– Что тут скажешь? Я знаю, что это не так, и ты знаешь, что это не так. Мы с тобой оба знаем, что это не так, поэтому не надо сейчас делать вид, будто ты самая обычная школьница. Не-е-ет, ты точно не такая, как все! И поэтому такой парень, как Тимо, пригодился бы тебе, когда ты будешь говорить с теми воображалами.

Больше я не могу это терпеть! Вот правда не могу! Я хватаю коробку для ланча, снимаю крышку и выбрасываю из неё Гектора в ближайший куст, какой нахожу на школьном дворе.

– Вот тебе, получай! Ты мне больше не нужен. Катись скорее в свой Улан-Батон или куда угодно. Пока!

– Эй, подожди! Ведь я могу тебе помочь! Должен же кто-то это сделать! – кричит он мне, выбравшись из листвы. – Я полечу в Монголию немного позже. Аттила всё поймёт!

– Нет, спасибо. Не нуждаюсь!

С этими словами я поворачиваюсь и бегу к дверям школьного корпуса, в котором находятся кабинеты музыки.

В коридоре возле первого кабинета музыки я вижу трёх девчонок, и у меня обрывается сердце. Потому что все они старше меня. И все выглядят гораздо круче, куда мне до них! Впрочем, эй, чего ты ожидала, Тесса? Ведь в этой школе все круче тебя, мысленно кричу я себе. И поскольку они все такие крутые, они даже не смотрят на меня, когда я робко здороваюсь. Никто не говорит ни слова, только Лара Крульманн, крутейшая из крутых, напевает с закрытыми глазами какую-то мелодию. Вероятно, настраивается перед прослушиванием. И получается красиво. К моей досаде. Может, мне лучше сразу уйти? Но я всё-таки сажусь на свободный стул и ставлю рядом гитару.

Через минуту открывается дверь кабинета, и из неё выглядывает Бейза. Обводит глазами нашу группу и кивает мне:

– Так, Тесса, мы начнём с тебя. Пожалуйста, заходи!

О Господи! Неужели мне никого не нужно упрашивать? Неужели я буду играть первой? У меня тут же начинает бешено колотиться сердце. Нет, скорее в нём появляются перебои. Оно вот-вот остановится. И к тому же у меня сильно шумит в ушах.

– Эй, что такое? Ты идёшь или нет? – торопит Бейза, и её голос звучит сердито. Понятно, ведь один раз я уже всё испортила. Хотя тогда это была не моя вина. Я вскакиваю со стула и хватаю гитару.

– Конечно иду! – отвечаю я с преувеличенным оптимизмом и мчусь в кабинет музыки. Бейза закрывает за мной дверь. Моё сердце тут же задумывается, не перейти ли от учащённого сердцебиения к инфаркту. Потому что передо мной сидит прославленная «Бешеная четвёрка», точнее, оставшиеся три девочки: Ким, Алекс и Миа. И выглядят они просто суперски: стильно, но не слишком; длинные волосы небрежно растрёпаны, косметика такая, какую разрешают в школе, но уж точно более профессиональная, чем всё, что я могла бы намалевать на своём лице перед вечеринкой. Если бы меня вообще позвали на какую-нибудь вечеринку.

От восторга и благоговения я с трудом переставляю ноги, но все три девочки приветливо кивают, а Миа показывает мне рукой на маленькую сцену, устроенную у задней стены кабинета.

– Ты Тесса, верно? – уточняет Ким и улыбается. Я молча киваю, не в силах сказать ни слова. – Бейза много рассказывала нам о тебе. – Теперь улыбаются и остальные – или это, скорее, усмешка? Я втягиваю голову в плечи, и Алекс, ударница с пышными локонами, тут же замечает это.

– Эй, не беспокойся, мы уже забыли про маленькое ЧП с электричками. Ты просто покажи нам, что ты приготовила!

– ОК, – отвечаю я хриплым голосом и иду на сцену, где уже ждёт меня стул. Подходит Бейза и хочет поставить передо мной пюпитр, но я трясу головой.

– Спасибо, но он мне не нужен. Я… я играю из головы. – Тут я вынимаю из чехла гитару, быстро настраиваю её и начинаю. Для прослушивания я выбрала композицию, которая входит в репертуар «Бешеной четвёрки». Возможно, я слишком рискую, но ведь без риска я уж точно ничего не добьюсь.

Пьеса начинается очень медленно, потом мелодия ускоряется и заканчивается бешеным гитарным соло – во всяком случае, когда её играет Элла. А вот моё начало звучит чуточку шатко, но причина не только в том, что я нервничаю. Просто в коридоре неожиданно поднимается шум, и я слышу громкие голоса и даже крики. Я снова опускаю гитару.

