Отворачиваюсь от Вивьен и утыкаюсь взглядом в небо. Луна никуда не делась. Она тут и взирает на меня сквозь пелену облаков, но я все равно могу разглядеть кратеры. Мысленно обвожу их. Скитаюсь от одного к другому. Пытаюсь заинтересовать себя. Это обманка. Удается всего на пару секунд, а после – мои глаза снова ищут Вивьен.

Она по-прежнему спокойна. Веки прикрыты. Ресницы подрагивают. Она по-прежнему прекраснее «звездного» прибоя на Ваадху.

Мое сердце мнется как сдутый футбольный мяч.

Хорошо, что сейчас эти зеленые глаза не смотрят на меня. Я бы не вынес. Они бы прожгли меня насквозь.

Прошел месяц. Всего лишь чертов месяц без нее. А по ощущениям – целый год.

***

Тринадцать месяцев назад

– Эйсто, ты дома… – удивляется Вивьен, когда я встречаю ее с работы. Я стою в проходе дальше по коридору и упираюсь плечом в стену. – Думала, по средам ты в это время в клинике.

– Сегодня пятница. И я заменился.

– Зачем? – Она медленно стаскивает высокие ботинки, слишком большие для ее худых ног, и опирается спиной о стену. Наверняка, как обычно, работала на износ и вымоталась. – Ты никогда так не делаешь. – Ее уставший взгляд наконец встречается с моим серьезным лицом.

– Нам нужно поговорить, Вивьен.

– Эйсто, я так устала… – Она вяло избавляется от джинсовой куртки. Вздыхает, будто скинула груз, и бросает ее на пол.

– Ты снова не ночевала дома. – В этот раз я не поднимаю куртку и не вешаю ее в шкаф. Я не двигаюсь с места.

– Нужно было остаться на ночное дежурство.

– Опять?

– Эйсто… Ты же знаешь, бывают форс-мажоры. У тебя они тоже случаются.

– Четвертый раз за неделю?

– Ты завел график посещения нашей квартиры?

– Здесь и без графика не сложно заметить твое отсутствие.

– Ну, прости меня. – Вивьен плетется по коридору по направлению ко мне, но сворачивает в гостиную, так и не преодолев два лишних шага.

Всего два шага до меня.

Я горько усмехаюсь и следую за ней.

Два шага. И я бы передумал.

Вивьен плюхается на диван и раскидывает руки по мягким подушкам. Она устала. Я знаю. Я вижу это каждый раз, когда мне удается застать ее дома.

Продолжаю стоять в дверном проеме, скрестив руки на груди.

Да, она устала, но и я тоже уже устал.

– Плесни мне, пожалуйста, немного виски, – просит Вивьен, откидывая голову на спинку дивана. Ее взгляд устремлен к потолку. Он интересен ей больше, чем я.

– Вивьен, ты меня вообще слышала? Нам нужно поговорить.

– Можно мне поспать хотя бы пару часов, Эйсто?! – Она грозно хмурит брови и резко смотрит на меня. – Я без сна уже дольше суток.

– Знаю, потому что куда дольше суток тебя нет в нашей постели!

– Не начинай, прошу. – Вивьен с измученным видом стягивает себя с дивана и волочется к домашнему бару.

– Почему ты не предупредила меня, что снова останешься в лаборатории?

– Потому что там не ловит связь, Эйсто! – раздражается она. – Ты ведь прекрасно это знаешь! Или тебе просто нравится доводить меня до белого каления одними и теми же вопросами?

Дно стакана, который Вивьен вытащила из шкафчика, звонко ударяется об обеденный стол. Обеденный – только название. Уже больше полугода стол из необрезного сруба, который изготавливали индивидуально по нашему заказу, выполняет единственную функцию – барной стойки.

Вивьен наполняет четверть стакана виски. Бутылка Джеймсона ударяется о стол следом за роксом ¹⁷ . Она не находит в себе сил вернуться к дивану. Валится в ближайшее кресло как груда камней и делает жадный глоток.

– Вивьен, какого черта?! Где хотя бы капля уважения? – вспыхиваю я. Вивьен поднимает на меня свой взгляд. Зеленые глаза больше не горят. Там болото. И я в нем уже по горло увяз. – Я с трудом заменился. Хотел поговорить с тобой. Поэтому, будь так добра, удели мне немного своего бесценного внимания.

