Ничего личного (страница 7)
О господи, все-таки я редкостная дурочка! Как я могла забыть? Час назад в моей квартире он не постеснялся назначить свидание некой Даше, а я фантазирую о том, что его впечатлил невинный эпизод на переднем сиденье «Гелендвагена»!
– В машине будем сидеть? – Резко дергаюсь, когда над ухом раздается раскатистый мужской голос.
Испуганно поднимаю глаза, натыкаясь на проницательный взгляд, и тут же их отвожу, словно Дима может прочесть мои мысли. Смотрю в окно, осознавая, что мотор заглушен, а нас окружают бетонные стены подземного паркинга.
И давно мы приехали?
– Извини, – говорю рассеянно. – Я задумалась.
– Я заметил.
Дима выходит из машины, прихватив с заднего сиденья мою сумку, я следую его примеру, прижимая к себе пакет с мокрыми вещами. В напряженном молчании мы идем к лифтам.
Пока стоим в ожидании, мобильный моего спутника оживает. Дима достает из кармана телефон и, мимолетно взглянув на экран, без промедления отвечает на звонок. По кратким отрывистым фразам, которые он бросает невидимому собеседнику, и смачному ругательству перед тем, как отключиться, я не понимаю ничего, кроме того, что он крайне разозлен.
– Все в порядке? – интересуюсь осторожно.
С каким-то свирепым огнем в глазах он смотрит на меня, потом резко отводит взгляд.
– Я разберусь, – отвечает мрачно, засовывая телефон в карман.
Что-то в его поведении – может, этот взгляд, может, несвойственная ему злость – заставляет меня насторожиться.
– Это связано с тем черным автомобилем? – предполагаю я, вглядываясь в его хмурое лицо.
По тому, как напрягаются желваки на его лице, я понимаю, что удар попал в цель.
– Да, Ника, – нехотя отвечает он спустя какое-то время.
– Судя по твоему тону, домой я поехать не могу.
– Не можешь, – подтверждает он.
Двери лифта, шелестя, разъезжаются перед нами. Мы заходим внутрь, Дима с силой вдавливает кнопку нужного этажа.
Похоже, его совсем не радует продление срока вынужденного пребывания рядом со мной. Возможно, он надеялся избавиться от меня до своего свидания с подружкой, а тут получил известие, что это невозможно.
– Почему бы не оставить меня на охранника, которого нанял Кирилл? – предлагаю я, по-детски обиженная тем, что Платов даже не пытается скрыть от меня досаду. – Мне кажется, ты не очень рад перспективе провести еще один день в моей компании.
– Не говори глупости, Ника, – сухо осаждает меня Дима.
– Я могу поговорить с братом, – продолжаю я, с вызовом глядя ему в глаза.
– Поговори, – соглашается он. – Только это никак не изменит того, что домой ты не вернешься.
– Ты не можешь держать меня у себя силой, – бросаю запальчиво.
– Я думал, ты на режиссера училась. – Мои колючие слова вызывают у него лишь насмешку. – А ты настоящий драматург.
Вспыхиваю от возмущения, сильнее стискивая пальцы вокруг многострадального пакета. На этот раз красноречие меня подводит, поэтому свой протест выражаю, демонстративно отвернувшись к одной из стенок лифта.
В квартиру Дима пропускает меня первой. Хватаю сумку за ручки в попытке вырвать ее у него из рук, но он не выпускает. Если это демонстрация силы с его стороны, то очень наглядная.
– Отдай, – цежу сквозь зубы.
– Что с тобой стряслось, Ника? – говорит Дима на удивление спокойно. – Двадцать минут назад ты улыбалась и танцевала под дождем, а теперь похожа на разгневанную фурию.
«Просто я вспомнила, что ты назначаешь свидания другим и с трудом терпишь мое присутствие рядом!»
Эта фраза умирает в моем горле, потому что я не решаюсь ее произнести.
– Я не люблю быть для кого-то обузой, – выдавливаю из себя, чувствуя, как предательски щиплет в глазах.
Над ухом раздается тяжелый вздох. Дима закрывает за нами дверь, потом ставит мою сумку на пол и обхватывает меня за плечи. Жар его ладоней согревает кожу, посылая сотни электрических разрядов в кровь.
