– Берта, – ответила Берта и тут же пожалела.

Чего она не хотела, так это знакомств! Особенно с детьми «галер».

– Я из лагеря «Мечта», – сказала девочка.

Ей казалось, что Берта ее не узнаёт.

– Угу, – кивнула Берта.

Она не знала, что делать дальше. Развернуться и уйти? Велеть девочке, чтобы забыла дорогу к тайному месту? Спросить, почему она плакала? Уф-ф, как же трудно с этими детьми!

– Да чтоб эта «Мечта» провалилась! – выпалила Маруся. – Терпеть ее не могу!

Берта посмотрела на девчонку с интересом. Голос Маруси зазвенел, она наконец отпустила шину для того, чтобы сжать кулачки.

– Там девочки при встрече целуются как взрослые, – проговорила Маруся и брезгливо сморщилась. – А есть те, кого они не целуют. Типа презирают… Знаете, что они мне заявили? Что у меня руки волосатые!

Девочка вытянула вперед руки. Берта рассмотрела их. Руки как руки, в детском пушке. То ли дело самая волосатая девушка в мире, которая живет в Таиланде и о которой Берта узнала на канале любимого блогера Даши Две Метелки. Эта девушка (та, что живет в Таиланде, а не Даша Две Метелки) страдает редким синдромом, из-за которого все ее лицо заросло густыми волосами. Она даже попала в Книгу рекордов Гиннесса. Берта покрутила головой, отгоняя посторонние мысли, и покрепче перехватила «бычка».

– А еще они роются в чужих чемоданах! – продолжала Маруся, спрятав руки. – У одного мальчишки нашли в чемодане клеенку… специальную, в кровать… и заставили на ужин выпить пять стаканов компота, а потом задразнили. Они и сейчас зажимают носы, если он подходит близко. А другому мальчику по фамилии Сухозадов они придумали прозвище…

– Можешь не уточнять, – прервала ее Берта. – Я догадалась.

Девочка ускорила рассказ, словно боясь, что ее собеседница заскучает и уйдет. По этой торопливой доверительной речи Берта догадалась, что Маруся давно ни с кем не разговаривала.

– Там заправляет девчонка, которая называет себя выдуманным именем Олисса, а сама всего-навсего Алиска. Сегодня я подралась с ней, – призналась Маруся, снизив тон до горячего полушепота. – А после ужина сбежала с территории, от вожатых попадет… Ну и ладно! Не привыкать! А еще в лагерь не разрешили брать телефоны, потому что тут нет связи, один свежий воздух и подвижные игры. – Девочка скорчила рожицу, явно кого-то передразнивая.

Берта усмехнулась. Ей-то известно: сейчас они с Марусей стоят в тайном месте, где можно поймать сигнал сети. Именно здесь, на кочке, Берта смотрит любимых блогеров.

Скоро в сбивчивом рассказе девочки начали появляться долгие паузы. Берта поняла, что поток обид, которые Маруся долго держала в себе, иссякает. Вот-вот она замолчит, и Берте нужно будет сказать что-нибудь веское, правильное, дать мудрый совет взрослого человека. От этой мысли засосало под ложечкой. Берта уже открыла рот для того, чтобы произнести совет, но вместо этого вылетел вопрос:

– Что же ты не уедешь?

Девочка погладила покрышку и ответила тихо-тихо:

– А вы не знаете? Забрать ребенка из лагеря могут только взрослые.

Она замолкла с таким видом, что Берта поняла: больше никаких расспросов. Особенно не стоит спрашивать: «Почему же мама и папа не заберут тебя?» Берта пожала плечами. Ей стало неуютно. Она подтянула к себе «бычка», защищая свой спокойный мир, и сказала:

– Ладно, я не против, что ты немного покачалась на моих качелях. Но не говори никому об этом месте и никого сюда не приводи.

Маруся подняла на нее огромные глаза, полные немого укора. Немой укор обычно выглядит как едва сдерживаемые слезы. «Эх, – говорил этот взгляд, – разве вы до сих пор не поняли? У меня нет ни одного близкого человека, которому я могла бы что-то рассказать или куда-то позвать за собой…»

Берта смутилась от этого взгляда и попыталась сгладить впечатление. Она заговорила так участливо, как только могла:

– В общем, не гуляла б ты по лесу одна. Здесь лисы, волки, медведи и все такое, а у тебя еще имя такое сказочное – Машенька.

