Псих! Я бы встречу с ним вне работы точно запомнила, об этом ему и сказала. Только психом благоразумно не назвала.

После обеда опять зарываюсь в бумагах с головой, параллельно готовлюсь к проверке. У нас в отделе, как и во всех ключевых будет внутренний аудит – посмотрят компьютеры, бумаги. Знаю, у нас чисто и ничего не найдут, но я все равно ненавижу проверки.

– Девочки, – Вика вскрикивает за своим столом. Трясет зажатым в руках телефоном, – кошмар! Вы только посмотрите.

Все быстро сбежались к ней и обступили вокруг.

– Не зря мы думали, что с ним что-то неладно, – Вика пролистывает статью до самого верха, – подождите, тут ссылка есть на саму запись.

– Что за запись? – Леля нависла над Викиным плечом. Я среди девчонок даже голову всунуть не могу.

– Сейчас, вот, – Вика переходит по ссылке и включает запись.

На экране появляется заплаканное лицо молодой девушки. Она затравленно смотрит в камеру и касается разбитого лица.

– Боже, – у меня по всему телу разбегаются колючие мурашки, – кто ее так.

– Я не могу молчать, – по щеке девушки катится слеза, она стирает ее ладонью и всхлипывает. Видно, ей тяжело, она собирается с мыслями, – вчера вечером ко мне в дом пришел Тимофей Гадлевский, он был другом нашей семьи и я его впустила. Он занялся со мной сексом против моей воли, а потом избил, – девушка срывается и рыдает, – всю ночь я проплакала, мне было стыдно и страшно. Но сегодня поняла, я не могу молчать! Ведь кроме меня могут пострадать и другие женщины.

– Какой кошмар! – ошеломленно перевожу взгляд на девчонок.

– Насильник, – Леля качает головой, – лучше бы он педиком был.

– А эта девушка кто вообще? – не успокаивается Юля.

– Ольга Мишина написано, что жена какого-то Егора Мишина, который на данный момент находится под следствием за махинации с инвестициями. Получается Гадлевский вломился к ней, пока муж в тюрьме. Вот урод.

– Теперь нам точно конец, – Юля возвращается к себе за стол, – с нами больше работать никто не будет. «СтройДом» закроют.

Телефон на столе оповещает о входящем звонке от Нины. Она в истерике, через рыдания не слышно нормально слов.

Пытаюсь вслушаться, но почти ничего не понимаю. На мой требовательный вопрос – где сестра находится, Нина выдавила – дома.

Это немного успокоило.

Я повесила трубку, собрала вещи и предупредила девчонок, что нужно съездить домой. Учитывая ситуацию с Гадлевским, начальство к нам сегодня уже не сунется.

От офиса взяла такси, чтобы доехать быстрее. Нина беспокоила, проблема была связана с Тимуром, то есть Тимом для Нины. Она плакала, что в шоке от его поступка, что отец ее ребенка не может быть таким.

Неужели Кайсаров Нину нашел? Где он ее встретил? Что сказал?

На беременных гормонах истерика Нины была совершенно неуправляемой. Я очень надеялась, что она преувеличивает и все не так страшно на самом деле.

У дома расплачиваюсь за поездку и бегу в квартиру. Нина в позе эмбриона сжалась на диване, плечи подрагивают. Пока я доехала, истерика утихла.

– Я не могу поверить, что он такой. А если бы я тогда сказала нет, со мной так же поступил бы? – Нина садится на диване.

– Ничего не понимаю, – сбрасываю с ног туфли про которые забыла, – ты Тимура Робертовича встретила где-то? Он тебе угрожал? Что он сказал? Нина, ты можешь спокойно все рассказать, а то я ничего не поняла по телефону. С работы сорвалась, а у нас там проблемы, проверки. Жуть просто.

Нина непонимающе смотрит на меня, хлопая мокрыми ресницами:

– Тимур Робертович?

– Кайсаров, – киваю на Нинин живот.

Она качает головой.

– Какой Кайсаров?

– Нина, не шути так, – нервно улыбаюсь.

– Тимофей.

Тим, Тимур, Тимофей. Что происходит?

– Я смотрела видео, я на нее подписана, – Нина всхлипывает, – он ее изнасиловал и ударил по лицу.

Все еще стаю не шелохнувшись.

