Это не дает мне покоя уже очень давно, а вчерашний визит к папе еще больше всколыхнул мои подозрения. Не доверять посторонним было моим жизненным кредо очень долго. Так с чего я вдруг доверилась Северу? Я прекрасно помню свои впечатления от нашего знакомства. Мне показалось странным, что что такой мужчина торчит в женской консультации.

– Думаешь, что наша встреча была неслучайной? – На его губах расплывается насмешливая улыбка.

– Просто ответь на вопрос, – напряженно повторяю я.

В течение нескольких секунд Север пытает меня взглядом, словно раздумывая, достойна ли я ответа, после чего спокойно сообщает:

– Хотел увидеться с матерью. Она работает в кабинете УЗИ.

Эта информация приводит меня в замешательство. Мама Севера работает с женской консультации? И в тот день он приходил к ней?

– Тогда почему вы не увиделись? В тот день ты сказал, что встреча сорвалась.

– Потому что она не слишком жаждет меня лицезреть, – без улыбки заключает Север. – Даже в свой день рождения.

Внутри шевелится неясное сочувствие. Может быть, поэтому меня порой так сильно к нему тянет? Из-за того, что мы похожи? У обоих проблема с родителями. По крайней мере, с матерями.

– А где твой отец? – спрашиваю я, осмелев.

– Мертв. Будут еще вопросы?

Помотав головой, я растерянно утыкаюсь в страницы своего блокнота. Все же папа неправ. Нельзя подозревать всех. Это делает человека жестоким и бестактным, лишая людей вокруг его поддержки и любви.

– Извини. – Запихнув блокнот в сумку, я встаю. – Вопросов больше нет. И спасибо за уделенное время.

Усмехнувшись, Север тоже встает.

– Я отвезу.

Закусив губу, я мотаю головой.

– Нет. Я доберусь сама. В последнюю нашу встречу я перешла определенную грань и хочу за это извиниться. Я вела и разговаривала с тобой непозволительно и этого больше не повторится.

Лицо Севера становится каменным.

– Помнится, я сравнял счет, так что можешь не извиняться. Поехали. Я уже говорил, что не трону.

– Нет. – Я отступаю назад, чтобы продемонстрировать непоколебимость своих намерений. – Ты плохо на меня влияешь, Север. Поэтому отныне я предпочту поддерживать исключительно формальное общение.

В течение нескольких секунд он сверлит меня тяжелым взглядом, после чего, слегка улыбнувшись, склоняет голову.

– Как скажешь, малая. Страшновато становиться свободной.

32

– Добрый день! – приветливо улыбается парень в рубашке с вышитым на ней логотипом. – Рады видеть вас у нас в «Дыме». Вы хотели бы присесть?

Дым – это название сети кальянных, принадлежащих Северу, в которые я обещала наведаться для сбора фотоматериала.

– Присесть не хочу, – отвечаю я и спешно поправляюсь: – В смысле, не в этот раз. Я приехала сделать фотографии. Это нужно для соцсетей, – поясняю, почувствовав его недоумение. – Я работаю у Севера.

– А. Ну хорошо. – Парень кивает вглубь зала. – Проходите.

Выудив из сумки телефон, я прохожу в зал, объятый уютным полумраком. Посетителей в будний день немного: за дальним столом сидит компания из пять парней и больше никого нет. Концепция курительного заведения не предполагает ажиотажа в час дня.

– А где туалет, не подскажете? – на всякий случай осведомляюсь я. Фотографии уборной тоже могут пригодится. Судя по интерьеру зала, она выглядит прилично.

Я не слишком жалую кальянные из-за приторного запаха и непривычного контингента, однако, пока «Дым» мне нравится. То ли из-за новизны заведения, то ли из-за качественно работающей вытяжки, здесь нет сладковатой табачной вони, и интерьер к счастью, не напоминает дешевую сауну, а скорее номер хорошего отеля в Арабских Эмиратах.

Направив камеру на шатер под белоснежной занавеской, я делаю первый снимок. Проверив его, остаюсь довольной. Для соцсетей подойдет. В дальнейшем можно будет пригласить профессиональную съемочную бригаду, которая монтировала видеоролик для салона Родиона.

