Борьба с разумом была короткой, победа оказалась сокрушительной. Вздохнув, я решил купить мороженое и прогуляться за товарищем в бейсболке. Короткая прогулка позволила увидеть много интересного. Стараясь не светиться, прикрываясь матрасами и кругами, которые тащили в руках отдыхающие, прячась за их спинами, я дошёл за мужиком практически до постамента с кораблём.

В какой-то момент едва не спалился, когда мужик вроде бы как невзначай присел на скамейку, а в следующий момент рядом оказался Игорёк! Сначала я не придал этому значения: Васильков с напарником дежурили на детском пляже. Но короткое наблюдение показало: эти двое знакомы.

На скамейке Игорь посидел недолго, съел пирожок, выкинул бумажку в урну, поднялся и пошёл к автоматам с газированной водой. И в этот момент я едва не упустил самое главное. На том месте, где минуту назад сидел Игорёша, осталась лежать какая-то бумажка.

С того места, откуда я наблюдал, невозможно было разглядеть, что за документ забыл или специально оставил парень на лавке. Но когда мужик в бейсболке небрежно протянул руку и забрал желтоватый клочок, мне показалось, что я опознал передачку. Когда же странный тип на минуту развернул бумагу и заглянул внутрь, мои сомнения переросли в уверенность.

Глава 4

Теперь я не сомневался: мужик не просто замешан в истории с архивариусом, поиском документов и поисками царского золотишка, но и я Прутковым знается, а то и сотрудничает. Товарищ в кепке свернул карту, сунул её в карман и поднялся, собираясь уходить.

Я спрятался за остановку, продолжая наблюдать и прикидывая: стоит идти за ним дальше в надежде снова получить по башке, или не рисковать здоровьем. Азарт потихоньку захватывал власть над разумом, а в голове зудела мысль о том, что выяснять подноготную всей этой дурацкой истории просто жизненно необходимо. От этого зависит жизнь моей семьи в будущем.

Но моим планам не суждено было исполниться. Неизвестный в бейсболке, козырёк которой всё время скрывал его лицо, внезапно махнул рукой куда-то в сторону выезда с пляжа. Я оглянулся, пытаясь понять, кому он машет, и увидел зелёные жигули, отъехавшие от прогулочной дорожки.

До последнего надеясь, что машина проедет мимо дядьки, я разочарованно стукнул ладонью по столбу, за которым прятался, вызвав недовольство какой-то бабульки в платочке с капризным внуком. Пацанёнок тут же принялся лупить испачканной в ягодах ладошкой по перекладине, услышав «нельзя», закономерно раскрыл рот и заныл.

Жигуль тем временем тормознул возле кепчатого, и мужик, с которым предположительно видели в лодке Сидора Кузьмича, запрыгнул на переднее сиденье. Машина рванула с места и помчалась в сторону порта. Пара мужиков, что стояли с пивными кружками возле бочки, ругнулись вслед лихачу, который поднял пыль. Через минуту Центральный пляж снова погрузился в расслабленное летнее состояние.

Я постоял ещё чуток, надеясь неизвестно на что, оглянулся вокруг. Но, не заметив больше ничего интересного или подозрительного, потопал в сторону нашей вышки.

– Слышь, Лёха, а ты чего тут ошиваешься? Ты ж вроде на больничке ещё? – раздалось за спиной.

Да чтоб тебя приподняло и треснуло, Васильков! Что ж ты как чёрт из табакерки всегда такой внезапный, что аж прибить всё время хочется? Я чуть сбился с шага, но оборачиваться не стал: надо, пусть обгоняет или рядом пристраивается. Мне – не надо, руки чешутся развернуть его спиной и наподдать хорошенько по мягкому месту, да так, чтобы месяц меня стороной обходил.

– Что надо? – недовольно буркнул я, продолжая шагать к своей вышке.

– Да так, гуляю вот, свежим воздухом дышу, – затараторил Игорёк. – А ты чего? Выписали?

– Выписали.

– На дежурство, что ли?

– На него, – я очень надеялся, что мой недовольный тон и краткие ответы на корню убьют желание Василькова ко мне приставать. Но не на того напал.

– Слушай, а ты слыхал, да, что Пруткова убили? Ты прикинь, да? В нашем городишке и вдруг убийство! Да ещё и начальника ОСВОДа! Это ваще ништяк!

– Ты больной? – я остановился и глянул на Игоря в упор.

