Она выкрикнула в лицо умирающей:

– Но я не колдунья! Никогда не была ею и не стану!

Та мягко улыбнулась в ответ на пропитанные злостью слова. Нелегко порой узнавать о себе правду… Как будто быть вампиром намного почётней…

– Конечно нет, но уверена, что тебя тошнит от служителей Божьих, грудь давит ненависть при взгляде на них.

– Они слишком многое у меня отняли! – Изабель из последних сил цеплялась за своё прошлое.

Цыганка ни в коем случае не хотела обидеть девочку, но её миссия состояла в том, чтобы рассказать правду и по возможности предостеречь родного по крови человека от многих ошибок. За это погибли сегодня её дети. Невозможно идти в будущее, не признав прошлого.

Она печально вздохнула:

– Это память веков, дорогая. Твоих предков жгли во славу Христа!

Вампирша поникла головой, признавая правду старой женщины. Она присела на колени и осторожно взялась за обгорелую ладонь дальней родственницы.

– Я могу тебя спасти и подарить вечную жизнь, абуэла. Ты знаешь это.

Цыганка в ужасе вырвала руку, оставляя в пальцах спасительницы кусочки обгоревшей кожи.

– Нет, только не это! Вампиры всегда нам были врагами!

Изабель отшатнулась как от пощёчины.

Старуха прикрыла рот ладонью.

– Прости, это не касается тебя. Ты сама стала жертвой проклятия.

Блер закрыла глаза и глубоко вздохнула, как делала всегда, пытаясь успокоиться.

– Я в который раз слышу от вас об этом проклятии, но так ничего и не узнала о нём.

Пальцы старой женщины коснулись её волос.

– Прости мой затуманенный горем разум. Выслушай и постарайся запомнить.

– Я готова, – кивнула Изабель.

Цыганка начала рассказ, останавливаясь время от времени, чтобы перевести дыхание:

– Двести лет назад в Каталонье объявился граф Гифред Эструк, его наградил землями Альфонсо Арагонский за отличную службу и жестокость, с которой пришлый рыцарь расправлялся с врагами короны – мусульманами.

В то время каталонцы верили в своих богов и не хотели признавать единого, чуждого им Христа…

Наделённый неограниченной властью граф сжёг множество людей, отказавшихся принять новую веру, но особенно много от его рук погибло женщин. Он насиловал их перед тем, как отправить на костёр.

Множество ведьм, обладающих силой ветра, уничтожил Гифред, но одну, очень красивую, упустил, пожалев отправить на огонь в тот же день, как затащил в своё ложе…

Она сумела сбежать, превратившись в птицу. Но граф упорно преследовал её и настиг через девять месяцев.

Изабель увела его от своего дома, снова обратившись птицей, но была ранена. Она могла спастись, но тогда бы погибли две её дочери. Рейс предпочла свою смерть…

Она завела рыцарей в непроходимый лес. Колдунью пытались защитить волки и вороны, но были бессильны перед освящёнными стрелами…

Изабель сожгли там же, где она родила третью дочь. Рейс зубами перегрызла пуповину и умоляла графа забрать новорожденную, но тот объявил, что его ублюдкам не стоит жить, и бросил малышку на труп огромной волчицы. Иза до последнего вздоха смотрела на плачущего младенца.

Граф покинул место казни, ни разу не обернувшись на крик воронья, облепившего голое тельце ребёнка…

Он не видел, как ожила волчица, в которую переселилась душа колдуньи. Она вскармливала малышку до года, обогревая густой шерстью в холодные ночи. Но, почувствовав, что пришла пора уходить к звёздам, отнесла дочь в Жирону, оставив на пороге дома, в коем ночевал посол Генриха II с бесплодной женой, сопровождавшей англичанина в длительном путешествии…

Волчица загрызла графа той же ночью. Его похоронили со всеми подобающими почестями. Никто и слезы не проронил над могилой изверга, но рано все радовались освобождению от ненавистного пришлого…

Он появился на третью ночь, помолодевший и ставший невероятно красивым. Словно зачарованные, женщины, не раздумывая, отдавались прекрасному мертвецу.

