С одной стороны, Том разделял интересы Климова. Воспитывать засранку надо. С другой… с другой стороны была зарёванная мордашка с дрожащими губами. Понятно, что в тот момент плевать он хотел на рациональное мышление.

Борис открыл дверь сразу, сестру принял с чуть очумевшим видом, а на фразу Тома: «Чтобы такого больше не было», отреагировал несколько рассеянно. И только новость о том, что завтра дверь в гараж будет для него открыта, привела парня в чувства. Он отчаянно закивал и даже перестал бросать на сестру подозрительные взгляды.

Восьми не было, когда Клим дежурил у гаража. Том устало потянулся – он-то ещё не ложился и надеялся отоспаться как раз с утреца. В ту ночь срослось провести вполне удачные торги, и пока фарт не отвернулся, он готов был закрыть вопрос с косяком по гонкам.

– Я по поводу Лины, – буркнул парень, и Том напрягся, уже не удивляясь тому, как тело и мозг переходят в состояние готовности, когда дело касается девчонки.

– Я же сказал: проехали, – недружелюбно отозвался он, будучи в состоянии хоть сейчас втолковать пацану, насколько тот был неправ.

Клим взбрыкнул и набычился в ответ.

– Да ты не понял. Ничего, из того, что Лина наговорила… ничего не было. Никто её не выгонял!

– То есть?

– Да я сам о*уел! – вспыхнул эмоциями Клим и пнул ботинком какой-то камень. – Думал, она давно спит. А тут звонок в дверь и здрасьте, пожалуйста: сестру не обижай! Да я максимум пару раз пнул её на словах. Потому что дура! – развёл руками Борис и заскрипел зубами.

– Выходит, она всё придумала? – будто ударенный веслом, Том, пытаясь очухаться, покачал головой. – Зачем?

– А я знаю, что у неё там в черепушке?! Ты только ушёл, я весь в непонятках, спрашиваю: «Что это было?», а она как ни в чём не бывало улыбается. Будто и не рыдала только что, понимаешь… Говорит: «Я проблемы твои решила, не благодари». Ну, прикинь?! В общем, не хочу, чтобы ты думал, будто я там творю какую-то хрень!

– А где сейчас сестра? – скривившись как от головной боли, процедил Том.

– Ну… дома… – передёрнул плечами Клим, присмотревшись к Тому внимательнее. – Воспитывать пойдёшь? – уточнил он на всякий случай.

Том, множественно и весьма неопределённо кивнув, только зло рассмеялся.

– Я тогда здесь потусую. Чтобы не мешать, – отмахнулся Борис и в принципе понимал, почему не получил никакого ответа.

Градус возбуждения повышался с каждым шагом. Казалось, увидит её – свернёт в бараний рог! И больше никаких отговорок! Тухлая мысль «не пороть горячку» светанула всего раз, и тут же была жёстко задвинута. Наклонять и иметь – мужская работа. Наивная Лина, возомнив себя великим махинатором, влезла на запретную территорию. И то, что вылетало из прекрасного рта, разумнее было бы попридержать! Желание шлёпнуть ей по губам приняло вполне чёткие очертания. Оправдания типа: «ну я же девочка» сегодня сработать не должно.

Климовы жили на втором этаже. На него Том поднялся одним махом и позвонил в дверь. Лина открыла и невинно моргнула. До того, *ука, невинно, что гнев внутри него воспламенился! Можно было приступать к воспитанию, но всего одна ошибка решила исход встречи. Смотреть куда-то, кроме её лучистых глаз, было фатально, а он посмотрел! «Да ну на х*й!» – взвыл внутренний голос: то ли трусы, то ли шорты, скромно выглядывали из-под светлой футболки. Из-под неё же просвечивали и крупные горошины сосков – прохлада подъезда отыграла свою роль на ура. «Ну пи**ец! Разобрался, мать твою!» – в сердцах сплюнул Том, чувствуя, как тема «надавать по губам» остро восстаёт, заглушая любые другие желания. И ещё острее один важный момент: чем именно следует надавать и насколько глубоко?!

