– Я ненавижу весь их род. – Процедил парень сквозь зубы. – Мерзкие убийцы!

– Хватит. – Майя погладила его по плечу. – Всё.

Ее прикосновения всегда успокаивали Хьюго. Он сделал выдох, и его ярость стихла.

– Очень скоро все разрешится. – Мягко улыбнулась она. – Таких, как мы, все больше – тех, у кого нет дара. Эрлинги очень надеются, но шансы ничтожны. Они проверяли меня десятки раз, но ничего так и не обнаружили. Во мне нет магии. Я пуста, Хьюго.

– Эй, я вернулась. – Прервала их разговор Биби. – Взяла книг в библиотеке. Что обсуждаем?

– Твое нездоровое влечение к бумажным книгам. – Уставился на нее Хьюго. – Все это, – он указал на учебники в ее руках, – можно прочесть в электронном архиве школьной библиотеки, нужен только пароль, тебе что, его не дают?

– У меня читательский билет. – Улыбнулась Биби, доставая из кармана документ. – Тоже бумажный.

– О, боже. – Он закатил глаза. – Староверы когда-нибудь разрушат этот мир!

И двинулся по коридору.

– Да он держится на нас! – Припустила она за ним.

Майя улыбнулась. Она хотела пойти следом, но несколько человек вдруг преградили ей путь. Ее сердце заметалось в груди, ладони вспотели. Майя чуть не уронила рюкзак, лямка которого соскользнула с плеча – и подхватила его в последний момент.

– Майя. – Александр Эрлинг произнес ее имя глубоким низким голосом.

Он был выше девушки на целую голову, и ему нравилось возвышаться над жертвой и наслаждаться страхом, который отражался в ее глазах.

– Чего тебе? – Прорычала она, беря себя в руки и принимая воинственную позу.

Майя бегло оглядела тех, кто окружил ее. Парней было пятеро. Эрлинг никогда не ходил один, он любил окружать себя приспешниками, готовыми угождать лидеру и защитить его при необходимости. Она хорошо знала каждого из них – Лейф, Акс, Пелле и Юнатан. Преданные псы Александра. Она могла бы счесть их приятными и симпатичными ребятами, если бы не знала той их стороны, которую принято знать потомкам одного этта.

Эрлинг был любимчиком учителей и мечтой всех девчонок. Он общался практически со всеми ребятами, но не водил тесную дружбу с простыми смертными. Все, кто был рядом с ним, тоже обладали разного уровня способностями и присягали ему на верность. Стать слугой Александра или его ближайшим другом, что в принципе означало одно и то же, было для них величайшей честью и первейшим стремлением на всю оставшуюся жизнь.

– Твоя грубость меня заводит. – Облизнул губы Эрлинг и шагнул к ней.

Майя сглотнула. Она обвела взглядом его дружков, но не увидела сочувствия на лицах. Для них Майя была всего лишь игрушкой, которой их вожак собирался вдоволь наиграться, а затем сломать.

– Я спросила, чего тебе? – Повторила она.

Александр приблизился вплотную. От него приятно пахло дорогим парфюмом и арбузной жвачкой.

Вообще, стоило признать: Майя понимала, отчего он так нравится ученицам Дисгарда. Красная форма с традиционным шевроном школы сидела на нем безупречно, при этом идеально отглаженные брюки выгодно дополняла мятая рубашка, рукава которой он небрежно закатывал. Обувь, часы, телефон, машина – все это буквально кричало о достатке его семьи, что тоже добавляло немало очков к его индексу привлекательности среди девочек.

Эрлинг умело пользовался своей привлекательностью и никогда не задерживался ни с кем из подружек дольше, чем на неделю. И понятно почему: он был сыном своего отца, наследником главенствующего рода. С людьми Эрлинги лишь развлекались, а жизнь связывали только с теми, кто являлся членом их этта. Поэтому он и не давал Майе прохода: Александр знал, девушке суждено стать его собственностью, и ему не терпелось ощутить свою безграничную власть над ней.

– Майя! – Раздался взволнованный голос Хьюго.

Заметив, что она, отстав от них, попала в ловушку к Александру, друзья всполошились. Но не успели они приблизиться, как Эрлинг подал знак, и двое из его псов – Акс и Пелле немедленно и грубо оттеснили ребят от своего лидера.

