– О-о-о! – восторженно верещит она, заставляя наших соседей оборачиваться. – Прекрасная новость! И спасибо за приглашение! Я обязательно буду. Так… – Поставив бокал на стойку, она вскакивает. – Поднимайся и едем. Устроим тебе настоящий девичник.

Решив не спорить, я оставляю недопитый коктейль и послушно иду за Викой. Мое расположение к ней растет. Искренне радоваться за других умеют только по-настоящему хорошие друзья. Может быть, я даже еще на час задержусь.

Когда такси останавливается у бара, где нас когда-то обслуживали голые официантки, меня разбирает смех.

– Ви-и-ка-а-а. Я здесь уже была. К концу вечера от количества сосков в глазах рябило.

– А что ты имеешь против сосков? – беззаботно смеется она. – Самое то для девичника. Пойдем, стол нас уже ждет. И скидка двадцать процентов.

Закатив глаза, я позволяю взять себя за руку и вести внутрь. В голову некстати приходит воспоминание о том, что здесь я во второй раз встретилась с Севером. Мысли о нем настигают меня всякий раз, когда я позволяю себе потерять бдительность.

– И где наш стол? – нарочито громко выкрикиваю я в попытке переключиться.

– Вон! – Вика кивает к кабинке рядом с баром. – ВИП нам достался по блату.

Но оценить свалившийся на голову блат по достоинству не получается, потому что все мое внимание само собой переключается на соседнюю кабинку – тоже ВИП, в которой я обнаруживаю несколько знакомых лиц. Но если на физиономию Макара мне глубоко наплевать – в прямом и переносном смысле, то на лицо парня, который изъявил желание стать моим мужем и который, по его собственному заверению, в данный момент должен спать, наплевать никак не получается.

– Ты чего застыла? Пойдем. – Вика тянет меня за руку.

Я мотаю головой, не в силах выдавить ни звука. Тело словно парализовало. Родион пьет и смеется как и в чем не бывало, после того как нагло мне солгал.

– Это твои знакомые?

Я с задержкой киваю. Глаза жутко зудят. Как он мог? Как он мог так запросто мне соврать?

– А, парень твой, – понимающе произносит Вика. – Ты чего так расстроилась-то? Вроде не с девками же. Он вроде часто тут бывает. Может кухня нравится или еще что. Позавчера тоже его здесь видела.

51

Неверие и гнев переполняют меня. А еще разочарование. Такое горькое, что подкатывает тошнота. Родион беззаботно смеется, по-прежнему меня не замечая. Ложь далась ему на удивление легко. Несколько дней подряд он желал мне спокойной ночи, после чего одевался и ехал на очередную тусовку с друзьями. Говорил, что его никуда не тянет, потому что он повзрослел. Обманывал меня как последнюю идиотку, в то время как я искренне верила в то, что мы оба готовы стараться ради нашего общего будущего. Уничтожала себя чувством вины за тягу к Северу, выкорчевывала ее из себя с кровью. Уволилась с работы, которая мне нравилась для того, чтобы не искушать себя соблазном. И все ради человека, который продолжает выбирать не меня, а друзей. Я тоже не идеальна и совершила ряд грубых ошибок, но я сделала все, чтобы начать новую жизнь честно.

Перед глазами вдруг проносится кадры нашего воображаемого будущего. Я торчу дома с плачущих ребенком на руках, в то время как Родион продолжает заливать в себя виски в компании придурка Макара. Загнанная, несчастная, связанная по рукам и ногам браком, материнством и полной зависимостью от Винокуровых. Красный диплом стилиста пылится в шкафу, друзей как не было так и нет, перспектив на обретение свободы тоже.

– Линда, – доносится до меня настороженный голос Вики. – Может, подойдешь к нему? Вместе потусите. Я не обижусь.

Это предложение вызывает во мне такой сильный протест, что голова резко дергается.

– Нет, – чеканю я, бросая последний взгляд на Родиона. Видимо, Макар отпустил очередную идиотскую шутку, если он никак не может унять смех.

Ха-ха-ха. Дурочка Линда думает, что я сплю. Ха-ха-ха. Я прислал ей фото из кровати и она купилась. Ха-ха-ха. Эта наивная думает, что когда мы поженимся, я стану примерным семьянином. Ха-ха-ха. Она в любом случае никуда не денется. У нее нет ни жилья, ни денег.

