Правда с утра какое-то странное предчувствие, словно что-то надвигается, но я списываю это на беспокойную ночь. Мне снилось, что Грозный явился сюда, вырвал из лап отца, перед этим жёстко избив его, и увёз к себе. И всё было настолько реально, что я вскочила с кровати, как ошпаренная, и, только убедившись, что это сон, немного успокоилась. Однако весь день тревожный, и даже работа по дому не особо помогает отвлечься.

– Мама офигеет, – раздаётся за спиной, и от неожиданности я со вскриком отскакиваю. – Ты нормальная? Что пугаешь? – выпучивает на меня глаза сестра.

– Это ты меня напугала, – прикрываю глаза и выдыхаю. – Чего подкрадываешься как мышь?

– А надо было топать как слон?! – фыркает и, пройдя в комнату, устраивается в кресле. – Пахнет как, – мотает головой, замычав. – Что это?

– Кондиционер, – отвечаю и, зацепив штору, лезу на стол, чтобы повесить обратно.

– У вас там всё такое классное? – спрашивает, и я уже знаю, куда поведёт этот разговор.

– Нет, не всё, – говорю чистую правду. – Это большой город и…

– Я так до сих пор и не понимаю, почему ты не выбрала Москву, – перебивает, заводя свою шарманку.

– Потому что поступила в этот вуз, второй год уже это рассказываю, Арин, не задавай глупых вопросов, – устало вздыхаю.

Чтобы отвлечься от дурных мыслей, я с самого утра дом вверх дном перевернула. Постирала все шторы, убрала и помыла каждый уголок несмотря на то, что и так всё в порядке. И я устала, вот честно, физически нет никаких сил, даже ужинать не хочется, в душ бы и сразу спать, но буду сидеть со всей семьей. Надеюсь только, что из-за усталости мне ничего не будет сниться.

– А я в Москву поеду, – мечтательно произносит сестра.

– Ты поедешь ко мне в Питер, и это не обсуждается, – строгим тоном говорю и слышу вздох разочарования.

– Если бы ты не была моей любимой сестрой, я бы тебя…

– У тебя есть выбор? – бросаю на неё смешливый взгляд.

– К сожалению, нет, мои родители остановились на двух детях, – разводит руками и встаёт с кресла. – Давай помогу.

– Спасибо, одумалась, – киваю укоризненно. – Я уже закончила, – проговариваю, спускаясь со стола. – Но можешь помочь на кухне, скоро мама с папой придут, – добавляю и смотрю на свою работу с довольным лицом.

– Если ты будешь так меня эксплуатировать, то я точно в Москву поеду, – на это заявление я могу только глаза закатить.

Сдалась ей эта столица, думает, там настолько всё просто и красиво, как показывают по телевизору или блогеры, живущие на Патриках и в Москва-Сити. Для таких, как мы, из среднестатистической семьи, максимум, что светит – это обшарпанная однушка далеко за МКАДом. Нет, никакой столицы, пусть будет рядом со мной, я уже освоилась в Питере и, если что, всегда смогу помочь.

Арина у меня девушка впечатлительная и везде сующая свой красивый нос. А ещё очень привлекательная и наивная девочка, верит всем и всему, обмануть её ничего не стоит, а желающих, уверена, найдётся.

– Я не дёргала тебя весь день, оставила учиться и заниматься, а то, что в магазин отправила, так хорошо, хоть подышала свежим воздухом, – тараторю как ворчливая бабка. – Купила хлеб?

– Последний урвала, – гордо заявляет и трясёт пакетом, когда мы заходим на кухню.

– Отлично, режь салат, – киваю на уже помытые овощи, и Арина, театрально вздохнув, принимается за работу.

К тому времени, когда к ужину всё готово и домой возвращаются с работы уставшие родители, я окончательно забываю и о жутком сне, и о виновнике моих расшатанных нервов. Возможно, я сильно себя накручиваю, и Грозный уже забыл о моём существовании, но я пережила сильный стресс, и, чтобы отойти, нужно время.

– Зачем ты так утруждалась? – спрашивает мама после того, как она уже оценила мои старания за весь день и мы расселись за столом всей семьёй.

Боже, как же хорошо дома, в кругу любящих тебя людей.

