В поле паслись коровы – пестрые и рыжие. Огромный бык с одним рогом задрал свирепую морду к небу и печально замычал.

Тихая, успокаивающая картина.

Из этой картины выбивалась только здоровенная хреновина, которая медленно летела по небу. Хреновина блестела на солнце и здорово напоминала кабачок, который устал лежать на грядке и решил отправиться в воздушное путешествие.

Я такого никогда не видел.

Прямо сейчас хреновина проплывала над деревней, отбрасывая гигантскую тень на крыши домиков. Свисавший с нее толстый канат едва не зацепился за шпиль церквушки. Или это просто показалось мне из-за расстояния?

Разглядывая летающий кабачок, я впервые крепко заподозрил, что попал в другой мир.

А что еще я мог подумать?

У ликторов очень развито чутье на магию. Во время обучения нас натаскивают на поиск аномалий, на определение Одаренных и людей, одержимых демонами. Это часть работы, необходимая квалификация.

От летающей штуки фонило магией за версту. Внутри нее слаженно надрывались воздушные, водные и огненные элементали. Именно они обеспечивали полет.

Но кто мог соорудить такую махину под носом Ордена?

Правильный ответ – никто.

Ни один из могущественных удельных князей, ни даже сам Император.

А штуковина летела себе в небе, все приближаясь ко мне.

Больше всего меня удивило то, что внутри штуковины я почуял людей. Их было много – несколько десятков, если не сотня. Они сидели в кабине с круглыми окошками, а сама кабина крепилась под брюхом летающего монстра.

Среди этих людей были Одаренные.

Ничего себе!

Одаренные в открытую пользуются магией!

Всех ликторов Ордена должны были поднять по тревоге.

А, ну-ка!

На пробу я дотянулся до летающего чуда своей силой и придавил несколько воздушных элементалей. Штуковина клюнула носом и начала медленно снижаться.

И сразу же я ощутил тревогу одного из Одаренных. Используя заклинания, он пытался перехватить контроль над элементалями и заставить их работать.

Все, как я и думал.

Может, пока я закрывал аномалию Смерти, в мире произошла магическая революция? Интересно, демоны уже захватили Императорский дворец?

Я отпустил элементалей. Летающая штуковина выпрямилась и величаво поплыла над Заповедным лесом.

Черт с ней, пусть плывет!

Солнце поднялось в зенит. Живот нещадно урчал от голода.

А голову переполняли вопросы, и все они требовали ответов.

*****

Я быстро шагал по дороге, сбивая сапогами длинные желто-фиолетовые соцветия поникших от жары люпинов. Грустные коровы меланхолично жевали пучки выгоревшей на солнце травы. Над тощими коровьими спинами жужжали стаи оводов. Пахло высохшей землей и свежим навозом.

– Умник! Ты разбудил нового демона?

– Нет. Он спит, это очень глубокий сон. Разбудить его не получится, надо ждать. Но я уловил ауру его магии…

– И что?

– Хозяин, – помолчав, спросил Умник. – Вы решили завести еще одного менталиста?

– Он менталист? – резко спросил я.

– Не могу сказать точно. Я чувствую зло.

– Спасибо, Умник. Я разберусь. Если узнаешь что-то еще, скажи мне.

– Хорошо, хозяин!

Голос Умника исчез из моего сознания.

Еще один демон-менталист?

Да нет, ерунда!

Откуда ему взяться в аномалии Смерти?

Хотя…

Гипнозом тоже можно убивать. Получалось же это у Умника.

На минуту мне захотелось просто вышвырнуть сущность демона Смерти из своего сознания. Выбросить вместе с непроницаемой оболочкой, которой он себя окружил.

Но я не был уверен, что это его точно убьет.

Если демон Смерти останется без моего контроля и выживет – он натворит кучу бед. Похождения князя Барятинского на их фоне покажутся детской шалостью.

Кроме того, у меня были вопросы к демону. Много вопросов!

*****

– Доброго дня, господин!

Седой пастух почтительно поклонился мне, комкая в кулаке мятую кепку. Кожа на его морщинистом лице потемнела от солнца и грязи. Пастух был одет в грязный пиджак с оторванным карманом и закатанными до локтей рукавами, а широкие штаны с оттянутыми коленями заправил в растоптанные сапоги.

