Мэллори давно отчаялась понять, как переводчик подбирает имена собственные. Она удивилась, когда узнала имя Деванши – оно явно было индийским, хотя до этого Мэллори сталкивалась только с англицизмами. Откуда взялся «Элджернон»?

А теперь Стефания добавила еще и прозвище, и Мэллори окончательно запуталась. Но она пришла сюда не в именах разбираться, поэтому взяла себя в руки и огляделась. Поблизости никого не оказалось, а гнейсы не славились способностью к пряткам.

– Твой дедушка – корабль? Как Вечность?

– Да, но другого вида, – ответила Стефания. – Характерами они точно отличаются. Он вечно ворчит, ругается и запрещает мне гулять с друзьями. Но что он может сделать? Откажется лететь, куда я укажу? Да, Ржавый? – Она стукнула кулаком по приборной панели, и Мэллори дернулась, ожидая увидеть град осколков, но корабль даже не покачнулся.

– Приятно познакомиться, мистер Элджернон, – неловко сказала Мэллори, обращаясь к ближайшей стене. – Спасибо, что дали поговорить с вашей внучкой.

Она вновь огляделась, любуясь белыми прожилками в розоватой породе. Слюдяной экран засветился, и на нем появилась надпись на одном из гнейских языков.

– Простите, я еще не выучила ваш алфавит, – сказала Мэллори.

– Он передает привет и советует не слушать его внучку, потому что я все преувеличиваю, – вздохнула Стефания. – Не зли меня, Ржавый. – Она обернулась к Мэллори: – Ну, как прошло?

– Ожидаемо, – ответила Мэллори. Глаза Стефании округлились – поначалу Мэллори думала, что так она выражает удивление, но позже поняла, что у гнейсов это индикатор заинтересованности. – Рен не стал меня слушать и нагрубил, а потом Вечность послала меня за Ксаном. Может, хоть его они выслушают.

– Ты не хочешь быть среди людей, потому что рядом с тобой они начинают друг друга убивать?

– Ну… не в таких масштабах, но да, – ответила Мэллори. – Если Вечность откроется для землян, с ними что-то случится. Я не хочу, чтобы из-за меня снова начали умирать люди. – Она кое-как вскарабкалась на соседнее кресло и почти пожалела об этом.

– Ты думаешь, что ты в этом виновата, – задумчиво произнесла Стефания. – Я не знала.

– А кто еще? – огрызнулась Мэллори. – Это же я притягиваю убийства.

– А военные хотят забрать Ксана против его воли, правильно?

– Ну да, наверное. Он этого боится.

– Зря, – сказала Стефания. – Ему ничего не грозит. Никто не сможет его увезти.

– Думаешь, станция его защитит?

– Разумеется, – сказала Стефания. – Но меня волнуешь ты. И те, кого ты хочешь убить.

– Никого я не хочу убить!

– Но ты сказала, что это ты виновата…

Мэллори застонала и уткнулась лицом в ладони.

– Да не в этом смысле. Ладно, забудь. Никого я не убиваю, я просто боюсь, что рядом со мной убьют кого-то другого.

– Вечность об этом знает. Ты боишься, что она не защитит новых людей? – спросила Стефания. – Я не помню, чтобы она хоть раз нарушила обещание.

– Станции я доверяю, Рену – нет. Он не скрывает свою нелюбовь к людям. Мне кажется, он только рад будет отделаться от нас с Ксаном. И от Адриана тоже, хотя тут его можно понять. Не представляю, почему станция нас пустила, раз он нас терпеть не может.

– Не люблю Рена, – низко пророкотала Стефания.

– Почему? – спросила Мэллори.

Какое-то время Стефания молчала и только гудела. Мэллори не знала, подбирает она слова или просто готовится к монологу.

– Слишком влиятельный, – наконец сказала она. – И жестокий. Ведет себя вежливо, только когда ему что-нибудь нужно, и при этом становится подобострастным до омерзения. Он… плохо со мной обошелся.

– Как с таким придурком связалась такая добрая станция? – спросила Мэллори.

Стефания перевела взгляд на панель управления.

– Симбиотические отношения не так просты, как кажется. Рен не способен напрямую перечить станции, но он может с ней не соглашаться и высказывать свое недовольство, если ее желания не совпадают с его. Как и супруги, симбионты не всегда согласны друг с другом. Но это неважно. Вечность вас защитит. Верь ей, а не Рену.

