Канзан резко сворачивает в узкий проулок. Он не оглядывается, но почти уверен, что эллины тоже бегут за ним. Он хорошо слышит топот и крики сзади. Дерьмо… Заворачивает в еще один проулок. Еще. Пробежка. Еще один поворот. Пробегает сквозь темноту, врезаясь в высокое деревянное ограждение. Едва не падает, тут же мечется из стороны в сторону.

Ловушка. Деревянная стена упирается в дома. Он слышит голоса – это ящеры и стража. Сердце бешено стучит. По телу почти идет судорога. Он не хочет умирать вот так. Каждый ляока убеждает себя в том, что готов к бесславной смерти в темноте и грязи. Но Канзану кажется, что он делал все, чтобы подобного не случилось. И вот сейчас, попытавшись помочь ублюдку-брату, он погибнет. В конце концов, шансы на то, что ящеры оставят его в живых, а эллины помешают его убить, слишком малы.

Он поднимает голову. Стена высокая. Он прыгает, пытается зацепиться. Никак – падает на землю и снова вскакивает. Доносится топот, и крики нарастают. Они уже совсем близко. Его колотит дрожь. Ноги трясутся. Он чувствует, как задыхается. Дышать тяжело, будто кто-то сжимает грудную клетку. Он слышит стук прямо в ушах. Дерьмо, дерьмо.

Он делает какой-то глупый и резкий рывок и… Его тело взмывает в воздух, будто кто-то бросает камень из рогатки в небо. Он оказывается над забором. Над домом. Нет, еще выше. Еще и еще. Он так высоко, что видит плеяду многочисленных деревянных домов и яркое зарево каменного града. Все вокруг кажется мелким. Канзан даже не успевает испугаться. Он застывает в воздухе на какое-то мгновение, которое будто растягивается во времени. Под ним весь Монард. Город даже с такого расстояния кажется колоссальным и бесконечным. Сияющий каменный град, тонкие полоски света в деревянном городе и чернота трущоб.

И в следующий миг его незримая сила тащит его тело вниз. Канзан устремляется вниз настолько стремительно, что не выходит даже закричать. Воздух покидает легкие. Он летит вниз подобно комете. Канзан почти ничего не видит от слез. В следующий миг воздух и гравитация разжимают тиски. Его пятки сталкиваются с крышей дома. Резко. Ощущение такое, будто он спрыгнул с кровати. Никакого хруста, никакой боли. Он падает на четвереньки, ноги целы. Он цел, лишь тяжело дышит. Ему не хватает воздуха. Он дышит жадно, чувствует сильный жар. Все тело горит, кожа в поту, одежда липнет.

Канзан не может осмыслить, что с ним произошло. Его трясет. Сдерживает рвоту, хоть привкус мерзости царапает глотку у самого основания. Он был в небе. Он видел весь город. Как это вообще возможно? На ум приходит лишь одна мысль – магия. Но это ведь полный бред! Все ведь знают, что ляока не умеют колдовать. Никто и никогда не слышал про ляока, способных использовать магию.

Он поднимается, не без труда. Ноги ватные, он весь дрожит. Канзан слышит голоса и бросается к краю крыши. Ящеры совсем рядом, в том самом тупике, наверное. У него даже получается определить направление, взглянув на каменную стену. Канзан стоит на крыше высокого двухэтажного дома. Нет времени осмысливать произошедшее. Он не сомневается, что Саан и остальные легко оставят его здесь. Канзан ступает с крыши на небольшой балкон. Это, кажется, жилой дом, но он никого не разбудил. С балкона – на землю.

– Ух!

Ноги ватные. Он падает, но тут же поднимается и бежит в обратном направлении. Вот дом ящеров, около него трое стражников. Канзан сворачивает за угол, видит Ерика. Эллин встречает Канзана нескрываемым удивлением.

– Ого, ты один?

– Оторвался.

Ерик оглядывается, толкает Канзана в телегу. Тот забирается вновь под груды тканей. Там уже остальные, но им точно не до разговоров. Телега двигается, но тут же останавливается. На этот раз Канзан ныряет не очень глубоко, поэтому ему хорошо слышны звуки извне.

– Эй! А ну стой! – точно голос ящера. Тот из гахка.

– А чего надо? – это уже Ерик.

Хлопок.

