– Света, как?! – возмутилась я. – Он же убийца! Он уснул за рулем, это его ответственность. Это буквально его работа – следить за дорогой и за своим режимом. Если он уставший вышел на смену, это преступление!

– Я понимаю. Но слушай, это был обычный работящий мужик. Ты даже не представляешь, сколько водителей не спят сутками, чтобы заработать. Это такая система, ему же семью кормить, – объясняла Света.

– Нет, я не понимаю, – настаивала я. – Преступник должен сидеть в тюрьме.

– Тань, он убил ребенка. Он наказан уже на всю жизнь. Тем более была уже разрушена моя жизнь, жизнь Юли и Жени. Я не хочу, чтобы и его жизнь, и жизнь его семьи тоже была разрушена. Права ему уже точно никто не даст, за руль он не сядет. Но каждый заслуживает второй шанс. Я его простила.

– Ты святая, Света. В голове не укладывается. Господи, сколько боли ни за что. Мне очень-очень жаль.

Провожая меня, Света обняла меня и сказала:

– Танюш, прости меня, что тебе пришлось все это выслушивать, я так тебе благодарна.

– Света, оставь. Я счастлива, если тебе стало легче. По сценарию тогда напишу на неделе. А сейчас отдохни.

* * *

От Светы я вышла с трясущимися руками. Пальцы смогли вытащить сигарету из пачки только с третьего раза. Я села на скамейке во дворе и закурила.

Открыв телефон, я вызвала такси к бару «1703». Сразу ехать домой я была не готова. В моей голове эхом отдавалась моя глупая шутка, заставляющая меня сжиматься от чувства вины:

«Ахаха, ты что, хранишь на тумбочке фотографии чужих детей?»

Вот пришло же в голову сказать такую жестокую чепуху! Таня, ты вообще не умеешь разговаривать с людьми.

Машина подъехала. Я потушила окурок о подошву своей кроссовки, кинула его в мусорку и запрыгнула в такси.

Кто бы мог знать тогда, что моя дурацкая шутка на самом деле попала точно в цель! У Светы никогда не было детей. Никогда не было мужа, никогда не было аварии, не было беременности. Она выдумала каждое слово. Ее слезы и рассказы были грандиозным спектаклем человека, не способного испытывать эмоции. Она не чувствовала ни горечь утраты, ни стыда, ни угрызений совести. А я не почувствовала, что меня обманули. Даже не могла предположить.

Машина мчала меня по Лиговскому проспекту в сторону бара «1703». Как же мне повезло встретить такого искреннего, доброго и умного человека, думала я. И как жаль, что именно такому человеку пришлось пережить столько горя.

Звонок

4 декабря 2019 года – этот день для меня был особенным. Сегодня должен пройти огромный стендап-концерт «СПЕШЛ ФО КИДС» у моего друга Данилы Поперечного. Он очень волновался: долго готовил материал, откатал тур по всей стране и вот наконец-то организовал огромный концерт, все билеты на который были проданы.

Настроение у меня было самое праздничное. Я очень гордилась Даней. Огромное количество других комиков, особенно из Москвы, его не любили и издевались над ним за спиной, считая его не комиком, а просто блогером, который шутит для своей аудитории, – хотя сами через год или два тоже завели свои видеоблоги. Но я всегда гордилась своим другом, который доказал, что может собирать огромные залы людей, которым нравятся его шутки.

За час до выступления мы с друзьями сидели в кафе, ожидая, когда нужно будет идти к концертному залу. Вдруг у меня зазвонил телефон – на экране высветилось «Светлана Медсценарий». Света знала, что сегодня у меня выходной, поэтому я удивилась звонку.

Трубку я не взяла. Сегодня долгожданный концерт моего друга, у меня заслуженный отдых, и я не хочу даже думать о работе. Свету об этом я предупредила заранее – за время нашей работы я уже успела понять, какая она импульсивная. Я решила, что она просто хочет поделиться новыми идеями для нашего злосчастного бесконечного проекта.

