Каждый раз она заканчивала молитву историей о том, какая трава после ливня, или о том, что яблоневое дерево дало первые плоды. Даже о дырявой крыше, которую они чинили вместе с дядей и младшим братом. Ее глазами я видел настоящую землю, и от этого по моему телу струились потоки жизни.

Так вот почему братья так выглядели и обладали большим даром, чем я. Единение с душами дарило нам могущество. Передо мной стали открываться новые возможности. Желания творить, защищать и помогать кружили голову. И все это пробудила во мне одна чистая душа.

Каждое ее слово услаждало слух: то было переплетение радости и боли, жизни и смерти. Пока в один день молитва не оборвалась оглушительным воплем. Связь затрепетала, как натянутая струна, и оборвалась. Нити издали жалобный звук – они не любили, когда с ними так обращались. Я должен был непременно узнать, что произошло, но единственный способ лежал во владениях Лэима. Просить брата не стоило, но промедление не сулило ничего хорошего.

За белоснежными колоннами его не оказалось, лишь мириады сверкающих нитей мерцали разноцветным ковром. Раньше только Лэим контролировал их и разбирался в хитросплетении несметного количества путей, но сейчас я чувствовал, что могу попробовать без его помощи найти искомое. Накопленная сила приятно успокаивала, и я позволил ей слиться с нитями, которые успели оплести мои ноги. Сокрушительная волна образов и видений накрыла, унося за собой. В них можно было легко утонуть, как юному деревцу с тонкими корешками, выдернутому из размытой почвы. Но сила бога на то и дана, чтобы справляться с ними.

Я шел по дороге жизни, разделяя пути и отметая ненужное. Перед глазами проносились мрачные замки, шумные деревни, кровавые сражения, безобразные смерти, непроходимые леса и бездонные океаны. Все было для меня новым и манящим. Как братья могли так просто соприкасаться с Землей и не желать посетить ее хотя бы раз – всего на мгновение оказаться там? Звери, созданные Сэимом, прятались в норах и охотились в горах. Люди грелись возле костров и готовили пищу. В океанах плескались огромные рыбины, обдавая фонтаном брызг водную гладь. На небе вспыхивали россыпи звезды, освещая темную ночь. Я не мог чувствовать запахи, но уже безудержно хотел втянуть носом ароматы окружающего мира.

Да, мир не подходил под задуманный братьями идеал, лишь уподоблялся ему. Но Земля предстала живой, настоящей и полной чудесной надежды. Мы заблуждались. Почему же Лэим не показывал нам всего? Я хотел рассмотреть каждую песчинку, но нить упорно тянула дальше, не давая остановиться.

Наконец она ослепительно вспыхнула и стала пульсировать, словно живое человеческое сердце. Новое ощущение обескураживало. Оно было одновременно волнующим и трогательным.

Моему взору открылось небольшое поселение. Скудные, обветшалые домики горели алым пламенем. Немногочисленные жители с воплями разбегались, но люди с мечами в руках сгоняли их в одно место, как стадо овец. Меня передернуло от отвращения. Пожар в любой момент грозил перекинуться на лес, а я даже не мог ничего сделать.

Боги не вмешиваются, а только наблюдают.

Это было невыносимо.

Но где же та самая душа? Нить все еще трепыхалась испуганным сердечком. Из последнего дома выбежал седой мужчина с мальчиком.

– Маэль, беги, спасайся!

Его истошный крик прервал человек с мечом. Он ударил седовласого рукоятью и пинком отшвырнул осевшее тело в сторону. На очереди был мальчик.

Не вмешиваться.

Маэль. Человеческое имя отдалось болью в груди. Может, она и есть та самая душа? Но где ее искать? Я посмотрел на лес и вспомнил рассказы про птиц и зверей, про травы и деревья. Душа могла спрятаться там. Если бы только у меня была мудрость Лэима и сила Сэима, мне не пришлось бы блуждать слепо по тропам так мучительно долго.

Лес оказался точно таким, каким она его описывала. Казалось, я знал тут каждый листочек, каждую ямку. Впереди послышался шум и мелькнуло пламя факела. Безумцы! Ведь лес может загореться!