Парень, не ожидая такой подставы, едва не вписался в мою спину.

– А чё не так? – Васильков захлопал ресницами.

– То есть убийство, по-твоему, – это ништяк?

– Да нет, я не в том смысле, ты что! – смутился прилипала. – Я, типа… Ну, в нашей провинции и такое дело!

– Можно подумать, у нас не убивают, – буркнул я и продолжил шагать.

– Да убивают, наверное, но тут-то мы знакомы с мертвецом! Прикинь! Как думаешь, кто его пристукнул? – забегая вперёд и заглядывая в моё лицо, полюбопытствовал неугомонный.

– Да с чего ты вообще взял, что Пруткова убили?

– Ну как же, даже свидетель есть. Говорят, тётка какая-то всё видела и теперь милиция будет её прятать, чтобы убийца и её не грохнул, как свидетеля. Она ж его опознать может, и всё, сушите вёсла, собирайте сухари, – на манер дворовой песенки нескладно пропел Игорёк.

– Ну, во-первых, всё это бред, и никого тётка не видела, и прятать её никто не будет. А, во-вторых, ещё неизвестно, Кузьмич или кто другой ругались, торчали в лодке. Милиция разберётся. Ты, кстати, когда Кузьмича в последний раз видел? – я в очередной раз резко остановился, ловя Игоря в фокус, чтоб не пропустить внезапных эмоций.

Игореша оправдал мои ожидания: едва заметно смутившись, парень тут же растёкся в слащавой улыбке.

– Не помню… А, ну вот тогда, возле больнички, когда мы с тобой на вокзале встретились, – вертлявый на секунду задумался. – И вроде всё, последние дни мы с ним точно не пересекались. Я болел немного, отгулы брал.

– Ну, понятно, – хмыкнул я, топая дальше.

– Да погоди ты, Лёха. Куда так летишь! – окликнул меня Васильков и заржал. – Твоя вышка на месте, её Жека охраняет, я проверял.

Юморист хренов, блин, скривился я, не обращая внимания на его говорильню.

– А ты откуда знаешь, что баба ничего не видела? О, блин, так это чё, вы что ли с Жекой труп вытащили? Я думал, ты только что приехал на автобусе. Смотрю, стоишь на остановке. Ну и чё его веслом, да? Или ножом? – с жадным любопытством затараторил Игорёк. – Тётка вроде про весло говорила. Но бабам, им же верить нельзя, они ж соврут, недорого возьмут, – Васильков презрительно цыкнул зубом, выражая своё отношение к слабому полу.

– Какой, к лешему, труп? Ты где этого бреда понаслушался? – не выдержал я.

– Ну, где, мужики в пивнушке рассказали. А им вроде как муж той бабы всё в подробностях обсказал. А чё, не так было? А как было? Лёх, ну, расскажи, чё ты как неродной, в самом деле! Я ж никому, зуб даю!

– Сдался мне твой зуб! – рявкнул я, отказываясь от сомнительного подарка. – Не было там никакого трупа. Мы пустую лодку буксировали. Так что всем своим свидетелям так и передай: нет тела, нет дела. Всё, отвали, мне некогда! – с этими словами я решительно свернул к опорному пункту, желая как можно быстрее избавиться от навязчивого присутствия приставалы.

– Эй, Лёха, ты куда? – растерянно выкрикнул Игорь, но за мной в милицию не пошёл.

14.00 Я зашел в полумрак помещения и, наконец, выдохнул. Осталось только дождаться, когда он свалит, а то голова начала гудеть от трескотни Игоря и того бреда, который он нёс. Маленький город – это своего рода проклятье во всём. Как говаривала моя бабушка: тут пёрнул, на том конце через пять минут сказали – усрался. Вот так и с нашим происшествием.

Трупа нет, но половина пляжа уверена, что мы его выловили. Убийца, если он вообще был, ушёл и никто его не видел, но свидетельница свято верит в то, что ей угрожает опасность. Сочувствую её мужу, теперь понятно, откуда у него такая любовь к пиву. Оно ж невозможно без допинга жить в таком театре абсурда, который мадам устраиваем посторонним. Даже представлять не хочу, что она вытворяет в собственной семье.

– Вы что-то хотели, гражданин? – окликнул меня молоденький милиционер из-за стекла. Ну да, у нас тут на пляже всё по-взрослому, не то, что в парке: вагончик с парой столов и никакого предбанника для посетителей.

