– Как только барабаны ударят во второй раз, приглашаем танцевать девушек, которые будут сидеть в зале, – напомнила я, изрядно волнуясь.

– Мы все уже по сто раз обговаривали, – проворчала Оста и тут же поддела братьев: – Господа Эйлер, танцуйте, пожалуйста, в такт, а не как вчера на репетиции. Ваши изгибы должны быть манящими.

– Оста, если ты когда-нибудь кому-нибудь… – начал было Барсвиль, тряхнув монетками.

– То ждет меня неминуемая смерть. Я помню, – улыбнулась подруга лукаво, накидывая платок обратно. – Все, пойдемте. Раньше взлетим, раньше прилетим.

Миновав извилистые коридоры, мы подошли к одному из входов в зал. Ждали команды от музыкантов, и, едва чарующая мелодия разлилась, коснувшись слуха, мы, как и репетировали, друг за другом втанцевали в полутемное помещение.

Зал освещали лишь напольные канделябры в такт тематике нашего выступления. Все честное семейство собралось на подушках у одной стены, но каково же было мое удивление, когда среди гостей я не нашла ни одной женщины.

Вообще ни одной, хотя у князя Когтистого кроме жены имелись и дочери, и невестки, и уже даже внучки.

– Что делать будем? – протанцевала Оста рядом со мной.

– План Б, – скучковала я весь наш танцевальный отряд. – Ваша задача – дать мне время. Танцуете до победного, как и репетировали. Встречаемся за забором.

Это были незапланированные движения в танце, но мы разыгрывали различные варианты развития событий, а потому со стороны все должно было выглядеть естественно.

И парни, вдвоем танцующие в центре зала. И девушки, медленно продвигающиеся к четырем канделябрам, чтобы загасить свечи. И я, устремившаяся сначала в один конец помещения, а потом и в другой – туда, где находилась дверь, ведущая обратно в коридор.

Конечно, пантеры в темноте видели отлично, но между тем имелось целых несколько секунд, пока после света их глаза привыкнут к новым условиям.

Я намеревалась этими секундами воспользоваться.

Выбравшись в коридор, я на миг выглянула из-за угла и снова скрылась в закутке с дверью. Из-за обережных рун, которые были нанесены на дверные проемы во всем особняке, воспользоваться наговорами я никак не могла, но мы с девочками не зря готовились.

При каждой из нас было такое количество зелий и порошков, что свалить с ног мы могли бы небольшую деревню. Но ненадолго. Ничто не должно было указать на чужое вмешательство. Похищение должно было пройти тихо и без лишних эксцессов, ведь Элеот собирался обосноваться в третьих землях, как и моя семья.

Опустошив зелье, дарующее абсолютную защиту от любого воздействия – оно было сварено мною впервые по рецепту бабушки Аглоньи, – я откупорила флакон с бесцветным паром, парализующим и одновременно усыпляющим меньше чем на минуту.

Расходясь в воздухе, этот пар множился, увеличивался и тем самым заполнял собой все пространство, ограниченное стенами. Воздействие было мягким, и по завершении те, кто подпадал под него, ни о чем не подозревали.

Досчитав до десяти, я кинулась в коридор, пробегая мимо окаменевших охранников. Пантеры в своих человеческих ипостасях ничем не отличались от людей, а потому выглядели безобидно. Но при этом было в них что-то такое звериное: то ли взгляд, то ли аура, исходящая от них.

Добравшись до черной лестницы, я выбежала за дверь, захлопнула ее и перевела дыхание. Дала себе всего секунду на отдых, а после вновь повторила весь алгоритм с флаконами. И должна была повторить еще раз, когда добралась до третьего этажа и легонько приоткрыла дверь, ведущую в коридор.

Мы знали расположение покоев каждого члена этой большой кошачьей семьи: Элеот сумел подкупить кого-то из слуг, но я была совсем не уверена, что найду Винейру в ее спальне.

Она могла находиться где угодно, в том числе и за пределами особняка, но…

– Ты кто? – столкнулись мы с ней прямо в дверях между лестницей и коридором третьего этажа.

Я чудом не успела откупорить флакон с бесцветным паром.

