Канзан выходит из дома. Он посреди какой-то подворотни. Вокруг никого. Темнота кромешная. Он проходит дальше. Вот Канзан уже стоит у стены какого-то дома, прямо над ним ковер из облаков. Канзан пытается вспомнить, как все это произошло. Слин говорил, что у эллинов-колдунов дар проявляется в детстве. Потом его развивают с наставниками… Почему у Канзана дар проявился только сейчас? Канзан прикрывает глаза. Вдох. Выдох. Полуприсед. Он напрягает ноги. Представляет траекторию полета. Тяжело дышит. Пытается довести себя до того же состояния. Вспоминает. Прыжок.

Канзан падает в грязь на четвереньки. Он вскакивает на ноги, оглядывается. Никого нет. Канзан чертыхается и прикрывает глаза. Вновь пытается вспомнить свои ощущения. Он не хотел умирать от рук ящеров. Сердце бешено стучит. Дыхание учащается. Рывок. Он снова падает в грязь на одно колено. Лоб становится влажный от пота. Канзан ощущает себя круглым кретином. Еще один прыжок. Он вновь падает на четвереньки. Пальцы нащупывают грязь, чуть влажную. Дождя нет. Наверное, кто-то сливает нечистоты. Нос настолько привык к дурным запахам, что понять трудно. Канзан стискивает зубы в бессильной злобе.

Ему не показалось. Он точно был в небе. Он видел каменный град, утопающий в огнях. Он точно оказался на крыше дома, до которого точно не мог допрыгнуть. Он бы не смог выбраться из передряги просто так. Просто не мог. Отец всадил себе нож в глотку. Мать тронулась умом. Назан помер. Наарк сидит в клетке и ждет, когда его казнят белые. Какие-то гадкие мысли лезут в рассудок.

По спине проходит холодок. Дыхание учащается. Ощущения сходные с теми, что были в том тупике. Он видит, как грязь отступает, будто от него исходили волны, как это бывает, когда камень падает в воду. Дрожь в руках и ногах. Ощущения куда сильнее, чем тогда. Он встает, и становится сложно дышать. Канзан просто стоит, но чувство такое, будто он уже пробежался. Канзан сжимает кулаки. Смотрит вверх.

Рывок. Незримая сила бросает его тело в воздух. Легко, будто он и не отталкивался пятками от земли. Полет плавный. Канзан вновь оказывается высоко. Очень высоко. Дыхание перехватывает. Удивительно, но он почти не ощущает ветер. Глаза не слезятся. Небо совсем близко. Канзан видит яркую луну и смотрит вниз. Зеленые кварталы кажутся черной-черной кляксой, которую рассекает светлая полоса – главная дорога эллинов. Она тянется сквозь грязную черноту к основной части города. Он чувствует, как тело наклоняется. Черт. Канзан несется вниз резко. Удивительно, но ему удается развернуться. Канзан приземляется меж домов прямо на ноги. Легко и плавно. Будто он не упал с колоссальной высоты. Канзан тяжело дышит. Он весь в поту. Все тело в напряжении. Он чувствует дрожь и жар. И еще он улыбается. Это правда. Все это правда!

Еще один рывок в обратную сторону. В этот раз получается с первого раза. Под ним вновь бескрайние трущобы. Хочется смеяться. Вдруг Канзан устремляется вниз. Не может сменить направление. Точнее, он даже не понимает, как это сделать. Он несется прямо в какой-то дом. Его ноги касаются крыши дома, но в какой-то миг давление стремительно возрастает, будто на плечи ложится какой-то колоссальный груз. Ветхая крыша дома проламывается, а он падает на пол дома. Упал на какой-то стол.

– Что за…

Тут ляока. Один из них хватается за тесак. Канзан вскакивает на ноги, резво выпрыгивает из окна. Бежит, сворачивая туда-сюда, не пытается прыгнуть. Вскоре он падает на землю. Припадает спиной к какому-то забору. Все тело в поту. Сухость дерет глотку. Он сам не замечает, когда начинает улыбаться как идиот. Нет сил смеяться. Легкие сводит спазм. Это правда. Он не спит. Это не наваждение. Не обман зрения и не безумие. Он в самом деле взмыл в воздух и приземлился на землю, не искалечив себя.

– Невероятно, – бормочет Канзан.