– Ничего я себя не утруждала, – отмахиваюсь, отправляя в рот запечённую картошку.

– Я ёлку принёс, завтра утром перед работой поставлю, и вы нарядите, – вставляет папа, улучшая моё настроение до отметки сто.

За непринуждённой беседой и проходит ужин. Мы с сестрой обсуждаем блюда на новогодний праздник, и, к моему удивлению, мама не участвует в разговоре. В принципе, кроме похвалы за проделанную мной работу, она почти что больше не проронила ни слова, и вид у неё какой-то задумчивый и озадаченный.

– Мам, с тобой всё хорошо? – интересуюсь, и остальные члены семьи прерывают разговор и переводят взгляды на маму.

– Нормально, – выдавливает из себя улыбку, но обмануть нас у неё не получается.

– Наташа? – вопросительно смотрит на маму отец.

– Ох, – вздыхает и мрачнеет моментально. – Наш хлебозавод закрывают, – говорит и накрывает лицо руками.

– Знаю, – кивает папа. – Мужики обсуждали сегодня.

– Как мы теперь? Твоей зарплаты не хватит, а у нас скоро две студентки будут, – на последнем слове маму пробивают слёзы.

– Ну ты чего, мамочка, – накрываю её руку своей. – Я найду постоянную работу и подработки не брошу, мы справимся, – улыбаюсь, несмотря на грусть за то, что родительница расстроилась.

– Тебе учиться надо, а не тратить время на работу, – бросает и вытирает щёки от слёз.

– Ну ты нашла, о чём плакать, – подвинув стул ближе, я её обнимаю. – У меня есть время и на учёбу, и на работу, не стоит переживать. На первом курсе тоже справлялась, – успокаиваю, поглаживая по плечу.

– Я возьму дополнительные смены, справимся, – отмахивается папа.

– Какие дополнительные? Ты и так работаешь с утра до ночи, и выходной устраиваешь раз в две недели. Нет, нет, – мотает головой мама. – Я буду искать другую работу, правда не знаю, куда возьмут.

– Не забивай голову, найдёшь, – папа вечно на позитиве. – Чего так убиваться?!

– Я всю жизнь хлеб пекла, – шмыгает носом мама.

– А теперь будешь его продавать, – пожимает плечами отец. – Ты у меня с мозгами, что, не сможешь на кассе стоять и продукты пробивать? Сможешь, конечно.

Ещё несколько слов от папы и поддержка от нас с сестрой, и мама успокоилась. Работу я всё равно буду искать, и либо родителям помогать, либо накоплю для выпускной Арины.

Убрав со стола и помыв посуду, мы перебрались в гостиную, решив посмотреть какой-нибудь фильм, как раньше, когда я ещё не была студенткой и каждый вечер мы проводили вот так. Но, едва устроилась в кресле, а на экране появились первые кадры, как меня отвлекает вибрация телефона. Думая, что написала Таша или Ева в нашем чате, разблокирую его с улыбкой, но она стирается моментально, когда вижу незнакомый номер.

«Соскучилась, Хрустальная?» – читаю и леденею, когда вижу прикреплённую к сообщению фотографию Грозного на кровати в моей комнате общежития.

10.2

Аля

Пальцы дрожат, как у пьющего дяди Володи из соседнего дома по утрам, едва удаётся удержать телефон в руках. Увеличиваю присланную Грозным фотографию, ищу какие-то доказательства, что это не моя комната, не моё покрывало, на которое он уселся, и за его спиной на стене не висит рамка с портретом нашей семьи на моём выпускном.

Нет, это точно моя комната.

Меня всю трясёт, кошмар почти стал явью, только явился он не к родителям домой, а в моё временное жильё. Как его вообще пустили? Тамара Васильевна никого не пропускает, даже с Таши и Евы иногда студенческий требует, хотя знает их в лицо. К слову, этим же вопросом задавалась, когда Ирина приводила своих клиентов в нашу комнату.

Собственно, это не важно, куда значимее, что он там делает. Знала, что он не отпустит меня просто так. Урод решил играть, сводить меня с ума и пугать до чёртиков своими выходками.