– Да нет, – отказался я, но тут же передумал. – А сержант Чудной на месте?

Мне не повезло, Василия в опорнике не оказалось, и узнать последние новости из первых рук не получилось. Я снова выглянул в окно и облегчённо вздохнул: Игорёк исчез из поля зрения. Хотелось верить, что до конца сегодняшнего дня хотя бы. Чёрт, как бы у него выяснить, что за мужик, с которым он встречался возле остановки?

Но палиться не хотелось. Никакой мало-мальски толковой идеи, как раскрутить Василькова на откровенность, в голове тоже не возникло. Фотки длиннокозырчатого у меня тоже не было, а то попытался бы у дежурного узнать, что за тип и в каких отношениях он с начальником пляжного опорника.

– Слушай, друг, а что слышно по Пруткову? – обратился я к милиционеру.

– Не положено, гражданин. Тайна следствия, – сурово отрезал парнишка.

Вот, ёлы-палы, понахватались дежурных фраз, можно подумать, следствие началось. Ага, так я и поверил. Чудной, понятное дело, доложил, кому следует, да только так быстро дело не делается. Сначала Кузьмича попробуют отыскать, и только потом, может быть, хоть что-то сдвинется с места. Как говорится, нет тела – нет дела. И всё-таки мичман или нет, находился в лодке? Как бы это выяснить.

Если верить Женке, то Сидор Кузьмич от Змеиной горки планировал или ночью, или утром куда-то отплыть. В результате оказался возле нашей вышки. Скорей всего, закончив свои дела, он и плыл сюда, на своё законное рабочее место. Но не доплыл. Ладно, пора дёргать отсюда.

Я ещё раз выглянул в окно и вышел на крыльцо.

– Ну, что? А? нашли? – да твою ты рыбу-каракатицу!

Игорёк крутился возле опорника с подветренной, так сказать стороны. И когда успел перебежать дорогу, да ещё так незаметно.

– Васильков, отвали, достал, – забив на приличия, нагрубил я. – Тебе заняться нечем? У тебя выходной? Ну вот и вали домой, спать, а то я тебе сейчас устрою марш-бросок с полной выкладкой. Пойдёшь у меня мусор по территории собирать!

– Лёх, ты чё? Я ж ничё! Нормально всё! Ладно-ладно, подумаешь, какие все нервные! – засуетился Игорь. – Ладно, покедова, пойду я, дел по горло.

– Иди-иди и не возвращайся, – напутствовал я бедолагу.

«Так, что дальше? Дальше – тётя Дуся и пытки на предмет Кузьмича и кепчатого», – я решительно двинулся к лотку с пирожками, где меня ждало очередное разочарование. Евдокии на месте не оказалось, на прилавке стояла картонка с извечной надписью «Буду через пять минут». Во сколько эти минуты начались и когда истекут – история об этом умалчивала.

Чертыхнувшись, я огляделся по сторонам, в надежде увидеть хоть кого-то из пляжников, торгующих по берегу. Как назло, наш участок никто из них не маячил и не кричал заунывно-одинаковыми голосами свои рекламные прибаутки. Зато я увидел Бородатова, который о чём-то трепался с Игорьком.

Недалеко, однако, ушёл деловой Васильков. Насупленный Борода, скривив лицо, глядел с высоты своего роста на вертлявого и внимательно слушал. Игореша, размахивая руками, что-то доказывал массажисту.

И тут я заметил Нину. Невестка Пруткова не шла, а плыла в горячем дрожащем июльском воздухе, окутанная тонким шлейфом струящейся ткани прозрачного пляжного халата. Широкополая шляпка скрывала лицо девушки, но я узнал бы ее из тысячи только по походке. Так ходят, точнее, не ходят, а плывут, попирая стройными ногами нашу грешную землю, только уверенные в себе женщины, знающие себе цену, которые плевать хотели на мнение окружающих и всегда делают только то, что хотят.

Я с интересом наблюдал за любопытной троицей. Борода выпрямился, увидев Нину. Что-то сказал Игорьку и тот сразу заткнулся. Надо поинтересоваться этим волшебным словом, которое обрывает фонтан Васильковского красноречия. Оба парня делали вид, что красотка их совершенно не интересует. Но наблюдатель в моём лице прекрасно видел, как напряглись парни, старательно разглядывая всех, кого угодно, кроме Нины.