– Щедрый, Майя. У меня нет ни времени, ни желания прыгать вокруг тебя.

– И не надо, – пальцы впиваются в сумочку на коленях до побелевших костяшек.

– Содержание миллион в месяц. Ты делаешь мне приятно в постели, начинаешь ухаживать за собой как положено и не ебешь больше мозг своими играми.

Похоже, все то хорошее, что я нашла в Кайсарове – существовало лишь в моей голове.

Вот дурочка.

Он именно такой, каким его описали в той статье. Да сам во всем признался.

Его не интересуют нормальные отношения, семья и дети.

Он не способен любить.

Все, что он хочет – это покупать себе кукол, которые будут делать что и как он хочет. Он не нужен мне со своим предложением, он не нужен Нине и ее ребенку.

Мы обе как-нибудь без его денег обойдемся!

– Мне это не интересно, – тянусь к ремню безопасности и отстегиваю его. Дергаю за ручку двери, но та оказывается закрытой, – выпустите меня пожалуйста.

– Как с тобой сложно, – Кайсаров хватает меня за руку и дергает на себя. Сминает мои губы жестким поцелуем, не позволяя больше возмущаться. Игнорирует удары кулаком в грудь, – сладкая, пиздец, – его нос скользит по моей шее, зубы нетерпеливо чиркают по мочке уха, – сколько, Маяй? Лям триста? Пусть будет полтора.

– Немедленно отпустите! – во мне начинает клокотать ярость. Ублюдок. Да что он ко мне прицепился?

Руки Кайсарова перестают меня держать и я забиваюсь на сиденье у двери. Он шумно дышит через ноздри, сверлит меня злым голодным взглядом.

– Я всегда получаю то, что хочу, Майя, – голос мужчины отливает металлом.

– Не в этот раз, Тимур Робертович. Вы сами в интервью заявили, что интересуетесь исключительно проститутками. Вот к ним и катитесь.

– Сука.

– Открой дверь! – ударяю в нее локтем.

Центральный замок щелкает и я вываливаюсь из машины. Без оглядки убегаю прочь через охранный пост, едва не падая на высоких каблуках.

Завтра же напишу заявление на увольнение. Компания Кайсарова не единственная в городе, где нужны бухгалтера. На первое время перебьюсь подработкой. Вроде наклевывается еще одна фирмочка.

– Черт! – стираю со щек слезы и оглядываюсь по сторонам. Он предупредил, что получается все, что хочет. Чем это может мне грозить? Он же не может меня заставить?

А если узнает про беременность Нины, что с ней будет страшно подумать.

Чтобы успокоиться иду пару улиц пешком, потом вызываю такси. По дороге в машине тщательно вытираю растекшуюся по лицу тушь и припудриваю лицо. Не хватало только, чтобы Нина стала меня расспрашивать.

В мыслях постоянно повторяю:

«Майя, спокойно»

«Майя, спокойно!»

«Майя, спокойно, твою мать!!!»

Но мне неспокойно.

Слишком много произошло за этот вечер – угрозы Инги, угрозы Кайсарова. Хорошо хоть Роману Дементьеву на меня плевать было.

Как я так вляпалась?

Дома тихонько сбрасываю туфли в темной прихожей. Света в квартире нет, так что Нина спит. На кухне обнаруживаю на столе ужин с запиской «тебе я сделала нормальный»

На столе тарелка с паровой котлетой и салат из помидоров. Рядом вишневый компот. Все еще теплое, но аппетита нет.

Принимаю горячий душ и заворачиваюсь в махровый халат. В кухне завариваю себе успокоительный чай с ромашкой. Из верхнего ящика в пожелтевшем кухонном гарнитуре вынимаю мятую пачку сигарет.

Нина покуривала и думала я не знаю.

Наивная…

Теперь точно не курит. В пачке как было три штуки, так и осталось.

Включаю вытяжку над плитой и пытаюсь потихоньку затянуться. Где-то я прочитала, что курение успокаивает нервы. Мне сейчас как раз надо.

– Куришь? – растрепанная, в пижаме со спанчбобом в проеме появляется Нина.

Я закашливаюсь.

Застукала, блин…

– А чего им пропадать, ты-то теперь не куришь, – не могу не подколоть.