Дернув девушку на себя, я закрыла дверь и зажала ей рот ладонью. Была уверена, что смогла это сделать только потому, что Винейра оказалась обескуражена. Ее физические возможности превосходили мои: она была и выше, и сильнее, но заговорила я раньше, чем волчица пришла в себя:

– Я подруга Элеота. Точнее, жена его брата. Тиана. – Я протянула вторую руку для рукопожатия, чтобы продемонстрировать свои добрые намерения. – Я пришла, чтобы похитить тебя.

Винейра, казалось, удивилась еще сильнее. Голубые глаза сделались просто огромными. Иссиня-черные волосы распушились, будто она готовилась к обороту, но, убрав ладонь от ее лица, я быстро достала порошок из сахи и, высыпав его себе на ладонь, сдула его ей в лицо.

– Ты чего? – закрутила она головой, пытаясь очистить лицо ладонями.

– Это на случай бесконтрольного оборота. Очень не хочется быть разорванной в клочья, – пояснила я с доброжелательной улыбкой. – Времени мало, поэтому у меня к тебе только один вопрос: ты Элеота любишь?

– Люблю, – ответила она, делая шумные выдохи носом, будто пыталась выдуть тот порошок, который уже вдохнула.

– Отлично, тогда пошли. Мы с ним и нашей группой договорились встретиться за забором.

Схватив за руку, я попыталась потащить ее за собой, но девушка неожиданно воспротивилась, выдернув из моих пальцев свою ладонь.

– Пойдем. Элеот будет ждать тебя на улице, – повторила я, внеся уточнения на случай, если она не поняла меня с первого раза.

Но она поняла. Все поняла. И идти со мной не собиралась.

– В чем дело? – спросила я, вновь поднявшись на одну ступеньку.

– Если я уйду, мой муж быстро отыщет нас, отследив мой запах, и тогда Элеоту несдобровать. Взрослая пантера – это не подросток, его не обезвредишь, просто вздернув магией в воздух. Келин разорвет его и будет прав.

– Винейра, ты не поняла, – улыбнулась я мягко. – Элеот пришел за тобой, и он не уйдет отсюда без тебя. Уж я-то его упрямую натуру знаю. А еще я знаю, что он будет биться за тебя и обязательно выиграет, если так случится. Потому что ты ему дорога. Потому что твой отказ разбил ему сердце, но он готов сражаться за вашу любовь. Он готов развязать войну с оборотнями, лишь бы ты снова улыбалась ему. Но готова ли ты отречься от всего только ради него? Ты готова к тому, что можешь стать изгоем для двух общин: волков и пантер?

Я специально не уговаривала девушку идти со мной. Не занимала ничью сторону: ни ее, ни Элеота. Брат Барсвиля сам принял решение идти сюда и полностью осознавал все риски, как и те, кто ему помогал, включая меня.

Эти же риски должна была понимать Винейра.

Сомнения – вот что я нашла на ее лице.

– Ваша любовь стоит того, чтобы разрушить все то, что ты имеешь сейчас? Что ждет тебя в будущем, Винейра, если ты откажешься идти со мной?

Время действия пара вышло, но я по-прежнему стояла на лестнице и ждала от волчицы решения. Танец длился шесть минут. Три из них я уже потратила, а потому у нас оставалось всего три минуты на то, чтобы покинуть не только особняк, но и его территорию. Затем все артисты должны были тоже уйти, однако вместо меня Оста приготовила голем.

Семеро пришло – семеро вышло.

Дверь этажом ниже хлопнула, и я услышала шаги. Кто-то спускался со второго на первый этаж.

Дождавшись, когда звук шагов совсем пропадет, Винейра прислонилась спиной к двери и с тяжелым вздохом произнесла:

– Этот брак – гарант дружбы между кланами волков и пантер. Я не нравлюсь своему мужу, он мне тоже. Но если я уйду, если меня «похитят», будет небывалый скандал. Волки и пантеры снова сцепятся.

– Ну и пусть сцепятся, – пожала я плечами. – Если захотят, то и без тебя найдут повод. Почему ты должна жертвовать собой, своей жизнью ради мнимого блага? День, два, десять. Они найдут повод вновь сцепиться – это лишь вопрос времени. Однако я знаю отличного дипломата, который способен положить конец этой вражде между дуростью и глупостью.