В окрестностях стали пропадать люди. Поползли слухи, что в их смерти виноват граф, разгуливающий по ночам в сопровождении волков. Он выпивает кровь несчастных, а тела отдаёт на растерзание серым хищникам…

Через девять месяцев родился первый бастард воскресшего Гифреда. Мерзкое чудовище умерло через час после появления на свет к огромной радости матери…

За первым монстром появился второй, третий – и вот тогда все поняли, что граф стал вампиром! Замок освятили, но это не помогло…

Граф Эструк, сжигавший ведьм во имя Христа, стал исчадием ада. Проклятым! Он до сих пор разгуливает рядом с бывшим владением… И всё так же находят мёртвых уродцев… – Старуха замолчала. Она смотрела на Изабеллу, ожидая вопросов; и те незамедлительно последовали:

– А при чём тут я?

– Ты – та, кто сможет убить графа-мучителя.

– Я? – искренне удивилась Блер.

– Именно ты! Девочкой, подброшенной послу из далёкой Англии, была твоя прабабушка.

– Но почему я, вампир, должна убить другого вампира?

– Чтоб прервать проклятие и не позволить ещё через три поколения появиться новому вампиру, который до перерождения вынесет множество мук и потеряет ребёнка!

Иза ошеломлённо взирала на умирающую от ожогов женщину. Если она не лишилась от боли и горя рассудка, то выходило…

– Вы хотите сказать…

– Ты–Изабель Рейс!

– Но как такое возможно? – беспомощно смотрела в глаза старухи вампирша.

– Ты завершила проклятие, благодаря которому убитый тобой граф обрел бессмертие! Ты сделала его ненавистным горячо любимому им Богу, но, как любое зло, он получил возможность возродиться! Гифред не горит в аду, а разгуливает по земле, питаясь кровью молодых женщин и обладая их телами. Он до сих пор получает удовлетворение, совершая то, за что его проклинали – убивает и насилует!

Изабель вскочила на ноги.

– Ты хочешь сказать, что если я не смогу этого сделать, мой правнук или правнучка повторят судьбу Изабеллы Блер?

– Да, кроме моих потомков будут гибнуть и твои! Твой ребёнок уже рождён для продолжения рода Изабель Рейс!

Вампирша сжала пальцы в кулак и прикрыла глаза.

– Ты знаешь, кто это?

– Я знаю всё!

Изабель зарычала, не в состоянии контролировать приступ ярости.

– Так скажи!

– Я поведаю даже больше! Всё повторяется. И та, что убила тебя как человека, забрав новорожденную дочь, связана с тобой кровными узами!

Глава 3.3

– Дочь…

Изабель не осознавала ничего из того, что ещё говорила цыганка. Она смотрела широко открытыми глазами, не замечая происходящего вокруг. Все краски дня поблёкли, окружающий мир растворился, заполнив разум непонятными воспоминаниями.

Она глядела сверху вниз на каменную, освещённую факелами темницу. На лежащую без сознания поверх грязного тюфяка женщину в задранной до пояса окровавленной нижней рубашке. На красавицу в дорогой одежде, принимающую из рук старухи такую же огненно-волосую, как и сама, девочку. Комочек окровавленной плоти, дрыгающий крохотными ручками и ножками, отчаянно вопил, заявляя криком права на данную ему Богом жизнь.

– Джинджер…

Громкий стрекот подруг прервал процесс созерцания. Они предупреждали, что к башне приближается человек.

Она оттолкнулась сухими когтистыми лапками от камня перед узким оконцем и, поймав поток ветра, расправила чёрные крылья, взмывая высоко вверх…

– Изабель! Изабель, очнись!

Вампирша с трудом возвращалась в сознание.

Она почувствовала крепкие руки Дерика на спине и талии; он удерживал её на весу. Рыцарь вздохнул с облегчением, заметив, что зрачки подруги приняли нормальный размер.

– Где ты была в этот раз? Я всегда боюсь, что ты потеряешься в тех видениях и не сможешь вернуться.

– Джинджер… – По щеке мёртвой подруги бывшего крестоносца скатилась слеза.

Он хорошенько встряхнул Изабеллу.