– Маруся. Мама назвала меня Марусей! – отрезала девочка и уставилась на свои сандалии.

– Ну, я предостерегла. Это чудо, что ты до сих пор не заблудилась, – сказала Берта и призадумалась: может, улыбнуться девчонке этакой ободряющей улыбкой? А, не стоит. Все равно Маруся не поднимает глаз.

Девочка ничего не ответила. Берта неловко потопталась на месте, подумала: не предложить ли Марусе напоследок покачаться еще немного, раз уж ей так понравился «бычок»? Но Маруся первой вежливо и сухо попрощалась и ушла. Берта отчего-то рассердилась. Она села на качели. Оттолкнулась ногой.

Повсюду гудели луговые шмели. Или это незримые токи? С легким испугом Берта поняла, что это такое шумит вокруг и внутри нее.

– Во мне заводится электричество!

Это плохо изученное наукой явление представляло собой необычайный зуд, который понуждал Берту совершать самые странные поступки в ее жизни. И даже поступки, которые могли пойти ей во вред.

Она вспомнила, как в прошлом году заявилась в детский лагерь с огромным навесным замко́м и положила его на стол директрисы. Директриса была маленькой, ниже Берты. Над столом виднелись только директрисино личико и острая копна светло-каштановых волос, крепко слепленных лаком, точно она зачем-то взгромоздила на голову торт «Муравейник».

– Вот вам, – сказала Берта.

– Что это? – изумилась директриса, глядя на нечто огромное, ржавое, из книжек о страшных темницах и подвалах.

– Посадите ваших детей под замок! – велела Берта. – Эти безобразники совершенно не умеют себя вести. Они оставляют мусор и ломают ветки в лесу – раз. Напугали бобров у реки – два. А между прочим, это почтенное семейство живет в наших краях уже десять лет!

– Чье семейство?

– Бобров, разумеется! И еще они постоянно шумят – три!

– Кто? Бобры?

– Дети! – сказала Берта и так посмотрела на директрису, что та покраснела до корней волос и начала обмахиваться газетой.

Да, в прошлом году Берта сумела приструнить весь лагерь. Самой приятно вспомнить! Неужели этим летом ей снова выходить на тропу войны?

Она встала с качелей, полная решимости. И неожиданно подумала: надо же, дразнить человека за волосы на руках!..

– Что такое? Я жалею безобразника с «галер»? – удивилась Берта. – Но это же не мое дело!

Вдруг качели и вся секретность, которую она возвела вокруг, показались ей глупой выдумкой. За что она так переживала? За старую покрышку и веревку? Ей расхотелось слушать любимых блогеров Дашу Две Метелки, Шарманкуса и ОбаЛенского.

Что за день такой – все идет наперекосяк, начиная с жареной рыбы! Берта вздохнула и отправилась домой.

Глава четвертая,
в которой Берта жалит кое-кого крапивой

Берта разглядывала в зеркале облупленный нос. Верная примета: загорел на солнце нос – пришла пора собирать землянику. Она открыла кран и предупредила Мирту:

– Я с тобой помирилась.

Мирта молчала.

– Раз со мной тут никто не разговаривает, я пошла собирать землянику, – решила Берта.

Стоял солнечный день. Берта бодро шла по лесу к секретной земляничной поляне. Она даже принялась напевать под нос, как вдруг услышала голоса. Она прошла еще немного вперед, и смех, вопли, оклики стали громче. Какой же нормальный человек будет так возмутительно вести себя в лесу? Лес требует уважения. Берта прорычала от досады. Она догадалась, кого увидит за елками и соснами. Разумеется, безобразников с «галер»!

Они устроили привал на лесной поляне: побросали рюкзаки, расстелили на земле непромокаемую скатерть. Ветер гонял по траве смятый пластиковый стаканчик, обрывок газеты, фантик от шоколадки. Кто-то неумело тренькал на гитаре. Кто-то выреза́л на сосне корявые буквы. Высокая девушка в очках – очевидно, вожатая – говорила и размахивала руками, но ее никто не слушал. Берта заскрипела зубами, подглядывая из-за кустов. На краю поляны она заметила недавнюю знакомую. Маруся сидела в одиночестве.

