– Теперь знаете! – И девушка велела брату: – Лесли, посмотри, что там с Эбби, и вели принести ей поесть. Быстро!

– Но, Санда… – робко возразил тот.

– Иди! – рявкнула Злючка. – Теперь что до вас… – Убедившись, что брат ушел, она продолжила разговор с бароном: – В какой форме вы желаете получить удовлетворение?

– В форме чистой одежды, – ответил Рейнард, которого идея о такой странной сатисфакции удивила, позабавила и даже привела в более благодушное настроение.

– К сожалению, это не в моих силах. – Леди тут же перешла с агрессивного на деловой тон. – Можно попросить персонал гостиницы почистить ваши вещи. Я все оплачу, если желаете.

– Не желаю.

– Ну, как скажете. Тогда вопрос исчерпан? – уточнила девушка.

– Да. Только держите своего… родственника…

– Брата, – исправила его Злючка.

– Хорошо, держите своего брата от меня подальше, – закончил мысль барон.

– Мы скоро уезжаем, не переживайте. Больше не увидимся.

– А жаль, – почти искренне сказал Рейнард, за что заработал очередной колючий взгляд и короткий кивок на прощание, который больше подошел бы джентльмену, а не леди.

В чем-то тетушка Лили была права – обоз из чемоданов и коробок позволил бы Рейнарду не думать, в чем явиться в Райли. С другой стороны, Ричард Кавендиш, а ныне граф Сеймурский, видел барона и не в таком виде. Не сказать, чтобы в университетские годы они были большими приятелями, но оба увлекались боксом, а потому частенько встречались на турнирах и спаррингах. В куда лучших отношениях Рейнард был с предшественником Ричарда – Джеймсом, седьмым графом Сеймурским, увы, ныне покойным.

Лорд Латимер до сих пор с удовольствием вспоминал выходки Клуба весельчаков и самого Джеймса – прекрасного друга, отличного фехтовальщика и, конечно, очень веселого и остроумного человека. Проигранный ему поединок на рапирах стал той самой каплей, которая заставила барона после окончания Даргфорда уехать из Альбии, чтобы записаться в ученики к самому маэстро Моруа – лучшему из фехтовальщиков Галлии и, возможно, всего мира.

Эх, как бы было здорово сейчас вызвать Джеймса на дружеский поединок. Выпить с ним и с Ричардом, вспомнить веселые студенческие годы… Жаль, теперь не получится. Джеймс, Джеймс… как же так?

Рейнард не многое знал о том, что произошло. Поверенный, который передал ему завещанную графом рапиру, сказал, что Джеймса смертельно ранили на очередной дуэли. Такое вполне могло случиться: он был тем еще забиякой. Нужно спросить у Ричарда. Говорят, эти двое сдружились, хотя в Даргфорде терпеть друг друга не могли.

Нанятый в Тингейме кэб остановился у ворот замка.

Рейнард вышел, с досадой принюхиваясь: от его одежды, несмотря на старания гостиничных слуг, по-прежнему разило элем. Но что поделаешь? Придется разорить графа Сеймурского, благо они с Ричардом были почти одного роста и похожей комплекции.

Хозяин замка встретил гостя на подъездной аллее, по обе стороны которой пестрел яркими цветами ухоженный зеленый парк. Воздух в этих краях до того отличался от задымленного ландеринского, что у барона даже слегка кружилась голова. И головокружение только усилилось, когда Рейнард увидел супругу графа Сеймурского – очаровательную женщину, идущую рядом с ним.

Барон замер. Потом зажмурился. И еще раз присмотрелся.

– А… – все, что он смог произнести.

– Рейнард, рад тебя видеть. – Граф улыбнулся ему, пожимая руку, а потом, повернувшись к жене, представил гостя: – Дорогая, позволь познакомить тебя с бароном Латимером. Мы учились вместе в Даргфорде. Рей, – он перевел взгляд на собрата по альма-матер, – это моя супруга, леди Франческа. Не удивляйся, они с Джеймсом были близнецами.

– Я слышала о вас, барон, и рада знакомству. – Молодая женщина протянула ему руку.

Действительно не Джеймс. Но как похожа!