– Это не мои, – Нина невозмутимо садится за стол напротив и принимается есть остывшую котлету, – от хозяев остались.

– Ну да, – затягиваюсь еще раз. В голове начинает плыть, во рту неприятное ощущение, будто кошки там нагадили. Не уверена, что курево расслабляет, скорее оно отвлекает от проблем, – отвратительно.

– Согласна, – сестра с завистью смотрит на сигарету.

Выбрасываю окурок в урну, грустно вздыхаю:

– Меня, скорее всего, уволят с основной работы.

– Почему? – глаза Нины округляются.

– Ну… – неопределенно взмахиваю рукой, – не сошлась с начальством. Но не страшно, у меня сейчас три фирмы левые, плюс будет еще одна. Справимся.

– Мне нужно срочно выходить на работу.

– Нет, тебе нужно доучиться, – нажимаю я.

– Маюша…

– Что Маюша? Ты об этом мечтала.

И я мечтала, но не получила.

Папа был хирургом. Его в городе уважали, я даже стопку статей о нем собрала. В детстве бредила, что буду как он. Книжки по биологии читала, химию штудировала. Моя мечта уперлась в невыносимые условия жизни с теткой, дневную форму обучения и отсутствие возможности подрабатывать хоть как-то. Можно было выбить общежитие, стипендию, но это означало оставить Нину с теткой и ее ублюдошным любовником. Я так поступить не могла.

Поэтому окончила курсы бухгалтеров, отложив мечту подальше. А потом просто отдала свой шанс Нине.

И я не переживу, если она его упустит.

Просто не переживу.

Папа бы хотел, я знаю.

Родители бы гордились.

– Но академ брать все равно придется, – сестра кладет руку на живот, нежно трогает.

– На год, когда родишь. Возьмем тебе репетитора, чтобы программу не забыла, я помогать с малышом буду.

– Помогать, – Нина опускает голову, – а сама когда жить будешь?

– Потом… я успею, – поднимаюсь на ноги, – пойду спать. На работу завтра, мне еще заявление писать.

Совершенно не выспавшись, спешу утром в офис. Заявление в сумочке, настроение несмотря ни на что боевое.

Вика нагоняет меня на выходе из метро.

– Мая, ну расскажи, – канючит она, все пытаясь выведать информацию про тайного поклонника.

– Нет, – вынимаю из ее рук книгу с закладкой, видимо читала, пока ехала, – ого.

– Жесть там у них, конечно была, – она обмахивается сумочкой, – Кайсаров такой жестокий, бедная Инга. Если хочешь, возьми почитать, я почти закончила.

– Возьму.

Что Кайсаров жестокий, я уже хорошо на себе прочувствовала. Но и Инга далеко не бедная овечка.

– «Сквозь розовые очки», Инга Дементьева. Блогер, балерина, женщина, – цитирую обложку.

– Он же ее из балета заставил уйти, – Вика размахивает руками, – из дома не выпускал, ревновал страшно. У Инги просто выхода не было, она сбежала. И правильно, Роман Дементьев прекрасный мужчина, благородный.

– Это ты тоже в книге вычитала? – иронично усмехаюсь.

– Да, она очень откровенно обо всем рассказывает, – Вика отвечает на полном серьезе, – ты почитай.

Мы проходим через холл бизнес-центра и вызываем лифт. В кабину следом за нами входят Кравцов и Кайсаров.

– Доброе утро, красотки.

– Здравствуйте, Адам Русланович, – Вика мгновенно включает милую кошечку. Адам у нас не женат, в серьезных отношениях не замечен. Бабник, но Вика считает для мужчины это плюс. Выгуляется, потом в браке верным будет. К тому же, учитывая должность, Кравцов для нее очень хорошая партия.

Парочка смещается немного в сторону, обмениваясь комплиментами и мы с Кайсаровым остаемся друг напротив друга. Флешбеки из машины начинают вспыхивать в голове.

Его жадные губы, властные руки. Нетерпение, с которым он меня касался. И грязные слова – «пусть будет полтора». Очень дорого оценил меня Кайсаров. Я такие деньги почти год зарабатывать у него в должности бухгалтера буду.

– И как? – его равнодушный взгляд отрывается от моего лица и опускается на книгу.

– Пока не читала.

– Ммм … буду ждать отзыв, Майя.