– Что непонятного во фразе «Я очень устала, Эйсто»? – Она закатывает глаза, а я сжимаю кулаки, впиваясь ногтями в кожу.

Высокомерная, равнодушная, раздраженная Вивьен.

Хочется придушить ее в такие моменты, но я всегда держу себя в руках.

– Я слышу это каждый день.

– Потому что я устаю каждый день, Эйсто! – Голос Вивьен повышается.

– Я тоже устал, Вивьен…

– Давай ляжем спать, ладно?

– Ты не поняла. Я устал от таких отношений, – с досадой вырывается из моих уст. Ее рука застывает на уровне лица. Вивьен не делает глоток виски, она, замерев, смотрит мне прямо в глаза. – Так не может продолжаться. Я вымотан, Вивьен.

– Что ты хочешь этим сказать? – Не отрывая от меня глаз, Вивьен медленно ставит стакан на кофейный столик.

– Я так больше не могу. – Каждое слово преодолевает барьер в моем горле. Но я говорю: – Я хочу, чтобы ты была рядом. Мне охренительно не хватает тебя, Вивьен. Но тебя просто нет. Мы не общаемся неделями. Неделями, Вивьен! Однажды ты переедешь жить в свою лабораторию, а я узнаю об этом в последнюю очередь!

– Не утрируй, – цокает она.

– Твою мать! – стискиваю зубы. Вивьен специально испытывает мое терпение на прочность, но я не выйду из себя.

– Пойду спать. Спасибо за содержательную беседу. – Вивьен выпрямляется на ногах и направляется в мою сторону, надеясь прошмыгнуть в спальню. Увы, Вивьен, не сегодня и уж точно не в этот раз.

– Не так быстро. – Я загораживаю ей грудью проход, она бросает на меня раздраженный беглый взгляд и пытается протиснуться между моим плечом и дверным косяком. – Я не шучу, Вивьен. – Ей не удастся сдвинуть меня с места даже на дюйм.

– Эйсто, что за цирк?

– Это ты устраиваешь представление. Я хочу нормально поговорить.

– Знаю. Проходили. Я слышала все эти упреки уже тысячу раз.

– Еще раз закатишь глаза – и я за себя не отвечаю.

Ее поведение бесит.

Гнев струится по венам. Подбирается к горлу. К мозгу. Еще немного, и я сорвусь. Еще чуть-чуть, и мой самоконтроль полетит к чертям. Я слишком долго терпел. Слишком многое держал в себе. Хватит.

– И что ты сделаешь? – сквозь зубы шипит она мне в лицо.

– Прошу, не провоцируй меня.

– Иначе что?! Великий, невозмутимый, безмятежный Эйсто выйдет из себя?!

Я не замечаю, как хватаю ее под локоть и в одно движение толкаю в сторону дивана.

– Присядь.

Мой голос резкий и твердый. Вивьен пятится и медленно опускается на подушки, раскрыв от изумления рот. Ее глаза округлились. Она напугана и не перестает смотреть на меня снизу вверх. Я подхожу ближе на пару шагов.

– Прости, если сделал больно. Я не хотел.

Я правда не хотел, но иногда она бывает просто невыносимой. Только она способна снести мне крышу. Только ее сумасшествие будит во мне зверя. Он таится где-то глубоко внутри меня. Он тихий и смирный. Он прикован. Но Вивьен мастерски призывает его. Дразнит его. Играет с ним в свои дикие, ненормальные игры. И он либо когда-нибудь сожрет ее, либо она в совершенстве овладеет дрессировкой.

– Я слушаю, Эйсто. – Вивьен снова холодная.

Я делаю глубокий вдох и стараюсь не обращать внимания на ее надменный вид. Лучше обойтись без скандала. Во всяком случае, я постараюсь.

– Я как никто другой понимаю, что ты выжата, устала и желаешь только одного – поскорее завалиться спать, но, прошу, сделай над собой усилие – поговори со мной.

– Уже делаю это гребаное усилие.

– Спасибо, – процеживаю сквозь зубы.

Спокойно, Эйсто.

– Вивьен, ты разве не видишь, что губишь наши отношения? Точнее твое отсутствие и безучастие в них.