– Послушай, Ника, – говорит он с низкой хрипотцой в голосе. – Ты не обуза. Ты сестра моего лучшего друга. Я знаю тебя много лет. Ты росла на моих глазах. Вы с Кириллом – моя семья. Ты же знаешь, я сделаю для тебя все на свете. И никогда и никому не позволю тебя обидеть. Да, я разозлился сейчас. Но только из-за своего собственного бессилия как-то повлиять на ситуацию. Я не рассчитываю на то, что ты в восторге от вынужденного заточения в моей квартире, но прошу тебя потерпеть. Как только я буду уверен, что твоей безопасности ничто не угрожает, ты будешь свободна.
От его слов мое сердце болезненно сжимается, и я чувствую, как меня накрывает волной сожаления. Ну почему я такая глупая? Разве можно винить Диму в том, что он смотрит на меня исключительно как на сестру? Обижаться на то, что он встречается с другими? Вынуждать его оправдываться в ситуации, когда он просто защищает меня?
– Прости, – отзываюсь хрипло, фокусируя взгляд на мокрых носках его кед. – Я была не права.
К моему ужасу, из глаз все-таки прорываются слезы. Чувствую, как одинокие капли скользят по щекам, оставляя за собой мокрые дорожки, а тоска по тому, что я так неосторожно успела нафантазировать, рвет сердце на части.
– Ника, не плачь. – Дима со свистом втягивает в себя воздух и внезапно прижимает меня к себе.
Мой нос утыкается в крепкую грудь с рельефными мышцами, спрятанными под все еще влажной от дождя футболкой, его руки ложатся на мою спину. Когда первый шок проходит, я позволяю себе насладиться моментом: обнимаю Диму за талию и льну к нему всем телом, купаясь в ощущениях теплоты и защищенности, которые дарит его близость.
Его руки на моем теле, гулкие удары его сердца под моей щекой, теплое дыхание на шее, пряный запах одеколона – все это я представляла себе тысячи раз, но реальность оказывается несравнимо прекраснее. Поэтому, несмотря на то что мое сердце неистово бьется, я стараюсь дышать ровно и не двигаться, боясь нарушить иллюзорное очарование этой минуты.
Глава 11
Дима
Притихшая Ника в кольце моих рук – новый для меня опыт: давно я не обнимал кого-либо с целью утешить. Плохо только, что благие намерения, с которыми я изначально прижимал ее к себе, очень быстро сменяются естественной физической реакцией тела на близость привлекательной девушки. Кирилл, если бы узнал, четвертовал, не задумываясь, и не посмотрел бы, что мы друзья. Впрочем, я бы на его месте сделал то же самое.
Но я на своем. И в эту секунду моя ладонь касается теплой бархатистой кожи, а в грудную клетку упираются мягкие холмики высокой девичьей груди. Ощущения настолько волнующие, что на одно короткое мгновение я даже думаю поддаться им, но, к счастью, вовремя прихожу в себя.
Усилием воли отгоняю эротические образы и заставляю себя отстраниться. Не хватало еще напугать Нику – ей и так приходится несладко.
– Успокоилась? – спрашиваю мягко, тщательно контролируя голос.
Тихий вздох. Секундное колебание.
– Извини за это, – шепчет Ника, избегая смотреть мне в глаза. – Я пойду в комнату позанимаюсь.
Она стремительно наклоняется, подхватывает сумку и через пару секунд скрывается за дверью гостевой спальни, оставляя за собой лишь тонкий шлейф своего запаха.
Оставшись один, снимаю с себя мокрые кеды и достаю из шкафа сухую одежду. Душ – то, что мне сейчас нужно. Я продрог, но, судя по выпирающей ширинке, принимать нужно холодный, а не горячий. Подумать только, что делает со мной Ника, – ледяные процедуры второй раз за утро.
Просто у меня давно не было хорошего секса.
Когда я выхожу из ванной, дверь в гостевую комнату по-прежнему закрыта. И отлично. Чем реже я вижу Нику, тем меньше соблазна.
Несмотря на посторонние мысли о сестре лучшего друга, которые упорно лезут в голову, поражая своей настойчивостью, решаю заняться делами. Наливаю себе кофе и устраиваюсь в гостиной с компьютером. Следующие несколько часов провожу, проверяя отчеты бухгалтерии и распределяя задания между программистами, дизайнерами и копирайтерами.