– Минуточку, Гектор! Мы ещё не закончили наш разговор.

– А? Что такое? – В голосе мыши звучит нотка неуверенности.

– Ты только что нарушил все мои планы, лишив меня хорошего шанса в моей жизни. Поэтому я хочу знать, зачем говорящая мышь оказалась на железнодорожных путях, откуда мне пришлось её спасать! – Несмотря на моё плачевное состояние, говорю я чертовски энергично, потому что успела разозлиться.

– Я… я держу путь во Внутреннюю Монголию. По семейным делам. Срочно. Поэтому я сел на S1, чтобы добраться до аэропорта. К сожалению, я слишком поздно сообразил, что в аэропорт идут первые вагоны, а хвост состава отцепляют, и он следует в Поппенбюттель. Поэтому мне пришлось пересаживаться. Тогда-то всё и случилось. Я просто не сумел допрыгнуть.

– Внутренняя Монголия? – повторяю я. – Семейные дела на краю света? Почему? Почему не Падерборн или Ганновер? Или просто соседний квартал города – Бланкензе?

Гектор качает головой. Неодобрительно.

– Я тебя умоляю, Тесса! Ведь я не какая-нибудь там простая немецкая мышь-полёвка. Я монгольская мышь – когтистая песчанка. Или беговая мышь, так нас тоже называют, в том числе и в Германии. Моя семья когда-то жила в аристократическом районе Улан-Батора. – Он вздыхает и смотрит на часы над дверью. – И поэтому мне пора. У меня в 20 часов самолёт, и я должен торопиться, чтобы не опоздать. В общем, отпусти меня!

Теперь уже я качаю головой. Потому что в этот момент мне приходит в голову клёвая идея.

– Нет. Ты сломал мои планы и теперь должен всё исправить. Я отпущу тебя только после прослушивания.

– Что? Что именно я должен исправить? – Гектор возмущённо пищит и прыгает по одеялу, мне с трудом удаётся держать его за хвост. – Я всего лишь мышь, а не великий волшебник Гудини! Ты сама виновата во всём. Но когда-нибудь у тебя снова появится возможность показать своё умение.

– Нет, – сухо заявляю я. – Ты остаёшься. И я объясню тебе причину. Этот шанс, пожалуй, больше не представится. Речь идёт о месте гитаристки в «Бешеной четвёрке». Это самая крутая школьная рок-группа в Германии с… э-э… – Я умолкаю и задумываюсь, но никакое сравнение не приходит мне в голову, потому что я не знаю никаких других немецких школьных рок-групп. – Короче, неважно. Во всяком случае, Миа, Алекс, Элла и Ким – легендарные рок-исполнительницы не только в нашей школе, но и вообще в Европе. На их странице в Сети миллион подписчиков, они имеют право ездить в турне даже во время учёбы, и я готова на всё, чтобы к ним попасть. Я была бы счастлива даже наняться к ним уборщицей. Но теперь у меня появился шанс играть у них на гитаре, потому что от них уходит Элла. Она уезжает с родителями за границу. И поэтому сегодня состоится… – Я вздыхаю и поправляю себя: – И поэтому сегодня состоялось прослушивание. Секретное. Если бы Бейза не замолвила за меня словечко, они никогда бы меня не пригласили. Но мы с ней знакомы с детского сада, и она знает, как я хорошо играю. Вот она и сказала им про меня.

– Вау! А почему тебе так важно попасть к ним? – удивляется Гектор.

– Очень просто. Потому что я самая некрутая в нашей школе. Ах, да что там – на всей планете! У меня нет вкуса, я не умею стильно одеваться. Я на голову выше всех девчонок в нашем классе. Но, несмотря на мой рост, меня просто не замечают. Даже учителя не могут с пятого класса запомнить мою фамилию! А тут появилась уникальная возможность всё изменить! Если бы меня взяли в рок-группу, меня бы наконец заметили.

– ОК, печальная история, согласен. Но я-то тут при чём? Шанс упущен, и я ничего не смогу изменить.

Я мрачно качаю головой и крепче сжимаю хвост Гектора, так что он дёргается.

