Маленькое помещение с кроватью, столом, холодильником и телевизором. Плюс экраны с трансляцией с камер. А еще дверь, скорее всего, в туалет.

Значит, она здесь живет!

– Так уже шесть лет. Как дом сдали, так я здесь.– А вы тут давно работаете? – спросила я.

– Значит, все про всех знаете. Как у меня соседи? Не шумные.

– Какая у тебя, говоришь? Семьдесят вторая? – припомнила женщина, посмотрев вверх и в угол. – Значит, справа от тебя семья живет с взрослым ребенком, а слева – женщина с большой собакой. Гадит иногда в лифте – все возмущаются.

Гадит женщина или собака? Пожалуй, не буду уточнять.

Надо подвести к главному делу. По словам Скалы у его истинной приметная внешностью – мелкие и пышные кудри. Попробую поставить на это.

Ага, значит, она все-все помнит. И что меня тут не было.– Надежда Григорьевна, я тут еще мало кого знаю, но когда приезжала смотреть квартиру в прошлый раз… – начала говорить я, и на этом месте у консъержки подозрительно сощурились глаза.

Я сразу использовала то, что успела заметить. А именно – график ее работы. На двери висело, что она на посту до 23, а после открывает по звонку только спецслужбам.

– Я ближе к полуночи пришла, – пояснила я, и тут же настороженность женщины улетучилась. – Так вот. Я тут еще никого не знаю, но очень хотела бы подружиться с девушкой, с которой мы в лифте ехали. Может, вы ее знаете? У нее такие темные кудряшки. Объемные такие.

Я очертила вокруг головы одуван, и с облегчением заметила узнавание на лице женщины.

– Так это Нина. Одна у нас такая. Прекрасная женщина. А какие волосы делает! Тут девушки к ней приходят постоянно – уходят такими цацами!

Хлопнула входная дверь.

– Вот как раз ее визитка. Была бы у меня побольше шевелюра – тоже к ней пошла бы. – Надежда Григорьевна провела рукой по короткой стрижке седых волос. – У нее визитка есть. Хочешь?

И тут позади меня раздался голос:

– Надежда Григорьевна, возьмите за месяц! – жилец явно спешил, и я подвинулась, не забыв цепко схватить протянутую визитку.

Скала мне будет должен за скорость!Женщина точно могла бы мне рассказать больше, но у меня в руках был настоящий билет в первый ряд. Лучше самого объекта и ее дома мне ничего не найти. Просто шикарное совпадение, что к ней так легко попасть.

Я позвонила Нине тут же, как поднялась в квартиру. Договорилась о встрече и посмотрела в зеркало. Мои светлые от природы волосы стали отдавать в пепельный с возрастом. В пятнадцать, после предательства моей пары, я сделала стрижку пикси и до сих пор носила ее. Работы Нине, конечно, мало, зато структура волос ее точно заинтересует.

А мне много времени и не надо. Уверена, я быстро справлюсь.

Настал решающий понедельник – день восстанавливающей процедуры для моих волос и день икс для одного лысого оборотня. Скала оборвал мне телефон с самого утра, хотя запись к Нине была назначена на два часа дня. Он не признавался, но я уверена, что оборотень уже стоял под окном дома и посматривал на клумбы. Хотя, может, и не включает садовода вовсе – думает только о своей Кудряшке. Нет, ну надо! Он ей уже милое прозвище дал!

А ведь был такой уважаемый мужик. И что любовь с нами делает?

Среди вечной мерзлоты я чуть не умерла. Хорошо, что отец – лучший следопыт в мире (ИМХО), вытащил меня с того света и из той проруби. В тот момент – когда я билась под слоем льда, уносимая течением, я поняла, что нет мужчины лучше отца. Что семья – это самое надежное, что у меня есть. Остальное больше меня не трогало.Меня она, например, уничтожила. Выжгла изнутри. А ведь раньше особу романтичней меня нужно было еще поискать. Все эти сопливые кино о любви с первого взгляда, о предназначении и прочей ерунде крутились у меня на повторе. Как же быстро жизнь показала, что даже истинность – не показатель того, что любимый будет смотреть только на тебя. В моем случае он засмотрелся на одногодку-подружку, а про меня забыл вовсе. Да, мне было пятнадцать, и я была угловатым подростком, а та – девушкой с формами. Но парность обещала любовь до гроба, да только под деревянной доской оказалась третья лишняя. И нет, не моими силами туда отправленная, а по воле несчастного случая. И мой “истинный” чуть не сошел с ума от горя. И это было невыносимо видеть, нереально пережить. Адская боль сожрала меня – моя душа не выдержала предательства. Я отправилась в заполярье, надеясь, что истинному нужно понять, что он упустил, чтобы броситься за мной. А он бросился в больницу к Лине, тем самым сбросив меня в пропасть ненужности.