– Линда…

– Пойдем отсюда. – Похолодевшей рукой, я нахожу ладонь Вики и тащу ее за собой. – Здесь по соседству есть кафе. Там посидим.

Она не спорит, хотя вряд ли ей по душе такая перспектива. Но сейчас мне плевать. Мной словно руководит иная субличность. Разочарования так много, что оно затмевает и гнев, и боль, наполняя грудь равнодушием. Несмотря на все недопонимания, Родион был для меня самым близким человеком. Даже ближе, чем папа. Я собиралась связать с ним всю свою жизнь.

– Какой у вас самый крепкий коктейль? – спрашиваю я, стоит официанту подойти к нам с меню.

– Негрони, – подумав, отвечает он.

– Принесите два. Я угощаю, – поясняю я, поймав растерянный взгляд Вики.

Мне давно хотелось это сказать, но всегда чего-то не доставало: либо друзей, которых можно было угостить, либо денег.

– Ты расстроилась, да?

Расстроилась? Это неподходящее слово. Все мои планы на жизнь только что полетели в тартарары, ведь, как выяснилось, я сделала ставку не на того человека.

– Но ведь там не было других девушек, – мягко напоминает Вика. – Просто парень решил перед свадьбой нагуляться.

Я качаю головой. Нет, не так. Скорее, он решил не останавливаться.

Негрони оказывается именно тем, что нужно. Горьковато-терпким, под стать моему состоянию, ледяным и очень крепким. После первого же глотка напряжение в груди и висках ослабевает, и картина смеющегося лица Родиона рассеивается.

– Ух, забористо так! – морщится Вика, обмахивая себя рукой. – Слушай, ты главное горячку не пори. Сколько ему? Тридцати ведь еще нет? Повзрослеет еще.

– Я думаю, дело не в возрасте, – машинально отвечаю я, глядя перед собой. Уверена, что Север в свои двадцать семь был совершенно другим.

И стоит мне об этом подумать, как перед глазами отчетливо возникает его образ. Серо-зеленые глаза, остро заточенные скулы и ослепительная улыбка. Я делаю второй глоток коктейля. Как оказывается, приятно вспоминать о нем, не истязая себя виной.

– Чему ты улыбаешься?

Я в непонимании смотрю на подругу.

– В каком смысле?

– В прямом. – Вика касается ободком бокала моего и пьет. – Сидишь и улыбаешься.

Я машинально запускаю руку в сумку, нащупывая телефон.

– Задумалась, наверное.

Быстро пролистав список контактов и убедившись, что номер Севера я точно удалила, и снова отпиваю негрони. Прекрасный коктейль. С этого дня он станет моим любимым.

– Какие планы потом? Может, потанцевать куда-нибудь сходим?

– Можно, – на автомате отвечаю я, останавливая палец на телефоне Дарины.

«Привет! Извини, что так поздно. Скинь, пожалуйста, номер Севера Евгеньевича. Я случайно его удалила».

Выключив экран, смотрю на Вику.

– А где сейчас музыка хорошая играет?

– Можно пойти в «Инсомнию» или в «Руж», – начинает увлеченно перечислять она. – В «Лойсе» по выходным играет хип-хоп…

Дзынь!

С колотящимся сердцем я разворачиваю сообщение, содержащее девять заветных цифр. Дарина верна себе: отвечает четко и по делу.

Вставив номер в строку мессенджера, я быстро печатаю:

«Я в баре «Ред Локс». Сможешь меня забрать?»

Отправив, снова пью. Почему-то у меня совсем нет сомнений в том, что Север мне ответит. В конце концов, он так долго этого добивался. Вряд ли факт моего замужества что-то изменил.

– Может, в «Инсомнию»? – продолжает весело рассуждать воодушевленная Вика. – Там у меня бармен знакомый. Вся выпивка в полцены.

Дзынь!

«Смогу через двадцать минут».

Адреналин расползается по венам, в животе пузырится радостное волнение. Он ответил. Разумеется.

«Окей, – набираю я, широко улыбаясь. – Я тебя жду».

52

«Выходи».