Через мгновение передо мной открылось самое отвратительно зрелище, которое мог наблюдать бог. Обрюзгший бородатый мужчина со спущенными штанами навис над девушкой. В свете факела ее золотые локоны казались алым закатом. Лицо перекосила гримаса отвращения, но девушка не собиралась покоряться судьбе. Она пыталась выбраться из-под тяжелого тела, пиналась, изворачивалась, но все попытки были тщетны.

Она. Моя чистая и прекрасная душа, которая возродила во мне древние силы. И сейчас этот человек намеревается ее опорочить, сломить, уничтожить.

Не вмешиваться!

Поздно. Я – бог этого мира! Я – творец! Я – сама жизнь!

Всего лишь мгновение – и я принял решение, которое перевернуло все.

Всего лишь мгновение, и я воззвал к силе, связывающей Трех богов.

Всего лишь мгновение, и две нити – сверкающая золотая и яркая зеленая – слились с моей серебристой.

Мудрость Лэима, контролирующая истоки, и звериная ипостась Сэима, которая позволит мне быть на земле в физическом обличье, теперь бились внутри.

Я чувствовал, как мое сознание меняется, а тело, обретая животную форму, покрывается шерстью. В мгновение звуки и запахи безжалостно набросились на меня, а из пасти вырвалось оглушающее рычание:

– Я Нэим! Один из трех Древних богов. Как вы посмели притронуться к моей душе?

Глава 3

Мужчина испуганно обернулся и, запутавшись в штанах, упал на колени. Глаза девушки округлились, но я не чувствовал в ней страха предо мной.

– Кто посмел посягнуть на душу, предназначенную богам?

Волк издавал только оглушительный рык, но мой человеческий голос звучал в каждом уголке этого леса. Звериные глаза могли рассмотреть даже пылинки, а уши улавливали самый тихий шорох. Я втянул носом воздух и ощутил великое множество ароматов: от человеческого страха до запаха гари. Под мощными лапами вращались жизненные токи земли, которые вели к колодцу мироздания. Сейчас я мог охватить сразу все и по-настоящему чувствовал себя Древним богом.

Мужчина издал слабый хрип и попытался отползти. Но разве возможно убежать от бога? Нить его жизни опасно натянулась, грозя порваться, как струна. И мне хотелось этого, ведь недостойный решил опорочить то, что ему не принадлежит.

– Нэим, мы не можем убивать людей по своей прихоти! Остановись, брат.

Голос Лэима раскатом грома ударил по ушам, остужая мою злость и жажду расправы. С глаз спала пелена. Слишком поздно я понял, что сущность зверя усилила захлестнувшие меня эмоции. Так вот что испытывали Первые роды́? Кипящая кровь, выжигавшая вены, и красное марево перед глазами. Готовность разорвать всех на своем пути. И я так легко поддался нахлынувшим чувствам, что забыл о простых истинах.

Нить ослабла, и в тот же миг мужчина, подтянув штаны, рванул через лес. Но мне было уже не до него, я смотрел на девушку, которая лежала на земле. Подол ее платья превратился в грязные клочья, в золотистых волосах застряла сухая трава, а лицо испещрили царапины.

– Маэль.

Определенно, это та самая душа. Даже в таком состоянии она оставалась чистой и прекрасной. Ее окутывало мерное сияние, которое завораживало меня.

Девушка метнула взгляд в сторону и, прикусив губу, решительно бросилась туда. Я подумал, что она все же испугалась облика зверя, но и тут душа смогла удивить. От факела, брошенного на траву, сухие листья загорелись. Еще немного, и лес бы стал огромным костром. Маэль судорожно сгребала землю и закидывала ей огонь. Она успокоилась, только когда факел потух, а от огня осталась лишь тонкая струйка дыма. После этого Маэль отдышалась и осторожно посмотрела сначала на меня, а потом в сторону деревушки, откуда доносились крики. Я понимал ее растерянность. Перед ней стоял волк-исполин, который назвался богом, а позади нас люди с мечами захватывали ее родных и поджигали дома.

