У нее было выражение испуганного авиапассажира, который во все глаза смотрит на стюардесс во время взлета. Пытается прочесть по их лицам, не случилось ли чего-нибудь.

«Нам ничто не угрожает? Все идет нормально? Что это за запах?»

Гамаш сидел рядом с Рейн-Мари, а Бовуар притащил из угла старинное «ушастое» кресло, замкнув их маленький круг.

– Вот что мы нашли, – сказал Гамаш. – Пока фактов немного, и какие-то выводы делать преждевременно.

Кларе не понравилась такая формулировка. Попытка успокоить, утешить. Значит, утешение необходимо. Значит, что-то все-таки случилось.

Значит, этот запах – запах дыма, а этот звук издает вышедший из строя двигатель.

Арман и Жан Ги рассказали им о том, что удалось узнать. Услышав о визите к матери Питера, Клара сделала глубокий, очень глубокий вдох.

Мирна, сидевшая напротив нее, впитывала информацию на тот случай, если Клара упустит какие-то важные моменты.

– Покинув деревню, Питер отправился на несколько дней в Монреаль, а потом улетел в Париж, – сообщил Жан Ги. – Оттуда он уехал во Флоренцию, а потом в Венецию.

Клара кивнула, давая понять, что следит за его рассказом. Пока ничего страшного.

– Из Венеции Питер улетел в Шотландию, – продолжил Бовуар.

Клара перестала кивать:

– В Шотландию?

– Что он забыл в Шотландии? – удивилась Мирна.

– Мы надеялись, что вы нам скажете, – обратился Гамаш к Кларе.

– В Шотландию, – тихо повторила Клара, уставившись на камин. Потом тряхнула головой. – Куда именно?

– На карте проще увидеть. Давайте я вам покажу.

Гамаш поднялся с низкого дивана и минуту спустя вернулся с атласом. Раскрыл его на кофейном столике и нашел нужную страницу.

– Он улетел в Глазго. – Арман указал точку.

Все склонились над картой.

– Там Питер сел на автобус.

Он провел черту от Глазго на юг. Все дальше на юг. По петляющей дороге. Мимо городков с названиями Беллсхилл, Лесмахагоу, Моффат.

Тут он остановился.

Клара наклонилась пониже:

– Дамфрис?

Она нахмурила брови, пытаясь прочесть слово, или понять его значение, или и то и другое. Наконец она выпрямилась и посмотрела на Гамаша:

– Вы уверены?

– Абсолютно, – ответил Бовуар.

Последовала пауза.

– Может, это был не Питер? Может, кто-то похитил его кредитку? – спросила Клара. – И его паспорт?

Она встретила взгляд Армана. И не отвела глаз, понимая, к чему ведут ее вопросы. Любой живой человек, потерявший документы или ограбленный, обязательно сообщил бы в полицию. Если же такого сообщения не последовало, значит владелец документов мертв.

– Это возможно, – признал Гамаш. – Но маловероятно. Преступник должен был знать его пин-коды и быть похожим на него. Агенты службы безопасности и миграционной службы теперь внимательно сличают фотографию на паспорте с оригиналом.

– И все же такая вероятность существует? – настойчиво повторила Клара.

– Очень малая. Мы подключили агентов, чтобы проверили, – сказал Бовуар. – И мы исходим из наиболее вероятного сценария, что это был сам Питер.

– Но как мог Питер покинуть Венецию ради Дамфриса? – спросила Мирна.

– Я согласен, это странно, – кивнул Гамаш. – Если только у Питера не имелось какого-то особого интереса к Шотландии.

– Ни о чем таком он не упоминал, – сказала Клара. – Хотя шотландский виски он не любит.

Мирна улыбнулась:

– Может, все и в самом деле просто. В Париж за прекрасным вином, во Флоренцию за «Кампари», в Венецию за… – Она запнулась.

– За «Беллини», – подхватила Рейн-Мари. – Мы как-то пили этот коктейль в «Баре Гарри», где его и придумали. Ты помнишь, Арман?

– Мы сидели в баре на набережной и смотрели, как проплывают мимо вапоретто, – припомнил он. – Коктейль назвали так по цвету мантии на одной из картин Беллини. Он розовый.

– Розовый? – протянул Жан Ги.

