Вообще же для меня являлось большим вопросом, сумел бы Алешка выскользнуть с территории Силирии, если бы добрался до Злина. Понятно, что расчет был на прямой приказ княгини-матери или малолетнего князя пропустить отряд, но как на него отреагировал бы гарнизон крепости – неизвестно. Кто знает, какие новости успели дойти до командира гарнизона и какую партию он решил поддержать?

– Петрович, – я отряхнул треуголку от снега и обратил взор к небесам, где явно намечалась тенденция к усилению снегопада, – штурмовой батальон ты переправишь, но выше по течению реки, где мы были с утра. А здесь я был бы тебе очень благодарен, если б ты сумел запрудить реку.

Инженер хотел что-то возразить, да так и замер на полуслове. Посмотрел внимательно на реку, на меня, на скалу, скрывающую сейчас от наших взоров крепость. Обхватил пятерней подбородок, что являлось у него признаком усиленной работы мозга и, сощурившись, вперил взгляд в скрытую снегопадом даль.

– Ваше сиятельство, – отозвался Шепель спустя несколько минут, растягивая тонкие губы в подобие улыбки, – вы либо дьявол во плоти, либо гений. Что, впрочем, одно и то же.

– Бодров моя фамилия, – ответил я недовольно, – так что же?

– Будет вам запруда! – решительно заявил майор. – К завтрашней ночи уровень реки будет такой, как вам нужен.

– Вот и хорошо, Иван Петрович, я на вас рассчитываю.

– Шепель сказал – Шепель сделает, – пафосно заявил командир инженерного батальона и, не удержавшись от шпильки в сторону конкурента, добавил: – Это вам не Васька Кипельников с десятью воздушными шарами! Попомните мое слово, князь, плакали ваши денежки. Не выполнит Кипельников ваш заказ, лучше бы мне его поручили.

Ага, как же, не выполнит – Кузьмич Сушков лично контролирует этот проект. Так что воздушные шары будут, и не десять, а столько, сколько нужно. Кипельников – восторженный мечтатель, участвовавший в работе изобретателя воздушных шаров этого мира криольца Лангоскье. Он считает, что большое количество шаров позволит большему количеству людей приобщиться к красотам воздушных полетов. Шепель другой – подняв в воздух свой воздушный шар, он бы доказал себе, что может преодолеть земное притяжение, и на этом успокоился бы, вмиг переключившись на следующую задачу. Делать много шаров было бы для Шепеля невыносимо скучно, в результате чего он гарантированно отравил бы жизнь всем окружающим. Так что не надо, обойдемся здесь без него. Шары сделает Кипельников, а уж практическое применение я им смогу найти, не сомневайтесь. Мне и воображение особо задействовать для этого не нужно – опыт и знания человека двадцать первого века к моим услугам.

Шепеля же нужно озадачивать какими-нибудь нетривиальными вопросами типа сегодняшнего и обязательно подчеркивать, что кроме как на него надеяться не на кого.

– Нет, Петрович, ты мне здесь нужен, на передовой. Здесь без тебя никак. А шариками пусть Кипельников занимается, – я дипломатично «съехал» со скользкой темы. – Приступай, успех всей кампании зависит от тебя и твоих парней!

Честно говоря, психолог я невеликий, но здесь этого и не требуется. Достаточно вот таких элементарных приемчиков. Пусть Шепель верит в свою исключительность и раздувается от гордости – лишь бы дело было сделано. А эти же самые слова я скажу командирам двух штурмовых батальонов, артиллеристам Григорянского, трем белогорским пехотным полкам, призванным подавить сопротивление внутри крепости, и легкой кавалерии, которая после взятия Злина рассыплется разведывательными дозорами по силирийской территории.

