Я не знаю, чем все закончится и как будут развиваться наши отношения. Но я тебя очень жду и очень хочу видеть!

Прошу тебя, ради меня, ради своей истинной пары не делай ничего, что разлучит нас.

В какую-то минуту, в мгновение особенного пика эмоций, когда те лились через край, я почти ощутила Феликса. Или мне только почудилось…

В меня влилась ярость зверя… Дикая, необузданная, первобытная… И… узнаваемая.

Я ощущала себя также, когда думала, что больше не увижу сына. Не потреплю по косматой макушке и не прижму к груди.

В тот момент мне только и хотелось: рвать, кусать, уничтожать…

Я еще помнила, как одним ударом фантомной когтистой лапы раздолбала стол вдребезги.

И ощущение: «Надо продолжать! Нельзя останавливаться, пока враги рядом!» – тоже появилось.

Я зарычала и обратилась инстинктивно.

Ярость и злость переполняли. Я взмахнула крыльями и смела со стола тарелку, которая осталась от треугольников.

Она проехалась по полу, врезалась в шкафчик и треснула.

Звякнули приборы, которые я машинально положила для нас с Владом.

Я вдруг поняла: еще немного и я все здесь к чертям разнесу. И это не мое желание, не мои эмоции! Это все приходит от Феликса! А это значит… Это значит, что связь есть!

Может он меня и не слышит! Но чувствует! Мы с ним связаны!

И если я перехватываю его эмоции, может вербер воспримет мои?

Я остановилась и постаралась успокоиться. Вдох-выдох. Вдох-выдох.

Сердце усмиряет свой стук.

Тишина звенит в ушах натянутой струной и обрушивается ватным беззвучием.

Все спокойно, все хорошо. Я больше не в застенках ОПО. Я дома. У себя. В своей крепости. Мой Клим скоро придет от няни. Влад ушел, позволив мне, наконец-то, выдохнуть с облегчением.

Все в моей жизни налаживается.

Все нормально… все хорошо…

Стало полегче. Я обратилась в человека полностью. И снова сделала несколько протяжных спокойных вдохов и выдохов.

Смела с пола осколки и выбросила их в ведро. Собрала приборы и кинула их в раковину.

Спокойные, повседневные дела помогали прийти в себя окончательно.

Я не спеша вытерла чай, который разлила, когда перекинулась.

Промыла тряпку и повесила на кран.

А затем обратилась к верберу.

«Феликс!» – взмолилась я. – «Я знаю, что ты меня чувствуешь. Знаю, что ты сейчас вне себя от ярости. В том самом состоянии, в котором оборотни часто делают глупости. То, что потом не сотрешь из биографии. То, что приводит нас в застенки ОПО. Феликс… ты мне нужен! Пожалуйста, остановись, пока еще не поздно! Я тебя очень жду!»

* * *

Феликс

Феликс сам не понял, как он очнулся.

Просто резко и внезапно голова прояснилась.

Стало совершенно очевидным, что Киллер – просто отморозок, которому нравится чужая боль. Но Феликс ведь совсем не такой! Он – из тех, кто спасает людей от подобных Киллеру отморозков. Он из тех, кто защищает, а не атакует. Из тех, кто оберегает, а не калечит.

Когда перед глазами появился амфитеатр с перекошенными от удовольствия, смешанного со страхом, лицами зрителей, Феликс выдохнул.

Почему-то сделал несколько медленных вдохов и выдохов. Остановился.

И посмотрел на противника.

Киллер валялся на арене окровавленным телом. Одна рука его была неестественно выгнута. Одно колено вывернуто винтом. Все тело противника покрывали синяки и кровавые разводы.

Когда вербер остановился, медики ловко запрыгнули на арену и несколько минут проверяли пострадавшего.

Феликс выровнял дыхание и напряженно ждал вердикта врачей.

Выживет? Не выживет?

Если травмы поверхностные, то все неплохо. Нога и рука заживут. Остальное восстановится. Но если вербер сломал Киллеру позвоночник, повредил мозг… И того не откачают…

Бум бум бум…

Сердце ошалело забилось в ушах.

Феликс не боялся ни тюрьмы, ни наказания. Он не понимал, как сможет дальше жить, не видя Алену…

– Травм, угрожающих жизни, нет, – внезапно произнес врач. И Феликс выдохнул с облегчением.