– Кого? – с надеждой спросила Винейра.

И я поняла, что дипломат из Элеота, видимо, был так себе, раз даже его возлюбленная его всерьез как специалиста не воспринимала.

– Ладно, пролетели, – махнула я рукой, сдерживая улыбку. – Поставим вопрос по-другому. На данный момент ты сделала все от тебя зависящее, чтобы прервать вражду между молодыми представителями кланов?

Немного подумав, волчица скупо кивнула.

– Тогда… Твое решение, Винейра?

– Келин разорвет Элеота, – заладила она. – Я этого не хочу.

– Этого не будет. Никто не позволит твоему мужу убить Эйлера. Поверь мне, мы и не из таких передряг выбирались. Ну?

Волчица все еще сомневалась.

– Понятно. Приятно было познакомиться.

Рискуя просто невероятно, я отвернулась и начала быстро спускаться. У меня от силы оставалось минуты две, а этого времени было катастрофически мало. К тому же, не используя пар, я могла в любой момент столкнуться с кем-нибудь из пантер, но пока применять его не торопилась.

Потому что тогда бы он подействовал и на Винейру тоже. На Винейру, которая нагнала меня в пролете между вторым и первым этажами.

– Слушаешься беспрекословно. Пей, – прошептала я, без лишних реверансов вручая ей флакон с защитой.

Сама тоже выпила: действие предыдущего уже закончилось.

Досчитав до десяти, я мысленно молилась, чтобы на лестницу никто не вышел. Нам оставалось самое сложное – пройти через первый этаж, буквально кишащий оборотнями. Приоткрыв дверь, я выпустила пар и снова досчитала до десяти.

– Бежим, – скомандовала я и схватила волчицу за руку.

Но была несказанно удивлена, когда не я, а она протащила нас через коридор, в котором застыли пантеры-охранники.

– А почему никого из женщин на праздник не пригласили? – полюбопытствовала я на бегу.

– В клане пантер царит патриархат, – ответила Винейра, добежав до выхода, которым пользовались слуги.

Я успела остановить ее чудом. Это в помещениях – закрытых и изолированных – бесцветный пар действовал безотказно, но, чтобы пройти через двор и остаться незамеченными, нам требовалось нечто иное.

Проверив на бабушкиных часах, не угрожает ли мне опасность, я достала для Винейры зелье, меняющее естественный аромат тела, и отстегнула от себя нижнюю юбку-артефакт.

Ее мы временно позаимствовали из хранилища ковена Первого круга. Ее свойства позволяли слиться с любым антуражем, но пользоваться ею можно было только в ночное время суток. При дневном свете все несовершенства и изъяны артефакта было видно невооруженным глазом.

Нам везло: праздник у пантер проходил вечером.

Развернув ткань другой стороной, раскрыв ее, я накинула полотно девушке на голову. Сама же обсыпала себя порошком из цветолистника, превращаясь в гибкий зеленый куст, способный и двигаться, и видеть, и разговаривать, перенимая свойства и возможности дриад.

Этот порошок, увы, подходил только ведьмам – дочерям леса, так что использовать его на волчице я никак не могла.

– Идем, – открыла я дверь, пропуская Винейру вперед.

Корнями перебирала шустро. Наше время уже совершенно точно вышло. Оборотни вот-вот должны были вывести из особняка всех артистов, чтобы продолжить празднование в узком семейном кругу, но…

Защитные обережные руны, нанесенные по периметру забора, вспыхнули голубым свечением раньше, чем мы достигли калитки.

– Нам не выбраться! – прошептала волчица, которую я едва могла рассмотреть перед собой.

– Винейра! – услышала я грозный голос, разразивший тишину.

– Не выдавай себя. Он тебя не увидит, – поспешила я предостеречь девушку, притворившись безобидным кустиком.

Но пантер было не провести. Появившись во дворе особняка, темноволосый статный мужчина в черной рубашке начертил в воздухе зеленую руну и…

Чары спали с нас, как будто и не было.

Мы стояли в десяти шагах от пантеры, а охрана стекалась к нам со всех сторон.

– А ты кто еще такая? – взглянули на меня как на противную букашку.