Я давно привык к тому трепету, который ликторы вызывают среди простых людей. Каждый из нас обладал властью, которая казалась этим людям немыслимой.

Я мог не только закрывать аномалии. Но и вытащить за шкирку из дома дворянина или даже князя, который на свою беду решил связаться с демонами.

И вытаскивал, и казнил прямо у порога. Суда не требовалось, и приговор приводился в исполнение немедленно.

Я кивнул пастуху.

– Здорово, дядя! Подскажи – что это за деревня?

– Пчелиная Дача, господин! – ничуть не удивившись, ответил пастух.

Я бы на его месте удивился.

Судите сами – выходит из леса человек и спрашивает, куда он попал. Нечасто такое бывает.

Пчелиная Дача – забавное название.

– Разводите пчел?

– Господин барон Тимирязев держит несколько больших пасек. А нам запретил. Не хочет, чтобы мы свой мед на ярмарки возили. Да и дирижабли над деревней летают, пугают пчел.

Пастух мотнул головой в сторону леса, над которым темной точкой виднелась летающая штуковина.

Я догадался, что пастух говорит о ней.

Дирижабль, надо же!

– Часто они тут летают?

– Когда три раза в день, когда четыре. То в Столицу, то из Столицы.

– Есть в деревне трактир? Как он называется?

– “Пчелка”, господин! Дойдите до церкви, а трактир будет напротив, на площади. Двухэтажное такое здание.

Из уцелевшего кармана на пиджаке пастуха донесся еле слышный человеческий голос, похожий на комариный писк.

– Что там у тебя?

– Радио, господин!

Пастух достал из кармана маленькую темную коробочку. Коробка была расколота и стянута медными проволочками, чтобы не развалилась.

Голос доносился из нее.

Я понял, что это какое-то устройство для связи. И сразу распознал магию Природы, на которой оно работало.

Магическое устройство в кармане пастуха? Невероятно!

Что же произошло с миром?

Когда это успело произойти?

И как?

Вряд ли пастух мне что-то объяснит. Ответы надо искать дальше.

Кивком поблагодарив пастуха, я направился к деревне. Но тут же остановился.

– Скажи, почему ты называешь меня господином?

Пастух удивленно приоткрыл рот.

– Но ведь вы идете оттуда!

Он кивнул в сторону леса.

– И что?

– Там эти… номалии. Только господа могут входить в них. Простые люди в этот лес не ходят.

– А лесом тоже владеет барон Тимирязев? – спросил я.

– Лес казенный, – удивленно ответил пастух. – А господин барон его охраняет.

Ага. Еще крупица информации.

– Ясно.

Я снова кивнул пастуху и широким шагом направился к деревне с забавным названием Пчелиная Дача. Отойдя немного, оглянулся.

Пастух смотрел мне вслед, по-прежнему комкая кепку в мозолистом кулаке.

*****

Дорога пересекла поле и превратилась в деревенскую улочку, зажатую между симпатичными заборчиками из деревянного штакетника. За заборами виднелись крепкие дома в три окна. Друг от друга они отличались только цветом, в который были окрашены стены.

Огороды красовались ровными грядками, на которых зеленел лук и морковная ботва. Узловатые яблони прятали в густых листьях крепкие зеленые яблоки. Белели наличники вокруг окон.

Домики напоминали уютные пчелиные ульи. Только вместо пчел в них жили люди. Простые и работящие, словно пчелы.

Улочка привела меня к площади, на которой стоял трактир.

Хорошее здание, основательное! Не кособокая халупа, в которой можно рассчитывать только на кружку разбавленного пива.

Первый этаж трактира заботливо обложили красным кирпичом. В широких окнах поблескивали пыльные стекла. Второй этаж остался бревенчатым, над ним нависала плоская шиферная крыша.

К боковой стене трактира тоже примыкал огород. Видно, трактирщик и жил в своем заведении.

Или трактирщица?

Посреди грядок торчал водопроводный кран, а над краном склонилась молодая девушка в белом ситцевом платье.

