Он был даже рад возможности действительно побыть в одиночестве и спокойно подумать о ней – Пол, сославшись на «усталость», пошёл полежать. И Джо не сомневался, что через несколько минут богатырский храп напарника снова заставит попугайчиков возмущённо верещать. Нисколько, впрочем, процессу «отдыха» не мешая.

– Мать! – Джо решил, что спросить всё-таки нужно, – Как думаешь? Какова вероятность того, что планета – чья-то наживка? Для наивных лохов?

– Около восьмидесяти девяти и девяноста четырёх сотых процента.

– Чёрт! – Джо аж подскочил в кресле, – А почему до сих пор молчала?!

– Да потому же, почему и всегда. Вы же сами потребовали в три тысячи пятьсот сорок четвёртый раз не мешать вам думать «самостоятельно».

– Ну… Правильно. Нельзя же, чтоб у нас совсем мозги поотсыхали. Потому что ты нам почти всегда предоставляешь правильные ответы на…

– Блюдечке с голубой каёмочкой. Помню. Знаю. Впрочем, от некоторого шевеления кроме задов ещё и извилинами никакого вреда быть не должно. Так что продолжай думать. Или – спрашивать. В зависимости от того, сколько вы ещё планируете в этой системе торчать.

Джо рассмеялся, весело, и открыто:

– Вот уж точно. Торчать мы хотели бы. Ну как не устроить себе маленькие каникулы на поверхности! С купанием и загоранием. Красотища! Но… Ответы мне всё-таки нужны сейчас. Кто это расставил нам силки?

– А ты попробуй угадай.

– Блинн. Хотя – да. Ты права. Тряхнуть интеллектом не помешало бы. Ну тогда вот первое предположение: имеется тут некто, скрывающийся за, или – на какой-нибудь из местных необитаемых и непригодных для такого обитания, планет! Только и ждущий, чтоб прилетели колонисты, а он бы их – в рабство! Чтоб самому жить на всём готовом! А аборигенное население уже всё поумерло, не выдержав непосильной работы и нравственных терзаний.

– Холодно.

– Блинн-два. Впрочем, твоя правда: это было глупое предположение. Ну, тогда такое: те, кто жили на этой планете, вдруг почувствовали непреодолимую тягу к путешествиям. Собрались всей толпой, погрузились в транспорты, и отчалили в неизвестном направлении на поиски приключений!

– Ещё холодней.

– Хм-м… Ну, тогда вот ещё вариант: злобные и коварные инопланетяне похитили местных для сексуальных опытов, и им так понравились туземочки, что они забрали их всех к себе. Навсегда. А чтоб был приплод новых, симпатичных и послушных самочек, прихватили и мужчин – на племя! Ну, и на тот случай, если наскучат, или достанут занудной и бесперебойной болтовнёй самочки. Вот тогда они самцами и…

– Самому не смешно? И не стыдно?

– Нет. Впрочем, да. Смешно. И стыдно. Что реально разумных объяснений у меня не находится.

– Конечно, у тебя их не находится. Ты же не знаешь фактов. Всех фактов.

– Ну-ка, ну-ка… – Джо заёрзал в кресле, устраивая поудобней свой немаленький зад, кресло возмущённо зажужжало сервомотрочиками, – Рассказывай. Чего нарыла.

– Не я. А один из зондов. Поскольку с высоты даже нескольких метров ничегошеньки так и не находилось, я посадила его. На одной из равнин. Для отбора стандартных проб – почвы, биомассы растений. И прочего такого. Так вот. Сейчас ты удивишься.

На зонд тут же напали! Впрочем, лучше просто покажу. – на экране возник зонд: вернее, изображение, передаваемое его нижней камерой, ближайшей к поверхности. Поверхность быстро, а затем всё медленней, приблизилась, а затем замерла.

– Напали, говоришь? – Джо ещё нападения не видел, но его экономная натура уже возмущалась, – Чёрт! Плакали, значит, триста пятьдесят кредиток… Но – кто? Кто напал?

– Ничего они не плакали. В-смысле – кредитки. Зонд абсолютно от нападения не пострадал. А нападавшие, поняв, что он – из стали, и никакого интереса для них не представляет, через какое-то время (Довольно продолжительное, кстати!) отвалились сами.