Глава 7

На то, чтобы кобелиные инстинкты отпустили, понадобилось время. Его Том потратил, чтобы вдоволь насмотреться. Хотелось верить, что грязные мысли не нашли своего отражения на очумевшем лице. Сказать к слову, когда в башке прояснилось, злости как таковой уже не осталось. А самое страшное, что в глазах Лины… красивых глазах, что уж тут таить… Но в её глазах не было ни грамма понимания. Когда отец ещё жил в семье, Том усвоил одно правило: если уж и наказывать, то сначала следует объяснить, за что. Вот он сейчас и скривился, пережёвывая свою претензию в кашу. Ну так… чтобы малыша не поперхнулась мерзкими комочками его недовольства.

Лина стояла по стойке смирно и понемногу расправляла свои и без того ровные плечи. Ох, как ей нравилось владеть ситуацией. Тому тоже нравилось, как при этом натягивается футболка на её груди. Порочное удовольствие тешило самолюбие и обостряло инстинкты, но молчание не могло длиться вечно. Старательно сдвинув взгляд куда-то поверх тёмной макушки, Том обвёл языком пересохшие от напряга губы и криво улыбнулся.

– Ты зачем это сделала? – простецки выдал он, и Лина растерялась. Вероятно, она ждала совсем других слов.

– Не трогала я твой драндулет! – гневно выплюнула девчонка и скрестила руки под грудью.

Тут даже сытый бы облизнулся, ну а Том, понятное дело, едва не проглотил язык. Тёмные вишни сосков готовились проткнуть светлый хлопок. Чтобы избежать провокации, пришлось шагнуть вперёд и слегка надавить на тонкие плечи, расцепить переплетённые ладони.

– Сбавь обороты, крошка, – крайне вежливо посоветовал Том. А ведь касание отдалось пульсацией как раз там, где меньше всего ожидалось – в сердце.

– Колесо проколола, да! – торопливо моргнула Лина, явно подбирая слова, чтобы они не походили на признание ошибок. – С остальным ты не по адресу.

Том терпеливо вздохнул и приткнул плечо к дверному косяку.

– Ну, допустим, и этого немало. Проблема-то в чём?

– А нечего тарахтеть под моими окнами, понял?! Таскаешься тут со всякими… – вспыхнула она, осознавая, что претензия ушла не туда.

– Всего раз парканулся.

– Ну, так я всего раз и проколола! – съязвила она.

– Лин… – Том располагающе улыбнулся. – Ты лучше про «всяких» мне расскажи подробнее…

Краска залила очаровательное личико и это, как отдельная статья удовольствия, вызвало неуместное умиление. Даже нехотя Лина умудрилась вертеть им. «Ну и пусть…» – подумалось вдруг и стало легче дышать. Малышка тем временем обиженно нахмурилась.

– Но ведь тебе Я нравлюсь! – возмутилась она. Очень по делу. Даже в отказ не пойдёшь.

Том, чтобы не рассмеяться этой непосредственности, чувствительно прикусил губу.

– Так, и?.. Какие видишь варианты?

– Ещё не хватало, чтобы я напрашивалась! – ахнула Лина и на короткое мгновение онемела от возмущения. – У тебя, вообще, глаза есть?!

– Хочешь сказать, что колесо пало жертвой твоей ревности? – уже не таясь, хохотнул он. Лина подхватилась, чтобы опротестовать необоснованное заявление.

– Я хочу сказать, что ты вконец обнаглел! Извиняйся и можешь быть свободен!

– За что извиняться? Это ты наврала! Что вчера был за номер? Считаешь, нормально себя повела?

– Ну не оправдываться же мне! Я байк не портила, а ты спустил на Борьку всех собак! Всего один маленький спектакль, и справедливость восторжествовала!

– Ты ещё скажи, что победителей не судят…

– Да! – чувствуя, что аргументы подходят к концу, вскрикнула Лина. – Именно так! – нахохлилась она, идеально отыгрывая роль жертвы. – И вообще, ты не имеешь права меня в чём-то обвинять!

– Да разве же я посмею… – Том игриво покачал головой. Лина в ответ сверкала глазищами и готовилась вот-вот обиженно отвесить нижнюю губу. Казалось, она и сама искренне верила в собственную правоту.

Следуя на поводу у этого чувства, она даже попыталась вытолкать Тома на лестничную клетку дальше и хлопнуть перед ним дверью. Запала бы малышке хватило, жаль, подкачала физуха. Энергичная возня вызвала неправильный, но вполне ожидаемый результат: нахлынуло возбуждение. Касания её тёплых ладошек, ненавязчивый запах шампуня в растрепавшихся волосах, да и без игры гормонов наверняка не обошлось. Виды, опять же… И некстати вспыхнувшее в памяти вынужденное воздержание не прибавило твёрдости.