– Что я могу сделать? Ты же знаешь…

– Твоя работа отнимает много времени. Да, – перебиваю ее. – Ты повторяешь это при каждом удобном случае. Но я больше не могу терпеть. Сколько раз за последний месяц ты ночевала дома?

– Ну…

– Я не о ночах со мной.

– Эйсто… – она растеряна.

– Сколько, Вивьен? Сколько раз в этом месяце ты спала в своей постели?

– Я не знаю. – Она отводит взгляд.

– Я знаю. – Мой тон заставляет ее снова взглянуть мне в глаза. – Шесть. Шесть ночей из тридцати одной. Шесть – в нашей квартире, остальные – в любимой лаборатории. И, черт возьми, я даже не знаю, что ты там делаешь! Невозможно тратить столько времени на разработку и исследования!

– У нас очень сложный проект…

– А у нас до хрена сложный период в отношениях, – выпаливаю ей в лицо. – Я хочу возвращаться домой к любимой девушке, которая ждет меня. Хочу представлять ее в нашей постели, и спешить к ней каждый день. Я, блин, хочу, чтобы после тяжелого рабочего дня, после того как я десять часов провел в операционной, сражаясь за жизнь пациента, она хотя бы изредка встречала меня в нашей квартире. Я хочу, чтобы она обнимала меня. Чтобы ее нежные руки снимали напряжение. Чтобы ее улыбка грела. Чтобы мы вместе садились за этот долбаный обеденный стол хотя бы раз в месяц и использовали его по назначению! Мне плевать даже если еда будет из ресторана. Плевать, если приготовишь ее не ты. Мне плевать. Я просто хочу видеть тебя, Вивьен. Хочу говорить с тобой. Хочу слышать твой голос чаще, чем раз в неделю. За последний час ты произнесла больше слов, чем за все гребаные семь дней! Это нормально?

– Я понимаю… – В глазах Вивьен собираются слезы. – Но я не могу бросить проект. Он важен. Мне действительно необходимо уделять много времени работе… – Она поднимается с дивана и приближается ко мне. – Пожалуйста, потерпи еще немного. – Ее тонкие пальцы касаются моей щеки.

И я хочу поддаться. Хочу расслабиться. Как обычно, забить. Ведь ее нежность – такое редкое явление. Я бы мог сейчас поцеловать ее, и мы бы перебрались в нашу кровать. Занялись бы сексом. Вместе уснули. Я бы подумал, что все наладится. Но все это я уже проходил. Вот только ни хрена не наладилось. Поэтому я накрываю руку Вивьен ладонью и спрашиваю, глядя прямо в глаза:

– Чем ты занимаешься?

– Я… Ничего особенного… новый препарат… Нужно протестировать и…

– Ложь. Ты снова лжешь мне.

– Я не могу сказать правду… – Она отводит взгляд.

– Об этом и речь! – Я сбрасываю ее ладонь со своего лица. – Как только ты пересекаешь порог Nebula, то превращаешься в другую Вивьен. Ту, которую я не знаю. Которая вместе с дверью в лабораторию закрывает и свое сердце. И сколько бы я ни ломился – ей все равно. Мне не достучаться до нее. Та Вивьен недоступна.

– Эйсто, пожалуйста, не допрашивай меня. Когда-нибудь, обещаю, я все тебе расскажу. – Ее рука опять касается моей щеки. Тонкие пальцы растирают скулу. – Я вернусь к нормальному режиму. Просто подожди, ладно? Еще немного…

– Сколько? Еще месяц? Два?

Хочется, чтобы ее взгляд вселял надежду. Но я смотрю на Вивьен и чувствую тревогу.

– Может… год… – неуверенно шепчет она и уже не смотрит на меня.

– Год?! – Все еще жду, что Вивьен засмеется или переведет слова в шутку, но она по-прежнему молчит и не смотрит на меня. На мою грудь. На пол. Только не на меня. – Вивьен…

Год.

Она не шутит. Она просит меня потерпеть еще год. Год с той, которая вроде бы есть, но одновременно ее и нет со мной.

Год с призраком Вивьен. С запахом ее духов и шампуня на простынях. Недопитого кофе возле кофемашины. Бокала вина с отпечатком помады на обеденном столе.

Год одиночества и редкой радости, когда она захочет пригреть меня.

Год тоски по той, которая, казалось бы, рядом.

Хватит.