Я буду рядом. Теория привязанности для любящих родителей (страница 2)
Эти умозаключения натолкнули Джона Боулби на идею о том, что поведение привязанности является биологической данностью как у человека, так и у других представителей животного мира, и имеет своей целью поддержание близости между мамой и ребенком для выживания и защиты.
Более поздние исследования доказали биологическую основу привязанности, показав, что в ее формировании во время беременности и после родов большую роль играет гормон окситоцин. Вы помните, как после появления малыша хочется быть с ним рядом, прикасаться, смотреть на него, а от объятий появляется особая радость и даже расслабление? Это и есть работа окситоцина. Здесь стоит упомянуть, что система привязанности формируется обоюдно у родителя и у ребенка. Бондинг (от англ. bonding – связующий, соединяющий) – это «взрослая» часть привязанности, дающая родителю переживание счастья, радости от осознания развития малыша и переживания надежности контакта с ребенком. Аттачмент (от англ. attachment – прикрепление) – «детская» часть, созданная для того, чтобы ребенок мог эмоционально «прикрепиться» к взрослому, посылая ему сигналы о своих потребностях. Видимо, такая двусторонняя связь возникла и закрепилась в ходе эволюции, помогая выживанию человечества как вида, ведь младенец, в отличие от большинства новорожденных животных, не может самостоятельно следовать за взрослыми, и поэтому был выработан механизм, который помогал направлять и фокусировать внимание взрослых на беззащитном малыше.
Но почему же мудрая природа помогла создать систему привязанности, вместо того чтобы сделать новорожденного более мобильным и автономным от родителей? Ответ прост и сложен одновременно. Если мы посмотрим на животных, то заметим, что они обычно имеют определенный ареал. Их организм при рождении уже достаточно адаптирован к тем климатическим особенностям местности, в которых они появляются. Белые мишки имеют теплую шубу и метаболический процесс, помогающий им эффективно согреваться. А зебры имеют черно-белые полоски, которые помогают их телу охлаждаться при палящем солнце.
Люди же с древних времен живут в очень разных климатических, социально-культурных и экономических условиях. Новорожденному ребенку важно иметь возможность адаптироваться именно к тем условиям и сообществу, в которых он появился, найти свое место среди других людей. Поэтому младенцы появляются на свет «несовершенными», но при этом очень адаптивными. Их головной мозг и весь организм готовы к тому, чтобы дозревать в режиме реального опыта контакта с тем физическим миром и миром человеческих отношений, которые их окружают.
Проводником и представителем сразу всего мира в первый год жизни для ребенка становится первичный ухаживающий взрослый, который будет заботиться о нем на протяжении первых месяцев жизни. Для простоты изложения мы будем называть его мамой, но на самом деле им может стать любой взрослый, чутко ухаживающий за младенцем. Наверное, и здесь природа проявила большую предусмотрительность, ведь если бы привязанность формировалась достаточно быстро, по механизму импринтинга, то при потере мамы малыш, скорее всего, тоже не смог бы выжить, ведь он испытывал бы огромные стрессовые нагрузки от утраты, а утешить его не получалось бы.
А теперь представьте: девять месяцев ребенок развивается в утробе матери, где все построено по четко определенным законам, структурировано и достаточно предсказуемо. Регуляцией процессов его жизнедеятельности во многом занимается организм мамы. Но вот он рождается – и попадает в совершенно другую среду: огромное пространство, где на него со всех сторон воздействует разнообразное количество раздражителей и стимулов. Внутри него самого тоже что-то постоянно происходит, подавая непонятные сигналы, которые в будущем, с опорой на заботу мамы, будут идентифицированы и маркированы как голод, скука, страх и другие физические и эмоциональные состояния. И есть взрослый – большой и теплый, который помогает ему справиться со всем этим непонятным и тревожащим, делая его мир стабильнее и приятнее. Ребенок внутри себя определяет его своим взрослым, настраиваясь на особенности контакта с ним.
Карл Бриш сравнивает отношения привязанности с надежной гаванью, в которую ребенок, как кораблик, может зайти для восстановления после встречи с бушующим морем жизни. А у меня возникла метафора надежного дома: у него есть своя архитектура, внутренняя планировка, он снабжен необходимыми ресурсами и защищен крепкой дверью. Такой дом выстраивает чуткий взрослый, который может замечать потребности ребенка, утешать во время стресса и смотреть на его чувства, не отвергая их, а признавая их уместность. Ребенок может возвращаться в этот дом для восстановления и отдыха, а позже построить другие, свои собственные схожие дома надежных отношений.
Важно помнить, что система привязанности активизируется при переживании ребенком неблагополучия, страха и стресса. Когда какое-то внешнее или внутреннее воздействие для него становится чрезмерным и он не может самостоятельно с ним справиться, ребенок ищет визуальный, телесный контакт, призывает родителей плачем. Чем младше ребенок, тем больше ему требуется помощи и заботы со стороны взрослых, чтобы стабилизировать свое состояние и вновь почувствовать себя в безопасности.
