Последний вариант Барсвилю нравился больше всего, но исключительно наедине. Рядом с любопытными духами он на два раза обернул меня пледом прямо поверх сорочки.

– Даже жалко такую невесту отдавать, – хитро протянула Милти и подмигнула мне. – Может, в четвертые земли смотаемся? Найдем тебе прекрасного принца-дракона.

– Меня мой принц целиком устраивает, – улыбнулась я и первая поднялась, освобождая кресло. – Я готова. Можем начинать.

В особняке, как и в любом старинном здании, по всем традициям имелся большой бальный зал. Он был действительно большим, просто огромным, но, когда высокие двустворчатые двери из светлого дерева распахнулись, он показался мне до невозможности маленьким.

Я даже растерялась ненароком, потому что все сидячие места были заняты согласно приглашениям, но народу было столько, что люди толпились у стен, заполняя все свободное пространство.

Казалось, что на нашей свадьбе собрался весь город, и, наверное, это так и было, потому что я видела и наших соседей по улице, и тех, с кем познакомилась на рынке только вчера, и тех, кого даже не знала.

Конечно, Винейра предупреждала меня, что оборотни повсеместно живут дружно и что один город – это практически одна стая, но чтобы настолько тесно сосуществовать…

Впрочем, для меня это как раз было привычно. Любой праздник в нашей деревне отмечался с размахом. Но у нас от силы домов пятьдесят было, и все друг друга в лицо знали, а тут…

Однако моя растерянность была мимолетной. Едва я увидела Барсвиля у свадебной арки, как все страхи, волнение и вопросы моментально улетучились.

Весь мир словно перестал для меня существовать, потому что в своем черном кителе с золотыми нашивками и вставками, с наградами за службу в столичной страже он выглядел просто роскошно. Военная выправка, волосы, забранные в аккуратную косу, и взгляд – уверенный, теплый, наполненный восхищением.

– Мы там идем уже или ты передумала? – поторопила меня Оста, как и другие девочки придерживающая длинное белоснежное полотнище.

Оно покрывало мои плечи и имело длину метров в пять. Это была наша деревенская традиция, но многие в этом зале понимали, что мы с Барсвилем ее уже слегка нарушили.

Белое полотнище означало чистоту помыслов и целомудрие невесты.

Сделав первый шаг, я сжала букет полевых цветов так сильно, что ножка одного из бутонов надломилась, но та же Оста быстро все исправила, шепнув у меня за спиной наговор по восстановлению растений.

Полевые цветы тоже были традицией. Именно они как никакие другие являлись проводниками позитивных эмоций и свершений. По легенде, если поймать такой букет от той, что только что вышла замуж, в ближайшие месяцы и сама станешь невестой. Садовые цветы или выращенные в оранжереях для этого дела не подходили.

Я не видела гостей. По-хорошему должна была поздороваться с мамой близнецов, поприветствовать Верховную ведьму, обнять своих родных, но волновалась настолько, что все мысли вылетели из головы. Вспомнила об этом, уже добравшись до папы, который стоял в двух шагах от свадебной арки.

По его лицу тоже было видно, как сильно он волновался и вообще ощущал себя не в своей тарелке под сотнями пристальных взглядов, но меня он встретил с улыбкой. Молча кивнул, обнял так крепко, как мог только он, и, осторожно обойдя по кругу, снял полотнище с моих плеч, бросив его прямо на пол.

Так по традиции он показывал, что дает свое разрешение на мой брак с Барсвилем.

Однако это было еще не все. Позволив мне взять себя под руку, папа отвел меня к свадебной арке, сплошь украшенной свежими цветами и зеленью, чтобы из рук в руки передать будущему мужу.

– Береги ее, – произнес папа.

Глаза у него были на мокром месте, но он это тщательно пытался скрывать.

– Сберегу, господин Бейн. Даю вам слово, – со всей серьезностью ответил Барсвиль.

Теперь настал мамин черед давать свое согласие на этот брак. Оставив девчонок под крылом Винейры, она, стесняясь и явно переживая, в тишине засеменила к арке. Мне пришлось чуть-чуть согнуть колени, чтобы ей было удобнее достать заколку из моих волос.