Даже веселая парочка поняла, что что-то не так, затихла. Вика, когда поняла о чем мы говорим, задушено всхлипнула.

– Обязательно поделюсь, Тимур Робертович.

Он хмыкает, пропуская меня на выход из лифта. Бледная Вика семенит следом за мной.

– Прости, прости, – нашептывает на ухо, – надо было ее в газету завернуть. Он так смотрел, ужас!!! Боже, Майя, он же исчадие ада, – Вика выхватывает у меня из рук книгу и бросает ее в урну, – что теперь будет?

Глава 6

Майя

За книгу мне не было ничего, так же, как и за отказ стать содержанкой. В свете последних событий в «СтройДом» Кайсарову вообще было не меня.

Тут и там слышались шепотки о сливах инсайдерской информации. От нас отказался крупный заказчик. По слухам заключение важного контракта было под угрозой. Все понимали, что положение компании стало шатким.

На этаж к начальству без серьезного повода подниматься не хотел никто.

Анна Павловна не выдержала и слегла с сердцем в больнице.

– Надо искать новую работу, – Леля без аппетита ковыряла салат.

Мы девочками выбрались пообедать и проветриться от наших душных стен. Обстановка в офисе была слишком накаленной.

– Может все еще наладится? – С надеждой сказала Вика, – мне тут нравилось.

– А может нас просто купят? Дементьев точно захочет, – вставила Юля, – ну там рейдерские захваты, поглощения конкурентов. Какая нам разница, кто в кресле генерального сидит, главное, чтобы зарплату платили вовремя.

Я в разговоре не участвовала. Голова от цифр слишком опухла, голос от постоянных звонков и разговоров прилично подсел.

Обязанности главбуха кому-то исполнять надо было, работу поделили. Но Леля с Юлей и так были заняты под завязку своей работой, у них конец квартала, так что ушли в полный отказ. Тамара Сергеевна сломала руку, засела дома. Вика задавала миллион вопросов. Как-то так получилось, что основную часть работы переложили на меня, как на самую опытную.

Хотя кому я вру, на саму безотказную.

За неделю дважды была на совещании у Тимофея Денисовича на ковре, он же у нас финдиректор. И я поняла, почему Анна Петровна вечно белой от него приходила.

Гадлевкий тиран и педант, который не терпит ошибок. Он отчитывает, давит, требует. Ни о каких обстоятельствах слушать не хочет.

Что Кайсаров, что он – оба психи от которых стоит держаться подальше.

– Майя, ты как? – Вика сочувственно улыбнулась.

– Норм, – я опустила голову еще ниже в свой салат. Спать хочу, не могу. Подработка горит, там тоже отчеты. Тут я за себя и за всех.

Я сама скоро слягу в больнице с истощением и нервным срывом.

– Молодец, может тебя повысят по результатам. Ты справляешься, – ободряюще говорит Леля.

– Угу…

– А Дементьев ничего, – Юля оглядывается вокруг, чтобы никто за другими столиками не слышал и понижает голос до шепота, – я смотрела интервью с ним, говорит толковые вещи. И он достойный, ну знаете женат и очень Ингу любит, говорил много о семье, ребенка хочет. Планирует от прибыли своей компании один процент переводить различным социальным проектам.

– Да, – подхватывает Вика, – я про него еще в книге у Инги читала – он очень благородный.

– Не то что наши, – Леля поджимает губы – один по проституткам шатается, второй вообще непонятный, я его с женщиной ни разу не видела, вечно вылизанный, ухоженный. Может он вообще из этих, ну вы знаете…

– Гадлевский натурал, – Вика цокнула, – его Галя из планового видела, как он из гостиницы с какой-то женщиной выходил. Говорит, та очень красивая была.

– У Гали зрение минус три, – не сдается Леля.

– Она носит линзы, а Гадлевский гетеро, – подаю я голос.

Гадлевский обычный мужчина, злой, нервный, себе на уме, но с нормальной ориентацией. Он на меня смотрит по-мужски и это напрягает. В лифте, когда пересекались раньше не знала куда глаза деть, на обоих совещаниях, куда вместо Анны Петровны ходила, смотрел тоже неправильно, раздевающе. Орал и взглядом раздевал. Потом еще спросил не встречались мы где-то, а то лицо у меня какое-то слишком знакомое.