Без эмоциональной связи младенец не может жить и развиваться. За счет контакта со взрослым внутренние системы организма приходят в сбалансированное состояние, снижается количество гормонов стресса в крови, а количество гормонов радости и роста повышается.
Стресс
Но что же происходит, если ребенок остается один на один с возникшим у него стрессом? Чтобы узнать это, давайте сначала немного поговорим о физиологии стресса.
Организм человека представляет собой слаженный и сложный биохимический завод, в котором все части взаимосвязаны.
Стресс – это физиологическая реакция организма, возникающая в ситуации воздействия стрессора (раздражителя), призванная адаптировать организм к повышенной нагрузке.
Самый легкий способ разобраться в том, как устроена система стресс-реакции, – это совершить путешествие во времени и отправиться в ту эпоху, когда данная система формировалась и закреплялась у наших предков. В те далекие времена самыми опасными стрессорами являлись дикие животные и агрессивные соседи. Чтобы выжить при внезапной встрече с ними, действовать нужно было почти молниеносно, поэтому реакция стресса в первую очередь подготавливала человека к моментальному активному действию.
В момент стресса организм переходит в режим повышенной готовности, симпатическая ветвь нервной системы активизируется, включая реакцию «бей или беги». Ведь только быстрое нападение на угрожающего безопасности зверя или бегство от него могли спасти жизнь. Эмоциональной окраской такой реакции для человека стали злость или страх.
Для успешной реализации программы «бей или беги» в кровь выделяется адреналин, наполняющий мышцы дополнительной порцией крови. В это же время глюкокортикоиды повышают тонус мышц, отчего все тело напрягается, готовое к активным действиям. Выделяется кортизол, и в этот же момент внимание обостряется и становится туннельным, ведь важно не упускать из виду угрожающий объект. Весь организм переходит в режим «военных действий», и его «мирная промышленность» снижает обороты своей активности, отдавая ресурс энергии в поддержание стрессовой активизации. Сейчас встает задача выживания, и поэтому пищеварительная и иммунная системы замедляют свою работу, рост и регенерация клеток отходят на второй план.
И все это является подготовкой для реализации программы «бей или беги», направленной на выживание. Если человеку удается ее реализовать, победив зверя или убежав от него, то он расходует весь энергетический потенциал, который был активизирован, его мышцы расслабляются, гормоны стресса перерабатываются в крови и цикл стресс-реакции завершается. Человек расслабляется и успокаивается.
Но что, если в сложившейся ситуации невозможно убежать или напасть? Что, если угроза так велика, что с ней никак не совладать? Тогда срабатывает третья стратегия выживания – замирание. Это происходит в момент отчаяния, когда активное действие невозможно. Головной мозг принимает решение притвориться уже умершим, чтобы зверь прошел стороной. Эта реакция для организма является экстремальной и экстренной. Она похожа на действие рычага стоп-крана, после включения которого организм резко затормаживает всю активность. Парасимпатическая ветвь нервной системы активизируется, выключая активность симпатики. Человек попадает в состояние диссоциации и ступора. Все системы замедляют свою работу. Сердцебиение и дыхание становятся поверхностными. Человек как бы выключается, «выпадает» из мира, чтобы не чувствовать ужас происходящего.
Что происходит с младенцем в ситуации стресса?
Для младенца раздражителем-стрессором может стать очень многое: от грубого шва на одежде до громкого звука или колик в животике. Такое воздействие может быть чрезмерным и запустить стрессовую реакцию.
В такой момент повышается напряжение в симпатической ветви нервной системы и включается та самая реакция «бей или беги». Но младенец не может никуда убежать. Ради спасения у него активизируется система привязанности, он чувствует потребность быть в безопасности через контакт со значимым взрослым и включает систему оповещения об этом. Думаю, вы уже поняли какую. Он плачет. Плач ребенка происходит на особых частотах, ни один взрослый не может его игнорировать. Плач – это гарантия выживания для младенца и единственный сигнал тревоги, с помощью которого он может рассказать о своем неблагополучии. Если ребенок плачет, значит, он уже не справляется сам. И если вы сейчас прислушаетесь к себе и зададите внутренний вопрос: «А чего бы мне больше всего хотелось, когда я плачу?», то в большинстве случаев ответ будет таким: «Чтобы то, что меня расстроило, закончилось и чтобы кто-то большой пришел и помог мне».
Младенец не может сражаться или бежать, поэтому он призывает на помощь свою маму. Она приходит и, беря его на руки, помещает внутрь «домика» их отношений привязанности, где безопасно и спокойно. Мама угадывает, что же стало причиной стресса, помогает с этим справиться. Во время такого контакта выделяется гормон окситоцин, а гормоны стресса со временем снижают свою концентрацию в крови, и малыш постепенно успокаивается.