– Я читала, что Ким, Элла, Алекс и Миа ужасно любят животных. Например, они отправляют каждый год крутую сумму в приют для животных. Поэтому, как только меня отпустят из больницы, я схвачу гитару. И тебя. И тогда объясню им, что я опоздала на прослушивание, потому что спасала тебя. Тебя, милую, пушистую ручную мышку, которая едва не попала под колёса электрички. И я очень надеюсь, что после этого они послушают мою игру, потому решат, что это круто, когда человек рискует ради мыши своей карьерой. А если они не поймут этого сразу, я буду просто появляться там вместе с тобой каждый день, пока у меня не появится шанс. Понятно тебе?

Гектор кивает.

– И что ты скажешь?

– Во-первых, я не ручная мышка. Во-вторых, ты абсолютно чокнутая.

2. Второй шанс

Всё-таки я везучая! Да, в самом деле! И вот почему. Когда через два дня я с моей гитарой явилась в школу, оказалось, что прослушивание так и не состоялось.

– А как иначе? Позавчера только я одна пришла в актовый зал, – сердито фыркает Бейза, сообщив мне об этом. – Потому что во всём западном Гамбурге не ходили электрички. Полный транспортный коллапс. И всё из-за происшествия на станции «Отмаршен». С человеческими жертвами! Ха-ха! – Она прожигает меня взглядом и качает головой. – Хотя с тобой ничего и не случилось!

– Да, извини, мне жаль, что всё это произошло из-за меня, – отвечаю я с лёгкой обидой. Ничего себе! Вместо того чтобы радоваться, что я ещё жива! Кроме того, виновата во всём не я, а Гектор. Я притащила его с собой в школу в коробке для ланча, чтобы показать «Бешеной четвёрке». Правда, никого из этих девочек я пока не нашла. Конечно, я могла бы рассказать о нём Бейзе, но она не даёт мне даже рта открыть.

– В общем, если ты хочешь получить ещё один шанс, приходи через пятнадцать минут в первый кабинет музыки. Только не опоздай!

С этими словами она умчалась прочь и оставила меня в школьном дворе. Зато там сразу появилась моя классная руководительница фрау Филиппи. Она приветливо кивает мне.

– Ах, привет… э-э… хм-м…

– Тесса, – помогаю я ей.

– Точно. Спасибо. Да, привет, Тесса! Замечательно, что ты снова с нами! Я слышала о твоём происшествии. Какой ужас! Хорошо, что ты легко отделалась. Но скажи мне, ты действительно упала под поезд, когда выходила из вагона? Как это случилось?

Я вздыхаю. Может, мне стоит рассказать фрау Филиппи всю историю? В том числе и про монгольскую мышь-песчанку? Нет, лучше не надо. И я лишь пожимаю плечами.

– Не знаю. Я нечаянно споткнулась.

Она кивает.

– Что ж, так иногда бывает. Надо сказать… – Тут она делает короткую паузу и строго смотрит на меня. – Ты доставила много неприятностей! Вызвала тотальный транспортный хаос! Я как раз ехала домой, и мой поезд стоял почти сорок минут, не доехав до станции «Альтона». Там была настоящая пробка! Так что в следующий раз, пожалуйста, будь внимательнее.

– Хорошо, фрау Филиппи, – бормочу я, хотя в душе считаю, что учительница могла бы проявить чуть больше заботы обо мне и чуть меньше о своей дороге домой.

– Прекрасно! Тогда пока… э-э…

– Тесса, – снова напоминаю я ей.

– Верно, Тесса. Пока!

Фрау Филиппи удаляется в сторону корпуса для старших классов, а в моей сумке что-то стучит. Сначала я пугаюсь, но тут же вспоминаю, что там сидит Гектор. Я лезу в сумку, вытаскиваю коробку для ланча и осторожно приоткрываю крышку.

Мой монгольский коллега яростно сверкает на меня глазами. Во всяком случае, так мне кажется.

– Скажи-ка, ты ещё долго будешь держать меня тут? Я мог задохнуться!

– Да, мог бы. Если бы я не проделала в крышке много дырок. Не беспокойся, ты нужен мне живой. Хотя, пожалуй, ты мне вообще уже не нужен.

Гектор сердито сопит.

– Что? Но тогда зачем ты таскаешь меня с собой? Мне давно пора прилететь в Улан-Батор. Мой кузен Аттила наверняка устроил огромный скандал в аэропорту, когда обнаружил, что я не прилетел на том самолёте. Бедняга страшно нервный и быстро выходит из себя.

– Сочувствую! – Я поднимаю чуть выше сумку, чтобы со стороны казалось, будто я что-то ищу в ней, а не разговариваю со своей коробкой для ланча. – Но должна признаться, что твоё путешествие в Монголию не входит в список моих приоритетов.