Чтобы не нарушить баланс, мне было запрещено трогать тех людей. Я тряхнул головой и втянул носом воздух. Пахло надвигающейся грозой. Если бы волки могли улыбаться, то моя морда выглядела бы довольно глупо. Я потянулся к истокам и, почувствовав нужные нити, слегка подтолкнул их, сплетая новую паутину. Над головой раздался оглушающий раскат грома, и дождь не заставил себя ждать. Поскольку природное течение силы не затрагивалось, то это не было прямым вмешательством в мироздание и равновесие сохранилось.

Взгляд Маэль из настороженного стал заинтересованным. Ее губы шевелились, но изо рта не доносилось ни единого звука. Только в голове раздались слова:

– Древний бог.

Мелкие капли дождя превратились в теплый ливень. Но Маэль этого не замечала. Она смотрела на меня изумленными глазами, в которых отражалась ее прекрасная душа. Крики людей вернули нас к реальности, и я повернул голову в сторону поселения.

– Нэим, ты не можешь влиять на их судьбы.

– Знаю.

От моего недовольного рыка девушка вздрогнула. Я не собирался вмешиваться, но никто не запрещал мне появиться перед ними в зверином обличье. Ипостась волка сама по себе могла навести жути на людей, как и все образы прародителей животных. Поэтому я развернулся и направился к затухающему пожару. Маэль не растерялась и поспешила за мной, хоть и осталась на почтительном отдалении.

Когда мы вышли к селению, огонь уже почти погас, а люди с оружием связывали веревками пленников. Девушка, увидев это, хотела броситься вперед, но я чуть сдвинулся, преграждая ей путь. Не стоило Маэль поступать так опрометчиво. Мне хватило мгновения, чтобы натянуть нити жизни захватчиков, и пока они падали на колени, не понимая, что с ними происходит, я вышел из лесной чащи. Спасительный ливень прекратился, а тучи на небе разошлись, обнажая полную луну и россыпь звезд. Их свет падал на мою шерсть, она серебрилась и блестела, придавая звериному облику неземной вид. От тяжелой поступи мощных лап дрожала земля, а оскал не предвещал для людей ничего хорошего. Я чувствовал их липкий страх и желание сбежать, спрятаться, словно трусливые крысы.

– Как вы посмели?

Грозный рык пронесся над поляной. Нити жизни бешено пульсировали, они могли оборваться в любой момент, и я отпустил их, даря мнимую свободу. Захватчики, в испуге забыв свое оружие, с хриплым воплем бросились бежать. Только после того, как они скрылись, я позволил Маэль помочь связанным людям. Они опасливо оглядывались на меня и жались друг к другу. Седой мужчина, к которому льнул мальчик с золотистыми кудряшками, сначала осмотрел Маэль, а потом осторожно кивнул в мою сторону. В ответ она сложила руки в молитвенном жесте. Ее губы открывались, но голоса по-прежнему не доносилось. Зато я прекрасно слышал у себя в голове то, что она хотела сказать.

– Дядя, это Древний бог. Мои молитвы были услышаны.

Глаза мужчины испуганно округлились, и он, развернувшись ко мне, упал на колени в грязь, склоняя голову. Остальные последовали его примеру, и по поляне разнесся шепот:

– Бог, Древний бог. Он пришел к нам, бог…

Только Маэль не преклонила колени. Она решительно и в то же время с благодарностью смотрела на меня. Без страха и раболепия. Прекрасная и чистая душа. Я ощущал, как ее нить питает меня силой.

– Нэим, тебе пора возвращаться.

Вернуться сейчас? Когда я даже не успел познать, что такое человеческая жизнь?

– Я остаюсь.

– Боги не могут находиться долго на земле, ты нарушишь равновесие.

Лэим говорил правду, но невозможно так просто отказаться от того, что я успел почувствовать.

Люди так и не осмелились поднять головы. Острый запах гари и сырой земли непривычно раздражал нос. Все здесь было новым и неизведанным для бога, как и душа, не проронившая ни слова.

– Дайте мне один день, братья.

Несмотря на их могущество, заставить меня вернуться силой они не могли. Однако эгоистично следовать лишь своим прихотям я не желал.

– Один день, Нэим, не больше. Помни о том, кто мы и для чего нужны.

Именно это мне и требовалось узнать. Для чего нужен я? Творцом чего могу стать? Почему, глядя на эту душу, я ощущал, что найду все ответы здесь?