– Эй, пусти. – Пробовал возмущаться Хьюго.

Пелле оттолкнул его, словно беспомощного щенка, и парень неуклюже повалился на задницу. Остальные сподручные Эрлинга встретили это событие смехом, но только не он сам – Александр был всецело поглощен созерцанием паники в глазах своей жертвы.

– Хьюго! – Воскликнула Майя, глядя, как тот поднимается, и парни прижимают его к стене.

– Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю. – Больно ухватил ее за подбородок Александр и повернул ее лицо к себе.

– Что ты себе позволяешь? – Тяжело дыша, произнесла Майя.

Он улыбнулся, но его голубые глаза оставались холодными, как лед. Эрлинг наслаждался ее беспомощностью, ему нравилось наблюдать, как она трепыхается в его руках, как хрупкая бабочка в паутине, и при этом осознает собственную обреченность.

– Тебе следует научиться быть ласковой со своим господином. – Отпустив ее подбородок, он резко обхватил рукой ее талию и крепко прижал девушку к своей груди.

– Ты мне – никто. – Процедила она сквозь зубы.

Майя еще раз покосилась на стоящих рядом парней – Юнатана и Лейфа, но те смотрели на происходящее безучастно.

– Ты же знаешь, я всегда получаю, что хочу. – Издевательски прошептал Александр ей на ухо.

– Только не меня. – Дернулась Майя.

– Осталось недолго, и уж поверь, мне доставит особенное удовольствие укротить тебя.

– Этого. Не. Будет. – Она сбросила с себя его руку, а затем толкнула его в грудь так сильно, что Эрлинг пошатнулся. На его лице отразилось удивление. – У меня ничего нет для тебя, разве тебе не говорили? Или до тебя плохо доходит?

– Это лишь вопрос времени. – Улыбнулся он, оглядывая ее лицо и фигуру голодным взглядом. – Я не очень терпелив, но этого дождусь обязательно.

– Ты меня что, не слышал? – Майя повысила голос. – Я бесполезна, это не я!

– Это ты, рыжая. – Александр прихватил пальцами прядь ее волос, наклонился и втянул носом аромат.

– Псих! – Отмахнулась она. – Не смей больше касаться меня, понял?!

И бросилась прочь.

Лейф и Юнатан хотели ей помешать, но Эрлинг качнул головой, давая понять, что не нужно ее задерживать. Он смотрел, как девушка удаляется, и ощущал возбуждение. Ее дерзость в сочетании с хрупкостью, ее пылающие щеки, застенчивость, возмущение – все это делало предвкушение мучительным и оттого – сладким.

Александр знал, что дар все равно проявится – рано или поздно. И как только это случится, он заявит на Майю свои права открыто. И тогда не придется спрашивать ее согласия или считаться с ее мнением: он станет распоряжаться ею по своему разумению.

* * *

Хассе открыл окно в своем кабинете, сел на подоконник и закурил. Сдвинув очки на лоб, он провел ладонью по лицу. То, что он собирался сделать, было опасным и незаконным. Но их народ жил так веками – таясь, скрываясь, пряча свои способности, и ему было не привыкать балансировать на краю пропасти. То, что он делал для своей дочери, грозило ему смертью, но мужчина знал, на что идет, а здесь же…

Кем бы ни были эти неизвестные, пытавшиеся оживить труп Петтера, они несли опасность всем, кто, так или иначе, имел отношение к миру магии. Их действия могут накликать беду на всех жителей Гримдаля. Прольется кровь. Много крови, если он не сделает того, что должен.

Обдумывая происходящее, Хассе все больше убеждался в мысли, что действовать могли чужаки. Подобная магия не подвластна местным. Запрет на заклинания сильно ограничивал силы одаренных, и даже главенствующий род Эрлингов, как силен бы он ни был, веками не имел доступа к высшей магии, что была запечатана еще во время вспышки колдовской истерии.