На дворе было начало декабря, а видео до сих пор не было готово. Света постоянно вносила в него правки, добавляла новые идеи, над которыми мне приходилось долго работать. Уже во время съемок она внезапно сообщила, что хочет добавить в видео анимацию о том, как происходит течение той или иной болезни у недоношенных новорожденных. Я предложила взять готовую анимацию с медицинских сайтов, но Света убедила меня, что таких анимаций не существует в свободном доступе, так как тема очень узкая, а те, что существуют, ей не нравятся. Поэтому я занялась поиском хороших аниматоров и художников для проекта. Света очень просила заняться этим именно меня, потому что она доверяет моему вкусу, и внесла еще оплату на пару месяцев работы вперед.

Концерт прошел великолепно. После него мы еще посидели в гримерке, посмеялись, и я поздравила Даню с успехом. С ума сойти, этот человек еще год назад собрал Ледовый дворец. Двенадцать тысяч с лишним посадочных мест – и все битком. Я очень радовалась, что у моего друга все получилось.

Когда я вышла на улицу, уже совсем стемнело. На часах была почти полночь. И вдруг телефон зазвонил снова. Снова Света.

Я немного напряглась. Она же знает, что у меня выходной! Да и время уже совсем позднее. Может, что-то случилось? Я взяла трубку.

Из динамика послышались шум и всхлипы.

– Света? Света, это ты?

– Таня, прости, пожалуйста.

Светин голос дрожал и прерывался всхлипами.

– Все хорошо, что случилось? – обеспокоенно спросила я.

– Я в истерике, просто схватила телефон, твой номер был первый в недавних. Я не знаю, что мне делать.

– Что случилось?

– Женя повесился.

Я остановилась как вкопанная. На пустом шоссе передо мной мерцали фонари. Я не знала, что ответить. Мне стало жаль Свету, и при этом мне самой вдруг стало очень тяжело. Света продолжала:

– Мне больше некому позвонить.

Ком подкатился к горлу. Такая умная и добрая женщина, и столько горя свалилось на нее разом. Света говорила, что кроме Жени у нее никого нет. Мама Светы умерла лет пять назад, Светина дочь погибла в аварии, а теперь любимый муж повесился от горя.

У меня пошли мурашки по телу от ужаса. Я не могла даже представить все то отчаяние, которое переполняло Свету в этот момент. Я уже очень устала, но понимала, что просто нельзя игнорировать человека в такой ситуации.

– Господи, да что ж такое-то. Какой ужас, – закричала я в трубку. – Мне очень жаль. Это просто какой-то ад. Света, тебе нельзя оставаться одной. У тебя есть друзья или коллеги, которым ты доверяешь и которые могут к тебе приехать?

– Нет, никого нет, – еле слышно проговорила Света.

Я опустила телефон и тяжело выдохнула. Внезапно мне стало жарко, хотя на улице дул ледяной ветер и изо рта шел пар. Я подняла трубку обратно к уху:

– Свет, если нужно, я приеду. Только береги себя. Все пройдет. Я не имею права так говорить, потому что не представляю, что ты чувствуешь, но больше я не знаю, что сказать.

Мой голос срывался, я не знала, как подбодрить Свету. Казалось, что если я сейчас не найду нужных слов, то она покончит с собой.

– Живи, пожалуйста. Ты нужна своим пациентам, своим друзьям, родственникам. Позвони в телефон доверия. Поговори с ними. Психолог может тебя выслушать и помочь.

Я говорила первое, что придет в голову. Я никогда не сталкивалась с ситуацией, когда нельзя обойтись простым «соболезную». Я была в непростом положении. С одной стороны, было странно, что взрослая женщина обращается к двадцатилетней девчонке. С другой стороны, к кому ей еще обратиться, если у нее никого нет.

– Не хочу я звонить в телефон доверия, я знаю все их приемы, я сама врач, они только сделают хуже, – мертвенным голосом произнесла Света. – Нет, Танюш, приезжать не надо. Спасибо, что выслушала.

Света положила трубку. На противоположной стороне дороги подъехало мое такси и мигало мне аварийкой. Я села в машину и устало откинулась на спинку кресел. Внезапно снова зазвонил телефон – и снова Света. Не сдерживая рыдания, она почти кричала в трубку:

– Таня, прости, я знаю, что у тебя был концерт и ты устала, прости, но, наверное, приезжай. Я не знаю, как пережить эту ночь. Пожалуйста, приезжай. Прости.