– Вы предполагаете, что Питер проехал всю Европу, пьянствуя? – спросила Клара. – Гранд-тур а-ля Рут Зардо?

– Не смотрите на меня, – сказал Гамаш. – Это не моя гипотеза.

– Тогда какая у вас гипотеза? – хмыкнула Клара.

Гамаш помрачнел, глубоко вздохнул:

– У меня пока ее нет. Слишком рано. Но в одном я уверен, Клара. Каким бы странным это ни казалось, у Питера были причины посетить эти города. Только нужно понять их.

Клара снова склонилась над столом, глядя на точку на карте:

– Он все еще там?

Бовуар покачал головой:

– Оттуда он улетел в Торонто…

– Он в Торонто? – перебила его Клара. – Почему же вы мне сразу не сказали? – Однако, увидев их лица, она запнулась. – Что случилось?

– Он там не задержался, – ответил Гамаш. – В апреле Питер улетел из Торонто в Квебек-Сити.

– И того лучше, – обрадовалась Клара. – Он возвращается домой.

– В Квебек-Сити, – повторил Гамаш. – Не в Монреаль. Если бы он собирался домой, то отправился бы в Монреаль, non?

Клара на мгновение возненавидела его. Ну почему ей не позволяют хоть ненадолго остаться со своими иллюзиями?

– Может, он просто хотел посмотреть Квебек-Сити, – выпалила она как из пулемета. – Хотел его нарисовать, пока ждет… – Она запнулась. – Пока ждет возвращения домой.

Но он не вернулся.

– В апреле он снял три тысячи долларов со своего банковского счета, – сказал Жан Ги, чтобы поскорее покончить с этим.

Потом замолчал и посмотрел на Гамаша.

– Это последнее, что удалось узнать о нем, – добавил Арман.

Клара замерла. Мирна положила свою большую ладонь на ее руку и почувствовала, какая она холодная.

– Может, он все еще там, – пробормотала Клара.

– Oui, – сказал Гамаш. – Безусловно.

– Где он остановился?

– Мы не знаем. Но пока еще рано. Вы правы, он вполне может находиться в Квебек-Сити. Но с тем же успехом он мог взять деньги и отправиться еще куда-нибудь. Изабель Лакост использует ресурсы Квебекской полиции, чтобы его найти. Жан Ги занят его поисками. Я тоже. Но это займет какое-то время.

Рейн-Мари подбросила в камин полено, отчего по топке разлетелись искры. Потом она ушла в кухню.

Оттуда донесся запах запеченного лосося с ароматами эстрагона и лимона.

Клара встала:

– Я еду в Квебек-Сити.

– Зачем? – Мирна тоже поднялась. – Я знаю, ты хочешь что-то делать, но толку от этого никакого.

– Откуда ты знаешь? – огрызнулась Клара.

Гамаш тоже встал:

– Есть кое-что, что вы могли бы сделать. Не уверен, что из этого что-нибудь получится, но попытаться можно.

– Что?

– У Питера в Торонто есть родня…

– Его старший брат Томас и сестра Марианна, – подтвердила Клара.

– Я собирался позвонить им завтра и спросить, не выходил ли Питер на контакт. Может, он у кого-то из них останавливался.

– Вы хотите, чтобы я им позвонила?

Немного помешкав, он сказал:

– Вообще-то, я подумал, что вы могли бы туда съездить.

– Зачем? – спросила Клара. – Разве нельзя просто позвонить? Вы ведь собирались.

– Верно, но беседовать с глазу на глаз всегда лучше. Особенно когда вы знаете тех, с кем разговариваете. – Гамаш посмотрел на Клару. – Мне кажется, вы сразу поймете, если они начнут лгать.

– Пойму.

– Но какое это имеет значение? – произнесла Мирна, когда они дружно двинулись в кухню к Рейн-Мари. – Его там все равно уже нет.

– Однако несколько месяцев он там провел, – возразил Гамаш. – Он мог рассказать брату или сестре, куда собирается ехать и почему. Мог сказать им, что делал в Дамфрисе.

Гамаш остановился и посмотрел на Клару.

– У нас нет никаких зацепок в Квебек-Сити, а в Торонто они есть. И могут оказаться полезными. Или нет.