Доктор не знал, сколько у него есть времени. Он понимал, что действовать нужно решительно, и как можно скорее. В восемь вечера на дежурство в морге заступит Йенсен: ему шестьдесят восемь, и он уже плохо слышит. В девять, с началом вечерних новостей, Йенсен увеличит звук до максимума, нальет себе чаю и усядется в кресло в комнате отдыха. У Хассе будет около сорока минут на то, чтобы выкрасть тело и вынести из здания клиники.

Но что делать с трупом дальше?

Хассе глубоко затянулся и медленно выдохнул дым в окно. Даже леденящий холод, царапающий кожу, не ощущался так остро, как тревожность. Но сомнений быть не должно. Это необходимо сделать. Необходимо уничтожить труп, пока тот, кто пытался сотворить из него чудовище, не вернулся и не довел дело до конца.

И, наконец, его осенило.

В другом крыле нижнего этажа имелась печь, в которой трижды в неделю уничтожали биологический материал, оставшийся после операций. Можно сжечь труп в ней. Но как пронести его по коридорам через морг, банк крови, располагавшийся далее, и доставить к печи в хозяйственное крыло, оставшись незамеченным?

Ему предстояло решить и эту проблему.

Хассе затушил окурок, вернул на нос очки и захлопнул окно. В следующую секунду раздался звонок.

– Да? – Ответил он. Это была его дочь. – Ох, нет, милая, никак не выходит. Сейчас я отправлю к тебе такси, ладно? Прости. Ах, да, Майя? Еще кое-что. Я задержусь сегодня, буду поздно, около полуночи. Ужинай без меня.

Доктор ругал себя за то, что ему приходится делать выбор между семьей и долгом, но не мог допустить, чтобы по городу, где живет его дочь, разгуливали живые мертвецы. Так что, приказав совести заткнуться, он вызвал Майе такси из школы до дома и снова направился на нижний этаж – чтобы отточить до безупречного блеска свой новый план.

Глава 3

– Биби уговаривает меня пойти с ней на костер, – призналась Майя, лениво вытягиваясь на диване, – Катина празднует свой день рождения в шатре на пристани, и там будут все наши, но погода – ужас, я боюсь отморозить себе что-нибудь! Юханна, правда, обмолвилась о горячительном: сказала, они раздобыли целый ящик вина и будут варить глёг в здоровенном котле!

Она отняла телефон от уха и посмотрела на экран: с соединением все в порядке, отсчет секунд не останавливался. Так почему тогда Хьюго молчал?

– Эй, алло. – Произнесла она, прикладывая мобильник к уху. – Хуги, ты тут?

– Да.

– Чего молчишь?

– Чтобы грязно не выругаться. – Прошипел он. И вдруг его словно прорвало. – Майя, ты в своем уме?! Ты на полном серьезе мне сообщаешь, что собираешься втайне от отца пойти на пристань, чтобы посидеть у костра и выпить глёга?

– А что такого? – Вздохнула Майя, усаживаясь и выпрямляясь. – Я – большая девочка.

Хьюго простонал, выругался и затих. Молчание длилось несколько секунд, затем он тихо проговорил:

– Я сегодня помогаю матери в баре, поэтому не смогу пойти с вами. И не смогу тебя защитить.

– Защитить? – Выдохнула Майя, вставая с дивана. Она подошла к окну. – Если кто и может защитить меня, то только я сама. Подумай сам, Хуги, сегодня в школе они просто отшвырнули тебя в сторону, словно куклу, и такое происходит каждый раз! Как ты собираешься меня защищать? Это смешно. Сколько бы Александр не зажимал меня по углам, все его слова – просто угрозы, и он лишь проверяет меня на прочность. Семейство Эрлингов не тронет меня, если не проявится дар, и чтобы там их сынок не пытался… – Девушка замерла. – Алло, Хьюго?

Она уставилась на экран. Вызов оборвался.

Майя хотела перезвонить другу, но вдруг поняла: она его оскорбила. Как бы ни были сильны противники, и как бы ни был слаб Хьюго – он всегда пытался ее защитить. Даже, когда они превосходили числом. Даже, когда толкали, били его или грубо хватали за шею. Хьюго знал, что проиграет, но бросался на ее защиту. Всегда.

А Майя своими словами только что унизила его. «Вот черт!» Она попыталась перезвонить, но телефон друга был выключен.