Это дар. Никаких сомнений. Магия. Как еще это можно объяснить? Это отнимает силы. Сейчас на него давит это измождение. Тело кажется таким тяжелым. Он чувствует гул прямо в ушах: сердце бешено стучит. Кожа влажная от пота. Одежда неприятно липнет. Старейшины говорят, что ляока не владеют даром. Сам Канзан никогда не видел ничего подобного тому, что с ним произошло.

Ему очень хочется показать это еще кому-то, но жизнь учит каждого ляока с раннего детства, что хвастовство очень быстро приводит к печальным последствиям. Вот ты щеголяешь с какими-нибудь блестящими побрякушками, а на следующий день твой дом обнесут, а то и закидают каким-нибудь дерьмом. Буквально. И это отнюдь не самое худшее из того, что может произойти. Нутро говорит, что это нужно держать в секрете. А в голове проносятся разные мысли. Он ведь может по воздуху легко добраться до Каменного града…

Канзан поднимается. Не без труда. Все тело ломит. Но воодушевление легко перебивает все неудобства. Он оглядывается – вроде никого. Места незнакомые. Он недалеко от самой окраины кварталов. Раньше его пугали этими местами, но на деле все наоборот. Чем ближе к граду – тем активнее ночная жизнь. Тут ночью делать нечего, поэтому местные спали, а самые лихие ребята шли либо ближе к граду, либо к главной дороге.

Канзан проходит совсем немного, а затем снова садится на землю. Темно… Да и зачем ему куда-то идти. На улице совсем не холодно. Он прикрывает глаза. Сознание уходит в дрему. Вдруг веки заполняет краснота. Он открывает глаза. Вокруг ничего. Он будто сидит посреди пустыря, а прямо перед ним колоссальный глаз, горящий синим огнем, с черным зрачком.

Канзан распахивает глаза и оглядывается. Он вновь посреди ночного города. Что это было? Он качает головой. Дурацкий сон.

ХОРА

Церемония прошла удивительно буднично. Хора, конечно, заметила косые взгляды, но это было ожидаемо. И все же прошло лучше ожидаемого. Возможно, из-за того, что присутствовало чертовски много ящеров. Разные знатные и богатые савварийцы из Каменного града, а также посланцы Саввары. Последних эллины явно опасались. Неудивительно, ведь Хора и сама испытывала какую-то тревогу, глядя на представителей клана Ур. Это был целый отряд здоровенных чернокожих ящеров в дорогих цветастых одеяниях.

Все торжественные мероприятия прошли. И вот она стоит перед человеком в парадной форме. Эллин сидит за столом, у него уставший вид, да и форма выглядит какой-то мятой и несвежей. Он явно не старый, но какой-то осунувшийся. Под глазами мешки. Подбородок покрыт редкой чернотой из-за неаккуратной щетины. Командор Инорад Кич – ответственный за окраинные районы. Он точно не похож на аристократа в парадной форме.

– Ты теперь под моим началом, ты же в курсе?

– Так точно.

– Присядь.

Его движения рассеянные. Хора ожидает чего угодно, но пока Инорад не выглядит раздраженным, больше рассеянным.

– Ты будешь работать вместе со вторым ящером. Это, наверное, тебя не удивит?

– Не удивит, – она кивает. Хора не понимает, зачем нужен этот индивидуальный разговор.

– Мэрик хорошо о тебе отзывался. А он вроде не дурак.

Мэрик – командир Хоры в Старом граде. Ей казалось, что ему не нравятся ящеры.

– Вы знаете Мэрика?

– Да. Раньше салагой служил с ним с Старом городе. В общем… Введу тебя в курс дела. Мы так называемый третий отдел стражи. Занимаемся окраинными районами и стеной. Тут меньше всего знатных, потому что это самое хлопотное место. Хотя в сравнении со Старым градом – это полная ерунда.

Инорад не выглядит так, будто работа тут отдых, но Хора не озвучивает свои мысли.

– Но вы какое-то время будете в особом статусе. Возможно, вас будут «выдергивать» на всякие мероприятия к ящерам. Вы пока что, эм, витрина, в общем. Понимаешь, да?

Хора кивает. Украшение для важных савварийцев, которым приятнее видеть своих в форме элитной стражи. Для нее это не секрет.

– Главное. Тут, и в страже, и везде, полно важных ребят. А также детей важных ребят, братьев, сестер, друзей и так далее. Старайся ни с кем не ссориться.