– А ты, я смотрю, успел побывать в переделке? – Ричард указал на пятна от эля на темно-коричневом твидовом пиджаке Рейнарда.

– Громко сказано. Решил перекусить в гостинице и наткнулся на одного неловкого юнца, который совершенно не смотрит себе под ноги, – ответил барон, стараясь не глазеть излишне на леди Франческу.

– Ну пойдем быстрее в дом. – Граф дружески похлопал его по плечу. – Переоденешься, а потом посидим, пообщаемся. Ты очень заинтриговал нас с Фрэн целью своего визита. Да еще и явился инкогнито. Случилось что-то серьезное?

– Более чем. И мне нужна твоя помощь. Точнее, доступ в библиотеку замка.

– Еще интересней… – Граф переглянулся с супругой.

Замок Райли встретил гостя сумеречными гулкими коридорами, прохладой и запахом старого дерева.

Покои барону приготовили в точном соответствии с его вкусом – без лишней мебели и украшений, но с большой мягкой кроватью, удобным письменным столом и – самое приятное – отдельной ванной комнатой, снабженной всем необходимым.

Рейнард ослабил шейный платок, подошел к окну и раздвинул тяжелые портьеры. Спальню залил яркий солнечный свет. Легкий ветерок принялся раскачивать кисти на балдахине. Вдохнув пьянящий запах луговых и садовых цветов, барон решил, что его путешествие, несмотря на мелкие огорчения, проходит очень неплохо.

Постучав, в комнату зашел очень важный с виду слуга.

– Барон Латимер, – он с достоинством склонил голову, – меня зовут Колин Бишоп. Имею честь быть камердинером графа Сеймурского. Милорд ждет в гостиной. Я пришел, чтобы помочь вам переодеться.

Примерно через полчаса посвежевший и чисто выбритый Рейнард уже сидел в гостиной в компании хозяина замка и его очаровательной супруги.

– Так что же у тебя стряслось? – спросил граф, протягивая гостю стакан виски.

– Я слышал, род Джеймса был проклят. Умирали девочки в возрасте четырнадцати лет, – ответил барон, откидываясь на спинку кресла.

– Да. Это правда. – Граф украдкой бросил взгляд на супругу, словно желая проверить, все ли с ней хорошо.

– А известно ли, почему именно в четырнадцать лет?

– Потому что именно в этом возрасте девочка уже не ребенок, но еще и не девушка – то самое пограничное время. А границы, как известно, полны магии, – подала голос леди Франческа, и глаза ее стали тревожными. – Артефакторы объясняют это так.

– А в девять лет?

– Не знаю. Девочки в нашей семье погибали в четырнадцать. Но все это выдумки и несчастливые совпадения. Как видите, я жива. – Женщина посмотрела на мужа, и тот без всяких вопросов взял из бара стакан и налил ей виски.

Рейнард постарался не выказать удивления. Какое-то поветрие прошлось по представительницам слабого пола, иначе и не объяснишь странности сегодняшнего дня. Сначала суровая леди Злючка предлагает сатисфакцию, потом графиня Сеймурская пьет виски. Страшно даже подумать, чего ждать дальше.

– Ваш прадед, миледи, был членом тайного магического ордена Золотого луча. Вы знаете об этом? – спросил он у леди Франчески.

– Да, разумеется. Он искал способ снять родовое проклятие.

Графиня задумчиво покрутила в руке стакан, вдыхая терпкий аромат благородного напитка. Рейнард в очередной раз поразился, до чего же она похожа на своего покойного брата.

– А в замке остались его дневники? Какие-нибудь книги? – задал он следующий вопрос.

– Остались. И я даже покажу их вам. Но с условием, – ответила хозяйка замка, поднимая насмешливый взгляд на барона – и в глазах ее была точно такая же чертовщинка, как и у Джеймса.

Лорд Латимер даже головой встряхнул, пытаясь отогнать наваждение.

– И каким будет ваше условие?

– Вы позабавите нас своим рассказом. В Райли жизнь слишком размеренная. Для нас она даже в радость, но иногда хочется чего-нибудь эдакого, знаете…

– Фрэн? – обратился к ней супруг. – Если хочешь…

– Я подумаю, – улыбнулась ему Франческа. – Вообще хочу, но…

– Вы о чем? – Барон ничего не понял.