Интересно то, что я не допускал даже мысли о возможности неудачи. Не было ни страха, ни сомнений – передо мной просто маленькая горная крепость. Да, хорошо укрепленная и удачно расположенная с точки зрения обороны, но ничего более. А я притащил из Кузнецка всю готовую к эксплуатации новую артиллерию, плюс в моем распоряжении теперь целых два батальона обученных и экипированных штурмовиков – силирийцы еще представления не имеют, какая это сила. Да и вообще в двух подряд успешных военных кампаниях таридийская армия получила столь необходимые опыт, закалку и уверенность в своих силах, так что на бой выходила уже без всякой боязни, но и без шапкозакидательства, со знанием дела. Так что возьмем мы крепость, сто процентов возьмем.

Был даже вариант переправиться на тот берег Диволицы и уйти дальше, к Яблонцу, не тратя силы и время на несговорчивый гарнизон Злина. Но тогда пришлось бы оставлять внушительные силы для охраны наведенной переправы, а под Яблонцом нас ждали восемь тысяч улорийцев. Потому ни дробить свои силы, ни ставить их меж двух противников, хотя и не действующих согласованно, я не собирался.

Как и всегда в таких случаях, последние часы до назначенного времени тянулись безумно медленно. Дополнительной помощи инженерный батальон не запросил, значит, у Шепеля все шло по плану.

– Всё, Михаил Васильевич, есть уровень! – со стороны реки из снегопада появился радостно-возбужденный Лукьянов. – Полтора метра, можно начинать!

Почти двое суток прошло с того момента, как Шепеля озадачили запрудой, и вот, пожалуйста – результат достигнут. Вчерашней ночью батальон Дегтярева переправили на ту сторону Дьявольского ущелья в нескольких километрах выше Злина, и сейчас его бойцы уже готовятся атаковать северную стену крепости. Подобраться туда со стороны скал нелегко, тем более зимней ночью, но зато там никто не ждет нападения.

А второй штурмовой батальон сейчас спустится на плотах по поднявшейся реке прямо к соединяющему две надвратные башни мосту. Мост защищен трехметровыми стенами, но они призваны обеспечить безопасное передвижение защитников между крепостью и вынесенной на эту сторону ущелья башней и не рассчитаны на прямой штурм со стороны реки. А сегодня своенравная Диволица подвезет атакующих прямо к подножию стены моста, и я сильно сомневаюсь, что у силирийцев найдутся силы отразить в этом месте неожиданный натиск сотен подготовленных бойцов.

– Давай первый сигнал! – я дал согласие на начало штурма.

Игнат умчался обратно к реке, а Иванников распорядился зажечь сигнальный костер. Несмотря на снегопад, наблюдатели Дегтярева увидят сигнал, а вот от взоров защитников Злина его укрывает скала. Как только дегтяревцы окажутся на стене, на той стороне ущелья зажжется ответный сигнал. Он и послужит отправной точкой для штурмовиков Седова, уровень реки к тому времени должен еще подняться, так что влезть с плотов на мост для подготовленных бойцов не составит никакого труда. Лишь бы дамба шепелевская выдержала. Интересно, силирийцы уже обратили внимание на реку или их интересуют исключительно подходные пути к отводной стрельне? Вон как старательно каждый день их водой поливают – надеются, что у наших солдат не получится добраться до ворот по свеженькому льду. Ну-ну.

Рядом со мной нетерпеливо переминался с ноги на ногу князь Григорянский. Ему страсть как хотелось опробовать в деле новые орудия, но всё, что я мог ему обещать сегодня, так это выстрел прямой наводкой по воротам в том случае, если штурмовикам не удастся их открыть. Очень надеюсь, что до этого не дойдет и наша артиллерия скажет свое веское слово в последующих сражениях.

Томительно тянулись минуты ожидания, снегопад усилился, грозя завалить и так труднопроходимые горные дороги. Кроме того, ухудшалась видимость, и я стал всерьез опасаться за нашу костровую сигнальную систему. Бинокль из первой опытной партии, только что поступившей в войска, мало чем мог мне помочь – от мельтешения мириад снежинок быстро уставали глаза. Эх, нам бы рации сюда! Да что рации, я согласен и на обычный телефон – пусть и пришлось бы километры проводов туда-сюда таскать. Нужно будет хорошенько поискать в местных научных кругах людей с перспективой развития этого направления – может, удастся форсировать события. Где только время на всё это брать? У нас ведь постоянный аврал – то война, то подготовка к войне. Сейчас вообще не пойми что – спасательная операция с военным уклоном.

