым, и стал тем самым козлом-провокатором, который привел доверившихся ему рабочих к порогу Зимнего дворца, где припал губами к хозяйской туфле и выразил свое почтение брату того, кого покарала рука народных героев. И это в то время, когда русские рабочие должны были начать бескомпромиссный штурм устоев самодержавия и в ходе кровопролитной борьбы с царизмом брать один бастион за другим, во имя торжества мировой пролетарской революции! Массы созрели для этого, но в решающий момент оказались преданы своими вождями.

Теперь я вижу, что дело мировой революции в России в опасности. Нет прощения и оправдания предавшим идею, за которую шли на казнь народовольцы, отправлялись в Сибирь на каторгу революционеры, подвергались преследованиям полиции те, кто находил в себе силы подать голос против произвола царизма.

Я призываю всех истинных социал-демократов решительно порвать с изменниками и предателями, примкнувшими к господам Ульянову и Джугашвили, и дать им решительный бой. Эти ренегаты стали врагами мировой революции, и с ними следует поступить так, как поступают с царскими сатрапами и палачами.

Российскому пролетариату необходимо подняться на борьбу с самодержавием. Надо начать забастовки, в ходе которых экономические требования должны перейти в требования политические. Мускулистая рука рабочего свергнет прогнившее самодержавие, и понесет зажженный факел народной свободы по всему миру. Грянет очистительная буря, сметая с лица земли все эксплуататорские классы. Народные правительства, созданные в странах, освобожденных от гнета капитала и тирании, протянут друг другу руки, приветствуя своих братьев. Весь мир насилья будет разрушен до основания! Кто был ничем – тот станет всем!

Начнем же, товарищи, решительный и окончательный штурм насквозь прогнившего самодержавия! Мировая революция победит окончательно и бесповоротно! Вперед, друзья, на бой кровавый, святой и правый!

27(14) мая 1904 года. Вечер. Санкт-Петербург. «Новая Голландия»

Глава ГУГБ Тамбовцев Александр Васильевич

Сегодня я встретился и поговорил со своим старым знакомым – генералом Ширинкиным. Встретились, посидели, поговорили. О чем могут разговаривать двое пожилых мужчин? Конечно, о дамах. Как же обойтись без этой темы…

Впервые мы заговорили о прекрасном поле еще месяца полтора назад. Все дело было в том, что вместе со мной из Порт-Артура в Питер приехали спецназовцы и технический персонал для обслуживания нашей боевой техники и аппаратуры связи. Парни в своем большинстве молодые и здоровые (со всеми положенными рефлексами), у которых длительное отсутствие в шаговой доступности женского общества вызывало определенный дискомфорт.

Я прекрасно понимал, что «основной инстинкт» – штука серьезная, но не делать же мне из наших орлов евнухов. В то же время мне бы не хотелось спустить все на тормозах и закрыть глаза на возможные самоволки, тем самым давая возможность страждущим знакомиться с разного рода девицами легкого поведения. Ведь, во-первых, так называемую «медовую ловушку» изобрели уже давно, и подобные случайные связи чреваты утечкой совершенно секретной информации, а во-вторых, существовал серьезный риск заражения разными трудноизлечимыми в этом времени нехорошими болезнями. В-третьих, большинство из наших парней с брезгливостью относятся к подобным «потворенным» дамам полусвета, а значит, будут искать себе приключений в других слоях общества, что тоже чревато.

Евгений Никифорович, выслушав мои соображения по поводу сложившейся ситуации, понимающе покачал головой, похмыкал и пообещал по возможности помочь.

И не прошло и месяца, как он сдержал слово. С недавних пор в штате обслуживающего персонала «Новой Голландии» появилось десятка два новых вольнонаемных сотрудниц – горничные, официантки, работницы на кухне. Все они, как на подбор, были молодыми, симпатичными, и бойкими. Они охотно отвечали на ухаживание наших парней, при этом ведя себя вполне пристойно, а не вульгарно, как барышни с Коломны и других злачных мест Петербурга.

Евгений Никифорович заверил меня, что все эти девицы достаточно образованы, прошли тщательнейшую проверку, и среди них нет ни больных, ни неблагонадежных в плане вербовки их вражескими спецслужбами или революционерами. Впрочем, насчет того, будут ли эти девушки информировать самого Евгения Никифоровича обо всем происходящем у нас, ничего сказано не было. Впрочем, главное, что стараниями начальника Дворцовой полиции эта проблема была решена.