Мэллори вздохнула и откинулась на прохладную спинку кресла.

– Не знаю. Мне страшно здесь оставаться.

– И что ты от меня хочешь? – спросила Стефания. В ее голосе не было сарказма, обычно присущего фразе. Гнейсы были весьма прямодушными созданиями, но Стефания никому не грубила.

– Не знаю. Утром я хотела сбежать, а теперь не знаю куда, даже если была бы возможность. Я думала попросить тебя отвезти меня на твою родную планету, но ты сказала, что нам там не выжить, и… – она вяло обвела рукой корабль, – я вдруг поняла, что практически ничего не знаю про ваш народ.

– Я не могу тебя увезти, – сказала Стефания.

– Не можешь или не хочешь? – спросила Мэллори.

– Не могу, – сказала она. – Я тоже здесь застряла.

– Но у тебя есть шаттл! И он твой дедушка!

– Разумные корабли не всегда слушаются приказов, – сказала Стефания, опустив плечи. Так она напоминала чуть подтаявшую восковую фигуру. – И он не всегда был шаттлом. А я не всегда ходила на двух ногах. С возрастом гнейсы, вступившие в связь с сильным симбионтом… преображаются, назовем это так. Дедушка разучился ходить и общаться с большинством рас, зато теперь он может бороздить Вселенную. – Ее голос стал тише, будто она растратила всю энергию, позволяющую говорить.

– Вселенную? – пораженно переспросила Мэллори. – Люди даже не верили в существование сверхсветовых технологий, а твоя раса в них эволюционировала!

– Я не физик и не геолог, – огрызнулась Стефания с новообретенной энергией. – Я не знаю, как это работает. Твоя раса эволюционировала в ходячие мешки с водой. Для гнейсов это настоящее чудо.

Мэллори рассмеялась:

– Значит, ты тоже станешь кораблем?

– Возможно. Зная дедушку, он постарается, чтобы этого не случилось как можно дольше.

Мэллори знала, что для гнейсов это может означать сотни и тысячи лет. По уровню развития Стефания была примерно ее ровесницей, но по человеческим меркам – значительно старше.

Хотелось завалить ее сотней вопросов – например, как шаттл может помешать ей эволюционировать, – но сейчас у Мэллори были другие проблемы.

– Может, посоветуешь что-нибудь? У Ксана своего говна полно, а у меня не так уж много друзей.

– Два совета, – сказала Стефания. – Во-первых, найди новых друзей. У меня тоже немало собственных испражнений. Во-вторых, хорошо подумай: ты пыталась понять, почему твое присутствие провоцирует убийства?

– Конечно! Но на Земле мне никто не верил! Я ходила к врачам, священникам и полицейским, и из всех людей мне поверил только один, и тот обвинил меня во всех грехах! У меня не осталось друзей, семья от меня отказалась. Поверь, я пыталась.

– Ты была у религиозных деятелей и врачей других рас?

Мэллори не стала спорить. Придвинувшись к краю сиденья, она соскочила на пол.

– Да, но Сонм не любит отвечать на вопросы.

– Помимо синего Сонма на станции проживает серебряный. Спроси их. И не забывай: ты не знаешь, что случится, когда прилетят люди. Если тебе понадобится настоящая помощь – обращайся. А сейчас мне нужно еще немного поорать на деда.

5. Зависть. Жадность. Жестокость

Первой мыслью Мэллори было обратиться за помощью к синему Сонму. Даже к ним идти было страшно; ей совсем не хотелось доставать вопросами совершенно незнакомых и очень жутких насекомых. Конечно, коллективный разум подразумевал доступ к общим знаниям, так что в теории она могла обратиться к первому попавшемуся члену Сонма. Вот только она ни разу не приближалась к ним по собственной воле; они сами находили ее, когда было нужно, или посылали разведчиков с сообщениями. Сонм не пользовался станционной системой связи, поэтому Мэллори даже не знала, как с ними связаться.

С другой стороны, обычно стоило только присмотреться повнимательнее, и где-то рядом обязательно пролетал или проползал как минимум один из их представителей. Сонм всегда наблюдал.

Выбравшись из гнейского корабля, Мэллори поскорее выбежала из-под него, хотя знала, что дедушка Стефании ее не раздавит, и огляделась.