– Конечно, конечно. Все хорошо. Все будет хорошо, – успокаивала ее я.

Я положила трубку и обратилась к таксисту:

– Проверьте, пожалуйста, приложение, я сейчас поменяю адрес.

До рассвета

Когда я приехала к Светиному дому, был уже час ночи. Света открыла дверь. Ее лицо было залито слезами и искажено гримасой отчаяния. Я поймала себя на мысли, что понятия не имею, что делать. Я прошла в прихожую, скинула рюкзак и разулась. В квартире было темно и очень тихо.

– Не стой, сядь хотя бы на диван. Давай я включу свет. Тебе сделать чай? – спросила я.

Света прижала к лицу платок и быстро закивала головой.

Я включила свет, набрала в чайник воды и поставила на плиту. Мне хотелось как можно скорее наполнить жилое пространство движением и жизнью. Я не знала, как это поможет, но чувствовала, что должна сделать хоть что-то. Я понимала, что придется говорить о Жене. Что Свете надо выговориться и пережить эту травму.

– Как ты себя чувствуешь? – аккуратно спросила я.

И тут же поняла, что на этот вопрос не может быть адекватного ответа. Но разговор надо было как-то начать, а в голову ничего не приходило.

– Лучше всех. Я в счастье, – рыдая и смеясь, ответила Света. И тут же добавила: – Прости, пожалуйста, я не знаю, что еще ответить.

– Все хорошо. Когда ты узнала?

– Сегодня днем. Мне позвонили из Новосибирска, из полиции. Он оставил мой номер в предсмертной записке.

– Какой ужас. Когда вы в последний раз общались?

– Да буквально два дня назад. Он спрашивал, как я живу, интересовался моей работой. Я думала, что ему легче, а сейчас понимаю, что он готовился. Готовился оставить меня одну.

Света снова залилась слезами. Я увидела на подоконнике пепельницу с окурками и пустую пачку сигарет. Я достала свою пачку и предложила ей сигарету. Света встала с кровати, села за стол, взяла зажигалку и начала подкуривать. Я встала на подоконник и распахнула форточку. Закурив, Света продолжала:

– Как он мог?! Как он мог подумать, что я справлюсь без него? Как он мог?

– Света, – тихо сказала я, – не вини его. Ты очень сильная. Он был уверен, что ты справишься, и верил в тебя. И я верю в тебя. Все будет хорошо. Как бы ни было больно сейчас, все обязательно будет хорошо.

Я сама не верила в собственные слова и чувствовала себя очень глупо. Но решила просто продолжать разговор:

– Свет, у тебя есть какие-то родственники?

– Есть младший брат Ваня, но мы с ним почти не общаемся. Он очень хороший, но женился на ужасной бабе, Лене. Они живут в нищете в Иванове, у них двое детей. Младший ребенок от Вани, старший уже был у Лены. Она постоянно обзывает меня тварью и просит у меня деньги.

– Ого, вот это женщина. Почему бы не послать ее? – задав этот вопрос, я почувствовала себя будто в выпуске «Пусть говорят» с Андреем Малаховым.

Но Свету эта фраза, казалось, отвлекла от мрачных мыслей.

– А как? Это же мои племянники, – ответила она.

– А через Ваню никак? Зачем тебе с ней общаться?

– Ваня очень гордый и никогда не попросит у меня денег. А этой твари хоть бы хны. Она начинает рассказывать, как они голодают, присылает их рисунки, – нервно рассказывала Света, поморщившись. – Когда я говорю ей, что мне надоели манипуляции, она звонит и кричит, что я не знаю, что такое растить детей и что я даже собственную дочь не уберегла.

Проглотив последнюю фразу, Света снова заплакала:

– И она не понимает, как я еще не покончила с собой.

– Полный мрак. Ну, поговори с Ваней-то. Так же нельзя, – рассердилась я.

– Бесполезно. Пыталась. Слушай, она несчастная женщина, и мне ее очень жалко. Она же не просто так злая. Она действительно несчастна.