– Стража, – говорит Ерик.

Канзан понимает: ящер его ударил.

– Сейчас я с тобой разговариваю. На меня смотри, – говорит ящер.

Он продолжает:

– Ты знаешь, с кем ты сейчас разговариваешь?

– Догадываюсь. Я Ерик. Грузы вожу.

– И что за грузы?

– Я разве обязан отвечать?

– Не зли меня. Иначе с тобой сейчас будет говорить мой друг.

– Достаточно! – третий голос. И это, кажется, эллин. Неужели стража решает вмешаться? – Ерик, ты не видел тут группу зеленокожих?

– Видел, конечно. Хотели спрятаться в повозке, но в итоге побежали дальше. Вон туда.

– Не тронули тебя?

– Не-а. Наверное, торопились.

– Да, кто вообще будет зеленых прятать? – еще один эллин.

– Вот-вот, – а это уже Ерик.

Канзан не слышит голосов. Они не разговаривают? Неизвестность пугает, но до того, как в мозг вцепятся когти страха, он слышит: «Ладно, езжай». Телега снова трогается.

Обратный путь оказывается намного легче. Канзан настолько сильно устал, что уже не обращает внимания ни на какие неудобства. Иногда он, кажется, проваливался в сон. Словом, вся дорога проносится в какой-то полудреме. Его даже приходится будить. Канзан не без труда выбирается из телеги. Паскад помогает ему выбраться. Сам Канзан трет глаза. Он чувствует себя совершенно разбитым, будто он сейчас стоит тут после долгой и тяжелой попойки. Остальные, наоборот, выглядят веселыми и воодушевленными. Даже Ерик улыбается. Они уже находятся в трущобах.

– А ты хорош! Ты как вообще смог оторваться? – спрашивает Саан, хлопая Канзана по плечу.

– Быстро бегаю, – только и смог выдавить из себя Канзан.

– Ха-ха! Хорош!

Саан улыбается, но Канзан почему-то совершенно не ощущает какого-то веселья. Хочется кинуться на Саана. Канзан уверен, что они хотели оставить его. И это совершенно не укладывается в голове. Это ведь не похоже на важное задание, где нужно жертвовать своим. И с чего бы им таким образом расправляться с Канзаном? Но на обвинения просто нет сил. Не говоря уже о том, что он прекрасно знает, чем это закончится: ножом под ребром.

– Вам бы залечь на пару деньков. Там был очень борзый ящер. Думаю, что этот тип и белых поднимет на поиски.

В этот момент к ним выходит Саир.

– Судя по тому, что вы такие шумные, дело удалось?

– Все так, как вы и хотели, – произносит Саан.

Саир что-то передает Саану.

– Я навещу тебя завтра. Обговорим, – говорит старейшина Саану. Последний кивает.

Старейшина уходит. Ерик – тоже. Саан кладет в руку Канзана пять ярких крупных монет. Сакара подходит к Канзану.

– По лицу вижу, что ты таких никогда в руках не держал.

– И… вам всегда столько дают?

– Ага. Но в Зеленых кварталах старайся не светить ими. Вернее будет менять на другие монетки. Я тебе с этим помогу. Вообще лучше никому не показывай деньги.

Канзан кивает. Вот они вдвоем бредут по Зеленым кварталам. Саан и Паскад остались в убежище. Возможно, в иной ситуации в этом было бы даже что-то романтичное, но Канзан ощущает чудовищную усталость. Даже поход в порт не может с этим сравниться. И кое-что его сильно тяготит. Например…

– Вы ведь собирались меня там бросить?

– Кан…

– Мое задание…

– Я не знала, что так будет… – Сакара поджимает губы.

– То есть это правда. И много так… погибало?

– Какое это имеет значение, Кан? – Сакара вздыхает. – Ты живой и такого больше не будет.

– Не будет? Почему?

– Ну, ты теперь уже не новичок.

Канзан собирается переспросить, но слова застревают в глотке, потому что его настигает осознание.

– Вы отправляете новичков на самоубийственные задания.

– Не специально, конечно. Просто новички менее ценные, сам понимаешь, – смеется Сакара. И ее веселый тон делает ее слова еще острее.

Канзан останавливается. Сакара уже не улыбается. Видит, что это не работает. А Канзану будто бы сложно осознать услышанное. Сакара отводит взгляд, сжимает губы и хмурится.