Что, если его кто-то застукает на моей кровати? Ввек не отмыться от сплетен, а это меньшее, что мне сейчас нужно. За полтора года я показала себя прилежной ученицей, хорошей девочкой и примерной жительницей общежития. Я всегда на все сто отрабатываю своё дежурство по коридору, и, вообще, не зря меня назначили главной на этаже. Регулярно слежу за порядком и за тем, чтобы в комнате отдыха не было бардака. Да, парни меня недолюбливают, потому что не позволяю им курить у окна. Девушки, те, кто живут в комнатах без удобств, злятся, когда делаю им замечания, что не убрали на кухне за собой. Но такой я человек, не выпендриваюсь, просто так меня воспитали.

А что теперь? Это общежитие, невозможно, чтобы в твоей комнате был посторонний и никто об этом не знал. Даже учитывая, что сейчас каникулы, многие остались и не уехали домой. Соответственно, завтра вся общага будет знать, что из комнаты старосты третьего этажа выходил какой-то парень.

«Что-то ты не волновалась, когда из той же комнаты выходили разные мужики твоей соседки», – раздаётся в голове.

Возможно, потому что я не чувствовала вины за это. Очевидно, что эти люди приходили не ко мне. Разве нет?!

От мыслей отвлекает вибрация телефона и оповещение о новом сообщении. Дрожащими пальцами пытаюсь разблокировать экран, но удаётся только с третьей попытки.

Лучше бы я этого не делала.

Нужно свернуть окно, удалить эту срамоту и добавить абонента в чёрный список. Но вместо этого я пялюсь на экран телефона, на картинку, где Грозный всё ещё сидит на моей кровати, а между его раскинутых ног голова моей соседки. И чем она там занимается, не трудно догадаться.

Мерзость какая! Зачем присылать мне подобные фотографии? Мне совершенно всё равно, как он проводит своё время. Как вообще можно такое кому-то показывать? Это интимный момент между тобой и партнёршей.

«На её месте должна быть ты», – прилетает следом.

«Очень скоро будешь, Хрустальная», – ещё одно сообщение, и я на автомате блокирую экран и швыряю телефон.

– Что такое, дочь? – спрашивает мама. – Ты красная как помидор, – констатирует, нахмурившись.

– Всё в порядке, – улыбаюсь, но по лицу вижу, что она мне не верит. – Правда, всё хорошо, – убеждаю, но причину придумать не могу.

Голова не соображает совсем, перед глазами так и стоит грязная картинка. Приеду и выкину то покрывало, а матрас обработаю дезинфицирующим средством. И с Ириной поговорю, хотя о чём тут уже говорить, ясно, что слухи более чем правдивые. Поставлю условие – либо прекращает заниматься такими вещами в общежитии, либо я сообщу в администрацию и её выселят.

Да, очень некрасиво стучать, но это неприемлемо. Где такое видано вообще, это престижный вуз, в нём учатся дети больших людей, мажоры одни, ну и мы затерялись, те, кто поступил на бюджет и проживает в этом общежитии.

Но поздно я начала думать об этом. Пока я дома старалась всеми силами отвлечься и отдыхать, там, в северной столице, решалась моя дальнейшая судьба. Пришедшее несколько дней спустя письмо выбило у меня землю из-под ног.

Глава 11 Он во всём виноват

Неужели так сложно быть мужиком и оставить меня в покое?

Аля

Спокойствия мне не видать, и где-то я очень сильно согрешила, а сейчас расплачиваюсь. Только не знаю, когда успела навесить на свои плечи такой тяжкий грех, вследствие чего получила настолько тяжёлое наказание.

Я успела только новый год с семьёй отпраздновать, стараясь выкинуть из головы картинки Грозного на моей кровати. Правда все попытки были впустую, но ещё больше раздражает понимание, что не настолько противно его присутствие в моей комнате, насколько его… развлечение с моей соседкой.

Это необъяснимо и нелогично. С чего бы меня начал волновать факт его досуга. Разве я не этого хотела? Чтобы он нашёл себе другой объект. Конечно, этого! Так какого чёрта меня царапает изнутри это знание?

Ладно, это не так важно. Вообще всё перестало иметь значение после полученного вчера утром письма, и Грозный в том числе. Мне написали из администрации университета, сообщили, что меня лишают комнаты в общежитии вуза. Причину, естественно, не озвучили, и я уже сутки нахожусь в замешательстве.