– Прикольно. И кто же эти – «отвалившиеся»?

– Да вот: взгляни. – на экране появилась картина, как, возникнув, словно ниоткуда, но Джо-то отлично понимал, что снизу, из-под травы, покрывавшей почву – на зонд накинулись мириады чёрных точек, настолько быстро двигавшихся, что уследить не было никакой возможности, – Весьма интересные, должна сказать, создания. Выглядят почти как муравьи. Но могут прыгать далеко и высоко (Ну, для своих размеров, понятно!) – как блохи! Тактику нападения используют сложную и коварную: вот, видишь, как залепляют даже камеру? И так – и со всем туловищем. Облепляют сразу жертву сплошной монолитной массой, кусают, и выпивают кровь!

Ну, плюс ещё пытаются лишить жертву подвижности имеющимися в слюне довольно сильными и эффективными ядами – аналогами того же кураре. И стараются ещё и вызвать перегрев организма, и смерть от теплового удара, образуя на парализованном теле как бы толстую подушку – так поступают и некоторые земные осы, когда борются с шершнями. В этом нашим друзьям помогают и специализированные крючочки на лапках, и то, что их собственная температура может подниматься до пятидесяти по Цельсию.

Джо почесал подбородок. Действительно, поле зрения объектива превратилось в небольшое пятнышко, по которому мельтешили крошечные членики, и толстенькие брюшки, а затем и вовсе исчезло, наступила темнота.

– А что там с остальными камерами?

– Да то же самое, поэтому и не переключала картинку: хотела, чтоб ты насладился всем процессом.

– Ну, я насладился. А что с пробами? Почвы и биомассы?

– А ничего. Я даже не стала отбирать, чтоб внутрь зонда не попало никого из этой братии. Потому что – мало ли!.. Вдруг они способны переносить и космический вакуум, и межпланетный холод? Эти боевые муравьи наверняка рассчитаны на самые суровые внешние условия! А тратить зря запасы нашего дороженного напалма на «тёплую» встречу у нас в тамбуре не хотелось бы. Я же у вас рационалистка. И экономистка.

– Думаешь, их вывели, ну, то есть, создали, специально? – Джо пропустил мимо ушей намёк на его экономную натуру.

– Разумеется. Уж слишком специализированы. Тут тебе и специфические прыгательные конечности, и яды… И нападают явно совместно – когда их собралось, и к жертве подобралось, достаточно много! То есть – имеется и коммуникация, и взаимодействие. Значит, их матка наверняка способна видеть их глазами, и раздаёт им некие приказы. С помощью, вероятней всего, опять-таки – телепатии.

– Ага! – Джо сразу вцепился в самый существенный пункт сообщения, – Значит, у них есть некая… Матка? То есть – управляющая особь?

– Разумеется. Потому что кто-то же должен думать за всех этих рабоче-боевых, и явно выведенных и заточенных для этого самого боя, особей! То есть – сам видишь: мозга в головах таких особей, – над пультом возник, как всегда обозначенный синими контурами, сильно укрупнённый муравей, медленно поворачивающийся по кругу, с мощными челюстями и непривычно длинными и толстыми задними конечностями – точно для прыжков! – много быть не может. Зато как исполнительные единицы они очень даже разносторонне, я бы даже сказала – блестяще, подготовлены к своей миссии.

А именно – добывать еду, и уничтожать врагов!

– И – что? Ты хочешь сказать, что это они и… Уничтожили тут всех разумных? Ну, тех, кто жили на земле? Потому что дельфины да киты – в океанах – присутствуют?

– Точно. Вот именно – разумных. Впрочем, и не только их. Сам же видел: на просторах что саванн, что лесов, что северной тундры нет ни одного крупного так называемого млекопитающего. А только кроты, мышки, да лемминги.

– Погоди-ка… А как же носороги?

– Вот! Именно они и позволили мне вычислить, что и как тут произошло! Или… Хочешь теперь сам попытаться?