– И ты… Повела меня на смерть?

– А чего ты ожидал? – Сакара раздраженно вздыхает. – Чего? Что тебе просто так денег насыпят? Если не хочешь рисковать – ходи вон с Лараком в порт.

– Ты мне ничего не сказала. Не сказала, что меня отправят на смерть.

– Потому что я этого не знала!

– Ты же сама сказала, что новенькие не так важны.

– Но мы не всегда так рискуем. Я… Я не хотела, чтобы ты помер. Эй, я даже вызывалась. Забыл?

– Ты… ты просто знала, что я не смогу позволить тебе пойти вместо себя, – бормочет Канзан.

– Не буду врать. Была почти уверена, что ты будешь строить из себя мужика.

– Ясно.

– Ой, ну хватит киснуть. Все ведь живые. Да и ты показал класс!

– Ага, – отстраненно отвечает Канзан.

Ему очень хочется показать, что все это ерунда. Наверное, все эта бессмысленная симпатия. Чувство, что это может прийти к чему-то большему, но Канзан все же преодолевает себя.

– Я… Хочу побыть один.

– Как знаешь, Кан. Ты знаешь, где я.

Канзан кивает. Провожает ее взглядом. Она быстро исчезает в темноте. Сакара уходит и не оглядывается. Ему хотелось провести с ней еще время. Это кажется странным и даже мерзким. Но есть и еще кое-что более важное… Полет. Полет, который все не выходит из головы. Канзану хочется убедить себя в то, что произошло какое-то странное стечение обстоятельств, но мысли всякий раз спотыкаются, не в силах протоптать какую-то внятную дорожку к объяснению того, что с ним произошло. Он идет по ночным трущобам. Темно. В детстве Ора говорила, что в тенях прячутся кровожадные ахара, которые утаскивают детей ляока во тьму. Канзан заходит во двор. На ступеньках сидит Ора и курит самокрутку.

– Мама? Ты чего тут? – удивленно спрашивает Канзан.

Она смотрит на него стеклянным спокойным взглядом. Ощущение такое, будто она даже не мигает.

– Тебя жду.

– Меня?

Канзан даже опешивает. Слышать такое от Оры очень неожиданно.

– Ты обычно не бродишь ночами.

– Ну да… Я в порядке.

– Где был?

– Ходил туда-сюда.

Эти обычные вопросы кажутся безумно странными, будто Ора и правда о нем беспокоится.

– Не хочешь говорить?

– Да просто нечего рассказывать.

– Ты мне врешь.

– Я…

– Ладно, не бери в голову, – дымящийся сверток падает на землю. Ора наступает на него.

– Мама, все в порядке?

– Не знаю. Где Наарк? – неожиданно спрашивает Ора.

Канзан очень хочет соврать, но почему-то в голове сидит твердая уверенность, что она все равно распознает ложь.

– В клетке. Эллины хотят его казнить.

– Ясно, – она совершенно не меняется в лице.

Ора совсем близко, но у Канзана, как и всегда, чувство такое, будто их отделяет друг от друга колоссальная стена. Или пропасть. Но сейчас Канзан чувствует в ней что-то… От той матери, которую он помнит из детства. И из-за этого ему кажется, что он должен ее поддержать.

– Мам… С ним все будет в порядке. Я его вытащу.

– Поступай, как знаешь, – Ора поднимается.

Она уходит в дом. Канзан выдыхает. Он и сам заходит следом, идет в свою комнату и там прячет монеты под кроватью. Канзан сидит на кровати. Смотрит в темноту. В голове ни единой мысли про эти деньги. Там даже нет места Сакаре, ведь сегодня произошло нечто удивительное. Он летел. Все говорят, что у ляока не бывает дара, но… Что это еще могло быть? Канзан лежит в кровати. Сердце его бешено стучит, в памяти всплывают картины их забега в город. Он хочет попробовать еще, но на улице уже светлеет. Нет, при свете дня он точно не решится.

Весь день он проводит в муках. Хочется пойти к старейшине, но… Канзан боится, хоть сам не может объяснить себе свой страх. Да и он ведь не совсем уверен в произошедшем. Его сочтут безумцем или каким-нибудь шутником. Он ощущает себя совсем истощенным, когда вновь темнеет…