– Я понимаю. Я не доставлю проблем.

– Сильно сомневаюсь.

Хора давит усмешку. Это замечание даже не задевает, наоборот, есть в этом что-то такое… Почти родное, что ли. Из-за него начинает казаться, что она вот-вот войдет в привычную колею и быстро ко всему привыкнет. Скорее бы! Она выходит на улицу. На небе ни облачка. В Каменном граде из-за белых зданий кажется, что на улице особенно ярко и жарко.

– Хора!

Герех сидит на лавке около небольшого и удивительно неприметного здания Третьего отдела Каменной стражи. И опять курит.

– Меня ждешь?

– Ага. Нам, ящерам-стражам, нужно держаться вместе, – подмигивает ей Герех.

– Вне дежурства – вовсе не обязательно. И что ты такое куришь?

– Хочешь попробовать?

– Нет. Хочу понимать, соображаешь ли ты сейчас.

– Это просто табак. Ты чего такая напряженная? – Герех смеется.

Она и правда чувствует напряжение, из-за него действительно хочется наполнить легкие дымом или влить в глотку что-то крепкое. И дело вовсе не в этом кретине. Пока ничего дурного не происходит, но неизвестность тяготит. Ее преследует ощущение какой-то потерянности, будто она в этом Каменном городе иностранка.

– Уверена, что тут полно ящерок, которые очень хотят твоей компании.

– Но это не ты?

Хора едва сдерживает смешок – на грубость нарывается. Она даже не понимает, на сколько перед ней важный засранец и нужно ли юлить. Месть знатного и обиженного мужчины может быть очень неприятной. Она пытается подбирать слова.

– Мне тут все непривычно. И… Хм…

– Я на тебя давлю?

– Самую малость.

– О, я не хотел. Просто, знаешь, ты на фоне местных диковинка… – Хора хочет скривиться от такого «комплимента», но вновь показывает чудеса сдержанности. – В хорошем смысле.

– Таких диковинок за пределами Каменного города полно.

– Ха-ха! О том и говорю! – смеется Гехер, а Хора вообще не понимает, чего тут смешного.

– А ты, говорят, с даром.

– Угу.

– Прям колдуешь?

– Да. Я же сказала.

– Но почему ты тогда не в этих… ну, группах колдунов?

– У нас обычно слабый дар. На учет ставятся только те, у кого действительно серьезный потенциал.

– А у тебя он не серьезный?

– Не. Я могу совсем немного.

Она сильно преуменьшает. «Серьезным потенциалом» считают колдунов, которые способны учинить настоящие разрушения, массовые смерти и влиять на рассудок. Хора ничего подобного не может, но все же ее сил достаточно, чтобы заставить Гехера пожалеть о любой сказанной глупости. Правда, необдуманное использование магии требует кучи отчетов, которые потом будет читать не одна комиссия, а потом, если комиссию что-то не устроит, то может последовать достаточно серьезное наказание. Но об этом лучше не думать.

– Ночью зеленые налетели на склад Нирала в Старом граде.

– Что?

– Какая-то банда ляока. Их спугнули, но там целая толпа была.

Хора смотрит на него удивленно. Гехер усмехается.

– Ага, уже второй раз эти ублюдки донимают Нирала.

Это не может быть совпадением. Нирал как раз из тех ящеров, кто поддерживает контакты со старейшинами ляока. Но покушение, а теперь еще и это…

– Ляока не могли устроить такое сами, – произносит Хора.

– Почему?

– Ляока почти не выпускают из Зеленых кварталов.

– Но у многих старейшин есть связи.

– Зачем им нападать на ящера, который выступает против Саввары и за ляока? В этом нет никакого смысла.

– Я понятия не имею, – Гехер пожимает плечами. – Но, с другой стороны, это же ляока.

– Что ты имеешь ввиду?

– Ну, они ж дикари. Чего от них ожидать?

– Это не объяснение.

– Чего ты завелась так?

Он прав. Она и правда говорит излишне громко. Хора выдыхает.

– Мой брат думает, что это все Оррад, – неожиданно произносит Гехер. – Но об этом лучше не распространяться.

Оррад – одна из четырех древнейших и богатейших семей, представители которой имеют места в Совете Монарда по праву рождения. Хора уже слышала это. Многие думают на них.

– Из-за того, что Нирал залез на их территорию?

– Ага. Да и в Совете они постоянно грызутся.