Две мелодии сердца. Путеводитель оптимистки с разбитым сердцем (страница 9)
Меня окутывает его запах – древесный с ноткой мяты. Тепло его тела контрастирует с холодным отношением. У меня перехватывает дыхание, когда его мозолистые пальцы задевают мою челюсть, закрепляя ремешок под подбородком. Наши взгляды на миг встречаются; потом он опускает прозрачное забрало шлема и отходит.
Шлем кажется мне огромным. Я чуть не теряю равновесие.
– Наверняка я выгляжу, как гриб.
Кэл оглядывает меня с ног до головы: босоножки на каблуках, демонстрирующие мой педикюр, рваные джинсы, оранжевый топ и, наконец, шлем.
– Ты выглядишь отлично, – негромко говорит он и поворачивается к мотоциклу.
Он ведет себя так непринужденно, что я почти не замечаю комплимент.
– Запрыгивай, – говорит он, устраиваясь на сиденье. – Садись поближе, следи за тем, что я делаю. Когда я поворачиваю – поворачивайся вместе со мной. Старайся не дергаться и не ерзать. Обхвати меня руками за пояс и держись покрепче. Не бойся, больно мне не будет.
Я стараюсь слушать внимательней, но все это звучит для меня, как список требований Эйнштейна к его жене. Я запоминаю только слово «ерзать».
– Хорошо. Поняла.
Прикусив губу, я подхожу к мотоциклу и неуклюже на него взбираюсь, потом цепляюсь за Кэла, чтобы не упасть. В конечном счете я подползаю к нему поближе и сжимаю его бедра коленями.
– Вот так?
Я легонько держусь за его рубашку, но он берется за мои запястья и заставляет меня обхватить его руками за пояс, так, что мои ладони сходятся у него на животе, а грудь плотно прижимается к его спине.
У меня перехватывает дыхание. По всему телу бегут мурашки.
Кэл оглядывается на меня через плечо.
– Держись крепче.
От близости Кэла меня будто бьет током. Я сжимаю его изо всех сил, пока он заводит мотор и выруливает с парковки. Когда мы набираем скорость, страх исчезает, сменяясь упоением. Здесь запрещено ехать быстрее, чем двадцать пять миль в час, но наша скорость явно превышает сто; я стараюсь расслабиться и сосредоточиться на бушующем внутри адреналине.
Мимо пролетают дорожные знаки.
Машины выглядят как размытые пятна.
От летнего ветерка по моей коже бегут мурашки.
Я сжимаю Кэла бедрами, держусь правой ладонью за левое запястье. Мне хочется не то рассмеяться, не то запеть, не то заплакать – выпустить из себя хоть что-то.
Я чувствую себя свободной.
Но Кэл сказал правду – наш пункт назначения находится совсем недалеко, и уже через пять минут мы подъезжаем к магазину запчастей, слезаем с мотоцикла и заходим внутрь.
Ничего неожиданного в магазине не происходит. Кэл и продавец с сальными волосами обсуждают заказ на какую-то деталь к «лендроверу», а я шатаюсь между полками, забитыми зубчатыми ремнями, опорами для двигателя, приводными валами и свечами зажигания.
Я как раз разглядываю оплетки для руля, когда Кэл зовет меня наружу.
– Уже? Ты так быстро? – я недоуменно морщу нос. Зачем он взял меня с собой ради такой мелочи?
– Я подумал, мы можем пообедать тут рядом.
Я растерянно следую за ним.
Меня охватывает волнение – обычно Кэл ведет себя так, будто скорее предпочел бы запрыгнуть головой вниз в горящий терновник, чем провести немного времени со мной.
То, что он добровольно идет на контакт – печать отчетов в конце дня и напоминания о забытом термосе не в счет, – радует меня не меньше, чем поездка в Диснейленд.
Я стараюсь не показывать своего восторга.
– Хорошо, давай.
Мы идем по неровному тротуару мимо торгового комплекса к бургерной. Кэл достает из кармана жвачку и закидывает себе в рот. До меня доносится фруктово-мятный запах, смешивающийся с древесным ароматом, присущим только Кэлу.
– Располагайтесь, где вам удобно! – приветствует нас хостес, когда мы входим внутрь.
Мы устраиваемся друг напротив друга на диванах за столом, и Кэл протягивает мне меню.
– Ты же не против бургеров? – спрашивает он, изучая предлагаемые обеды.
Я торопливо ищу что-то без говядины и нахожу бургер с котлетой из черных бобов.
– Ничуть не против. Я вегетарианка, но в наше время с этим редко возникают проблемы. Почти в каждом ресторане есть что-то без мяса.
Он приподнимает брови.
– Вегетарианка? А молочку ешь?
– Да, куда же я без сыра.
Он кивает.
– Раньше ты ела мясо.
Такая простая фраза. Банальное наблюдение. Но до этого Кэл вообще отказывался говорить о нашем общем прошлом. Не в силах сдержать улыбку, я облокачиваюсь о стол и задумчиво прикусываю губу.