– Хочу. – у Джо уже сверкнула догадка, – Носороги чертовски массивны. Более двух тонн. Значит, и детёныши у них рождаются… Килограмм под двести. А мышки, лемминги и кроты – очень малы. Грамм на пятьдесят, не больше. Следовательно, нетрудно сделать вывод, (Особенно, после того, как ты сказала, что эти муравьи кем-то специально выведены!) что на существ массой менее пятидесяти грамм, и более ста килограмм – они не нападают! Заложена, стало быть, такая программа поведения в них (А вернее – в их Матку!) на уровне первичных инстинктов! – Джо глянул на центральную консоль в поисках подтверждения. Мать вполне довольным тоном сообщила:

– Верно. Вот видишь: при наличии нужной информации, и должной систематической тренировке серого вещества сложить два и два можешь даже ты!

– Не-ет, это я оттого такой умный, что беру пример с тебя! – Джо фыркнул, – А теперь, будь добра, конкретней, – Это сами аборигены вывели себе такую прелесть, или… Или всё-таки кто-то чужой и коварный решил таким образом зачистить планету от мыслящих, и даже только потенциально мыслящих? Поскольку дельфинчики, при всём моём уважении, никогда техногенную цивилизацию не создадут в силу объективных причин. Отсутствия рук!

– С вероятностью семьдесят шесть целых и пятнадцать сотых процента – сами. Но процент, который остался за инопланетное вмешательство, тоже непривычно велик. Поскольку ты, разумеется, прав: при таком раскладе, когда всех наземных теплокровных существ с массой тела больше пятидесяти грамм – заедают на месте, шансов на то, что здесь появятся мыслящие аборигены – ноль целых …рен десятых!

– Проклятье! Плохо. В-смысле, плохо, что мы сейчас не можем даже выяснить точно, как тут и что. Хотя… Может, намекнёшь?

– А то! Вон там, на островке посреди вон того озера, – на возникшей вместо муравья над пультом объёмной карте-схеме замигал маленький островок посреди океана, – я минут пять назад кое-что с помощью другого нашего зонда нашла. Показать?

– Спрашиваешь!

На центральном экране возникла картинка: укрупняющийся и наплывающий на зрителя остров, вполне мирный и приветливый: пальмы, белый песочек с накатывающими на пляж барашками невысоких волн, и идиллическими джунглями ближе к середине. Затем зонд, с которого явно и велась трансляция, подлетел под кроны, и быстро продвинулся к холму в центре островка. Джо присвистнул: бунгало!

Впрочем, нет, никакое это было не бунгало, а валяющиеся по кругу осколки и обломки камней и ракушек, которые давно развалились почти в труху под действием неумолимых ветров, дождей и солнца. Но то, что здесь когда-то было явно искусственное сооружение, сомнения не вызывало. Джо подобрался:

– Так – что? Здесь жили люди?

– Правильней сказать – последние люди.

– А где они сейчас?

– Вымерли.

– А почему?

– А преимущественно выродились из-за тощего генофонда. Ну, и перегрызлись. То есть – этакая мини-гражданская война.

– Вот же бараны! Не понимали, что ли, что – последние?!

– Понимали. Ну что? Полетите «осматривать и делать выводы лично»?

– Полетим. Полетим, конечно. – однако особого энтузиазма Джо не испытывал, – Буди этого… Отдыхающего. Хватит ему нежиться. Пора и поработать.

Островок оказался всё-таки побольше, чем казалось Джо с зонда.

Площадью не меньше половины квадратной мили, он наверняка позволял свободно прокормиться и комфортно жить тем пятнадцати аборигенам, что жили здесь в тот момент, когда на остальной поверхности планеты произошло нашествие муравьёв-убийц. И все члены климатической экспедиции оказались как бы изолированы от нападения. Но и лишены связи с большой землёй, и надежды. На то, что хоть кто-то приплывёт спасать их.

Это Джо и Пол выяснили, вскрыв ржавый и погнутый сейф, и пролистав перед Матерью заплесневевшую, но со вполне разборчивыми каракулями (Потому что сделаны были карандашом!) тетрадь с записями начальника экспедиции – некоего Грустрига Дорвайта. Мать переводила. Джо, если честно, слушал вполуха: в последние годы он, вроде, с одной стороны и хотел выяснить, что погубило ту или иную расу…

А с другой – чувствовал от всего этого, от этих смертей и глупости людской, неимоверную усталость.