До меня слишком медленно доходит смысл ее слов.

– Тимофей. Гадлевский?

– Да, твой босс.

Действительно, если буквально, то бухгалтерия прямо подчиняется Гадлевскому.

Он же финансовый директор.

Кайсаров коммерческий.

У нас два директора.

– А тот журнал о котором мы говорили, где он?

– Журнал? В моей комнате на столе. Майя?

Что-то во всей этой ситуации конкретно неправильно.

Прохожу мимо сестры, сидящей на диване в ее спальню. Щелкаю выключателем. Рядом с разобранной постелью, сумка с учебниками. На автомате поднимаю ее и ставлю на стул. У окна стол с кучей тетрадей, у Нины никогда нет порядка. Стена над рабочей зоной утыкана разноцветными стикерами, на полках раскрытые стопками книги.

Меня раздражает эта ее привычка так держать учебники, а Нине удобно, они всегда на нужных страницах. Взял и читаешь.

Поднимаю недописанный конспект, стопку распечатанных листов с правками – это курсовая. Опять книги, а где чертов журнал?!

Нина тогда тоже на эмоциях мне про него говорила – увидела, он там такой красивый. Тим… И тест тот показала. Большую половину ее рассказа о Тимуре, то есть Тимофее я восприняла как белый шум. У меня две яркие полоски перед глазами полыхали и мне этого хватило.

Рушилась наша привычная жизнь, Нинина будущая карьера, она была беременна. Мне было не до деталей. И так понятно – клуб, випка, порванный презерватив.

Дергаю за страницу глянцевого журнала, завалившегося наполовину за стол, страницы рвутся и он выскальзывает, приземляясь на пол у стены. Чертыхаясь, лезу под стол и выуживаю медицинский журнал.

Какого черта Гадлевский влез на его обложку? В офисе о нем даже никто не упоминал.

– Шефская помощь… капитальный ремонт детских поликлиник…

Да уж, где детская поликлиника, а где пьяный Кайсаров спящий в декольте проститутки. Или журналистки.

Черт.

Я все перепутала.

Я чертов журнал при Нине и треклятое интервью не упоминала даже, чтобы ее не ранить. Он же был там с другой и признавался в том, что дети ему не нужны.

Меня кроет.

Из груди рвется дурной смех. Чтобы не пугать Нину, закрываю рот ладонью.

Кайсаров вообще ни при чем.

Я подумала не на того брата.

И организовала себе кучу проблем.

Да почему я такая бедовая?!

Но один положительный момент есть, я не сунулась к Гадлевскому.

Он всегда меня пугал и как оказывается не зря.

– Майя? – раздается с тревогой из-за спины.

– Я заработалась, прости, – обнимаю сестру, – крыша совсем поехала без сна.

– Я заметила – ты по ночам работаешь. А я на твоей шее сижу, – слышу в голосе Нины вину, но я сама так решила, так что это глупо.

– Ну… это мой вклад в собственное будущее. Ты выучишься, на пенсии я буду ходить к тебе без записи. Никаких тебе очередей и бабок в них.

– Я детский педиатр.

– Это то же самое, просто таблетки взрослые.

– Угу, действительно, – Нина отклонилась и посмотрела на меня с укором.

Я сажусь на Нинину постель, она опускается рядом и кладет голову мне на плечо.

– Как я так вляпалась? – спрашивает тихо.

И я заодно с Ниной.

Кайсаров отстал, но это из-за проблем в компании. Такие как он не забывают обид, не выпускают свою добычу из рук.

– Думаешь его посадят?

– Таких не сажают, – тут я тоже иллюзий не питаю. Выкрутится, откупится.

– Майя, а вдруг она врет? – голос Нины опять дрогнул.

– Ты ее видела? – я обвела пальцем свое лицо, – что он с ней делал даже объяснять не надо. И так видно.

– Ты права, я просто….

– Он тебе понравился и к тому же он отец твоего ребенка, ты не хочешь, чтобы он был насильником.

– Да, не хочу.

На работу я больше не поехала, у меня просто не было сил. Меня сморил тяжелый сон прямо в постели Нины, а разбудил назойливый звонок незнакомого номера.

Глава 7

Открываю глаза и первые минуты пытаюсь сообразить где я. Темно, неудобно, слишком мягко.