– Я поеду, – решила Клара. – Конечно поеду. Завтра прямо с утра.

У нее словно гора упала с плеч: наконец-то можно не только беспокоиться, но и что-то делать.

– Тогда я поеду с тобой, – раздался голос Мирны.

– А магазин? – спросила Клара.

– Я думаю, что все эти полчища жаждущих купить старую книгу подождут день-другой, – откликнулась Мирна, доставая ножи и вилки. – Попрошу Рут приглядеть за магазином. Она все равно большую часть дня спит в кресле у окна.

– Так это Рут? – изумилась Рейн-Мари. – А я думала, манекен.

Клара села и размазала лосося по тарелке. Пока остальные разговаривали, она слушала, как дождь барабанит по стеклу.

Ей не терпелось отправиться в путь.

Глава девятая

Клара и Мирна успели на утренний поезд, отправлявшийся с центрального вокзала в Монреале.

Клара прислушалась к стуку колес и ощутила знакомое успокаивающее покачивание. Она откинулась на спинку сиденья, удобно устроив голову на подголовнике, и стала смотреть в окно на леса, поля и фермы.

Она много раз проделывала это путешествие. Сначала одна, в Торонтский колледж искусств. Замечательное приключение. Потом – с Питером на художественные выставки. Всегда его выставки, не ее. Престижные выставки, куда его картины отбирались специальным жюри. Клара сидела рядом с Питером, держала его за руку. Радовалась за него.

Сегодня поезд казался одновременно знакомым и чужим. Питера рядом не было.

В расплывчатом зеркале оконного стекла она заметила, что Мирна смотрит на нее. Клара повернулась к подруге:

– Что?

– Ты хочешь, чтобы Питер вернулся?

Мирне уже некоторое время хотелось задать этот вопрос, но она все никак не могла улучить подходящий момент. И вот такой момент настал.

– Не знаю.

Не то чтобы Клара не могла ответить на вопрос подруги, просто ответов у нее было слишком много.

Просыпаясь утром в одиночестве, она хотела его возвращения.

Работая в своей мастерской, не хотела.

С друзьями в бистро или за обедом она совсем не тосковала по Питеру.

Но когда ела в одиночестве дома? Когда лежала одна в своей кровати? Она все еще иногда разговаривала с ним. Рассказывала о том, как провела день, делая вид, что он рядом. Делая вид, что ему не все равно.

Потом она выключала свет, поворачивалась на бок. И тосковала по нему еще сильнее.

Хотела ли она его возвращения?

– Не знаю, – повторила Клара. – Я попросила его уйти, потому что чувствовала его равнодушие, потому что он перестал меня поддерживать. Но не потому, что он стал мне безразличен.

Мирна кивнула. Она знала чувства Клары. За прошедший год они много разговаривали о Питере. Дружба стала еще более тесной, Клара открывала ей тайники своей души.

Все, что переполняло ее, все, что женщины вроде бы не должны чувствовать и тем более показывать, – все это Клара доверила Мирне.

Слабость, страх, злость. Ужасное, мучительное одиночество.

– А если мне больше никогда не придется его целовать? – спросила как-то раз Клара зимним вечером, когда они сидели за ланчем перед камином.

Мирне тоже был знаком этот страх. Ей были известны все опасения Клары, потому что она их разделяла. И признавалась в этом Кларе.

И с течением времени, по мере того как дни становились длиннее, их дружба укреплялась. Ночи становились короче, и страхи отступали. Одиночество обеих женщин перестало быть таким нестерпимым.

«Ты хочешь, чтобы Питер вернулся?»

Мирна задала Кларе вопрос, который та побаивалась себе задавать.

В окне, за которым бесконечно тянулись леса, Мирна видела собственное призрачное отражение.

– А если с ним что-то случилось? – спросила Клара, уткнувшись в спинку кресла переднего ряда. – Я себе не прощу.

– Нет, – сказала Мирна. – Ты всего лишь попросила его уйти. То, что он делал после этого, было его собственным выбором.

– Но останься он в Трех Соснах, с ним ничего бы не случилось.

– Если только у него не было назначено свидание в Самарре.

– В Самарре? – Клара повернулась к подруге. – Ты это о чем?

– О Сомерсете Моэме.

– У тебя крыша поехала? – поинтересовалась Клара.