Я даже спасла Сашу, вернувшись по просьбе глав кланов. Вытащила его из ловушки собственного зверя. Он смотрел на меня круглыми глазами, но мне было уже все равно. Не интересно. Не сердце – а пепелище.

Я вытянулась, округлилась где надо, а активная спортивная подготовка сделала свое дело с моим телом. Я отрезала волосы – словно прошлое отсекла. И больше не верю в истинность.Тогда мой бывший истинный сказал, что не только моя внешность изменилась, но и мой запах. Конечно, ведь он и не подозревал, что я переродилась, пока он кипел в котелке своих чувств к мертвой. К той, с кем невозможно конкурировать, как бы не старалась.

Даже сейчас мне смешно от того, как серьезный наемник, при взгляде на которого у нормально сверха прихватывает сердце, не может найти себе места от желания сцапать пару. Вальсирует вокруг нее, чтобы не спугнуть. Прибегает к моей помощи и хитрости.

Он почувствовал во мне истинную, когда ему было три, а я только появилась на свет. Мы росли с пониманием, что пара друг для друга. Нас постоянно сталкивали наши семьи, чтобы мы пообщались, а когда подросли, то стали отдаляться друг от друга. Саше это было не надо, а мне – больно, но гордо. И последней каплей были новости о разлучнице.Раньше я бы завидовала избраннице Скалы. Саша никогда не добивался меня с такой страстью и прытью. Не ходил вокруг меня на цыпочках, не зная, как подойти.

Со мной такое случилось, значит, может приключиться с кем-то еще.Поэтому теперь я не завидую Нине. Просто наблюдаю за феноменом родной души, понимая, что в любую секунду система парности может дать трещину.

И когда кудрявая женщина открыла мне дверь, я поняла, что это может быть еще одно исключение из правил. Позади нее дрались на деревянным мечах два мальчишки-подростка. А когда я снимала кроссовки, то увидела мужские тапки.

Нина замужем. И у нее двое детей.

Нина***

Какой небольшой фронт работ. Прекрасные дамы с короткими стрижками ко мне обычно не приходили. А тут еще такая молоденькая. Наверное, студентка.– Добрый день! Проходите. – Я посмотрела на короткие волосы девушки и улыбнулась.

Сначала я подумала, что она сожгла волосы краской, поэтому нужно восстановление. Но когда Оля села на стул, и я потрогала волосы, то впала в ступор.

– Они не крашенные.

– Нет. Ни разу.

Я пропустила короткий локон волос между пальцами, а потом внимательно посмотрела в лицо девушки.

– Простите за любопытство, но очень интересно узнать о ваших корнях.

– А мы можем перейти на ты? Если не против, конечно? Все-таки соседи, – девушка подняла на меня взгляд.

У нее очень интересная внешность: поднятые внешние уголки глаз, густые ресницы, янтарные глаза. Если бы у девушки были рыжие волосы, то она походила бы на лисичку. Тонкие губы, вздернутый нос. На лицо отсутствие азиатских корней, но волосы были толще, чем у восточной расы.

– Конечно, давай на ты. Я всегда за сокращение дистанции, – согласилась я.

Оля потрогала свою голову:

– Я же говорила, что мои волосы тебя заинтересуют. Из-за толщины на макушке торчком стоят.

– Да, для славянского типа такая толщина просто удивительная. Первый раз такие вижу, – призналась я, и поняла по ответной улыбке, что девушка не очень хочет говорить о родителях.

– Я же говорила. Как думаете, можно сделать их мягче? Что можете предложить?