Эта традиция была уже не нашей, не деревенской. Так леди отпускали своих дочерей во взрослую жизнь, позволяя им с этого мгновения ходить с распущенными волосами.

– Пусть у вас дом будет полной чашей, детки мои, – пожелала она, платочком вытирая ручьями бегущие по щекам слезы.

– Обязательно, госпожа Бейн, – поцеловал Барсвиль мою маму прямо в щеку, отчего она окончательно растрогалась и едва не заблудилась, уйдя не в тот ряд.

Но папа цепко ее поймал и крепко обнял.

Теперь нас ждали сразу два брачных ритуала. Первый – так, как было принято жениться у нас в деревне. По этому случаю на праздник даже приехал наш бывший староста с семьей.

– Что обещаешь ты суженой своей? – спросил он строго, готовя длинное белое кухонное полотенце, расшитое лично мной для моего же приданого.

– Обещаю уважение, любовь, понимание, заботу. Обещаю, что она никогда ни в чем не будет нуждаться и что семья для меня станет самым главным в жизни. Обещаю беречь от горестей и ненастий, а если нам и встретятся трудности на пути, то всегда быть рядом.

Произнося эти слова, Барсвиль нащупал мои пальцы и крепко взял меня за руку. Я слушала его с улыбкой и думала о том, что буду говорить сама, потому что моя очередь наступала следом.

– А ты что обещаешь своему суженому? – староста по-прежнему оставался строгим.

– А я обещаю, что буду прислушиваться к мужу, но обязательно скажу ему, если он будет не прав. Обещаю вырастить наших детей честными, добрыми и умными. Обещаю всегда ждать его с теплом и любовью, а еще вкусно кормить. Обещаю встречать все горести плечом к плечу и делиться всеми радостями. Обещаю уважать его и прививать уважение к отцу нашим детям. Обещаю любить… тебя до последнего вздоха.

Повернувшись лицом к мужу, последнее предложение я говорила уже исключительно ему. Глаза были на мокром месте, голос сел, но Барсвиль меня услышал. Крепко держал за руки, а когда я закончила, поцеловал в лоб – в губы пока было нельзя – и произнес, обращаясь только ко мне:

– И я обещаю. До последнего вздоха.

– Так, не расклеиваемся, не расклеиваемся раньше времени! – появился у арки Элеот в нарядном синем камзоле. – Староста, вы давайте уже вяжите их, а то мы так до праздничного стола два раза уснем.

Я не смогла не рассмеяться. Элеот, как всегда, был самим собой и ничуть не смущался своего поведения даже под укоризненным взглядом матери. Ему она женитьбу на оборотнице тоже не простила.

Растерявшись, староста заторопился:

– Так, а чего там дальше-то надо было? А! Обещания ваши принимаются, под едиными богами ходим, перед ними и ответ держать будем.

Повязав полотенце так, чтобы обе наши руки были соеденины, староста слинял с чувством выполненного долга, но следующего представителя власти Элеот на пьедестал не пустил.

– Подождите пока, – неоспоримо выставил он вперед ладонь и забрал у подошедшей Винейры деревянную доску с куском хорошо прожаренного мяса, украшенного овощами и зеленью. – У оборотней все в семье просто. Мужчина – добытчик и защитник, женщина – хранительница очага и уюта. Этого кабанчика мой брат вчера поймал на охоте, разделал и приготовил. Всего кабана я тащил не стал…

– За что отдельное от меня спасибо, – вякнула я обескураженно, даже не предполагая, что вчерашний мальчишник зашел так далеко.

– …Его гости смогут увидеть на праздничном столе, чтобы оценить силу и смелость жениха, – продолжил Элеот как ни в чем не бывало. – А этот самый лакомый кусочек предназначен невесте. Прошу.

В нашей программе с традициями это мясо совершенно точно указано не было, так что я вообще не понимала, что мне теперь с ним делать. Даже в какой-то миг собиралась забрать доску у Элеота, но Барсвиль меня опередил. Голыми руками оторвав от вырезки маленький кусочек, он намеревался положить его мне прямо в рот.