Но в эту минуту по арене разнесся звук гонга. И послышались слова уже не ведущего и не Солоха, который пару раз комментировал схватку.

Говорил один из агентов ПОН.

«Вы окружены. Все выходы перекрыты. Сдавайтесь. Выходить по одному. Оружие сразу выбрасываем. При малейшем подозрении, стреляем на поражение».

Хорошо, что пришли. Но как же они невовремя!

Феликс огляделся в поисках пути к спасению. Будь он в раздевалке, в коридоре, можно было попробовать бежать. Спрятаться или еще что. Но сейчас он находился на арене и со всех сторон хлынули мордовороты Солоха.

Волки и верберы.

Зрители потекли к выходам одной пестрой быстрой рекой.

Феликса окружили. Оскаленные лица, свирепые взгляды и приказ… «Убейте его! Смерть стукачу!» говорили о том, что отпускать вербера не намерены.

Во всяком случае, куда-то еще, кроме как на тот свет.

Кольцо смыкалось.

Феликс насчитал уже около двадцати охранников. И они все прибывали. Целая толпа оборотней. Тут пробиваться можно лишь через трупы. По телам. Но получится ли?

Каждый по-отдельности слабее Феликса. В бою за пост альфы он ломал таких легко, почти без напряжения.

Но вместе… Вместе – они серьезная сила. И даже такому матерому верберу, даже такому опытному бойцу ПОН вряд ли удастся выбраться из подобной заварушки живым…

Феликс зарычал. Мысленно попрощался с Аленой. Послал ей признание в любви и бросился на врагов.

Началось месиво.

Кровь, боль, клинки и кастеты…

Боль… снова боль…

Удары со всех сторон, пинки, блоки. Прыжки и лезущие на агента тела.

Кровь… Своя и чужая. Феликс словно купался в ней, ощущая привкус соли и железа на языке, чувствуя, как горит и тянет каждый участок тела.

Как скрипят кости, трещат суставы, как лопаются от ударов мышцы.

Огнестрельным оружием в ближнем бою пользоваться нет смысла. Да и архаровцы Солоха не особо любили подобные штуки. Предпочитая рвать врагов голыми руками.

Если, конечно, не начиналась перестрелка уже из укрытий, издалека.

В какой-то момент Феликс не выдержал – перекинулся, встал на задние лапы, сбрасывая мордоворотов, и зарычал.

Тот час со всех сторон показались оскаленные морды. И Феликса начали буквально рвать на части. Он огрызался, отбрасывал противников с арены в зал, и те падали мешками с картошкой. Сломанные и неподвижные. Некоторые висли на креслах, другие вообще приземлялись в проходы и медленно стекали по ним…

Но на Феликса тут же кидались новые.

Он уже почти не видел куда бьет. Где враг, а где дорога к спасению. Только защищался и атаковал. Грыз, рвал когтями, ощущая, как слабеет.

Тело стало невероятно тяжелым. Хотя прежде вербер не чувствовал его веса.

Свет вокруг практически померк. Феликс пошатнулся и рухнул, чувствуя, как сверху навалились другие тела, как впились в тело когти и зубы…

Все… Это конец…

Внезапно над ухом раздался дикий надсадный рев. Сразу стало немного полегче. Груз тел ослабел. Феликс тряхнул головой и медленно поднялся, оглядывая арену.

Рядом с ним появился еще один вербер. Матерый, мощный, с белым пятном на лбу. Дикий. Понял Феликс.

Они вдвоем рванули в атаку. Понимая, что все равно не выиграют.

Но зададут противникам жару. Окровавленные мохнатые тела опять схлестнулись в схватке.

Феликс хотел бы спросить – зачем Дикий за него вступился. Когда мог попытаться бежать. Зачем он влез в схватку, в которой им все равно не выиграть.

Однако времени не было.

Открылось второе и третье дыхание. Феликс и Дикий бросались на атакующих. Полосовали когтями, не позволяя опять вцепиться. Выдирали куски плоти.

Но толпу из десятков волков и медведей сложно одолеть вдвоем.

Тем более, архаровцы Солоха тоже были не лыком шиты. Тренировались и натаскивались.