– Нет?

– Нет. Как ты, возможно, заметил, дома я снова готовилась к прослушиванию.

– Да уж, это было трудно не заметить. Кошмар. Ненавижу гитару. Почему ты не играешь на фортепиано? Там по крайней мере, можно упражняться на новейших моделях в наушниках, и никто этого не услышит.

Такую колкость я оставляю без комментариев. Ещё не хватало обсуждать мои музыкальные способности с маленькой мышью.

– Ну, во всяком случае, я собиралась сегодня пойти на какую-нибудь хитрость, чтобы меня взяли в «Бешеную четвёрку». Но сейчас узнала, что теперь получили второй шанс не только я, но и все другие желающие. Оказывается, первое прослушивание не состоялось.

Гектор пищит. Или он так смеётся?

– Я уже понял. Ты парализовала по своей невнимательности весь городской транспорт в Гамбурге.

Чего? Фыркнув от ярости, я роняю сумку на землю; коробка для ланча ударяется об неё с громким стуком.

– Эй! – вопит Гектор. – Как это понимать?

– По моей невнимательности? Я скажу по-другому: всё это случилось из-за твоего идиотского поведения! Мне надо было просто оставить тебя там, вот и всё! Под платформой. И тогда либо из тебя сделала бы фарш электричка, либо ты обуглился бы на силовом кабеле в 1200 вольт!

– С кем это ты разговариваешь? – спрашивает меня знакомый голос. Я испуганно поворачиваюсь. Позади меня стоит Тимо Эрхард!

– Э-э… привет, Тимо! – лепечу я. – Ни с кем. Я… э-э… просто подумала вслух.

– Правда? А мне показалось, будто ты кого-то ругала.

Я смущённо пожимаю плечами.

– Ну да. Я ругалась, потому что… потому что я хочу спросить у девочек из «Бешеной четвёрки», можно ли мне прийти на прослушивание ещё раз. И я немного ругаю сама себя, чтобы набраться храбрости. А то я боюсь. – Уф! Какая глупая отговорка! Правда, Тимо вроде мне поверил, потому что он улыбнулся и кивнул.

– Эй, я понимаю, что ты имеешь в виду. Раньше я тоже иногда чуточку робел, и мне приходилось подгонять себя, чтобы поговорить с незнакомыми людьми или попросить у кого-нибудь помощи.

Что? Тимо Эрхард, суперзвезда, тоже иногда робел? Я не могу поверить!

– Правда? Вот уж никогда бы не подумала! Ну, ведь ты спикер нашего школьного совета, ты всегда на виду и… и вообще!

– Но всё равно так и есть! – Тимо усмехается. – Короче… – Он хлопает меня по плечу. – У тебя всё получится!

– Спасибо! – с трудом выдавливаю я из себя, борясь с немотой.

– Или, может, мне пойти с тобой и помочь? Я скажу, что всегда ношу твою гитару, – смеётся он. Моя гитара убрана в чехол и висит на моём плече.

Я испуганно трясу головой, потому что не хочу на глазах у Тимо упрашивать самых крутых девчонок из нашей школы, чтобы они послушали мою игру, ну хотя бы пять тактов. Нет, уж если мне придётся броситься им под ноги, то я сделаю это без свидетелей!

– Большое спасибо, но не нужно! – заверяю я его.

Тимо кивает.

– Ясно. Конечно, тебе лучше пойти туда одной. Тогда ладно, пока. – Он небрежно машет мне рукой, поворачивается и уходит. Я тяжело вздыхаю.

– Ха! – слышу я. – Этот тип предложил тебе помощь, а ты ответила, что справишься сама? Хотя ты, несомненно, из тех, кому нужна любая помощь, какая только возможна.

– Не наглей! – рычу я, глядя на сумку. – Не тебе судить, мышь! К тому же ты совсем меня не знаешь.

– Я уже знаю, что классная руководительница даже не может запомнить твоё имя. Я слышал это собственными ушами!

– Ну и что? Я и сама рассказала тебе об этом. Неприятно, конечно, но не катастрофа. И вообще, наверняка это объясняется тем, что у фрау Филиппи деменция. Ко мне это не имеет отношения. Я такая же ученица, как все остальные.

Сумка молчит. Странно – никаких комментов.

– Эй, почему ты ничего не говоришь? – спрашиваю я. Гектор вздыхает.