Найти Сонм не составило труда. Их шаттл как раз пристыковался на противоположном конце отсека. Он напоминал огромное осиное гнездо, которое зависло на месте, а потом медленно опустилось на вытянутый край, слегка сплюснувшись в процессе. Приблизившись, Мэллори заметила, что тонкие бумажные стенки улья были укреплены то ли блестящей смолой, то ли герметичным воском.

Корабль принадлежал серебряному Сонму. До этого она общалась только с синей фракцией и не знала, чем они отличаются, помимо цвета. Как только корабль пристыковался, из него вылетело несколько разведчиков. Одни облетели шаттл, проверяя его состояние, а другие отправились по широкой дуге осматривать станцию.

Был ли смысл подходить к ним, раз они только что прилетели и ничего не знали? Или их коллективный разум был связан с синим Сонмом?

Мэллори подошла ближе, и навстречу ей вылетело несколько серебряных ос. В трепете их крыльев послышался шепот:

– Человек пришла к нам. Необычная. Интересная. Другая. Тебе понадобился Сонм? Помощь. Совет. Услуга.

– Я не уверена, что вы мне поможете. Я искала синий Сонм, но заметила вас. Я Мэллори, кстати. – Она протянула руку, как научил синий Сонм, чтобы осы могли ее осмотреть. – Мне нужно поговорить с ксенобиологами синего роя, но я не знаю, как их найти, – продолжила она.

Серебряные осы приземлились на ладонь, и она постаралась ничем не выдать свой страх, хотя знала, что они все равно ощутят выброс адреналина.

– Мы знаем, кто ты, – сказали они, трогая кожу усиками. – Слава. Дурная. Губительная.

– Что? – удивленно переспросила она. – В смысле «губительная»? У меня дурная слава?

– Мы поможем, – сказали они. – Иди. Следуй. Учись.

На прямой ответ можно было не рассчитывать. Серебряный Сонм полетел прочь. Она неуверенно шагнула следом и дернулась, потому что за спиной вдруг раздалось гневное жужжание.

Огромный разъяренный рой синего Сонма облепил ее со всех сторон, отрезая путь к кораблю серебряного роя. За живой клеткой не было видно даже разведчиков, которые вылетели ее встретить.

Попятившись, она упала на прорезиненный пол и огромными глазами уставилась на гневный рой.

– Какого хрена? – попыталась возмущенно воскликнуть она, но получился писк.

– Не задавай вопросы постороннему Сонму. Запретные. Опасные. Ненадежные, – ответил синий Сонм. От их назойливого гудения заныли зубы.

– П-почему? Откуда мне знать, с кем можно общаться? Они просто предложили помочь…

– Ты не знаешь, что они предлагали. Помни: ты наша подопытная. Работник. Друг. Раб.

– Раб? Так, нет, погодите-ка, – сказала она, поднимаясь. – Я не ваша собственность.

На какое-то время воцарилась тишина, нарушаемая лишь жужжанием. Видимо, Сонм переговаривался между собой.

– Мы неправильно выразились. Извиняемся. Ошиблись. Виноваты. Серебряные тебе не помогут. Другие взгляды. Ориентиры. Приоритеты.

Мэллори уперла руки в бока.

– Да вы-то откуда знаете? Я даже не сказала, о чем хочу их спросить!

– С большой долей вероятности это относится к специфической проблеме убийств, затрагивающих твою расу. Соблазн. Патока. Обольщение.

Мэллори потерла виски. Она не понимала, как связаны эти слова с тем, что сказал Сонм. В них должен был скрываться какой-то смысл, но искать его она не собиралась.

– Ладно, и что дальше? Вы сами мне все расскажете?

Они промолчали, но продолжили виться вокруг.

– Знаете что? Вы не имеете права указывать мне, с кем общаться, а с кем нет. Раз не хотите помогать – отвалите.

Мэллори развернулась и увидела в живой клетке прореху. Она могла уйти, но только в противоположную сторону от серебряного Сонма.

– Либо вы все мне расскажете, – произнесла она, – либо осмотрам конец. – Она предпочитала не думать, где в таком случае будет брать деньги.

– Расскажем завтра, – наконец ответил синий Сонм. – Вынудила. Заставила. Вымогательница.