Ловко и умело подхватив девчонку под задницу, Том разрешил спор по-своему. Лестничной клетке он предпочёл уют квартиры и распял её тут же, у стены. Нежности в подобной обстановке не поймать – нужно действовать жёстко. Навалиться всем весом, зафиксировать ладонью затылок, поймать и втянуть в себя капризные губы – схема, проверенная веками!

Губы Лины были мягкими и сочными, как спелая малина. Запретное удовольствие парализовало мозг, выдавая телу карт-бланш. Кончики пальцев приятно покалывало от предвкушения жадных прикосновений, а сердце бомбило в груди, явно торопясь на выход.

Закончилось всё так же быстро. Стоило только взять паузу и отдышаться, как Лина, будто опомнившись, забилась в его руках. Отступить удалось не сразу, и несколько горячих пощёчин достигли цели.

– Ты… ты что?! Ты сдурел?! – взвизгнула она, и глаза стали похожи на блюдца.

Подобных эмоций малышка прежде явно не испытывала и теперь не знала, как себя вести, чтобы остаться хотя бы при своих. Впопыхах она принялась поправлять взлохмаченные волосы и нервно обтягивать вздёрнутый край футболки. Не понимала, что приводить себя сейчас в порядок – только портить. Том наблюдал за этим снисходительно и в лёгком кумаре – возбуждение и не думало спадать, только набирало обороты. И взбить сейчас эти волосы снова, виделось особым соблазном.

Наконец, посчитав приготовления к разносу достаточными, Лина спешно сглотнула и решительно шагнула вперёд.

– Это что, вообще, было?! – попыталась грозно вопрошать она, но голос предательски дрогнул.

Том проглотил эту её эмоцию и только что не облизнулся – так вкусно ему было.

– Извинения, – надменно бросил он и растянул губы в сытой, довольной улыбке. – Я могу рассчитывать на то, что они приняты? – издевательски потянул, нарываясь на грубость.

Такой оборот речи пришёлся мелкой по вкусу, и она вздёрнула подбородок. Быть главной, казнить или миловать – удовольствие, доступное лишь избранным.

– Вот ещё! – буркнула Лина и отвернулась. – Ты только нарвался на очередную порцию!

Том довольно хохотнул, располагающе раскинул руки в стороны, а затем с хитрой улыбкой почесал самый кончик носа.

– Ну раз пошла такая пьянка… сегодня раздаю бесплатно! – многозначительно подмигнул он, и мелкая густо покраснела.

– Знаешь, что?.. – подхватилась она, но некрасивое окончание фразы пришлось оставить при себе. – Обойдусь я без твоих извинений, – буркнула Лина и вскинула руку, выпроваживая гостя.

– Что, и покататься уже не хочешь? – удивлённо выдал Том, поигрывая бровями.

Лина так настойчиво тянула ладошку к проходу, что двигаться не хотелось совершенно. Только смотреть, как ветер гоняет складку её футболки, дразня фантазию.

– Ты сначала рот продезинфицируй после этих своих… а потом заикайся про «покататься»! – заявила она и демонстративно обтёрла губы.

Мужские брови в знаке недовольства сошлись у переносицы.

– Лина, а ведь ты грубишь, – предупредил Том, толком не понимая, как приятное возбуждение так быстро переросло в раздражение. Вызывающе качнувшись на пятках, он спрятал ладони в карманы джинсов и взглянул на девчонку исподлобья. – Взаимное притяжение, как я понял, временно откладывается?

– Какое ещё притяжение? – охнула она. – Кто тебя звал вообще?

– Мне подождать, пока ты остынешь, или уже можно идти?

– Свободен! – на повышенных выдала маленькая сучка и мстительно прищурилась. – И свои тухлые подкаты оставь для кого другого.

Дверь за собой Том закрыл сам. Так, на всякий. Чтобы избежать соблазнов. Эмоции подбрасывали, а гормоны забурлили в крови. Не хватало ещё сорваться из-за какой-то там…

На пятом этаже хлопнула дверь одной из квартир, воздух подъезда наполнился ароматом ядрёных духов, по лестнице застучали каблучки. Том облокотился на перила и старательно вытянул голову. Каблучки стучали всё ближе, и вот он заметил, как подпрыгивают при походке белокурые локоны.