Это короткое слово из шести букв запускает по венам новый адреналиновый ток. Нетвердой рукой вернув бокал на стол, я встаю и на удивленный взгляд Вики, все это время продолжавшей рассуждать о совместных планах на вечер, просто говорю:

– Извини, пожалуйста, но мне нужно уехать.

Вложить хотя бы немного раскаяния в эту фразу не получается, и так что она наверняка обижается. Вике ведь неизвестно, как долго я сражалась с собой, чтобы держаться подальше от мужчины, что ждет снаружи. Каких усилий мне стоило быть верной убеждениям о том, что единственный, в ком я нуждаюсь – это Родион. Тот самый, кто предложив мне стать его женой, с легкостью предал и даже не один раз. Вика не подозревает, что я слишком долго пыталась уместить себя в не подходящую по размеру капсулу, и сейчас наконец перестаю пытаться. Если бы она все это знала, то обязательно бы меня простила.

– То есть, танцевать мы не пойдем, – медленно произносит она, не спрашивая, а констатируя.

– В другой раз. Прости, – повторяю я и не в силах и дальше истязать себя объяснениями, быстро иду к выходу.

Возможно, я только что уничтожила зарождающуюся дружбу, но всерьез подумать об этом пока не в силах. Все мои мысли и чувства уже там, с Севером.

Завидев знакомый внедорожник, я на секунду застываю, после чего ускоряю шаг. Меня не удивление не заботит внешний вид – настолько уверенно я себя чувствую. Эта уверенность была подарена мне чувством свободы, выросшего из недавнего разочарования. Возможно впервые я буду брать от этой жизни именно то, чего хочется мне, а не кому-то другому.

Потянув ручку пассажирской двери, я забираюсь на сиденье.

– Привет! Спасибо, что приехал.

Взгляд Севера неспешно ощупывает меня в салонном полумраке: от широкого выреза платья до колен, на которых стоит сумка.

– Привет. Догуливаешь свободные дни?

– Не совсем. Я тебя ни от чего важного не отвлекла?

– К чему этот вопрос?

Он явно не расположен к непринужденному диалогу, что, впрочем, нисколько меня не смущает. Разочароваться сильнее, чем недавно, все равно не получится.

– Пытаюсь завести разговор. Ты не рад меня видеть?

– Скорее не ожидал. Куда тебя отвезти?

Я пожимаю плечами.

– Может быть, в какой-нибудь бар для начала.

– Для начала? – Север иронично приподнимает брови.

– Да, – уверенно подтверждаю я. – А потом я хочу поехать к тебе.

Желваки на его висках напрягаются, но он вслух он ничего не произносит. Машина трогается с места.

Отсутствие положительного отклика на столь недвусмысленное предложение почему-то меня не смущает. Кажется, я дошла до той точки, когда без страха готова принять любой исход событий. Моя жизнь уже разделилась на «до» и «после». Теперь остается только наблюдать.

Спустя десять минут, проведенных в полной тишине, мы заезжаем на парковку очередного популярного бара. По-прежнему не произнося ни слова, Север глушит двигатель и первым выходит из машины. Я выскакиваю следом. Алкогольный туман в голове начинает понемногу рассеиваться и мне необходимо срочно это исправить. Поэтому с ходу наваливаюсь на барную стойку и прошу бармена сделать негрони. Ни стоит изменять тому, что отлично работает.

– А ты? – игриво спрашиваю я, когда Север прикладывает карту к терминалу.

– Я за рулем, – отзывается он, никак не реагируя на веселость моего тона.

– Тоже верно. – Приняв бокал из рук бармена, я надкусываю апельсиновую дольку и блаженно жмурюсь. – М-м-м. Прелесть.

Эта развязная девушка, в одиночку распивающая негрони за стойкой – не я. Прошлая зажатая Линда никогда бы не стала пить одна и точно не делала бы это ради того, чтобы стать еще более нетрезвой.

– Хочешь попробовать? – Я протягиваю коктейль Северу. – Немножечко?

Он мотает головой.

– Нет.

– Ты сегодня не в настроении, – с шутливым укором заявляю я. – Кстати, вы уже нашли мне замену?

– Не знаю, – отвечает он, бросая взгляд на часы. – Тебя потом куда везти?

Сделав большой медленный глоток, я возвращаю бокал на стойку и смотрю ему в глаза. Так, как мечтала сделать всегда: уверенно и дерзко.