– Думаю, у Фрэн будет еще одно условие, – усмехнулся Ричард. – Ты ведь ездил в Галлию учиться у маэстро Моруа?

– Да.

– Франческа с детства занимается фехтованием. Одно время у них с Джеймсом был один и тот же учитель, – пояснил граф.

– Я хочу пригласить вас на дружеский поединок, – закончила за него супруга. – Здесь нет достойных противников. Боюсь потерять навыки, так что возможность немного размяться оказалась бы кстати.

– Я… – Рейнард растерянно посмотрел на обоих. – Хорошо, если вы действительно этого хотите…

– Хочу! – ответила леди. – И называйте меня Франческой. К чему нам официоз? Вы были другом Джеймса. – Она сделала большой глоток из своего стакана, словно там была обычная вода, и произнесла весьма требовательно: – Рейнард, я вся внимание! Поведайте нам, что же у вас произошло!

Барон задумчиво пригубил виски и коротко рассказал о своих пропавших племянницах и просьбе дяди.

– А почему он уверен, что речь идет не о простом похищении? Возможно, кто-то просто мстит его семье. Наверняка у графа Аэрли достаточно недоброжелателей, – предположила Франческа. Ее взгляд стал хищно-внимательным и очень сосредоточенным, и Рейнард в очередной раз подивился сходству леди Сеймурской с покойным братом. Если бы не платье, фигура и прическа, он бы решил, что перед ним Джеймс.

– Нанятые дядей детективы выяснили, что девочки клана Огилви пропадают каждые три года, а первое похищение произошло двадцать один год назад, – рассказал Рейнард то, что вычитал из отчетов детективов. – Но до последнего времени никто ничего не заподозрил: клан Огилви большой, не все друг друга знают лично, да и расселились уже по всему Дал Риаду. А дети… они порой пропадают и гибнут. Исчезновение одной девочки раз в три года – разрыв большой.

– И всем похищенным было девять лет? – спросила Франческа.

– Да. И только в один год, как раз тогда, когда похитили Айлин, пропало сразу две девочки. Одна за другой.

– Что удалось узнать по горячим следам?

– Ничего. Айлин исчезла. Бесследно. Слуги обыскали окрестности, но ничего не нашли. С Брендой было так же: она играла в саду, потом пропала. Словно испарилась. Никто ничего не видел. Собаки взяли след, но довели лишь до ограды. Скорее всего, девочку посадили в экипаж и увезли. Куда – неизвестно, но думаю, что в Грейс. Там легко затеряться и дорога оживленная.

– Пока я не вижу связи с проклятием нашей семьи, – заметила Франческа.

– Тем не менее, возможно, она есть. – Барон покачал стакан в руке. – Перед исчезновением Айлин и Бренды в доме слышали плач банши и видели в темноте ее белый саван. То же происходило и в других семьях, где пропадали девочки. Далриадцы суеверны, их легко убедить во всякой чертовщине. Тем более клан Огилви гордится тем, что у него есть своя «плакальщица». В вашем роду, Франческа, как я слышал, тоже есть Белая Леди, чье появление предвещает беду.

– И ты сразу бросился искать мистические объяснения? – приподнял бровь Ричард.

– Разумеется, нет. Я задал себе вопрос, для чего именно похитили девочек, – ответил барон. – Ни одно тело не было найдено. Дети просто пропали. Растворились в воздухе. Никто их больше не видел, никто не требовал выкупа, не угрожал. Семьи разные. Живут в разных местах.

– Три года – непростое число. И девять – трижды по три, – нахмурилась Франческа.

– Именно! И это наводит на мысль о ритуалах. Не думаю, что такое под силу одиночке, значит, следует искать тайное общество. И это приводит нас к записям Бертрама Кавендиша. – Рейнард с удовольствием сделал глоток виски, чувствуя на языке вяжуще-острый вкус старого дуба и, совсем слабый, морской соли.

– И одного я не понимаю до сих пор – почему вы сами ввязались в эту историю? Если делом занимаются лучшие детективы, то зачем путаться у них под ногами? – спросила Франческа, не по-женски остро глядя на него своими необычными темно-синими глазами. Точно такими же, какие были у Джеймса. От этого сходства становилось жутко.