– Не обращай внимания, – говорит Миа, рыжеволосая клавишница. – У этого кабинета музыки такой недостаток – тут всегда шумно. Но иногда мы и сами перекрываем на репетициях этот шум. В общем, приступай!

– Играй, не спи! – шипит мне Бейза, она по-прежнему стоит возле сцены. Вероятно, она боится, что я опозорюсь и окончательно испорчу ей репутацию.

Я вздыхаю, закрываю глаза и вспоминаю свой позавчерашний сон в электричке: моё триумфальное выступление вместе с «Бешеной четвёркой». Просто играй так же, Тесса, – подбадриваю я себя. Потом я играю, играю и останавливаюсь лишь после гитарного соло в конце композиции, которое я действительно протанцевала с гитарой в руках. Прозвучал последний аккорд, я открываю глаза и кладу гитару на стул. Бейза и девочки из «Бешеной четвёрки» глядят на меня, вытаращив глаза.

– Ого! – удивляется Алекс. – Вот уж никогда бы не подумала! Обычно ты выглядишь такой… тихой!

– Ну… вообще-то, музыка помогает мне проявляться, – смущённо мямлю я, глядя в пол.

– Это видно, – сухо замечает Миа. – Тебе надо делать это чаще – проявляться то есть. Тебе это идёт. – Она бросает взгляд на дверь. – Теперь давайте послушаем остальных девочек, потом всё обсудим и сообщим тебе наше решение. Думаю, что завтра ты его узнаешь. Спасибо, что пришла.

– Всё ясно. – Я киваю. – Тогда до завтра!

Бейза ведёт меня к двери. В коридоре никого нет. Я недоумённо оглядываюсь: где же те три девчонки, куда они делись? Бейза тоже удивлённо пожимает плечами.

– Что случилось? Неужели они ушли?

– Бейза, пожалуйста, зови следующую! – доносится из кабинета музыки. Бейза пожимает плечами и идёт назад. Я не знаю, что мне теперь делать, и просто бегу за ней.

– Там никого нет, – сообщает Бейза.

– Что? – удивляется Алекс. – По-моему, мы хотели послушать четырёх исполнительниц.

– Вообще-то, да. – Бейза разводит руками. – Но те трое, вероятно, передумали. Мне поискать их?

– Нет. – Звучит только одно слово, но оно произнесено таким твёрдым и ясным голосом, что все вопросы отпадают. «Нет» однозначно означает «нет». Но кто же его произнёс? Ясно, что не девочки, потому что «нет», несомненно, сказала взрослая женщина. Я поворачиваю голову в ту сторону, откуда доносился голос, и только теперь вижу её: в дальнем углу кабинета, опираясь на школьный рояль, стоит женщина. Удивительно, как я сразу её не увидела, ведь её трудно не заметить: она довольно высокая, со светлыми, почти белыми волосами, подстриженными каре, а нос у неё такой, что даже орёл побледнеет от зависти. Да, вот точное описание той дамы: она походит на крупного белоголового орлана!

– Но, Марианна, – возражает Ким, – разве мы не должны хотя бы послушать остальных? Пускай Бейза узнает, что там случилось. Ведь там сидели ещё три девочки.

– Нет, – повторяет белоголовый орлан тем же тоном, не допускающим возражений. – У нас больше нет ни минуты – я должна немедленно сообщить в Берлин, как у нас дела, иначе рухнет весь план. Выступление Тессы мне понравилось, других девочек нет на месте, так что вопрос решён.

Она выпрямляется, подходит ко мне энергичным шагом и протягивает руку:

– Привет, Тесса! Я Марианна Этли, менеджер «Бешеной четвёрки». Добро пожаловать в нашу группу!

3. Мышь с огромным самомнением

– Между прочим, ты могла хотя бы сказать мне спасибо. Долгих благодарственных речей я не требую, но короткое слово «спасибо» меня вполне устроит!

Я вышла из кабинета музыки такой окрылённой, что сначала даже не заметила Гектора. Вероятно, мышь ждала за дверью, а потом последовала за мной. Хотя сказать «последовала» не совсем правильно. Гектор просто забрался вверх по моей штанине, устроился на гитарном чехле и ехал на мне. Но я решила его игнорировать, потому что говорящих мышей не бывает, и это всего лишь посттравматический синдром, галлюцинация. Реакция на стресс. Да, точно.

Гектор прыгает с гитары на моё плечо.