Рот пришлось открывать. И жевать тоже пришлось, пока муж мой вытирал пальцы салфетками.

– Очень вкусно, спасибо, – произнесла я, расправившись с кусочком.

Мясо и правда было вкусным, со специями, с запеченной хрустящей корочкой. Под аплодисменты всех присутствующих, но в первую очередь довольных оборотней, я так и провожала его голодным взглядом, надеясь, что раньше меня до него никто не доберется.

– Прям сам-сам готовил? – спросила я шепотом, слегка прижавшись к Барсвилю.

– Сам, – довольно улыбнулся ведьмак.

Дальше перешептываться мы уже не могли. К арке, встав напротив нас, подошел актерий – седовласый мужчина в сером камзоле и с внушительной золотой папкой в руках. Именно он еще со времен Букады занимался регистрацией браков среди знати вместо императора.

По деревенским законам мы с Барсвилем уже являлись мужем и женой, по законам магии – тоже, но бюрократическая возня нам предстояла только сейчас.

В частности, актерию с согласия Барсвиля и одного члена его семьи – Элеота – требовалось внести мое имя в родовое дерево семейства Эйлер. Затем, опять же по желанию Барсвиля, составлялась опись имущества, которое принадлежало ему на момент заключения брака и которым он желал поделиться со мной в равной степени.

Именно эти два документа нам сейчас нужно было подписать.

– И ваша подпись – вот здесь. А ваша здесь, – руководил нами актерий. – И… замечательно! От всего сердца поздравляю вас, теперь вы стали беднее, лорд Эйлер, – деловито захлопнул папку старик, засобиравшись.

– Да как сказать, – взглянул Барсвиль на меня, продолжая крепко удерживать за руку.

– Уважаемый актерий, а вы ничего не забыли? – преградил Элеот старику путь.

– Ах да! – на миг обернулся представитель власти. – Объявляю вас мужем и женой, лордом и леди Эйлер. Дозволяю целоваться.

Зал гудел. Смех, крики, поздравления. Шум поднялся такой, что я едва ли смогла бы за ним услышать себя, но все это было неважно. Потому что мы с Барсвилем теперь смотрели друг на друга и собирались по полной воспользоваться дозволением актерия.

Правда, мне все же было немного стеснительно. Поэтому, когда его губы настигли мои, я закрыла наши лица букетом цветов, тем самым и мужа заставив поднять руку, потому как они у нас все еще были перевязаны в районе запястий.

Не сказать, чтобы этот поцелуй был каким-то особенным. В нашей совместной жизни бывали прикосновения куда ярче и острее, но все же я с удовольствием выполняла еще одну традицию.

А потом мы целую минуту потратили на то, чтобы повернуться к гостям, приветствующим нас.

– А куда Элеот унес мое мясо? – полюбопытствовала я, пока мы шествовали на выход из бального зала.

Нам предстоял первый танец мужа и жены – тоже традиция аристократии, а затем мы должны были отправиться в соседний зал к накрытым столам, но что-то мне подсказывало, что всех гостей мы там не уместим.

– К нашему столу, не переживай. Я, кстати, распорядился, чтобы столы перенакрыли в саду. Там места всем хватит.

Взглянув на Барсвиля хитро, я едва сдержала улыбку.

– А я тебе уже говорила, что я тебя люблю?

– Разок говорила. А нет, уже два, если считать сегодняшнее признание.

И смотрит так выжидательно. А я что? Я пошла оттаптывать ему ноги.

Впрочем, муж мой в танцах давал фору любому в этом зале. Я почти не чувствовала ногами пола, пока мы кружились по холлу особняка под взглядами гостей. Сверкала массивная люстра, сверкали украшения дам. Но больше всех под сиянием магического света сверкала я, наверное, ослепляя всех тех, на кого падали световые зайчики.

Красивая задорная, буйствующая мелодия рождалась из-под умелых рук приглашенных музыкантов. На душе было так радостно, так легко, что я никак не могла перестать улыбаться. Мы заслужили счастье – мне так казалось, но вечер только-только набирал обороты, и впереди нас еще ждало много чудесных мгновений.