В какой-то момент стало ясно, что все кончено. Однако Дикий не ушел. Не бросил Феликса.

Они рванули в последний раз.

Зарычали почти одновременно. Будто издавали боевой клич.

Прыгнули в разные стороны. А противники рванули навстречу.

Этим оборотням уже нечего было терять.

Среди людей – вне закона, среди своих тоже. Поэтому они дрались, как в последний раз и не собирались выпускать добычу живой. Даже, если и сами здесь же погибнут.

Феликс ощутил, как из-под него рвутся враги, как пытаются выгрызть, выцарапать себе дорогу.

И… вдруг те затихли.

Вербер поднялся, пошатываясь и увидел… своих.

Бойцы ПОН снайперскими выстрелами уложили всех противников Феликса и Дикого.

Тот дернулся, рванул прочь. Перемахнул веревки, что окружали арену и стремглав понесся по проходу.

Один из бойцов ПОН прицелился.

Но Феликс обратился и крикнул:

– Отставить! Не стрелять!

Пуля с разрывным зарядом просвистела в воздухе.

У Феликса в глазах потемнело. По телу растеклась боль. Та самая которую заглушал адреналин схватки. Та самая, что отступала, пока вербер спасал свою жизнь.

Он попытался ухватить взглядом проход, по которому бежал Дикий. Узнать… Жив или нет…

ПОН стреляли на поражение. Как и предупреждали.

Шея затекла и не шевелилась. Феликс напрягся, пошатнулся, выдохнул и отключился.

* * *

Алена

«Алена. Собирайся».

Вот и все, что телепатировал мне Тимур.

«Мы уже почти у твоего дома!»

Добавил он.

Первым делом я позвонила Дарине Харламовне.

– Да, Аленочка? – ответила она довольно быстро. Впрочем, как и всегда, когда Клим оставался у няни в гостях.

– Пожалуйста, оставьте Клима у себя на ночь. У меня очень срочное дело.

– ММ… Срочное дело… – по голосу Дарины Харламовны я сразу поняла, о чем она думает. Но решила не разубеждать няню Клима. Так даже лучше. Пусть считает, что я пошла налаживать личную жизнь. На свидание.

– Нам прийти завтра утром или попозже? – Дарина Харламовна явно нарисовала в голове как я проведу сегодняшний вечер. И чем продолжу заниматься ночью.

– Давайте я позвоню завтра, – очень кстати сообразила я. Я ведь и понятия не имела – куда еду к Феликсу и в каком он состоянии. Может придется дежурить в больнице после операции или пока вербер под капельницей. Может он вообще без сознания…

Я даже думать ни о чем плохом не хотела. Но панические мысли и настроения вдруг завладели всем существом.

– Тогда я жду звонка. Аленушка.

– Да, конечно.

Я сунула в карман куртки кошелек, паспорт, где всегда держала листок с флюрографией. Мало ли… Вдруг в больнице спросят.

И рванула на выход.

«Мы у твоего дома» – очень кстати телепатировал Тимур.

Я и сама не поняла, как начала общаться подобным образом. Причем, совершенно без напряжения.

Последним я засунула в сапог сотовый, который носила, как некоторые воительницы – кинжалы, в голенище.

Меня ждала целая кавалькада внедорожников темного цвета. Синих, черных и серых.

Я насчитала машин девять.

Стало даже не по себе.

А вдруг такое количество машин потому, что… Холодок опустился в желудок и захотелось внезапно расплакаться.

А что, если… Если с ним случилось ужасное…

Я тряхнула головой, прогоняя нахлынувшую панику. Нет, нет и нет!

Держаться! Тимур не сказал, что дела у Феликса совсем плохо. А я уверена, что мне он об этом поведал бы. Бета видел, как я волнуюсь и знал, что переживаю я искренне. Я ему телефон оборвала, пока ждала новостей от Феликса.

Я снова оглянулась на шеренгу из гигантских железных зверюг.

Я понятия не имела – в какую садиться.

Растерялась. Так и стояла возле забора, перебирая ключи пальцами.

Внезапно из одного кроссовера раздался оклик Тимура, и я поспешила туда.

Села на заднее сиденье и машина тронулась с места.

– Что с ним? – спросила я у беты, который устроился на сидении рядом с водителем.