Она сердито дергала вентиль, но не могла выжать из крана даже каплю воды. Возле босых ног девушки стояли два пустых ведра.

– Привет! – улыбнулся я.

Девчонка была симпатичной.

Быстрый взгляд серых глаз задержался на моей запыленной одежде. Ничего не ответив, девушка гордо вскинула упрямый подбородок, отвернулась и продолжила борьбу с краном.

Ишь, какая!

Я усмехнулся и поднялся на широкое крыльцо.

На крыльце лежала лохматая собака. Под ее брюхом копошились щенки, смешно тыкаясь мордочками в живот матери. Собака подняла голову и внимательно посмотрела на меня. Один ее глаз был голубым, второй – черным.

Демон в нее вселился, что ли?

На всякий случай, я проверил собаку, но магией от нее не пахло. Обычная дворовая псина.

Собака открыла пасть, собираясь грозно гавкнуть. Но передумала и широко зевнула. А потом снова уронила голову на нагретые солнцем доски.

Мое внимание привлекли пожелтевшие бумажные листки, неровно приклеенные к стене между дверью и окном. На листках были напечатаны угрюмые мужские лица. Каждое лицо наискось пересекала одна и та же надпись крупными красными буквами:

“Разыскивается!”

Ниже мелким шрифтом шел перечень совершенных ими преступлений, и предлагалась награда за любую информацию о преступниках.

Сумма была приличной – видно, ребята провинились не только перед местным бароном, но и заинтересовали своими подвигами Имперскую безопасность.

Я потянул на себя тяжелую створку двери.

*****

За дверью обнаружился просторный полутемный зал. В нем было прохладно – дневная жара почти не проникала сквозь пыльные стекла.

Вдоль стен стояли тяжелые деревянные столы, к ним примостились простые деревянные лавки. Такая мебель не сломается в пьяной драке. И противника ей не зашибешь – слишком тяжелая, чтобы размахивать.

Деревянная лестница в дальнем левом углу трактира вела на второй этаж. Напротив лестницы расположилась стойка трактирщика. Приоткрытая дверь за стойкой вела на кухню. Оттуда доносилось звяканье посуды и запахи готовящейся еды.

Я потянул носом.

Домашний хлеб, гороховый суп, жареная капуста, рыба.

Негусто, но сойдет!

Подождав несколько секунд, я стукнул костяшками пальцев по стойке.

– Хозяин!

Посуда звякнула громче, затем послышались тяжелые шаги.

Трактирщик оказался настоящим гигантом. Чтобы пройти в дверь, ему пришлось наклонить голову. Широкие плечи бугрились мускулами, а поварской нож в лапище выглядел игрушечным.

Трактирщик оперся локтями на стойку и вопросительно поглядел на меня сверху вниз. При этом он не произнес ни слова.

Черты его широкого лица, усеянного мелкими каплями пота, напомнили мне лицо девушки, которую я видел возле трактира. Я предположил, что девушка – его дочь. Тем более, что разговорчивостью трактирщик тоже не отличался.

– У тебя есть мясо? – спросил я.

Трактирщик задумчиво пошевелил толстыми губами. Похоже, он всерьез раздумывал, стоит ли мне отвечать.

– Есть курица, – наконец, сказал он.

Его гулкий бас напоминал рокот моря.

– Разрежь ее пополам, – кивнул я, – и зажарь обе половины. Подойдет любой овощной гарнир, кроме картошки. Хлеба тоже не нужно. И дай холодного пива.

Легким кивком трактирщик дал понять, что слышит меня. Выполнять заказ он при этом не спешил и по-прежнему глядел на меня с вопросом.

Я устало вздохнул.

Понятно, что в этой глуши не привыкли доверять чужакам. Глядя на мой рваный и запыленный костюм, трактирщик понял, что я пришел пешком. И теперь сомневается, смогу ли я оплатить заказ.

Самое смешное, что он абсолютно прав. Денег у меня не было. Выезжая утром из Цитадели, я не думал, что они мне пригодятся. Мы ехали чтобы закрыть аномалию, пообедать на природе и вернуться.