Берта сделала несколько шажков в сторону и насторожилась, услышав близкий разговор. У зарослей дикой малины что-то затевалось. Берта палочкой раздвинула листья. Она увидела склонивших головы друг к другу ребят. Полная девочка держала в руках небольшой предмет и шепотом давала указания:

– Мила, ты ее отвлекай, а ты, Тим, прячь это в ее рюкзак. А я подниму тревогу. Все понятно?

Заговорщики покивали.

– Ух, какие нескучные каникулы я ей устрою! – пообещала Олисса, ведь это была именно она.

Берта бесшумно передвигалась вокруг поляны, следя за каждым шагом операции. Операция оказалась такой банальной, что Берте стало скучно и тускло на душе, и она легла на землю. Как много всего можно увидеть лежа на земле: расщепленные клестами шишки, трухлявую жердь, мягкие побеги на елях, словно деревья обмакнули ветви в молочные сумерки. Воздух внизу тяжелее, и Берта почти заснула, когда поляну потряс вопль:

– У меня кошелек пропал!

Берта стряхнула оцепенение и вернулась на свой наблюдательный пункт. Поляна загудела. Мальчика, вопившего о пропаже, окружили со всех сторон.

– Что было в кошельке? – допытывалась вожатая.

«Хоть бы портрет любимой кошечки и клок ее шерсти!» – загадала Берта.

– Все мои деньги! – почти рыдал мальчишка и тряс рюкзак.

– Зачем же ты взял в поход кошелек? – всплеснула руками вожатая.

– Я всегда ношу его с собой! Мне так мама велела, – ответил мальчишка.

– А я кое-что видела! – протянула Олисса, и все замолчали.

Олисса медленно заправила прядь волос за ухо. «Театральничает», – подумала Берта.

– Вот она крутилась возле твоего рюкзака, – сказала Олисса и указала пальцем на Марусю.

Маруся встрепенулась, оглядела всех со смесью испуга и недоумения на лице.

– Что? Я даже не… Нет! Меня Мила попросила достать салфетки из ее сумки, потому что она испачкалась смолой! Скажи, Мила?

– Н-ну да, – неуверенно отозвалась светловолосая девочка в спортивном костюме.

– Давайте воздержимся от обвинений, ребята! – сказала вожатая. – Кошелек мог выпасть по дороге и…

– Вы мне не верите? – спросила Олисса негромко и зловеще.

Все снова замолчали. «Актриса!» – подумала Берта.

– Где лежала твоя сумка, Мила? – осведомилась Олисса.

Девочка показала пальцем на гору сброшенных сумок и рюкзаков. Олисса повернулась к пострадавшему:

– А твой рюкзак, Ромик?

Мальчик сглотнул и ответил:

– Там же.

– Я видела, как она сначала открыла сумку Милы, потом оглянулась и полезла в рюкзак Ромика. Я не придала значения, ведь мы все друг другу доверяем…

– Врешь! – с этим криком Маруся перелетела через поляну, чтобы вцепиться в Олиссу и выцарапать ей глаза.

Но ее перехватили мальчишки, оттеснили к деревьям. Теперь уже все приспешники Олиссы наперебой кричали, что видели, как Маруся украла кошелек.

– Обыщем ее! – громче всех вопила Олисса.

Вожатая безуспешно призывала детей к порядку. Они требовали расправы. Тогда вожатая подступила к Марусе и сказала подчеркнуто любезно:

– Ты видишь, что творится. Давай разубедим народ, покажи, пожалуйста, карманы… э-э, Маша, кажется?

«Это не вожатая, – подумала Берта, – это слон в посудной лавке».

У Маруси побелели губы, но она подчинилась и вывернула карманы шортиков. Кто-то из девочек подскочил к ней и охлопал по бокам, совсем как в криминальном фильме. Раздались редкие смешки. Маруся не сопротивлялась.

– Ничего! – сказали ребята.

– А ее рюкзак? – напомнила Олисса и снова поправила волосы.

Маруся взяла рюкзак и с ненавистью вытряхнула его. В траву полетели бутерброды, яблоко, пустая бутылка из-под воды, средство от комаров и косынка с эмблемой лагеря.

– Карманы на рюкзаке расстегни! – потребовала Олисса.

– Сама расстегни! – сказала Маруся.

– Вот он! – закричал Ромик.