– Какая Джинджер? Кто это?

– Дочь! – рассмеялась она сквозь слёзы. – Моя, понимаешь? Малышка с волосами яркого пламени!

Теперь уже пришла очередь удивляться Дерику. Он поставил подругу на землю, стараясь понять, о чём она говорит.

– Объясни ты как следует, какое «пламя»?

Изабель бросилась на колени рядом с человеком, в венах которого текла её кровь, не тратя драгоценное время на разъяснения вампиру. Цыганка могла умереть в любую минуту, а ей ещё так много нужно узнать.

Она краем глаза следила за облаками, отмечая по ним бег времени.

– Это он – мой дар колдуньи?

– Да, – улыбалась стянутыми морщинами губами старуха, вторя вампирше. – Бедная девочка, ты не знаешь, насколько сильна. Ты так радовалась, разговаривая с волками, что не замечала, на что способна ещё. И даже побывав в теле птицы, не поняла, что ворон – это не только сила ветра, а память, долгая память, накопленная за столетия!

– Но как я смогла это сделать? – Изабель пыталась разобраться, как управлять подаренными предками способностями.

– О чём ты думала, перед тем как увидеть малютку?

– Об Англии и той башне, в которой у меня отняли её, – отвечала она с усердием примерной ученицы.

– Твоя душа была там и вселилась в ворона. Ты прочла его память.

Следующий вопрос белошвейка задавала с замиранием. Если сейчас ей ответят «нет», то она ещё не раз сможет вернуться к башне и любоваться красавицей-дочкой.

– Это случайно?

– Нет, ты всегда будешь точно определять того, кто тебе нужен.

Вампирша рассмеялась. Впервые за столько времени она была хоть на мгновение по-настоящему счастлива.

– А что я ещё могу видеть? – Её глаза блестели любопытством ребёнка.

– Всё, что захочешь. Дар привязан не только к месту, но и человеку.

– Я смогу… – Изабель не решалась выговорить имя графа.

– Да! Ты можешь его увидеть в любое время, но будь осторожна!

– В чём?

В голове белошвейки сразу же возникла мысль: «Он всё-таки женился!» Она с облегчением вздохнула, услышав ответ:

– Твоё тело слишком уязвимо, когда его покидает душа. Ты не сможешь летать как Рейс, тебе не передана её сила. Кто-то должен всегда находиться рядом, чтоб вернуть тебя в случае опасности в твою оболочку.

– Я смогу найти свою дочь? – Изабель застыла в ожидании ответа на главный вопрос, что не давал спокойно ходить по земле, каждую секунду напоминая о потерянной любви и бессилии против коварства Жаклин.

Однако получила вовсе не то, на что очень надеялась:

– Только если ворон иль волк видели, куда её спрятали.

Хотя и эти слова вселяли надежду. Вампирша попыталась выразиться предельно ясно:

– А ты можешь узнать это?

– Нет, в замке есть ведьма намного сильнее меня, и это счастье, что она позволила тебе разглядеть девочку.

Но и этот ответ дарил возможность на обретение счастья. Если Тильда не зла на неё, то, может, подскажет где найти ребёнка?

Изабель по-прежнему улыбалась: перед глазами стоял живой комочек, созданный из её плоти и крови. Она не умерла безвозвратно, частица её живёт и растёт, и сможет родить ещё не одно живое существо. Смерть в лице Жаклин не смогла победить Блеров!

И только тут до белошвейки дошли остальные слова цыганки…

– Я связана с леди Бедфорд кровью?

Она впилась глазами в лицо старой женщины, только сейчас заметив, насколько той стало хуже; она хрипела, пытаясь что-то сказать растрескавшимися губами.

Изабель зарычала. Что значит подаренная ей вечность против беспомощности продлить хоть на миг жизнь человеку?

«Живи, живи, живи!» – набатом стучали в висках слова, отдавая болью в мёртвое сердце.

Она шептала, словно молитву, обращаясь к всевозможным богам и покровителям:

– Нет, не умирай! Не сейчас!

Вампирша чувствовала себя загнанной в угол волчицей. Отчаянье разрывало грудь, горло саднило желанием выть от беспомощности.