– Алло-о-о! – кричит он с возмущением. – Разве ты не слышала, что я сказал? Может, всё-таки поблагодаришь меня?

Ну с меня хватит! Я хватаю маленького наглеца за шкирку, снимаю его с плеча и подношу к лицу.

– Ой! Только не так грубо! – жалуется он, но мне плевать.

– Теперь послушай меня, хомяк несчастный. За что мне тебя благодарить? Не за что. Я не вижу причины. Наоборот. Это я позавчера спасла тебе жизнь, а ты мне теперь покоя не даёшь. Достал уже!

Гектор возмущённо фыркает:

– Как это не за что?.. Но ведь…

– Никаких «но»! – отрезаю я. – Сейчас я вынесу тебя на улицу, и ты исчезнешь, испаришься, уедешь. В Улан-Батор или куда угодно. Хоть на Южный полюс. Главное, чтобы я больше тебя не видела.

– Ха! С удовольствием! Но тогда ты можешь забыть про свою музыкальную карьеру. Без меня она вообще никогда бы не началась. И очень быстро закончится.

Надо признать, самомнение у этой мыши огромное. Хоть ломтями режь. Гектор всё ещё судорожно дёргает лапками, и я осторожно сажаю его на пол. Потом устремляю строгий взгляд на его острую мордочку.

– Так. Теперь давай выкладывай. Почему ты считаешь, что я обязана тебе началом моей музыкальной карьеры?

Гектор издаёт странный звук – то ли фырканье, то ли свист.

– Встречный вопрос: как ты сама-то думаешь, почему тебя взяли в группу?

– Потому что я убедила всех своим выступлением.

Новый звук точно похож на ехидный смешок.

– Чепуха! Ты была единственной на прослушивании. Поэтому тебя и приняли.

– Ну да, но я всё равно хорошо играла, – бормочу я.

Но Гектор игнорирует мой довод и невозмутимо продолжает:

– Ты была единственной, потому что я убрал твоих конкуренток. Я незаметно залезал им в штанины и щекотал их ноги. Они ужасно испугались, потому что не видели меня и не могли от меня избавиться, – вот все трое и убежали в панике.

Что-что? Вот почему из коридора доносились шум и крики!

– Зачем ты это сделал?

– Зачем? Неужели не ясно? Я хотел тебе помочь. Потому что ты мне помогла. Я сомневался, возьмут ли тебя без моей поддержки.

Я резко выпрямляюсь, не зная, то ли мне сердиться на такую дерзость, то ли радоваться помощи. Выбор падает на первый вариант.

– Я справилась бы и сама.

Гектор пригладил лапкой усы:

– Не исключено. Хотя, может, и нет. Я предпочитаю действовать под девизом «Лучше подстраховаться».

– Ну хорошо. Тогда большое спасибо за твою помощь. Но теперь я обойдусь без тебя. Прощай! – Я демонстративно машу рукой, поворачиваюсь и хочу уйти. Но не тут-то было.

– Нет-нет-нет! И не выдумывай! Поверь мне, тебе нужен хороший коуч, советник.

– С чего ты взял? Ведь ты ничего не смыслишь в музыке!

В ответ на моё замечание Гектор лишь с сочувствием покачал головой:

– В музыке, конечно, нет. Зато прекрасно разбираюсь в интригах, лжи и злых кознях. В каком-то смысле это мой конёк. Я тоже был на прослушивании – поверь мне, это такой гадюшник! Ты отважилась сунуться в гадюшник!

Я невольно рассмеялась.

– Ну это уже полная чепуха! «Бешеная четвёрка» – школьная рок-группа. Очень успешная, это точно, но при этом обычная школьная рок-группа.

– Ты совершенно ничего не понимаешь. Во-первых, две девчонки – Ким и Миа, или как их там, – не хотят видеть тебя в группе. Во-вторых, с Марианной Этли тоже не всё понятно. Я наблюдал за ней и пришёл к выводу, что это тёмная лошадка! Она почти тебя не слушала, а всё время что-то писала в телефоне.

– Она менеджер, профессионал. Поэтому, пожалуй, может одновременно слушать и вести переписку. Возможно, она сняла фрагменты моего выступления и отправила. А кто-то тут же подтвердил ей, что я гениальная гитаристка.

Гектор захрипел и начал кататься по полу.

– Эй, тебе плохо? Ты не можешь дышать? Почему ты так хрипишь? – озабоченно спрашиваю я.

Он вскакивает на ноги и смотрит на меня:

– Чепуха. Это не хрип. Я катался по полу от смеха. «Гениальная» – какая ерунда!