– Можно выбрать горячее восстановление или холодное. Горячее займет у нас час, потом можно повторить через полгода. Холодное восстановление – это комплекс из 10 процедур. Эффект от горячего будет виден сразу, от холодного – постепенно. Так как волосы еще ничем не тронуты, то смываться будет быстро. Хочу сразу предупредить, что нужно будет приобрести специальные шампуни и бальзамы без парабенов.

Девушка задумалась:

– А горячее – это вредно?

– Нет, волосы – это мертвые клетки. Мы покрываем их снаружи составом, потом запаиваем утюжком. Единственное, чтобы наслаждаться красотой, нужно сушиться феном и использовать средства термозащиты.

– Значит, они будут еще толще?

– Если нанопластикой, то да. Но на светлые волосы ее нельзя – сильно сушит. А вот ботокс не навредит, – я достала трихоскоп, присоединила к телефону и сняла ее волос под увеличением. И замерла.

Не было ни одного волоска с чешуйчатой структурой. Все были такими, словно девушка на протяжении пяти лет делает горячее восстановление волос.

– Что такое? – Оля начала переживать, видя, как я застыла.

– Удивительные волосы! Я не сторонник навешивать процедуры, поэтому скажу как есть – для меня тут почти нет работы. Разве что скраб для головы могу сделать, чтобы убрать омертвевшие клетки кожи.

– Да? А чтобы помягче были? Чтобы не так торчали? Неужели, ничего нельзя?

– Если что-то очень хочется сделать, то можно сделать курс холодного восстановления.

– Да! Давай его. – Кажется, девушка очень хотела поухаживать за волосами.

Я просто не могла отказать.

– Хорошо.

Мальчишки тут особенно расшумелись, и я отошла на минутку – попросила их быть потише.

– Наверное, ваши братья? – спросила Оля, когда я вернулась в комнату.

– Да ладно! Не льсти мне так. Я не настолько хорошо выгляжу, чтобы меня принимали за сестру моих сыновей. Но за попытку сделать приятное – спасибо! – засмеялась я.

Девушка опустила взгляд, словно хотела скрыть свои эмоции, и я с интересом на нее посмотрела. Странно. Что такое? Почему у меня ощущение, что она расстроилась.

– Если не секрет, сколько тебе лет? – спросила девушка.

– Не секрет – мне тридцать два. А тебе?

– Восемнадцать. А мужу сколько?

– Он на год меня старше.

Девушка надолго замолчала.

– Сделать пока чай или кофе? – спросила я, чувствуя себя неудобно под градом личных вопросов.

Оля несколько раз моргнула, вынырнув из своих мыслей:

– Если можно, то просто воды.

И пока я ходила на кухню, поймала себя на странном ощущении. Будто бы новая соседку я волновала больше, чем ее волосы.

Да нет! Показалось.

Но пока я помыла ей голову, помассировала щеткой для кожи головы, а потом сделала маску с ботоксом и надела термо-шапку, Оля все спрашивала обо мне.

Как мне в профессии? Как мне работать дома? Как дети? Где учатся и какие характеры. Кем и где работает муж и когда приедет.

Это было странно. Но последний вопрос Оли меня добил и расставил все на места:

– Прости, что я так допрашиваю. Меня просто сильно предали, и я перестала верить в любовь. Хочу узнать – ты счастлива? Или ну эти отношения?

Даже самые близкие люди редко такое спросят. А тут посторонний.Я оцепенела. На самом деле я оказалась потрясена. Как часто мы слышим этот вопрос – ты счастлива? Да почти никогда!

Но девушка казалось такой открытой в этом момент, такой искренней, что я не могла ей сказать, что это не ее дело.

Казалось, простой вопрос, но такой глубокий. И подразумевает односложный ответ: да или нет. И я знаю, что мой ответ состоит из трех букв.

Но имею ли я права ответить так молодой девочке, которая только начала жизнь? Она тогда окончательно закроется от мира.

– Не хочешь отвечать? – спросила Оля.

– Нет, я отвечу. Просто… подбираю слова.

– Все сложно? – Оля пытливо вглядывалась мне в лицо.

Она сидела в термошапке у розетки, а я напротив. Поэтому она видела все эмоции, что отображались на моем лице.

– У нас есть проблемы.