Точно, я уснула у Нины, да ещё прямо в одежде. Голова от слишком короткого, недостаточного для отдыха сна, ощущается чугунной.

Оглядываюсь – Нины нет, свет выключен. Видимо, увидела, что я отключилась и решила дать мне отдохнуть.

Звонок оборвался, но затем зажужжал по новой, раздражая и привлекая к себе внимание.

– Да, – я устало выдохнула в трубку.

– Майя Кирилловна, это Адам Кравцов вас беспокоит. Вы дома?

– Да, а что такое? Сколько сейчас времени?

Выглядываю в окно, там темнеет, но ещё не ночь.

– Восемь.

– Я завтра буду на работе, у меня сегодня семейные обстоятельства, – начинаю оправдываться, – если есть какие-то вопросы, мы можем мы перенести их на утро?

Хотя какие вообще могут быть вопросы у начальника службы безопасности к бухгалтеру?

– Вам нужно спуститься.

– Куда?

– Я внизу у подъезда, жду вас в машине.

– Зачем? – все еще заторможенно поднимаюсь на ноги. Сон немного выветривается из головы, но соображаю я все ещё средне. Самое ужасное для моего организма – это проснутся в середине сна.

– Это ненадолго, Майя. Я могу подняться, если хотите.

– Нет, не нужно, – обнаруживаю сестру, посапывающую в гостиной на моём диване. Нине и так хватило впечатлений на сегодня, пусть отдыхает. Никаких посторонних мужчин нам в квартире не нужно.

Надеваю в прихожей туфли и тихонько выскальзываю в подъезд, еду на скрипящем лифте вниз.

Колёсики в голове начинаю потихоньку крутиться, мне становится тревожно. Что Кравцов хочет? Может, Кайсаров его прислал? Если так, то что хочет он?

Я уже знаю, что Нина беременна не от него, но ситуации это не меняет. Между нами ничего не может быть, я не готова быть рядом с таким как он ни в каком виде. Тем более как любовница – однодневка.

Выйдя из подъезда, ежусь, к вечеру на улице прилично похолодало. Тонированный внедорожник уже у подъезда. Как только я спускаюсь по ступенькам, задняя пассажирская дверь открывается. Вижу там Кравцова и забираюсь внутрь.

– Слушаю.

– Нам нужно будет прокатиться, Майя.

– Куда? – с опаской оборачиваюсь на захлопнувшуюся за мной дверь.

– В офис, – голос Адама звучит мягко, словно успокаивающе.

– Зачем?

– Есть несколько вопросов, которые не могут подождать до завтра.

– Вопросы… – Стягиваю с волос резинку, немного тру пальцами кожу головы. Так становится немного легче. До офиса точно буду в норме. – Какие вопросы? Квартальный отчёт ещё не сверстан, на столе черновой вариант.

– Думаю нам стоит приехать на место и там поговорить более предметно.

Мне не нравятся его расплывчатые ответы и то, что мы едем в офис почти ночью тоже.

– Тимур Робертович там?

– Да.

– А Гадлевский?

– Его нет.

– Это правда? Ну то, в чем его обвиняют? Его посадят?

– Я не уполномочен обсуждать этот вопрос.

– Ясно, – отворачиваюсь к окну и смотрю как мы пролетаем вдоль освещенных улиц. Люди прогуливаются парочками, улыбаются. Вот это жизнь, а не моя вся в проблемах и работе. Когда я вообще была беззаботна за последнее время? Права Нина, когда я жить, наконец, начну?

Может быть оно и к лучшему – уволюсь из "СтройДома", потрачу неделю на себя – буду гулять, ходить в кино, может быть познакомлюсь с каким-нибудь парнем. Простым с обычной работой, хватит с меня мужчин с деньгами. От них одни проблемы.

Немного денег у меня на случай форс-мажора отложено, а работа найдется.

– Приехали, – Адам выбирается из машины и подает мне руку. Водитель остаётся у внедорожника, провожая нас нечитаемым взглядом. Он странный, больше на охранника похож.

В бизнес-центре пусто, в холле горит лишь дежурное освещение. У лифта мне становится совсем неспокойно, но я держусь. Все равно Кравцов ничего не скажет.

Похоже меня ждёт разговор с самым главным.