Плавно перемещаясь по залу, я фотографирую все, что приходится по душе: большую фарфоровую вазу на полу, здоровенную плазму по центу зала, цветастую колбу кальяна, стоящего на одном из столов, бархатистую штору, украшенную золотой бахромой. На снимках должно чувствоваться настроение.

Нащелкав около двадцати фотографий, я вопросительно кручу головой по сторонам, чтобы понять, чего не достает. И когда взгляд упирается в компанию парней, меня осеняет. Именно этого и не достает. Посетителей на снимках.

Наведя телефон на их стол, я нажимаю «Сфотографировать» и почти сразу же слышу оклик.

– Эй, красота! А тебе кто снимать разрешил?

Спину окатывает холодом. Какая же я дура. Разумеется, нужно было спросить разрешения на съемку.

– Извините, пожалуйста. – От волнения мой голос скачет. – Фотографии делаются в рекламных целях. Если вы против – я прямо сейчас их удалю.

– Подойди сюда, – распоряжается темноволосый парень в черной толстовке, сидящий во главе стола.

Что-то в его тоне подсказывает мне, что отказываться не стоит, поэтому я, сжав мобильный в руке, послушно иду. От волнения пульс зашкаливает. Пять пар мужских глаз устремлены на меня.

Я машинально оглядываюсь в поисках парня, который любезно меня встречал, но его нигде нет.

– Ты не в курсе, что без спроса чужих людей фотографировать нельзя? – громко осведомляется брюнет, смерив меня взглядом. – Вдруг я в уголовном розыске нахожусь.

Парни, сидящие по бокам от него, издают глумливые смешки. Тот, кто со мной говорит, их явный лидер.

– Это была единственная фотография и я уже ее удалила, – лепечу я, чувствуя как слабеют колени. Угроза слишком отчетливо нависла в воздухе.

– Присаживайся, – требует он, кивая в точку напротив себя. Именно требует, а не предлагает.

– Извините, но у меня нет на это времени. – Разжимать губы дается с трудом. – Фотографию я удалила – можете проверить…

Я разворачиваю к нему телефон, демонстрируя галерею.

Темноволосый делает едва уловимое движение головой и шатен в синей футболке, находящийся ко мне ближе всех, в ту же секунду забирает мобильный у меня из рук.

Дыхание обрывается. Незнакомые люди только что против воли отобрали мою вещь. Самую личную из возможных, не считая дневника.

– Присаживайся, – повторяет брюнет, взяв мой телефон и мазнув по нему пальцем. – Да не переживай ты так. Чай с нами выпей, красота. Как зовут?

– Линда, – онемев от страха, выдавливаю я. – Я здесь по работе. Отдайте, пожалуйста, мой телефон.

– А я Дима. Парень твой? – Он разворачивает экран, демонстрируй мне и всем присутствующим наш снимок с Родионом.

От бессилия и унижения мне хочется плакать. А ведь папа меня предупреждал. Говорил, что вокруг много злых и невоспитанных людей.

– Да. Верните мой телефон, пожалуйста. Вы не имеет права.

– А ты не имела права нас снимать. – Положив телефон перед собой, брюнет хищно мне улыбается. – Повезло твоему парню с девушкой. Красивая. Может, ну его на хер и со мной вечер проведешь?

За столом снова раздаются смешки. А мне слабовольно хочется разреветься. От унижения и страха. Что я смогу сделать, если им взбредет в голову затолкать меня в машину? Ничего. Я ничего не смогу сделать.

Где-то в отдалении хлопает входная дверь и взгляды парней как один устремляются мне за спину. Вальяжное выражение слетает с лица Димы, становясь собранным и серьезным.

Воспользовавшись общим отвлечение, я тоже оборачиваюсь и едва не всхлипываю от облегчения. В кальянную вошел Север.

Парни по очереди встают и почтительно пожимают ему руку. Не в силах поверить своему счастью, я просто жду, когда он меня заметит. Поздоровавшись с брюнетом, подошедшим к нему последним, взгляд Севера наконец падает на меня, а его брови удивленно взлетают вверх.

– Вот так встреча, малая.

– Привет, – сиплю я, чувствуя, как глаза наполняются слезами.

– Что происходит? – Север оценивающе пробегается по лицам парней, которые теперь выглядят растерянными. – Седой. – Нахмурившись, он смотрит на брюнета. – Ты что, блядь, творишь?