Наконец поступил сигнал с того берега. Слава богу! Значит, всё идет по плану. Пора.

– Начинаем!

Тотчас один посыльный умчался к Седову, а второй отправился к Шепелю. К тому времени, когда он доберется до командира инженерного батальона, все седовцы давно будут в крепости и необходимость в удержании запруды отпадет.

Мы переместились вниз по течению, расположившись прямо напротив подхода к воротам Злина. И снова ожидание, тщетные попытки рассмотреть что-либо за пеленой снегопада, уловить какие-нибудь звуки, по которым можно оценить происходящее за стенами крепости.

Ничего мы не увидели и не услышали. Около половины четвертого утра от выдвинутых вперед дозорных пришла весть об открытии ворот Западной башни злинского барбакана. Тут же к подъему потащили заготовленные мешки с песком и через десять минут в пограничную крепость по обильно посыпанному песком склону вошли два батальона первого Белогорского пехотного полка. Спустя четверть часа после них пришел черед легкой кавалерии – эскадрон клинцовских гусар отправился прямиком на силирийскую территорию в целях разведки местности и перехвата возможных беглецов.

Всё это время Григорянский рвался в бой, а я с неизменной твердостью удерживал князя на месте. Во-первых, генералам действительно не место в первых рядах сражающихся, а во-вторых, науськанные Натальей Лукьянов и Иванников готовы были стоять насмерть, лишь бы не позволить мне лезть в пекло, ну а я уже, за компанию, не позволял геройствовать князю Василию. Такова была моя маленькая примитивная месть.

Но, наконец, настал и наш черед. Вслед за третьим батальоном белогорцев мы с Григорянским, в сопровождении небольшой свиты, вошли в уже практически взятый Злин.

Сквозной центральный проход через крепость, имевший в ширину порядка шести метров, был с обеих сторон огорожен стенами трехметровой высоты. Для удобства перемещения защитников Злина через этот каменный коридор были перекинуты две открытые деревянные галереи. Примерно посередине в каждой из стен имелись в данный момент настежь распахнутые дубовые ворота. Пришедшие с нами белогорцы равномерно втянулись на обе стороны внутреннего двора крепости и на какое-то время мы остались одни посреди пограничного перехода.

Задрав голову кверху, я обвел взглядом нависшие над нами стены и башни Злина. Отовсюду слышались крики, звуки выстрелов, откуда-то доносился звон шпаг, тут и там мелькали факелы. И со всех сторон на нас пялились темные провалы бойниц: бойницы в стенах, бойницы в башнях, бойницы в воротах, бойницы даже в невысоком дощатом ограждении галерей. Не будь защитники крепости сейчас очень сильно заняты, вся наша штабная делегация оказалась бы под убийственным перекрестным огнем из десятков точек. Я нервно передернул плечами. Надо бы уйти отсюда. Или в одну из башен подняться, или пересечь двор и выйти на ту сторону, в долину. Не ровен час, найдется какой-нибудь свободный стрелок, вот глупо получится! Стоило мне лишь подумать об этом, и беда не заставила себя ждать. Правда, пришла она совсем с другой стороны, откуда уж точно не ждали.

Уж не знаю, каким образом тысяча с лишним таридийцев разминулась в коридорах и переходах злинской крепости с двумя десятками обороняющихся, но это случилось. Силирийцы вывалились на улицу из дверей надвратной башни, тем самым отрезав нас от оставшихся на том берегу Диволицы наших частей. Все же задействованные в штурме таридийские части были либо в крепости, либо за ней на силирийской территории и тоже не могли нам помочь.

– Вот так-так! – выразил общее мнение Игнат, взводя курок пистолета.

Осознав после секундного замешательства, какая удача выпала на их долю, подданные безвременно ушедшего великого князя Богдана бросились на нас.

Иванников полез было вперед, да я вовремя ухватил его за ворот кафтана:

– Сашка, куда?