Кот: убегает за помощью, орет из коридора.

Человек: лежит в шавасане, отрешается.

Кот: возвращается, ложится на человека, щекочет его усами, смотрит.

Человек: да ну вас к лешему! Встает, уходит.

Кот: ложится в шавасану, отрешается.

Пьеса всегда пишется разом, за один присест.

Ее нельзя выписывать по одному предложению, как роман.

Пьесы вытаскиваются из головы одна за другой, как рыбы из моря. Не частями, а каждая готовой. И пока не вытащишь, непонятно, что это за рыба.

Пока пьеса не вытащена – она кажется огромной. А когда она уже в руке – ну, такое.

И это очень сильно обламывает.

Поэтому нужно их вытаскивать и тех, что помельче – отпускать обратно.

И ждать большую рыбу.

Когда писатель пишет – он всегда здоров. И душевно и телесно. Пишущий писатель – самый здоровый в мире организм, даже если он в этот момент крепко сидит на наркоте и при этом умирает от СПИДа.

Невозможно быть больным в момент оргазма. Невозможно быть больным в момент родов. Писательство – это и роды и оргазм одновременно.

А когда писатель не пишет – ну, он в этот момент не писатель. Может и поболеть…

Всем известно, что «Почта России» – это ад и совок. Но и тут есть варианты. Наше отделение: ободранные стены, тетки с немытими волосами, открыто всегда только одно окно, вечно очереди, крики, ругань. В продаже только альбом группы «Бутырка». Входишь сюда и прямо чувстствуешь, как злоба висит в воздухе темной тучей.

И вот решили сделать ремонт в нашем отделении. Я стал ходить в соседнее. Там: чисто, улыбающиееся тетки, открыты три окна, очередей нет, а когда есть – движется быстро. И в продаже – сплошь детские книжки с картинками.

Думаю – наверное, все дело в ремонте. Вот сделают у нас ремонт, будет в нашем почтовом отделении чисто и красиво и сотрудницы заработают по-другому.

Сделали.

Прихожу сегодня в наше отделение.

Чисто.

«Бутырки» нет.

Работает одно окно.

Очередь.

Ругань.

Крики.

И я ушел в соседнее отделение. Навсегда.

Ремонт ни при чем. Сознание определяет бытие.