Лидерские амбиции Димы в присутствии Севера стремительно улетучиваются. Неловко шаркнув ногой, он словно нашкодивший школьник покорно отчитывается:

– Девушка нас сфотографировала. Я пригласил ее к столу, убедиться, что она удалила снимок.

Взгляд Севера падает на мой телефон, лежащий на другой половине стола. Его челюсть раздраженно дергается.

– Давай за мной. – Он делает короткий кивок головой, адресованный брюнету. – А ты, Сеня, меню гостье принеси. Пусть пока закажет что-нибудь за счет заведения.

33

Я дрожащими руками подношу ко рту чашку с чаем, любезно принесенную Юрой, тем самым парнем, который меня встретил. Появление Севера ни для кого не прошло бесследно. Юра, исчезнувший именно в тот момент, как Дима с компанией стали надо мной издеваться, теперь вертится вокруг меня ужом, не зная, что услужить, а остальные парни опасливо косятся.

– Ты ведь Линда, да? – Один из них подходит ко мне, заискивающе улыбаясь. – А ты чего не сказала, что Севера знаешь? Мы ведь сразу не поняли. Смотрим, девчонка какая-то фотографирует ходит без спроса. Вот и решили немного проучить.

Ничего не ответив, я сильнее втягиваю голову в плечи. Отсутствие нужных знакомств в моем понимании не оправдывает торжество силы и жестокость. Меня до сих пор трясет от страха и унижения. Чем я это заслужила, просто фотографируя?

– Может салат какой-нибудь вам приготовить? Или десерт принести? – никак не угомонится Юра.

– Ничего не нужно, – шепотом отвечаю я, по-прежнему избегая поднимать голову. – Я сейчас уже поеду.

С раздавшимся хлопком двери все как один поднимают головы. В сопровождении понурого Димы в зале появляется Север.

– Седой хочет сказать тебе пару слов, – сообщает он, подойдя к моему столу.

Темноволосый выходит вперед и, не поднимая глаз, бормочет:

– Извини, что так грубо себя повел. Это было непозволительно. За то, что отобрал телефон прошу прощения отдельно. Был не прав. Мы все были не правы. – Он кивает на своих приятелей.

Растерявшись, я перевожу взгляд с него на Севера. Лицо последнего остается каменным.

– Ответь что-нибудь, малая. Если извинения не устроили, Седой уйдет дальше думать, как попросить у тебя прощения.

Испугавшись, что придется провести здесь еще больше времени, я быстро мотаю головой.

– Нет-нет. Все в порядке. Этих извинений достаточно.

Брюнет поворачивается к Северу и лишь после того, как получает утвердительный кивок, отходит.

– А ты почему только чай пьешь? – Север опускается напротив. – Закажи еще что-нибудь. Мы все перед тобой провинились.

– Не хочу, – еле слышно отвечаю я, глядя на его сплетенные пальцы. – Я сейчас домой поеду. Хватит с меня на сегодня работы.

– Испугалась? – в его голосе слышится участие.

В уголках глаз снова собираются слезы. Меня так ни разу не унижали.

– Да.

– Ребята уличные, – мягко поясняет он. – С девушками обращаться не научили, но они исправятся.

– Надеюсь на это, – сиплю я, резко вставая. – Я пойду.

Но далеко уйти не удается, потому что Север перехватывает мое запястье. Этот захватнический жест отчего-то меня не пугает, а удивляет. Настолько, что я застыв, таращусь на удерживающую меня руку.

– Давай отвезу, – медленно и твердо говорит он, глядя мне в глаза. – Куда ты одна в таком состоянии?

Не найдясь, что возразить, я бормочу «ладно», и высвободив ладонь, прячу ее в карман. Кожа на ней пылает огнем.

В сопровождении взглядов парней и подобострастной улыбке Юры мы вдвоем покидаем кальянную. Прижимая сумку, словно щит, я юркаю в салон автомобиля, и лишь тогда ощущаю себя в относительной безопасности. Настолько, насколько это возможно рядом с Севером.

– На будущее запомни, – строго говорит он, заводя двигатель. – Чувствуешь проблемы – называй мое имя, или сразу звони. В радиусе двадцати километров точно сработает. Если вдруг мое имя какого-то долбоеба не впечатлило – называй фамилию Винокурова. Говори, что его родственница.