– Летом твоя мама всегда делала нам сэндвичи с ливерной колбасой на обед. – Я внимательно слежу за его выражением лица. Он смотрит в окно. – Мы гуляли по набережной и сидели на пристани. Я всегда съедала свой сэндвич – мне было стыдно выбрасывать, она ведь старалась. Но вы с Эммой…
– Скармливали их уткам.
Мой взгляд застилает пелена. Я не рассчитывала, что Кэл отзовется. Что он хоть слово скажет про Эмму. Я киваю, осторожно подбираю слова, опасаясь спугнуть его и нарушить возникшие между нами узы.
– Да. Потом вы возвращались ко мне и тайком находили что-нибудь съедобное на кухне, пока мама смотрела в гостиной занятия гимнастикой.
Свет полуденного солнца отражается в его глазах. В них блестят тысячи потаенных воспоминаний. Похороненных в грязи и саже. Я жажду достать их на свет. Воскресить.
И тут к нам подходит официантка; ее радостное приветствие вновь погружает Кэла во тьму. Я вижу, как он берет себя в руки, откашливается и выпрямляется, усилием воли отстраняясь от нахлынувшей ностальгии.
Наши узы становятся удавкой вокруг моего горла. Я откидываюсь на спинку дивана.
– Вы готовы сделать заказ? – щебечет официантка, занося ручку над блокнотом.
Сначала она смотрит на меня, потом посылает Кэлу томный взгляд, явно представляя его обнаженным.
Кэл выбирает чизбургер с картошкой фри, а я заказываю свой вегетарианский бургер с чеддером и дополнительной горчицей, а также фруктовый салат. Официантка уходит, перекинув волосы через плечо и игриво покачивая бедрами, а у меня в памяти всплывают слова Данте – намек на отсутствие личной жизни у Кэла. Тот никак не реагирует на аромат лаванды и жасмина – шлейф духов, оставшийся от официантки, – и едва удостаивает ее взглядом. Странно; она довольно симпатичная, и грудь у нее как у порнозвезды.
Раз уж предыдущий разговор оказался прерван, я решаю сменить тему:
– Скажи, а ты часто ходишь на свидания?
Кажется, вопрос застал его врасплох. Сложив руки, Кэл наклоняется вперед, нависая над столом своим внушительным телом.
Он смотрит на меня своими карими глазами с золотистым отливом, и от его близости у меня перехватывает дух.
Наконец он отвечает:
– Нечасто.
– А спишь с кем-то? – ляпаю я, не подумав.
Нет!
Господи, Люси, да что с тобой не так?
– Еще реже, – говорит он нахмурившись. – Почему ты спрашиваешь? Это что, такой подкат в стиле Люси?
Я заливаюсь краской от ушей до шеи, а потом еще ниже. На груди вспыхивают красные пятна, будто я наносила солнцезащитный крем во время эпилептического припадка. Пересохшим ртом я пытаюсь выдавить из себя что-то внятное.
– М-мне просто любопытно, – запинаюсь я. – Я мало что про тебя знаю. У такого парня, как у тебя, наверняка…
– Наверняка что? Должен быть гарем?
Я продолжаю нещадно краснеть. Казалось бы, это явно указывает на необходимость сменить тему, но почему-то я продолжаю. Наверное, потому, что Кэл поддерживает разговор, и это действует на меня опьяняюще.
– С такой внешностью у тебя не должно быть отбоя от поклонниц.
Он проводит языком по верхним зубам и пристально меня разглядывает. До меня доходит: я, по сути, прямым текстом сказала, что считаю его привлекательным.
Я представляю, как обращаюсь в жидкость и стекаю сквозь щели в полу.
– Так что, это подкат? – он прищуривается, пытаясь разгадать мои намерения.
Сбежать в виде жидкости не получилось, так что я вынуждена ответить, несмотря на щеки свекольного цвета и выступивший пот.
– Нет! То есть нет. Точно нет.
– Точно нет, – сухо повторяет он.
– Конечно, ты… Ты очень интересный. Правда. Весь такой мрачный и загадочный. Да еще и татуировки, мотоцикл, мускулы…
– Приятный характер, – добавляет он непринужденно.
Спустя пару мгновений до меня доходит, что он пошутил. Я смеюсь, опустив голову, и мои волосы рассыпаются по столу. Подняв взгляд, я вижу, что он не то чтобы улыбается, но смотрит на меня с лукавым прищуром, чуть наклонив голову.
– И чувство юмора, – заканчиваю я с улыбкой, прибирая волосы.
Кэл складывает руки на груди и откидывается на спинку дивана.
– Я так и передам своим многочисленным любовницам.
Я снова заливаюсь смехом.
Теперь я краснею не столько от смущения, сколько от радости. Несколько мгновений спустя официантка приносит наш заказ.
– Я редко вижу, как ты смеешься, – отмечает Кэл, надкусив бургер и вытерев руки салфеткой. – Обычно ты вся напряжена, когда я рядом.
Он перебирает картошку фри в маленьком бумажном конверте, выбирая хрустящие палочки и откладывая мягкие – самые вкусные, как по мне.